Робби
– Обнимемся? – вскинула брови младшая сестрица.
Элизабет молча закатила глаза.
– Как вы здесь оказались? – спросила она, отстраняясь от мамы и отступая на шаг назад.
Сара обвела взглядом комнату, чуть заметно поджала губы, увидев груду «китайских» коробок, которые перекочевали со стола к раковине, но почти сразу снова улыбнулась:
– Я заметила, что у тебя совсем нет приличной одежды. И мы с Марго решили: «Эй, а почему бы нам не взять Лиз и не пробежаться по магазинам?».
Элизабет взглянула на сестру в дверном проёме. Та опять вскинула брови и помотала головой.
«Нет», – беззвучно сказали её губы.
– И вот мы здесь, – продолжила Сара. – Одевайся и поедем.
Всё что угодно, только не шоппинг. У Лиз хватало хороших вещей. Таких, которые нравились в первую очередь ей самой. Но, видимо, они не удовлетворяли маминым стандартам красоты. Однако было в этом нечто хорошее. Внезапный визит не вызван тем, что мама откуда-то узнала об увольнении из «Сидни-энд-Брок».
– Мам, я бы с радостью, но я только что вернулась и еще даже не поела, так что… может, в другой раз? Сделать чаю? Могу заказать что-нибудь и вам, мистер Ши делает мне хорошую скидку на ужины.
«Китайские» коробки возле раковины получили еще один недовольный взгляд, но вслух критике не подверглись. Что-то здесь было не так.
– Вот заодно и поужинаем где-нибудь, – спокойно проговорила Сара. – Пойдём быстрее. Я боюсь, что припарковалась в неположенном месте.
Отпираться не имело смысла. Мать проехала пятнадцать миль вечером буднего дня, вместо того чтобы готовить вкусный домашний ужин и ждать мужа с работы. Вряд ли сейчас она примет отказ. Да и аргумент в виде неправильной парковки сработал хорошо. Если на лобовом стекле окажется штраф, виновата будет, конечно же, Лиззи.
– Мне сегодня еще нужно поработать, – всё-таки попыталась возразить она.
Возражение ради возражения. Просто потому, что не хотелось так легко сдавать позиции. Но мама только беспечно отмахнулась.
– Мы не будем долго гулять, скоро все торговые центры начнут закрываться. Где твоя куртка? – Сара развернулась на пятках, увидела вешалку для одежды и процокала к ней. – Эта? – она дёрнула за рукав чёрной парки. – Надевай и выходи. Мы пойдём в машину, сделаем вид, что не парковались, а просто на секунду заглохли.
Она не ждала ответа. Обойдя Маргарет, Сара вышла из квартирки и исчезла на тёмной лестнице. Сестра продолжала стоять в дверях, на её лице застыло скептическое выражение.
– Ты попала, Лиз. Ты еще даже не знаешь, как сильно попала.
– Ты мне не скажешь, что случилось? – вздёрнула одну бровь Элизабет.
– Если я скажу, она меня убьёт.
Ну и как это всё понимать?
***
– Возьми еще эти, – Сара втиснулась в примерочную кабинку с двумя вешалками.
На вешалках болтались якобы шёлковые платьица в пастельных тонах, на тонких бретельках, с кружевной оторочкой на декольте. Еще несколько лет назад такая одежда называлась ночной сорочкой, но, видимо, что-то в этом мире кардинально изменилось. Элизабет прикрылась своим вязаным свитером и закатила глаза.
– Мам, в такой одежде нормальные люди ложатся спать.
– Не говори ерунды, – шикнула Сара. – Очень симпатичные. Выбирай: кремовое или сиреневое?
– Можно я оденусь, и мы пойдём?
– Нельзя. Ты у меня симпатичная девочка, а одеваешься как бомж.
– Я нормально одеваюсь! – возмутилась Лиззи. – А ботинки вообще новые!
