За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери

Глава 1. Безупречный джентльмен

Шри Ауробиндо писал одному из своих биографов: «Я вижу, вы упорно хотите написать мою биографию. Но есть ли в этом реальная необходимость? Любая попытка сделать это заранее обречена на провал, ведь ни вам, ни кому-либо другому ничего не известно о моей жизни; в действительности она разворачивалась невидимо для людских глаз»1.

У нас нет намерения включать в эту книгу пространное жизнеописание Шри Ауробиндо и Матери; мы также не ставим перед собой задачу кратко изложить их биографии; однако сообщить о некоторых наиболее важных фактах и событиях их жизни нам кажется абсолютно необходимым. Ибо без них читателю будет гораздо труднее следовать внутренней логике нашего повествования. Кроме того, даже краткий обзор их жизни будет весьма полезен для читателя, не имеющего представления об этих личностях.

Ауробиндо Гхош, третий сын в семье доктора медицины Кришны Дхана Гхоша, родился в Калькутте 15 августа 1872 года. (Впоследствии семья Гхоша еще пополнится: у Ауробиндо появятся младшие брат и сестра.) Его отец, «бенгалец, преклоняющийся перед британской культурой», требовал, чтобы в его доме не произносилось ни единого слова на бенгали или на каком-либо ином языке и все общение велось на английском. Впоследствии английский станет для Ауробиндо родным языком.

Давайте оглянемся на этот период его жизни. Та часть Индии, где родился Ауробиндо, т. е. Бенгалия, «бриллиант в короне Англии», была в то время британской колонией, которой с большим усердием правили подчиненные Ее Величества Королевы Виктории. Они не только владели территориями, когда-то захваченными, но и распространили свое влияние на 635 великих и малых королевств, находящихся в то время под управлением бесчисленных раджей и махараджей. Будучи абсолютными деспотами, они могли самовластно удовлетворять свои фантазии, чаще всего мрачные и необузданные, и это длилось до тех пор, пока их своеволие и дерзость не вызвали наконец раздражение британских властей. Вся колония контролировалась относительно небольшой британской армией и хорошо подготовленными чиновниками. После мятежа 1857 года мало что изменилось. Практически все индийское население приняло случившееся с полным безучастием и, как и прежде, продолжало жить в русле старых, привычных традиций под неусыпным оком своих белых хозяев.

Доктор К. Д. Гхош получил медицинское образование в Англии. Он был «закоренелым атеистом» и горячим поклонником всего того, что имело хоть какое-то отношение к Англии. Он страстно мечтал о том, чтобы его дети стали лучшими из лучших, «светочами мира», и потому единственной карьерой, подходящей для них, он считал службу в Индийской Гражданской Службе (ИГС) – колониальном правительстве Индии. Но доступ туда был открыт только для тех индийцев, которые успешно сдавали вступительные экзамены и отвечали всем требованиям, предъявляемым им. Возможность стать образцовыми государственными чиновниками открывалась лишь для немногих, для тех, кто мог жить и учиться в Англии.

В 1879 году доктор Гхош везет трех своих старших сыновей в Манчестер, самый многолюдный в то время город Объединенного Королевства. Там мальчики были отданы на попечение преподобного отца Дрюитта. При этом были поставлены условия, что детей будут держать как можно дальше от всего индийского и от того, что вообще напоминало бы им Индию. «Ауробиндо прожил все эти годы в полной изоляции от культуры своей родины»2, – пишет Питер Хиз.

