Замок княгини
– Спасибо, ниберийка, – сказал князь, – Мы подумаем.
Она кивнула, грустно улыбнулась Ардаю и шагнула обратно в переход.
– Шала, постой! – он метнулся следом.
Почти поймал в объятия, но она тут же растаяла у него в руках, с той же грустной и отстраненной улыбкой.
Дьян глянул на него с понимающей усмешкой.
Любому, даже самому упрямому, когда-нибудь надоест гоняться за тем, что нельзя удержать.
Днём море штормило, а ночь выдалась удивительно тихой и звездной, словно сотканной из неясных теней, и ощутимо похолодало. Всё правильно, в это время года здесь уже заморозки, нынешняя осень ещё задержалась.
Дьян настежь открыл окно и стоял около него, разглядывая звезды.
– Спать не будешь? – поинтересовался Джелвер. – Хочешь вина? У меня есть, хорошее.
Дракон может выпить много, не пьянея вообще, лишь наслаждаясь вкусом. Ещё дракон подолгу может не спать, чем он старше, тем больше бессонных ночей легко сходит с рук. Дед мог не смыкать глаз по паре недель. Правда, потом отоспаться всё равно придется.
– Давай, – отозвался князь, и Джелвер сразу вынул из-за тени пузатую глиняную бутыль и пару связанных вместе серебряных кубков. Распечатал бутыль и разлил темную душистую жидкость цвета рубина. Они стукнулись краями кубков – итсванский обычай, – и выпили.
Вино, если хорошее – вкусная штука. И как же весело бывает наблюдать, как теряют от него головы итсванцы…
Дьян, свесившись наружу, бросил беглый взгляд на стену, и уже через мгновение стоял на подоконнике, а потом лез по стене, цепляясь пальцами за еле заметные выемки.
– Ты что задумал? – крикнул вслед Джелвер.
– Прогуляться! – прилетел ответ.
Пожав плечами, Джелвер полез следом. Для дракона передвигаться по такой стене не представляет проблемы.
Чтобы добраться до покатой черепичной крыши, нужно было преодолеть пару десятков стетов, у них это получилось быстро. Дьян лег на крышу, разглядывая на звезды.
– Решил вспомнить молодость? – заметил Джелвер, усаживаясь рядом.
Холодный острый воздух бодрил. Черепица ходила под ногами, и человек бы уже сверзился вниз. Дракон – нет. Когда-то давно Дьяну было девятнадцать, и они вдвоем с Джелвером провели в Ите несколько летних месяцев, и гуляли по крышам каждую ночь, развлекаясь тем, что их возможности много больше человеческих. Джелверу тогда было двадцать шесть, и княгиня Аола потихоньку поручила ему присматривать за своим первенцем. Он и присматривал, конечно, тоже вовсю получая удовольствие.
Были ещё врученные княгиней браслеты, на время делающие их мужское семя бесплодным – молодость неосторожна, а дракону нельзя иметь неизвестных ему детей. Нет, можно, конечно, привезти в Содду свою женщину и ребенка, или только ребенка – некоторые так и делали. Но у них с князем, тогда ещё парнем по имени Леман Дьян, были браслеты княгини, и они без лишних сомнений закрутили любовь с двумя веселыми девушками из рыбачьей слободки. Хотя нет, одна из них, определенно, была вдовой, носила пестрый платок. А вторая, которая без памяти влюбилась в Лемана… её в конце концов выдали замуж за лавочника.