– У тебя нет ни одного хорошего платья. Что ты будешь делать, если молодой человек пригласит тебя, скажем, в кино?
– Какое счастье, что у меня нет молодого человека.
За оставшееся время до закрытия «Галерей» Сара провернула немыслимый забег по магазинам масс-маркета. Теперь Марго в торговом зале караулила несколько бумажных пакетов с разными логотипами, но ни в одном из них не было вещей для Элизабет. Она отмахивалась от всего. А мать закусила удила и не собиралась отступать. Её план всё еще был не ясен, но она шустро заталкивала Лиз в примерочную кабинку, едва переступив порог очередного брендового торгового объекта. Всё это напоминало погоню. Поесть Лиззи так и не дали.
– Надевай платье, – приказала мама, не предпринимая попыток выйти из примерочной.
Элизабет вздохнула и посмотрела в потолок. Очень красноречиво. Но Сара, конечно, проигнорировала. Лиззи отшвырнула на табуретку свой свитер, сдёрнула с вешалки одну из «ночных сорочек» и, старясь не ударить мать локтями, влезла в тонкий шёлк. Попрыгала на месте, чтобы платье заструилось по телу.
– Ну? – раскинула руки Лиз.
Мама нахмурилась.
– Сними джинсы, я так ничего не понимаю.
– Боже, что тут понимать? Сорочка она и с джинсами сорочка!
– Снимай.
Еще один вздох, еще одно закатывание глаз. Но кого это интересует? Элизабет задрала подол платья, и медленно стянула с ног джинсы-скини. Забытый в кармане мобильник выпал и звучно ударился о пол. Класс. Лиззи не успела его подобрать. Сара, как ястреб, стремительно спикировала вниз и схватила телефон.
– Я подержу. Снимай дальше.
Дались ей эти платья! Даже если мама сама заплатит, Элизабет не станет их носить. Даже спать в них не станет, потому что английский климат не особенно подходит для шёлковых сорочек. Спустив, наконец, джинсы к самым ботинкам, Лиззи разогнулась и снова раскинула руки.
– Ну?
Сара молчала. Задумчиво пожевала нижнюю губу, пробежала взглядом по дочери от ключиц до спущенных джинсов, попыталась отступить назад, но теснота кабинки не позволила.
– Ладно, снимай, – махнула рукой мама через несколько долгих мгновений. – Тебе нужно что-то повеселее. Может, примеришь те цветочки?
– Нет!
– Ну как хочешь. Я подожду снаружи, мы успеем зайти еще в один магазин.
Сара выскользнула из кабинки и плотно прикрыла за собой шторку. Элизабет шумно выдохнула. Еще один магазин она сможет выдержать. Наверное. Вообще-то она не имела ничего против шоппинга, но не когда нужно работать над отснятым материалом, а желудок скручивается в узел, потому что последнее, что он видел – это эспрессо. Быстро натянув джинсы и свитер, Лиз схватила с табуретки куртку и выбежала на поиски родственниц.
Первой она увидела Маргарет. Та стояла около ряда стоек с разноцветными футболками, и без интереса перебирала тряпки. Поймав взглядом приближающуюся Элизабет, она сделала какое-то движение рукой, и из-за той же самой стойки вынырнула Сара. Чем она там занималась?
– Что ты делаешь? – спросила Лиззи, подойдя к компании.
Мама завела руки за спину.
– Ничего, – слишком поспешно ответила она. – Уронила монету.
Правдоподобно.
– Мы идём? – добавила мама, возвращая себе самообладание.
– Об этом я у тебя хотела спросить.
– Тогда идём.
Сара выступила вперед и, как полководец, зашагала к выходу из магазина. Дочери послушно посеменили следом. Марго сделалась тихой, смотрела себе под ноги, но Лиз заметила, что в уголках её губ затаилась сдерживаемая улыбка. Интрига вечера закручивалась всё сильнее. Они вышли из магазина и направились вдоль витрин торгового центра, когда откуда-то раздался знакомый звук.