Супруги Дрюитты принимали личное участие в обучении Ауробиндо. Он обладал врожденным даром к языкам. Английский он усвоил автоматически, благодаря своему окружению, и проявил замечательные способности к латыни. Недавно было обнаружено его первое опубликованное стихотворение «Свет», вдохновенный отклик десятилетнего Ауробиндо на «Облако» Шелли; оно было напечатано в местном журнале. Его дарование в овладении латынью было столь изумляющим и очевидным, что в средней школе св. Павла в Лондоне ему сразу позволили идти во второй класс. Помимо обычной учебной программы, в пределах которой он делал большие успехи в латыни, греческом, французском, он самостоятельно изучал итальянский, немецкий, испанский языки, для того чтобы читать в оригинале Данте, Гете, Сервантеса. Что касается английской литературы, то в основном его интересы сосредоточивались на елизаветинском театре и на великих романтических поэтах Китсе, Шелли и Байроне. Он был очарован и потрясен Жанной д’Арк, Мадзини и другими героическим личностями, сражавшимися за независимость своего отечества. Как он рассказывал позже, уже в эти годы он мечтал о том, чтобы посвятить себя освобождению Индии.

Он блестяще сдает вступительные экзамены в ИГС и получает наивысшие баллы по латыни и греческому. Но для того, чтобы стать действительным членом ИГС, ему следовало пройти еще двухгодичный курс обучения в университете. Это была довольно серьезная проблема, так как доктор Гхош к тому времени уже не мог присылать денег своим сыновьям, и Ауробиндо, как и его братья, оказались в весьма сложном и удручающем материальном положении. Им не на что было жить, не на что было купить одежду. Их ежедневный рацион состоял из «двух бутербродов с маслом и чаем на завтрак и дешевой колбасы на ужин»3. Ауробиндо решает поступить в Королевский Колледж Кембриджского университета, где он мог бы получать стипендию. В декабре 1890 года он поступает туда, блестяще сдав экзамены. Оскар Браунинг, известный в те времена лингвист и писатель, доверительно сообщает ему впоследствии, что его сочинения на греческом и латыни были наилучшими из всех, с которыми ему, как экзаменатору, приходилось иметь дело за все 13 лет службы.

В своей недавно опубликованной «Краткой биографии Шри Ауробиндо» Питер Хиз пишет: «Королевский колледж, основанный в 1441 году, является одним из старейших учреждений Кембриджского университета. Как его ученик, Ауробиндо был приобщен к той системе образования, чьи традиции восходят еще к эпохе Возрождения. Владеть греческим и латынью, читать Гомера, Софокла, Вергилия и Горация, усвоить культуру классической Греции и Рима – все это считалось тогда обязательным для английского джентльмена. Но даже то, чему обучали в университетских аудиториях и в лекционном зале, было не самым главным. Это была только часть этого кембриджского эксперимента. Сам дух университета, его атмосфера – вот что захватывало, удерживало и изменяло того, кто входил в его старые стены»4.

Ауробиндо Гхош получает классическое образование, а вскоре становится и признанным мастером английского языка. Англичанин, который спустя годы приехал в Индию, спросил: «Не знаете ли вы, где теперь господин Гхош, ученый из Кембриджа, который вернулся назад в Индию, чтобы здесь погубить свое будущее?»5 Всю свою жизнь Шри Ауробиндо будет постоянно использовать те знания, которые приобрел в юности. В конце своего жизненного пути, когда он уже плохо видел и не мог писать сам, он диктовал свои статьи Ниродбарану – своему личному секретарю. «Когда он диктовал, – вспоминает Ниродбаран, – я поражался тому, сколь глубоко он знает Древнюю Грецию и Древнюю Индию; эти знания приходили из безбрежий его сверхсознательной памяти и, покорные его велению, текли спокойным, ровным потоком. Он не пользовался никакими заметками и справочниками, ему не нужны были книги… Прошло столько времени, но тем не менее все в его памяти было свежо, спонтанно и выразительно в самых малых деталях!»6