Обе они уже давно старухи, вырастившие внуков. Джелвер однажды встретил ту, свою, бывшую вдовушку в пестром платке, и еле узнал…
Это самое лучшее время для молодого дракона, когда его, повзрослевшего и бесшабашного, донельзя уверенного в своей немеряной силе и непогрешимости, отпускают побродить по свету, посмотреть на жизнь за пределами Драконьих гор. Вот, они и бродили, пока было можно. А теперь у князя заиграла кровь в преддверии завтрашней свадьбы. Воображает себя былым молодым парнем. Лучше, видимо, ему было бы поручить кому-то дела с островами, а самому остаться в горах. Вот и на Север, на праздник Тойоль надо лететь, там уже ждут…
Дьян встал, поднялся до конька крыши и двинулся вдоль него. Джелвер поспешно щелкнул пальцами, прикрывая князя дымкой, размывая очертания человеческой фигуры на коньке – стража заметит и может подняться переполох, всё же это замок императора.
Вдруг Дьян замер.
«Иди сюда», – услышал Джелвер.
Он поспешно поднялся, не забыв тоже прикрыться дымкой.
«Демоны, что это?»
По двору медленно шла белая фигура.
Девушка. В одной рубахе, с заплетенными в две косы темными волосами, она ступала босиком по ледяным камням двора. Между тем ниберийкой она не была, это совершенно точно.
– Спит, – понял Джелвер, – страдает снохождением.
– Пойдем посмотрим, – решил Джелвер и тут же спрыгнул вниз с кромки крыши, и догнал девушку, встал перед ней.
Прямо на него шла Кантана Каюба, лицо её было расслабленным, спокойным, даже умиротворенным. Она действительно спала.
Вот ещё новость! Девчонка и впрямь страдает снохождением. И это странно, ведь любой хороший маг-лекарь в два счета справляется с этим недугом, а если вспомнить ещё, из какого она семейства…
Хуже, если она простудится и по этой причине придется откладывать завтрашнюю церемонию. Он шагнул к девушке, подхватил её на руки. Она забилась, пытаясь освободиться, но при этом не издавала ни звука, и её глаза были плотно закрыты. Конечно, не вырваться ей было из рук дракона, но…
Уж очень сильно она билась. Кто послабее Дьяна мог бы и не удержать. И это странно. Потянув «полотно силы» – ещё одна чисто соддийская способность, – он плотно забинтовал этим как бы полотном девушку, она не могла даже шевельнуться, только крутила головой. Джелвер тем временем кружил вокруг, прислушиваясь и вглядываясь в закоулки двора, в крыши и стены. Наконец обернулся к Дьяну:
«Показалось на минутку, что её звали. Но ручаться не стану. Если и звал кто, быстро спохватился и убрался. Или вовсе через зеркало. Бывает такое».
«Её украсть хотели, ты хочешь сказать?»
«Именно. Тебя что-то удивляет? Удивляйся лучше, что поймали вовремя, вот уж случайность так случайность».
«Угу. Пошли теперь переполох поднимать», – и Дьян широким шагом направился к дверям, ведущим внутрь.
Оказавшись под крышей, девушка у него на руках перестала биться, обмякла. И по-прежнему продолжала спать.
«Куда идти-то, знаешь? Где тут её обиталище?»
Джелвер пошел вперед, показывая дорогу.
Недалеко от покоев Каюбов наткнулись на караул стражников, парни эти соддийского князя в лицо знали и мешать не стали, только вытаращили глаза, увидев его с девицей на руках.
– За мной ступай, – велел князь старшему, – поговорим, расскажешь, что видел, отчего у тебя тут юные ленны босиком гуляют…
И старший, который, вообще говоря, чужому князю подчиняться не обязан, ослушаться не посмел, пошёл следом.
– Ничего мы не видели, князь, – поторопился отчитаться, – глаз не смыкали, чем хочешь поручусь, мимо нас она не проходила. Она же из маговской семьи, эти всякое умеют. Может, птицей в окно упорхнула.
Ардай однажды был в настроении и хотел повеселить, рассказал, как в ворону превратился, балуясь ниберийской личиной, и из окна своего улетел…
Нет, тут не так. Если бы могла улететь, порхала бы дальше, куда надобно, а она по двору шла, неодетая и спящая – явно тут не её умысел, а чей-то чужой.