«Мяу!»
Лиззи рефлекторно хлопнула себя по карманам джинсов и тут же остановилась.
– Мам, где мой телефон?
Сара даже не обернулась.
– Что? – невозмутимо отозвалась она.
– Ты забирала мой мобильник. Где он?
– Ах, телефон! – натянуто улыбнулась мама, медленно повернувшись на пятках. – Конечно, – она запустила руку в свою сумочку и выудила оттуда мобильник, моргающий индикатором. – Вот.
Элизабет выхватила его из материнских рук, сразу же разблокировала и взглянула на экран.
18:43. Неизвестный номер: «Супер. Когда?»
«Что за фигня?», – подумала Лиз.
– Что это? – озвучила она вслух.
– Что такое?
– Ты кому-то писала с моего телефона?
Сара изменилась в лице. Не очень заметно. По нему будто прошла рябь, от растерянности до чувства вины. Она беспомощно посмотрела по сторонам, поймала взгляд тихо ухмыляющейся Марго и снова повернулась к Элизабет.
– Давай выйдем на улицу, найдём кафе и поедим, – с надеждой в глазах предложила Сара.
Лиззи нахмурилась:
– Рассказывай сейчас.
Мама не хотела ничего рассказывать. Это ясно читалось по всему её виду. Она потопталась на месте, почесала шею под ухом, задев золотую сережку, задумалась. Но в итоге вздохнула и сдалась. Подойдя к Лиз, взяла её под руку и, поглаживая тыльную сторону ладони, повела к выходу из «Галерей».
– Я хотела рассказать раньше, но знала, что ты откажешься.
Начало многообещающее. И, судя по содержанию сообщения, ничего хорошего впереди не ждёт. Элизабет хотела открыть всю переписку, но решила пока не делать этого.
– Есть один мальчик, сын моей подруги. Хороший, милый. И Мириам, его мать, как-то обмолвилась, что ему не везет с девочками. И слово за слово… В общем, я написала ему от твоего имени, предложила встретиться.
Ноги Элизабет вросли в пол торгового центра.
– Что? – тихо обронила она, выдёргивая руку из материнского захвата.
За её спиной Марго неблагородно. Лиз хотела рявкнуть, чтобы та заткнулась, но у неё пропал дар речи. Вместо этого она снова разблокировала экран мобильного и открыла весь диалог… точнее, по большей части монолог.
18:38. Лиз: «Привет»
18:38. Лиз: «Моя мама дала мне твой номер»
18:38. Лиз: «Ты должен знать, что наши матери вместе играют в гольф»
18:39. Лиз: «Может, встретимся?»
18:43. Неизвестный номер: «Супер. Когда?»
Кажется, наступил апокалипсис. Ничем иным увиденное на экране смартфона оправдать было нельзя. Элизабет закрыла глаза рукой.
– Какой позо-ор! – простонала она.
Смех Марго за спиной перерос в ржание дикого мустанга.
– Никакого позора, – жизнерадостно заявила мать. – Видишь, он согласен! Хороший мальчик, ветеринар…
– Сколько «мальчику» лет? – задыхаясь от смеха, влезла Маргарет.
– Кажется, двадцать восемь или двадцать девять… не помню. Я хорошо общаюсь с его матерью, она очень довольна сыном!
– В двадцать восемь – уже не мальчик, – снова подала голос Марго.
Сара отмахнулась.
– Брось, детка. Всего двадцать восемь!
Элизабет слушала их, опустив веки и стараясь глубоко дышать. Спокойствие. Главное – сохранить спокойствие. Нельзя срываться на маму.
– Ма-ам, – протянула Лиз, отнимая ладонь от лица. – Я в состоянии сама найти себе парня.
– Не сказала бы. Ты ни разу ни с кем меня не знакомила. Живёшь одна в этой клетке, провонявшей китайским рестораном. Никуда не ходишь, ничем не занимаешься. Где ты найдёшь парня? А у Мириам хороший мальчик…
– Как хоть его зовут?