Незаконченная поэма Шри Ауробиндо «Илион», повествующая о последнем дне осады Трои, являет собой образец классического знания. Им написана драма «Персей-Освободитель», а также очерк «Гераклит», посвященный философу досократовского периода; эта работа даже спустя семьдесят лет после ее написания нисколько не потеряла своей актуальности и без всяких скидок на давность могла бы быть представлена сейчас в любой философской публикации. Существуют его теоретические труды о гекзаметре и других классических размерах в английской поэзии, книга «Поэзия будущего», до сих пор еще мало известная современным теоретикам поэзии и поэтам, а также исследования, посвященные «поэзии сверхсознания» и ее «надментальным» поэтическим источникам. Существует также его огромная переписка с учениками, касающаяся исключительно поэзии, и, если судить только по этой переписке, возникает впечатление, что ашрам – это школа поэтов, где люди всецело посвятили себя поискам новых ритмов и погружены в свою собственную творческую стихию. Его стихотворения «Роза Бога», «Труд Божества» и «Musa spiritus» несомненно принадлежат к наивысшему уровню мистической поэзии. Наконец, существует его величайшая эпическая поэма «Савитри», труд его трудов, его откровение, запечатленное в поэтических ритмах и образах. Всего этого уже было бы достаточно, чтобы оправдать усилия его жизни и как ученого, посвятившего себя западным классическим языкам, и как англоязычного поэта…

Шри Ауробиндо не стал государственным служащим. Зов Родины-матери звучал в нем все настоятельнее и яснее. Кроме того, несмотря на его высокий авторитет, начали появляться первые признаки недоверия к нему со стороны колониальной администрации. Будучи лучшим среди однокурсников, он мог бы без труда сделать блестящую служебную карьеру – в конце каждого академического года он неизменно завоевывал призы по классической поэзии, но он не поступил в ИГС из-за того, что не принял участия в формальных экзаменах по верховой езде. Да, конечно, джентльмен должен уметь хорошо держаться в седле! Но к спорту Ауробиндо всегда имел лишь косвенное отношение; самое наиближайшее его знакомство со спортом состоялось тогда, когда он стал неиграющим членом крикетного клуба в Бароде[3]. Более трех раз его призывали доказать, что он способный наездник, но он так и не явился на экзамен и предпочел вместо этого прогуляться по улицам Лондона. Те, кто хорошо знал его, рассматривали его отказ от служебной карьеры как серьезную потерю для ИГС. Но вот махарадже Бароды Саяджи Гаекваду действительно повезло, он не остался в проигрыше. По стечению обстоятельств в этот момент он оказался в Лондоне и не упустил шанса заполучить к себе на службу молодого, талантливого, классически образованного Ауробиндо за… 200 рупий в месяц.

Вивекананда, великий ученик Рамакришны Парамахамсы, отправился на Запад в 1893 году; может показаться символичным, однако этим годом можно было бы датировать начало нового великого проникновения восточного духа и религии на Запад. В начале того же года Ауробиндо Гхош, после тринадцатилетнего пребывания в Англии, безупречным молодым джентльменом возвращается на судне «СС Картэйдж» на свою едва знакомую родину. Его отец, по ошибке ожидавший его прибытия на судне «СС Роуманиа», умер от горя после того, как ему сообщили, что судно затонуло у берегов Португалии. Два дня спустя Ауробиндо ступил на индийскую землю в бомбейском порту Аполло. Его ждала служба в администрации Бароды.

Глава 2. Самый опасный человек в Индии

С самых ранних лет моя жизнь была битвой, таковой она остается и по сей день1.

В Бароде Ауробиндо вначале выполнял обязанности мелкого чиновника в конторе по регистрации доходов и в других правительственных службах. Спустя год Махараджа нашел более правильное применение талантам Ауробиндо и сделал его своим личным неофициальным секретарем. Он вызывал его во дворец только тогда, когда нужно было оформлять какие-то особо важные документы, отправляемые в Англию. У Ауробиндо появилось свободное время, и в 1897 году он начал преподавать в университете Бароды. Он был внештатным профессором английского языка, а спустя год начал также читать лекции по французской литературе. Со временем он мог бы вполне рассчитывать на пост вице-канцлера университета. Если бы это соответствовало его устремлениям, он мог бы, не прилагая особых усилий, занять самое высокое положение в штате Махараджи, разрешив тем самым не только свои материальные проблемы, но и многие другие. Махараджа был расположен к нему: Ауробиндо по-прежнему был его секретарем и, имей Ауробиндо какие-либо личные интересы, ему, вероятно, было бы нетрудно воспользоваться своим положением.