У князя руки были заняты девушкой, в дверь он стукнул ногой, и та распахнулась. Светильника не было, но драконы в темноте отлично видели. Дьян положил девушку на кушетку. Мать, лира Кайра, выбежала, на ходу запахивая халат. Ахнула, заметалась, ничего не понимая.
Джелвер зажёг под потолком магический шар. Лира бросилась к дочери.
– Что случилось?!
Явление двоих соддийцев поначалу напугало её больше, чем вид дочери, раздетой, с черными от грязи подошвами голых ступней. Девушка задвигалась, открыла глаза, но, спелёнутая «полотном» Дьяна, шевелиться не могла. Князь поспешно смотал с неё «полотно», она приподнялась, потом села, и тоже смотрела на содийцев с нескрываемым ужасом.
Дьян вкратце объяснил, что произошло, женщины переглядывались и не верили.
– Она никогда не ходила во сне, – уверенно сказала лира Кайра, – никогда!
– Мы так и поняли, что это магия, – мягко заметил Джелвер, – следует благодарить случай, лира, что мы её увидели. Твою дочь хотели похитить. Чтобы не допустить свадьбы, может быть?
Она опять ахнула.
– Вы ведь не подозреваете нас?
– Мы не подозреваем никого, лира.
Дьян угрюмо молчал. Девушка сидела, комкая рубаху на коленях.
– Доброй ночи, лира, – с улыбкой пожелал Джелвер, – как видишь, ничего страшного не произошло. Мы сами поставим здесь охрану, раз от вашей стражи нет толку, – и, глянув на побагровевшего стражника, пояснил, – на наших людей сложнее воздействовать магией. Думаю, что с вашей стражей так и вышло.
Девчонка теперь тряслась, как от холода, Дьян подавил странное желание взять её в охапку и сжать крепко, и держать так, пока согреется и успокоится. Это сделал Джелвер. Нет, не обнял Кантану, всего лишь взял её за руки, и она подчинилась, руки не отнимала, лишь смотрела на соддийца, беззвучно шевеля губами. На Дьяна она избегала смотреть.
Магическое воздействие было коротким и эффективным – почти сразу девушка задышала спокойно.
«Уходим, князь, нечего тут мешать», – сказал Джелвер.
Вдруг открылась дверь, и появился, кто бы мог подумать – носатый кастанский маг. Встревоженный.
– Мне доложили, что произошло. Невероятно, – воскликнул он. – Это моя забота, лиры! Мне поручено оберегать ленну от любых неприятностей!
– И что же не уберег? – неожиданно для себя рявкнул князь, – теперь можешь не трудиться, мы сами будем её охранять!
– Мой князь, – кастанец поклонился Дьяну, – я прошу прощения. Уверен, что такое не повторится.
Лира Кайра потрясённо смотрела на мага, прикрыв рот рукой.
– Вейр, – вздохнула она, – Заурад Вейр. Это ты?
– Да, дорогая Кайра. Я сейчас всё тебе объясню, – он обезоруживающе улыбнулся соддийцам, – мой князь, дело в том, что мы с этой лирой знакомы с детства. И ещё мы дальние родственники. Достаточно дальние для того, чтобы я когда-то питал надежды и просил её руки.
– Со старыми друзьями всегда приятно встречаться, – невозмутимо заметил Джелвер. – Надеемся, что на тебя можно рассчитывать, маг Вейр.
Она ушли из покоев, а маг остался.
«Знакомство с маменькой говорит в его пользу, – скептически улыбнулся Джелвер, – в самой лире я не вижу двойного дна».
«Вот уж нет. Пока этот маг тут – у нас одной заботой больше».
«Само собой. Ты стараешься, чтобы я не бездельничал».
Начальник княжеской охраны Эверет уже ждал, и ещё четверо с ним. Князь кратко объяснил, что случилось, распоряжаться уже дело Эверета.