Сара, которую прервали на полуслове, замерла с открытым ртом. А через секунду захлопнула его, громко стукнув зубами.
– Не помню… – растерянно выдавила она. – Представляешь? Мы так много говорили о детях, а про имя я совсем забыла… Мириам называет его «своим мальчиком»…
Марго зашлась в новом приступе хохота, Элизабет удивлённо вздёрнула брови. Отлично, просто отлично. Её отправляют на свидание вслепую к парню, у которого даже имени нет. Про внешность и хоть какую-то привлекательность говорить не приходится.
– Я не пойду, – коротко бросила Лиз и быстро зашагала вперед.
За спиной раздался частый стук каблуков.
– Детка, так нельзя! Это неприлично! Ты его уже пригласила!
Элизабет крутанулась на пятках и ткнула пальцем в мать.
– Не я, а ты! – выпалила она. – Вот сама и разбирайся! Я не смогу посмотреть в глаза человеку после такого позора!
– Какой позор, милая? Он ждёт! Мириам уже поговорила с ним, и он сам собирался написать, но я знала, что ты бы проигнорировала сообщение, поэтому решила вам помочь, – мама взяла Лиз за руки и заглянула в глаза. – Пожалуйста, Лиззи. Всего одно свидание. А вдруг он тебе понравится?
Элизабет снова прикрыла глаза рукой.
– Это унизительно.
– Мне кажется, мальчик тоже чувствует себя не слишком уверенно от этого сватовства. Может, стоит ему ответить? Он же ждёт.
– Хочешь, я ему напишу? – выглянула из-за маминого плеча Марго.
Лиз захотела схватить её за нос и как следует крутануть.
– Ты предательница.
– Нисколько, – пожала плечами сестрица. – Я просто встала на сторону сильнейшего.
Элизабет не нашлась с ответом. В их маленькой компании вдруг повисла пауза. Две пары глаз смотрели на Лиз: одна с любопытством, вторая – с мольбой. В этот момент Лиззи ненавидела обеих, ей искренне казалось, что её подставили. Нарушая их молчание, телефон издал тихое «Мяу!». Все трое вздрогнули и уставились на мобильник в руках Лиз.
18:52. Неизвестный номер: «Передумала?»
Нужно ли ответить? Стоит ли вообще что-то отвечать? Лиззи несколько секунд изучала экран, поглаживая пальцем ребро телефона. Если проигнорировать сообщение, мама получит хороший урок. Ей придётся оправдываться перед подружкой, и она того заслуживает. А если «ветврач-двадцать-восемь-лет» на самом деле ждёт и нервничает? На этой мысли Лиз тяжело вздохнула и капитулировала.
Зайдя в телефонную книгу, она вбила новый контакт.
Назвала его «Неизвестный».
Глава 4
Кафе «Споук-энд-Стрингер» с видном на Эйвон было почти пустым и не слишком уютным. Возможно, кому-то нравилась такая обстановка, но Роберт считал, что владельцы просто не стали заморачиваться с интерьером и сделали ставку на вид из окон. Бетонный пол и стены, жестяные трубы на потолке и свисающие с него лампочки Эдисона. На стенах – странные картины. Мебель – дерево и металл. Кто-то явно хотел сделать из старого помещения «лофт», но недожал. Чего-то здесь не хватало, помещение выглядело просто незаконченным. Но вид на реку из панорамных окон и правда немного компенсировал всё остальное.
Роб занял столик около одного такого окна. Место встречи выбирал не он. Та девчонка, которая осмелилась написать первой, предложила это кафе. Бог знает почему. Октябрьский Эйвон выглядел не слишком живописно, прогулочные кораблики грустно покачивались на воде.
