Путь

– Да Аттал Иваныч, да вы чего?! Я что, не понимаю будто…

– Иваныч, ты чего на человека напал? Всё он понимает! – встал на защиту друга Нипель.

– Да чё он понимает? Ты сам-то чё понимаешь?! – уже откровенно разорался Аттал, переключаясь на другую цель. – Ты сторчался уже, Юрка, погляди на себя! Как слуга народов, ей богу – жаришь всё, что шевелится, башкой не думаешь! Я тебя выгоню к чертовой матери, чтоб тебя осёл копытом! Я об этом уже не раз говорил – ты дождёшься! Парни приехали загорелые, а ты белый, как … э-э-э… блять, как её? Как поганка, в рот тебя наоборот! По ночам поди свистел* (употреблял наркотики, алкоголь и до утра танцевал на дискотеках), днём отсыпался, так? Ты… – он заметил, что Доктор внимательно слушает и тут же примолк. – Ладно, проехали, потом поговорим.

И принялся дальше отдавать приказания.

– Сэм с Мироном, сначала заедете к Лёхе Молодому и его спортсменам, пусть летят сюда. Потом и погоните на эту, как её, в центре которая…

– На Агору? – подсказал Мирон.

– Но! Конечно на Агору, куда ещё?! Там зайдёшь в гости и к нашим. И в герусию, и к архонту. Как бы после отпуска желая со всеми встретиться-обняться. Скажешь, что у нас все отлично. Всем всё ясно?

Сэм молча кивнул.

– Витя умер, бар сгорел, куча трупов, – подал голос Мирон. – С этим как быть? Спросят же.

– Да, Витя умер. И Антоха, – тяжело вздохнул Аттал, задумываясь. – И это тоже нужно как-то подать. Непременно! Что-то верное, с точки зрения… ну, вы поняли. У кого какие идеи? А?

Все молчали, делая задумчивый вид.

– Лес рук, я погляжу, спасибо вам всем на карман, – недовольно пробурчал хозяин дома. – Я тоже ума не приложу. Каша в голове. Давайте кумекать, ребятки, иначе мы попадём под такой, как его, под такой каток… Да, кстати, Валерка, – повернулся к нему Аттал, – ещё раз проверь насчёт Кащея и Тяпы. Пробей по всем хатам, где они могут быть, по бабам, притонам, борделям, этим, как их… э-э-э…пансионам благородных девиц – везде! Если они на мобиле были, то должен он хоть где-то проявиться? Пусть парни Морозини у себя пробьют, вдруг он в эту… э-э-э… в Аквилею укатил? Пусть все розетки проверят, где-то же мобиль должен подзаряжаться? Если с Колькой что-то случится, то всё произошедшее в баре покажется детской … э-э-э… детской сказкой. – Он покачал головой. – Славка Орлан мне, да и всем вам, этого не простит, вне всяких сомнений. Да что там, я сам никогда себе не прощу! Все всё поняли?

Валера утвердительно кивнул головой:

– Понял, Аттал Иванович, проверю всё, что можно.

– Проверь всё, что можно. Хорошо. – Устало прикрыл глаза Аттал и снова поднял их на окружающих. – Так. Вернёмся. У кого какие идеи родились? Как из этого, как его, из этого дерьма выбраться? Думайте, ребятушки, думайте. Нам нужна причина. Люди будут задавать вопросы, э-э-э… почему Аттал убил Вуйчиков? Кто прав, а кто виноват? Что нам ответить?

Комнату сразу наполнило молчание, прерываемое лишь порывами ветра за стеной и поскрипыванием стула.

– А можно мне сказать? – вдруг осторожно произнёс Саша, взявшись за край стола.

– Валяй, – кивнул Аттал, устало прикрыв глаза.

– Я могу ошибаться, но, я думаю, что можно так сказать: мол, не захотели братья Вуйчики отдавать оставшиеся рублы за бар, вот Витя их вызвал к себе…

– Вызвал к себе! – фыркнул Нипель. – Ну, ты загнул.

– Или выманил к себе, это не важно, – махнул рукой Саша. – Главное, на встрече Вуйчики окончательно отказались отдать деньги, выхватили стволы, а Витя с Антохой в ответ разбили их наголову, хоть и ценой собственной жизни. А это не так-то было и просто – завалить братьев! Ведь все это знают! Причём, Аттал Иванович, всё это произошло ровно в то время, когда две трети бригады не было в полисе, так ведь? То есть вы остались в полисе малыми силами, но всё же победили! Все аргументы на вашей стороне, верно?

– Так. И что? Продолжай, – кивнул Аттал, открыв веки.

– Вообще, можно сказать, что вы… отбили нападение соседнего полиса, – развивал идею Доктор.

– Какое ещё нападение соседнего полиса? – недоверчиво вытянулся Аттал, а Валера Берет очень и очень напрягся. Разговор коснулся такой темы и в такой обстановке, что ему даже думать об этом не хотелось. В эти секунды он чувствовал, что балансирует на краю ямы, в которой можно вполне оказаться погребённым заживо.