«Я возьму ещё двоих, князь, – сказал тот, – и одного поставлю внутри. Лучше уж перестараться, чем упустить».
«Как знаешь, – согласился Дьян, – и выгони оттуда мага. На верещание лиры не обращай внимания. Пусть они по-родственному любезничают ещё где-нибудь, в замке полно места».
Вот не нравился Дьяну этот маг.
Позже Джелвер заметил:
– А губа не дура ведь была у Каюба. Женился на такой красивой женщине. В юности, я думаю, она была и вовсе великолепна. Дед прав, за какие заслуги ему досталась наследница Шайтакана, да еще красавица?
– Нравится? – хмыкнул Дьян. – Может, сам женишься на владетельнице?
– Дочь во внешности матери уступает. Хотя у неё необычное, запоминающееся лицо. Может быть, это даже лучше красоты, – продолжал Джелвер задумчиво. – А жаль всё же. Была бы она сестрой императора. Или княжной Каста. Не обрядовой княжной, а настоящей, то есть дочерью князя. Кстати, в соседней Винете дочери князей, подвластных королю, и составляют его Круг, по одной от каждого семейства. Да, о чём я… И подавно, конечно, ей не следовало бы быть дочерью Каюба. Об этом забыть сложнее всего.
– Так, о чем ты? Что-то не пойму, – буркнул Дьян.
Джелвер опять перешёл на соддийский:
«Я о том, что проще и лучше тебе было бы жениться на ней самому. Самому стать владетелем Шайтакана. Третьим браком ты можешь взять любую женщину. Дома это приняли бы. Всё случается в первый раз. Если, например, на семь лет, и оговорены условия развода, для титулованных семейств Итсваны это обычное дело. У тебя было бы семь лет, чтобы решить насчет дальнейшего. Если бы не Каюб был её отцом…»
Каюб. Имя, ненавистное всей Содде. Мало какой из магов может похвастать тем же. Но так ли это важно для договорного брака, заключённого в государственных интересах?
Никогда ещё Содда и Итсвана не заключали договорных браков между правящими семьями. Между неправящими – дело иное, это было, да, хоть и давно. Несколько знатных именьских родов и не подозревают теперь, что имеют среди предков крылатых драконов… содийцев, то есть. Драконьей сути, конечно, у них давно не осталось, кроме, может, самого малого, что воспринимается другими как семейная странность.
Главного Джелвер не сказал прямо, лишь намекнул. То, что знатность девушки не дотягивает до достаточной – пустяк. Куда серьёзней, что от руки Каюба погибла княгиня Аола. Мама. Отец Кантаны отнял жизнь княгини Аолы.
Да, Каюб не знал, что белая драконица – не зверь, а княгиня соддийцев. И мама была очень слаба, она уже умирала. Ардай потом рассказал и показал, как было дело. И это известно всей Содде. Джелвер прав, немыслимо сделать эту девушку княгиней Дьянной, даже на время. Хотя лично она ни в чем не повинна перед родом Дьянов. И Шайтакан, опять же…
Дьян не сомневался, что Шайтакан – это очень важно. Может быть, потом он не простит себе, если упустит Шайтакан.
А ещё есть особые свойства его короны. Как она примет брак, в котором супругов разделяет такая смерть? Никогда ещё Дьян, надевший корону, не терял на неё прав из-за такого…
Но ведь не факт, что он их потеряет.
«Представь, что Шайтакан наша добыча, – сказал Дьян, – и девушка тоже. К чему обязывает соддийца брак, заключённый по итсванским законам?»
А мама… Она как раз не осуждала бы.
Джелвер не стал ему отвечать.
Глава 9. Свадьба
Церемонию назначили на полдень. Накануне соддийцев предупредили, что будет малая церемония, «для ближних». Это всех устраивало как нельзя лучше, Дьян вообще предпочел бы «только для родственников и полномочных лиц»…
В тронном зале собралось человек пятьсот. Гости стояли вдоль стен, император сидел на троне, чуть ниже которого на высоких резных стульях разместилось его многочисленное семейство. Соддийцы встали возле дальней стены.