В тот день, когда пришло сообщение от девицы-номер-два, Роб как раз закончил накладывать шину на сломанную лапу йоркширского терьера, и у него наступил перерыв в пациентах. Заварив себе чай, он сидел в каморке, отведенной под кухню. Телефон пискнул, потом еще раз, и еще. Сказать, что Робби удивился – ничего не сказать. Он озадаченно пялился в экран смартфона, не зная, что ответить. Сначала его разобрал смех, а потом захотелось поставить зарвавшуюся барышню на место. Он и сам плохо понимал, почему. Ничего особенного не произошло. Девушка была предупреждена и устала ждать первого шага от Роберта. Предсказуемо, но взбесило страшно. Он не хотел отвечать на сообщения.
Однако, когда чай в кружке закончился, нормальное расположение духа вернулось, и Роб просто согласился. Одной проблемой меньше. Девушка долго не отвечала, даже пришлось проверить, не передумала ли она. Но минут десять спустя прислала адрес и время. Вот так просто. Никакого флирта и смайликов. Роб даже не узнал, как её зовут.
Но раз уж девушка-номер-два начала веселье сама, стоило позвать и первую кандидатку на роль миссис Дадли. Чтобы одним камнем убить двух птиц. Поэтому, заварив себе еще одну чашку чая, Роберт позвонил дочери Тиффани и позвал её в то же кафе, но на полтора часа раньше. Он предполагал, что свидание закончится намного быстрее, однако на всякий случай оставил себе запас времени.
Может и хорошо, что место оказалось не слишком уютным. Значит, свидания не затянутся дольше, чем на одну чашку кофе с пирожным. Мать просила «просто встретиться с девочками», большего он и не обещал.
На столе в тёмной бутылке из-под вина стояли искусственные хризантемы. Роб с преувеличенным интересом рассматривал оранжевые лепестки. Как настоящие! Он оторвал руку от стола и потёр пальцем пластиковый цветок. Дочь Тиффани, Луиза, опаздывала уже на пять минут, и Роберт мысленно нарисовал «минус» в её карму. Он начинал чувствовать себя старым брюзгой. Девушки и раньше опаздывали на свидания. По правде говоря, такое происходило, наверное, со времен палеолита. Роб терпеливо относился к этой женской черте, но сегодняшнее свидание не было обычным.
Дверь в другом конце зала распахнулась, в кафе влетела высокая темноволосая девушка в красном приталенном плаще и с зонтом-тростью. Она остановилась, гордо расправив плечи, осмотрелась по сторонам, блуждающий взгляд задержался на Роберте. Луиза. Роб не знал наверняка, но был уверен. Шатенка пару мгновений изучала его лицо, после чего уверенной походкой направилась к столику.
– Роберт? – на симпатичном лице с серыми глазами мелькнула пластиковая улыбка.
– Луиза?
– Точно.
– Как ты узнала, что это я?
Роб хотел встать и помочь девушке присесть, но она справилась сама, резко отодвинув стул и упав на него. Одно острое колено выглянуло из-под красного плаща и легло на другое.
– Мама мне говорила, что ты… – она сделала жест рукой, указывающий куда-то в район головы Роба, – такой.
Он вздёрнул брови.
– Какой?
На самом деле Роберт знал ответ. Школьные комплексы давно изжили себя, но ему было интересно, что скажет Луиза.
– Рыжий, – коротко бросила девушка.
– Это плохо?
– Не всем мужчинам идёт. Но ты симпатичный.
Роб подавил желание расхохотаться.
– Но пирсинг я не люблю, – добавила Луиза.
А он не любил слишком самоуверенных женщин. По модели поведения они напоминали мужчин и пробуждали в Роберте инстинкт соперника. А дочка Тиффани оказалась очень самоуверенной. Прямой, жёсткой, идущей напролом. Она отталкивала от себя еще до того, как открывала рот.
– Чем тебе не нравится пирсинг? – спокойно спросил Роб, поставив локти на стол, скрестив кисти и опершись на них подбородком.
– В губе и языке – не нравится. Это должно быть ужасно, когда… – Луиза вдруг осеклась, нахмурив бровки.