– Как какое нападение? – увеличил градус напряжённости Доктор. – Давайте абстрагируемся. Они заявились к вам в полис, так? Они хотели кинуть вашего помощника, верно? И приехали с оружием. Так поступают только враги. А, может быть, Вуйчики приехали вовсе не для того, чтобы забрать бар, а чтобы захватить весь полис, пока его хозяин в отключке? Но ваши люди отбили атаку, уничтожили верхушку враждебного полиса, а сейчас вы собрали силы и готовы преподать урок любому другому наглецу. Ведь война в нашем обществе – легальна, а стычки – нет. Вот. И ещё надо сказать, что вы в полном порядке, ходите на рыбалку и охотитесь на крупную дичь. И непременно на вашем столе каждый день свежее мясо. Так и нужно подать, мне кажется. Или я ошибаюсь?

Мирон внимательно поглядел на Сашу и прищурился, словно увидел впервые. Валера Берет мало что соображал, для него детали разговора пронеслись в тумане страха, и сейчас он просто понемногу отходил. Сэм морщил лоб, плохо понимая полученную информацию. Юра Нипель в голове строил воздушные замки на песке. Аттал Иванович недовольно поглядел на Доктора и с желчью в голосе проворчал:

– Херню ты какую-то придумал, Сан. Не знаешь, так не трепли говорилкой! Как, блять, братья могли на меня напасть, если они мои… э-э-э…друзья? Знаешь, что чаще всего приводит к ошибкам?

– Н-н-нет, – неуверенно ответил Доктор, слегка ошарашенный от появления новых слов в лексиконе хозяина дома и настолько неуважительного отношения к себе.

– Чаще всего к ошибкам приводит недостаток этой, как её, информации. Один человек узнает несколько фактов, на их основе делает вывод. А другой – знает больше, и это приведёт его к совершенно иному… э-э-э… как это слово называется?

– Выводу?

– Умозаключению, – заострил Аттал. – Из-за такого и происходят, в основном, конфликты, кстати. Есть такая притча о том, как поспорили друг с другом – конфуцианец и буддист, чьё учение вернее. День спорят, два, три. Наконец, выясняется, что конфуцианец ни разу в жизни не читал… э-э-э… буддистских книг, а буддист – конфуцианских. Вот и получается, что они три дня спорили о том, чего не знают – так и у тебя. Ты делаешь вывод, не зная, что братья были моими…э-э-э… друзьями, и именно я привёл Вуйчиков в полисы. Понял? Это именно я повлиял на то, чтобы они стали боссами Ганзы – это моё решение было! Мы с ними, как это говорится? Долбаная башка, ничего уже не соображает! – Аттал снова начал психовать и щёлкать пальцами. – Мы с ними пуд соли вместе съели. Вон Валерка не даст соврать. Поэтому, когда ты говоришь, что они могли приехать в полис, чтобы с помощью оружия… это, как его… захватить Ахею – ты говоришь о том, чего не знаешь. Этого просто не может быть, потому что быть не может.

Аттал замолчал, недовольно откинувшись на кресло. Тут взял слово Мирон:

– Аттал Иванович, вы правы, конечно, но и рациональное зерно в предложении Доктора есть. Думаю, что нужно сказать как есть, но немного приукрасить: что братья поссорились с Витей Комаром из-за бара, Каспер не спешил отдавать ему деньги за «Туман», а Витя к нему в последнее время относился очень плохо – и все это знали. На этом фоне вспыхнула неприязнь, переросшая в смертоубийство. Все её участники мертвы, то есть виноватых искать не нужно. Никакой политики – сплошная бытовуха.

– Сплошная бытовуха, – согласно покивал Аттал. – А почему я не появляюсь?

– Потому что скорбите о друзьях: о Вите и об Антохе. Из-за траура не появляетесь на публике. Доктор прав. Отходите от смерти друзей, охотитесь на крупную дичь, и – как ты сказал, Саня – на вашем столе непременно свежее мясо. По-моему, норм.

Аттал Иванович долго тёр подбородок. Наконец посмотрел на Мирона, затем на Доктора и кивнул.

**

Всё прошло, как по маслу. Тем более что Луиза, которая была ещё и личным секретарем Аттала, собственноручно написала доброжелательное письмо архонту, что являлось теперь большой редкостью и ценилось, как признак искреннего уважения. Аттал подписал. Мирон поехал улыбаться и балагурить на Агору – деловой, административный, торговый и развлекательный центр полиса, встречаться с демократически выборным руководителем – архонтом и геронтами – членами законодательно органа – герусии. У людей Аттала везде был свободный вход, поскольку ему принадлежало почти треть всей жилой и торговой недвижимости полиса.

Помимо авторитета, хозяин полиса обладал невероятно мощным бюджетом, часть которого тратилась на защиту и нападение. Защитой руководил Валера Берет, отставной вояка, участник локальных военных конфликтов, краповый берет, если это кому-то о чём-то говорит. Атталу он нравился за то, что никогда не задавал лишних вопросов, всегда выполняя свою работу без сучка и задоринки. В жутких переделках бывал верный Берет, умудряясь выходить сухим из воды, разя врагов налево и направо, голыми руками и холодным оружием, не щадя ничего и никого, отчего биография его покрылась сгустками кроваво-красных пятен. Но Аттал знал, что, как только тот выйдет из-под защиты хозяина Ахеи, то вряд ли сможет отбиться от желающих перерезать ему глотку и закопать поглубже в сыру землицу. Вот поэтому Аттал и доверял Валере самое ценное – сохранность своей жизни и собственности от любой угрозы извне.