«Позволь спросить, князь, мы сразу улетим и увезем мою жену?» – сунулся к Дьяну жених.
«Нет. Ей вообще нечего делать в Содде», – отрезал князь, и парень недоуменно замолчал.
«Вряд ли свадьба состоится сегодня, – встрял Джелвер, – если девушка её не захочет. Вероятно, защита от принуждения изначально встроена в кровную привязку к земле. Я тут разузнал немного. Император правильно советовал обождать. Разве только…»
«Думаешь, её обработали магически?»
«Вряд ли магически. Возможно, ей угрожали. Этого тоже может хватить, чтобы она искренне захотела брака».
На середину зала вышел маг, поклонился императору, потом князю. По его знаку принесли и поставили возле мага стол. Младший князь Каста тоже приблизился, у него в руках была чаша с водой и маленькая шкатулка, следом вышагивал императорский законник, и торжественно, на подушке, нес ритуальный меч Каста.
«Что это будет?» – спросил Дьян.
Джелвер пожал плечами.
«Меч для брачной церемонии. Остальное увидим».
Откуда-то из-за трона появились несколько женщин, лира Вела и лира Кайра шли впереди, за ними, среди нарядных придворных лир – Кантана. Императорский распорядитель уже махал руками, предлагая и соддийцам приблизиться.
Дьян и Джелвер двинулись к столу, за ними – жених, по обе стороны от которого пошли Ардай и Эверет. Джелвер выступал как маг со стороны соддийцев, должен был наблюдать за магической правильностью церемонии.
«Рассчитываешь невесте понравиться с такой рожей? – посмеиваясь, сказал Ардай жениху, – улыбнулся бы хоть, что ли».
Тот хмыкнул и показал зубы.
«Нет, не улыбайся, – посоветовал Ардай, – хуже стало».
«Эй, там, прекратить шуточки!» – велел Джелвер.
Вот он, стол. В чаше вода, она казалась серебристой. Императорский маг провёл руками над всеми предметами на столе, потом то же сделал Джелвер, жениха и невесту пропустили вперед и задали им обычные вопросы о согласии на брак. Да, они были согласны. Бледная невеста кусала губы.
Кастанский младший князь вынул из шкатулки полосу цветного шёлка и принялся связывать ею руки жениха и невесты, но завязанные им узлы всякий раз развязывались, и шелк падал на стол рядом с чашей.
– Это значит, что обряд не может состояться, – сказал младший князь. – В другой раз. Или с другим человеком.
А Дьян подумал, что мать девушки, сейчас тоже бледная и взволнованная, когда-то позволила связать свою руку с рукой Каюба. И, видимо, получилось сразу.
Джелвер шагнул к столу, взял упавший шёлк и сам перевязал им руки Кантаны и Зака, затянул прочный узел – он умел. И снова шёлк развязался и упал.
Обе женщины, мать и тётка, совершенно точно были недовольны, лика Кайра смотрела горестно, лира Вела – гневно. Без сомнения, обеим чем-то пригрозили. По залу прокатилась волна ропота, который нарастал. Что ж, представление удалось.
А Дьян… он вспомнил, что ему необходим Шайтакан. И чтобы надёжно. Это жилище древнего дракона может оказаться чем-то важным, настолько важным, что давно стоило отбросить все сомнения…
– Я изменил свое решение, – сказал он младшему князю, – теперь я прошу руки этой девушки для себя. Она станет моей женой.
Кантана подняла голову и посмотрела на него, видимо, решив, что ослышалась. Тупое равнодушие на её лице сменилось удивлением, и, вдруг – самым настоящим ужасом, она замотала головой:
– Нет. Пожалуйста, нет!