– Когда… что? Когда тебя целует кто-то с кольцом в губе?
Роберт был обязан это спросить. Просто обязан. Вопрос рвался наружу вместе со сдерживаемым смехом, его нельзя было игнорировать. Но у Луизы были стальные нервы. Она промолчала и даже не порозовела.
– Поверь на слово, – продолжил Роб доверительным шёпотом. – Еще никто не жаловался.
После этих слов на скулах девушки всё-таки проступила краска. Свидание можно заканчивать. Никакого смысла в нём не было изначально, но свою дозу юмора Роберт получил. Однако девушка не собиралась убегать так скоро. Спустя несколько секунд она снова взяла себя в руки и с немым вопросом стала осматривать стол.
– Здесь нет меню. Я возьму тебе чай, – великодушно предложил Роберт. – Или лучше кофе?
Луиза снова опередила его: рывком отодвинулась от стола и вскочила на ноги.
– Спасибо, я сама, – непреклонным тоном заявила она, уже направляясь к кассе.
Раз так, не стоит выкручивать даме руки. Потягивая свой чай, Роб наблюдал, как девушка остановилась возле стойки баристы, что-то тихо сказала, тыкая пальчиком в меню за спиной сотрудницы в фартуке, опустила руку на стойку и стала постукивать по ней коготками. Нетерпеливо, требовательно. Вернулась она довольно скоро: в одной руке несла чашку, в другой – тарелку с каким-то маленьким канапе. Отлично. Чтобы съесть канапе, много времени не понадобится.
Свидание продлилось еще десять минут. Разговор шел о работе. Её работе. Финансист в крупной корпорации, огромная нагрузка, нервное напряжение, нехватка свободного времени… Каждой репликой Луиза как бы намекала, что им не по пути. У неё впереди головокружительная карьера, в то время как Роб не поднимется выше, чем он есть. Ветеринарный врач. Очень благородная работа. Не всем же быть матёрыми дельцами, кто-то в мире должен лечить собачкам лапки. Если бы характер Робби был хоть на йоту тяжелее, разговор не продлился бы так долго. Но Роберт смотрел на девушку с юмором и жалостью. Он отчётливо представлял, как она загонит себя в яму уже через несколько лет, будет возвращаться в пустую квартиру, есть безвкусную еду навынос и спать в лучшем случае по четыре часа. Но Луизе Роб ничего не сказал. Это не его проблема.
Когда девушка в красном плаще ушла, оставив на столе пустую чашку, Роб с ухмылкой посмотрел ей вслед, достал смартфон и, откинувшись на спинку стула, стал читать электронную книгу. До встречи со второй офисной акулой оставалось пятьдесят минут.
Лиз могла и не вспомнить про свидание, если бы не поставила будильник. Но даже когда он прозвонил, она пробурчала: «Еще пять минут» и продолжила работать над отснятым материалом, сделанным неделю назад. Она обещала отдать фотографии завтра. Если хочешь наработать клиентскую базу – выполняй обязательства. Некоторые люди любят радовать себя профессиональными фотосессиями, и очень здорово получить таких в постоянные клиенты. Пока Элизабет о таких только мечтала. За прошедший с увольнения месяц она успела поработать на двух свадьбах, снять четыре «лавстори» и одну очень беременную женщину, без конца целующую плюшевого медведя. На то, чтобы свести концы с концами, средств хватало, но благополучие было слишком шатким.
Будильник прозвонил второй раз спустя десять минут. И потом еще через десять. В его третью попытку Лиззи всё-таки оторвалась от фотографий и посмотрела на часы. Ей осталось сорок минут на сборы и на то, чтобы добежать до кафе в одной из гаваней Эйвона. Элизабет ни разу там не была. Раз уж ей выпала возможность назначить время и место встречи, она наобум нашла на карте что-то поближе к дому и сбросила адрес Неизвестному. По её расчётам, если бежать трусцой, можно добраться до гавани за пять минут.