Но все это мало занимало его. Он был безучастен к личной карьере даже после того, как в 1901 году женился на четырнадцатилетней Мриналини Боз. Пять лет спустя после женитьбы он пишет своему тестю: «Боюсь, я никогда не смогу быть добропорядочным семьянином. Я пытался, как мог, исполнить свой сыновний долг, долг брата и долг мужа, но тщетно. Что-то большее раскрывается во мне и властно требует подчинить ему всю свою жизнь»2. Этим «большим» было стремление к освобождению Матери-Индии.

«Я занялся политикой и участвовал в политической жизни с 1903 по 1910 год с одной единственной целью – внушить человеческим умам волю к свободе и необходимость бороться за нее до конца, отказавшись от бесплодных методов Конгресса, на которые все еще уповают в настоящее время»3, – писал Шри Ауробиндо. Конгресс, основанный по инициативе англичан в 1885 году, был в то время единственной политической партией в Индии. И цель Ауробиндо состояла в том, чтобы всеми средствами добиться полной переориентации его (Конгресса) политических усилий – цель довольно рискованная для совсем еще молодого человека, который к тому же не говорил на своем родном языке.

Спустя всего лишь четыре месяца после своего прибытия в Индию он уже пишет на своем блестящем английском серию статей для ежедневной газеты «Хинду Пракаш» под общим названием «Старое в новом свете», в которой резко критикует угодливую политику конгресса по отношению к британским властям. Этот новый голос зазвучал столь смело и откровенно и казался в то время столь вызывающим, что Ауробиндо даже попросили несколько смягчить тон своих высказываний. Однако Ауробиндо не пожелал этого сделать; на некоторое время он просто замолчал. Эти первые статьи являются безошибочным доказательством ранней зрелости его политической мысли, основные направления которой пришли к нему, когда он ступил на набережную Бомбея.

Когда он вошел в политику, идеал независимой Индии «рассматривался огромным большинством индусов как совершенно безжизненный и практически неосуществимый, как безумная химера»4, – впоследствии писал Шри Ауробиндо. И уже в третьем лице он пишет о себе следующее: «Он всегда стоял на позиции полной независимости Индии, о чем он публично заявил с самого начала – без каких бы то ни было компромиссов, ибо только такой идеал может быть достоин уважающей себя нации»5.

В течение последующих лет его политическая активность становится все более и более интенсивной. Он встречает близких по духу людей и исследует возможность открытой борьбы за свободу в сонной и ко всему безучастной стране, где общественная жизнь людей сводится лишь к удовлетворению личных, мелочных интересов и к заботам о собственном благополучии. Вместе со своим младшим братом Бариндракумаром или Барином, сотрудничество с которым становится все более тесным, он часто использует праздничные торжества в Бенгалии в своих революционных целях.

Расчленение Бенгалии лордом Керзоном в 1905 году вызвало всеобщее негодование, что привело к широкому пробуждению народа и к распространению революционного духа. В Калькутте был основан национальный университет Бенгалии для тех студентов, которые были причастны к политическим манифестациям и были изгнаны из других учебных заведений. Ауробиндо принимает приглашение стать первым ректором этого нового университета, открывшего свои двери 15 августа 1906 года, в день рождения Ауробиндо. Период Бароды с этого момента ушел в прошлое.

Новая деятельность целиком и полностью поглотила его: он вскоре стал лидером националистов, часто именуемых «экстремистами» за то, что они боролись за безусловную и всеобщую независимость Индии. Его вклад во вновь созданный еженедельник «Банде Матарам» («Да здравствует Мать», название, ставшее объединяющим призывом для всей страны) поднял Ауробиндо в глазах всей нации и сделал его известным и всеми признанным политическим деятелем.