Князь обошёл стол, поймал девушку в объятия, стиснул, крепко взял за запястье, и протянул обе их руки кастанцу:
– Давай, завязывай свой платочек.
Девушка пробовала трепыхаться в его руках, но куда слабее, чем накануне ночью, когда ею двигала чужая магия.
Кастанец недовольно вскинул подбородок:
– Я не услышал согласие девушки!
– Она пришла сюда! – рявкнул Дьян, – значит, её согласие уже дано!
– Продолжай, младший князь Каста! – крикнул со своего места император.
Похоже, он даже не возражал против того, что с ним забыли посоветоваться. И младший князь послушно обмотал шёлком их руки и завязал узел, рука князя продолжала сжимать запястье Кантаны.
И узел не развязался. И когда князь разжал пальцы, переставая удерживать руку девушки – не развязался.
– Начинаем свадебную церемонию! – громко и как-то излишне радостно объявил законник.
Младший князь, ещё косясь на Дьяна, взял меч за ножны и поднял перед ними гардой вверх. И их связанные руки легли на гарду с двух сторон – для этого пришлось немного подвинуть шелк. А законник начал ритуальную речь, которую твердил уже тысячи раз и не мог ошибиться…
Потом помощник законника проколол им ладони маленьким острым кинжалом, чтобы немного крови обоих стекло в чашу с вином, они выпили вино поровну.
Теперь брак, обратного хода которому нет, был заключён. Разве только развод через семь лет.
Ему, Дьяну, необходим Шайтакан? Да ладно…
Он просто хотел эту девушку.
Их крови в вине было совсем немного, а Кантане почему-то показалось, что вина там и нет, только кровь, настолько ясно она ощутила её вкус. Конечно, это неправильно. Несколько капель крови даже вкуса вина изменить не могли бы. Но во время брачной церемонии всё не так, как обычно.
К этому времени Катана уже приняла невероятное происходящее, и успокоилась… точнее, осознала, что сопротивляться не стоит. Она застыла изнутри, видела всё как сквозь безмятежно-гладкую толщу воды.
Законник зачитал длинный перечень имен – семь поколений её предков, по нисходящей. Среди последних несколько раз мелькнули княжеские титулы. Да, её прапрадеды с маминой стороны были знатнее её родителей. Предков соддийского князя законник не перечислял, просто сказал: «Князь Леман Дьян, сын Аолы Дьянны и Лера Андовура». И Кантана невольно отметила про себя, что её муж носит имя матери, а не отца. Он незаконнорожденный?..
Скорее, просто его отец менее знатен, чем мать, и он наследует матери, которая Дьянна, то есть княжеского рода. Так или иначе, это всё не имеет никакого значения.
Всё закончилось. Соддийский маг развязал шелковую ткань, освободив им руки, их развели в разные стороны. Кантану обступили придворные лиры и ленны. Яркие шелка, платки, блеск драгоценностей, незнакомые лица, изысканные ароматы, которые сплелись теперь в удушающую какофонию запахов. Мама беззвучно плакала, ладонями вытирая слезы со щёк. Тетя Вела улыбалась, как объевшаяся сливок кошка.
– Поздравляю, моя дорогая. Ты теперь княгиня горных колдунов! Разве можно было такое предположить? Мой брат был бы счастлив.
Кантана что-то в этом сомневалась.
Какая-то девочка дернула за её девичье ожерелье, заранее подрезанное, и темно-зеленые бусины из граненого хрусталя градом посыпались на пол. Девочки, и взрослые ленны тоже, со смехом кинулись подбирать. Такие бусины, с чужих свадеб, хранят на счастье в шкатулках с украшениями, а девочки, ещё не доросшие до настоящего ожерелья, носят их на шее или на запястьях.
Тетя Вела быстро подняла одну бусину:
–Это нашей малышке.
Сестренке, то есть. Эйль.