Откинувшись на спинку стула, Лиз закрыла глаза и потёрла веки пальцами, прощупывая глазные яблоки. Повезло, если на них не образовалась яркая капиллярная сетка. Поколение «Y» привыкло подолгу пялиться в мониторы и экраны гаджетов, но всему есть предел. Покрутив головой в разные стороны, Лиззи свела лопатки, прогнулась, услышала характерный хруст. Прелесть какая. Прогулка и правда не повредит несмотря на то, что (точнее, кто) ждёт на другом её конце.
Встав со стула, Элизабет подошла к шкафу, открыла створку и скептически посмотрела на полки. Если бы сейчас здесь была мама, она бы взвыла от паники и безысходности. В шкафу лежало несколько почти одинаковых чёрных джинсов, футболки, джемпера и пуловеры всех оттенков серого, а еще несколько милитари-рубашек (на случай важных встреч). Всю офисную одежду Лиз затолкала в пакет и спрятала в угол. Хотела отдать в какой-нибудь центр для бездомных, но всё время что-то мешало.
А еще в шкафу было единственное платье. Чёрное, из плотного трикотажа, свободное, с длинным рукавом и более чем скромным вырезом. Передний его край доходил почти до колена, задний же был на несколько дюймов длиннее. Недолго думая, Лиз вытянула это платье с полки. Мама была бы в шоке. Она решила бы, что Элизабет специально саботирует свидание. В принципе, это недалеко от истины. Просто Лиззи было искренне плевать. Она собиралась извиниться перед молодым человеком за мамино поведение, мило поболтать и уйти без какого-либо продолжения.
Зайдя в ванную, Лиз встала перед зеркалом, стянула с коротких розовых волос резинку, распуская неряшливый пучок. Пряди упали симпатичными волнами. Прочесав волосы пальцами, Элизабет перекинула их на один бок, постояла возле зеркала несколько мгновений и направилась к выходу. Сунув ноги в тяжелые ботинки с ремнями и заклёпками, она надела парку, спрятала в карман мобильник, кошелёк и ключи и вышла за дверь.
Хотела по привычке взять тяжёлый рюкзак, но вовремя опомнилась.
Лиззи не рассчитала силы. Пробежать трусцой полмили оказалось слишком сложно для бывшей офисной мыши. До гавани она добралась пешком, и заняло это не пять минут, а десять. Но всё равно пришла раньше намеченного времени. Девушки вообще могут быть страшно пунктуальными, если им не нужно три часа гладить выходной наряд и рисовать лицо.
Фасад кафе ей понравился. Старинный камень, арочные окна в пол, а напротив – река и кораблики. На площадке у входа стояли столики, но за ними никто не сидел – сегодняшние тучи не располагали к посиделкам на улице. Пройдя мимо этих столиков, Лиз осторожно открыла дверь кафе и заглянула внутрь. Несмотря на то, что она пришла рано, где-то в глубине души жила уверенность, что парень уже здесь. Сделав нерешительный шаг, Лиззи придержала дверь, чтобы та не хлопнула, и остановилась, осматриваясь по сторонам. За одним столом сидела парочка, потягивая через трубочки латте. За другим – компания из четырёх девчонок. За третьим два школьника что-то бурно обсуждали. Четвёртый столик занимал один человек.
Парень. Большой. Он сидел боком к входной двери и ни на кого не смотрел. В одной огромной ладони он сжимал мобильник и был полностью погружен в изучение чего-то на экране. Элизабет сделала короткий шажок вперед. Рука, держащая смартфон, своей толщиной напоминала ствол молодого дуба, растущего за родительским домом в Кливдоне, а обтягивающая водолазка хорошо очерчивала литые бицепсы. Но самой примечательной чертой в молодом человеке были волосы, собранные в толстый пучок на макушке. Рыжий, почти медный пучок. А еще короткая рыжая борода.