Именно о еженедельнике «Банде Матарам» С. К. Роктлиф, главный редактор журнала «Стейтсмен», писал, что «его статьи, написанные на английском с изумительным блеском и остроумием, поражали читателя. Ничего подобного до этого в индийской прессе еще не было… Это был самый вдохновенный голос тех идей и того политического движения, которое все тогда называли националистическим экстремизмом»6. Эти блистательные статьи принадлежали перу Ауробиндо Гхоша, который спустя некоторое время становится негласным редактором еженедельника.

Он также курирует идеологическое содержание другого еженедельника, «Югантар». Это был орган молодых революционеров, сгруппировавшихся вокруг младшего брата Ауробиндо Барина; горя нетерпением проявить себя в деле, они предпочитали действие любым разговорам. Они жаждали ускорить осуществление их заветной цели. Они добивались освобождения Матери-Индии посредством террора. Они были неопытны и наивны и совершали ошибку за ошибкой, но все же доставили англичанам немало хлопот. Несмотря на свою занятость, Ауробиндо находил время еще и для того, чтобы сочинять стихи, а иногда и серьезно болеть.

В 1907 году он в первый раз был арестован англичанами по обвинению в «антиправительственной деятельности», но был оправдан. Он не делал никакой тайны из своей деятельности и открыто требовал полной и безусловной независимости Индии. Ни в своих статьях, ни в публичных выступлениях, ни на частных встречах (которые, как правило, сопровождались полицейской слежкой) он не отступал от правила формулировать свои идеи, не выходя за рамки политического здравомыслия.

В Конгрессе вместе с другими экстремистами, такими как Бал Гангадхар Тилак и Бипин Чандра Пал, он работал над принятием новой радикальной программы. Юным идеалистам было очень непросто выступать против многоопытных, зрелых, твердо стоящих на своих политических позициях мужей, большинство из которых принимало участие в формировании партии. «Я использовал тактику, которую вы можете назвать добровольным самоотрицанием, или самоустранением. Я действовал, постоянно оставаясь в тени»7, – говорил Шри Ауробиндо много лет спустя. И он пишет о себе, что «всегда предпочитал действовать и управлять действом, находясь за кулисами и не выходя на подмостки, не оглашая свое имя перед публикой»8. Но обвинение, предъявленное ему в 1907-м, сделало невозможным для него дальнейшее пребывание в тени; теперь он был уже не только героем Бенгалии, его знала вся нация.

Вот что происходило, когда в 1907 году бенгальское руководство Конгресса в специально заказанном поезде направлялось в Сурат, город на западном побережье Индийского субконтинента: «Весь более чем тысячекилометровый путь от Кхарагпура до Сурата был непрерывным триумфальным шествием среди восторженных, ликующих толп народа», – писал Барин, который сопровождал своего брата. «Ауробиндо, нового лидера нации, тогда еще мало кто знал в лицо, и на каждой большой или малой станции возбужденные толпы людей носились вдоль железнодорожной платформы и искали его в вагонах первого и второго класса. А в это время он, никем не замеченный и не узнанный, спокойно ехал в вагоне третьего класса».9

Именно в Сурате между консерваторами и экстремистами произошел окончательный раскол. Историки долгое время поддерживали версию, что ответственность за этот раскол лежит на Тилаке, несмотря на то, что сам он неоднократно отрицал свою причастность к этому событию. В 1954 году было опубликовано письмо Шри Ауробиндо, написанное им двадцатью годами ранее, которое окончательно прояснило истинный ход событий: «История чаще всего умалчивает о тех событиях, которые, хотя и происходили по ту сторону занавеса, в действительности имели решающее значение. Она отмечает лишь эпизоды видимого действа, разворачивающегося на сцене. Лишь очень немногие знают, что именно я, без участия Тилака, отдал приказ, который привел к расколу Конгресса…»10