Когда-то Кантана обещала Эйль, что только она разорвет её ожерелье. А вышло так, что ни её, ни брата даже не привезли на свадьбу. Брат, наверное, будет очень смешно сердиться, он ведь считает себя главным в семье, именем Каюбом. Кантана всегда над этим подшучивала, он обижался…
Когда она теперь увидит их, интересно? Когда сможет побывать дома?
Принесли обитый бархатом табурет на гнутых ножках, Кантану усадили, подали на серебряном блюде гребень и все нужные мелочи вроде заколок и шпилек, и шелковый платок – теперь Кантана не будет ходить с непокрытой головой.
– Принимайся за дело, Кайра, – весело сказала тетя Вела, – или тебе помочь? Это радостная работа, помощники найдутся, – вокруг весело загомонили в знак согласия.
Мама, продолжая всхлипывать, сняла с Кантаны старинный, усыпанный цветными камешками серебряный девичий венец и начала расплетать её косу, и отступила, тут же чьи-то ещё руки, куда более небрежные, взялись за волосы. Девушки менялись, толкаясь и споря, расплетали, расчесывали, передавая друг другу гребень, смеялись, твердили принятые на свадьбах пожелания богатства и любви, и множества детей, конечно. Расчесывать невесту – значит приблизить собственную свадьбу, такая вот примета.
Тетя Вела встала на страже, следила, чтобы девушки действовали осторожно. Всё равно, Кантана морщилась иногда из-за чьих-нибудь небрежных рук, кусала губы, с досадой думала – ну и пусть! Хоть всё повыдергивают – что за беда? Теперь её волосы всегда будут под платком.
Потом настал черед мамы уложить ей волосы в узел и закрепить его позолоченными шпильками, и повязать платок, по последней здешней моде – открыв немного волосы надо лбом. Поверх платка она приколола тонкую диадему с изумрудами и мелкими алмазами, так, чтобы сияющие подвески легли на лоб. Старинная диадема, когда-то Кантана разглядывала её с восторгом, роясь в шкатулке с драгоценностями…
– Это ожерелье от твоего супруга, девочка моя, – из поданной какой-то лирой шкатулки мать достала длинную нить зелёных с золотистым оттенком бус, между которыми попадались серебристые, сверкающие.
– Какая красота! – ахнула тетя Вела, и восхищалась она искренне.
В семье отца любили драгоценности.
– Твой супруг так щедр, моя дорогая.
А Кантана подумала, что щедрость супруга ни при чём, ведь ожерелье приготовили заранее, как бы от парня, который поначалу намеревался жениться на ней.
С ним обряд не получился, а с князем получился сразу. И ниберийка объяснила, почему – ещё там, в башне. Получается, она искренне желает выйти замуж за соддийского князя.
Почему же тогда ей страстно хочется убежать и спрятаться, чтобы не нашли?..
– Девочка моя, – быстро сказала мама, нагнувшись и целуя её в щеку, – маг Вейр будет с тобой, слушайся его, доверяйся ему. Ты не останешься одна среди чужих. Я его знаю, он всегда был добрый и честный, он… обещай мне, что будешь обращаться к нему со всеми вопросами.
– Хорошо, мама, – кивнула Кантана.
Ей не хотелось думать сейчас над серьезностью подобных слов.
– Вейр? Это тот маг из Каста? – приподняла бровь тетя Вела. – Твой друг детства, да, дорогая Кайра?
– Да, Вела. И это при том, что у меня было немного друзей.
– Конечно-конечно. Замечательно, когда рядом с тобой друзья, достойные доверия, – закивала тётя. – А для кого же из Вейров Кантану просили в жёны два года тому назад?
– Что? – обернувшись, удивлённо переспросила мама, – в жены два года назад?..
– Брат тебе не сказал? Да, он сразу отказал. Вот и решил, что это не стоит твоего беспокойства. Хотя письмо было от кастанского князя. Можно спросить у твоего друга, наверное, он знает.