Таинственный изумруд. Серия «Мир детектива»

Кровавая легенда

– Ну-с, милейший Спенсер, наполняйте, свой стакан, закуривайте папиросу и устраивайтесь удобнее. Я попробую рассказать вам историю таинственного изумруда.

Вы так часто говорили, что хотели бы с ней познакомиться, что я хочу, наконец, удовлетворить ваше желание и поделиться с вами всем, что мне известно по этому поводу.

Существует множество бриллиантов, рубинов, опалов и других драгоценных камней, приобретенных ценой крови, но не над одним из них, вероятно, не тяготеет такое проклятие, как над этим, не имеющим цены изумрудом.

Лорд Гекзам на минуту замолк, как бы давая время своему гостю, отставному инженерному офицеру Артуру Спенсеру занять указанное ему место и в точности исполнить предписания хозяина.

Спенсер с удовольствием приготовился слушать своего приятеля. Лорд Гекзам считался прекрасным рассказчиком и пожинал на этом поприще лавры еще во время своей службы во флоте, с которым он расстался только, выйдя в отставку в чине адмирала.

– У нас в роду нет никаких сказок о привидениях, – снова начал лорд Гекзам, – и в этом огромном старинном замке нет ни одной комнаты, где давали бы знать о себе духи, но взамен этого в моем несгораемом шкафу находится нечто, достойное гораздо большего внимания, чем все вместе взятые духи.

Вы понимаете, что я говорю об изумруде.

Я так много путешествовал по свету, столько видел удивительного, что смело могу сказать, что на земле случается гораздо больше сверхъестественного, чем мы привыкли думать.

Когда вы прослушаете мою историю до конца, я окажу вам еще большую честь, вы увидите сам камень.

Спенсер был несказанно обрадован оказанным ему доверием. Несмотря на свою долголетнюю дружбу с лордом Гекзамом, ему ни разу еще не удалось взглянуть на таинственную драгоценность, и он уже заранее волновался, предвкушая это эстетическое удовольствие.

– Изумруд уже больше ста лет находится у нас в семье, – начал лорд Гекзам. – Он был приобретен в Индии моим прадедом, офицером старой школы, который, как и большинство его товарищей, придерживался того мнения, что в этой «стране чудес» и надо думать не только о сражениях, но и о наживе.

В один прекрасный день, один из его товарищей и он, свободные от службы, отправились осматривать индусский храм.

В то время англичане мало считались с нравами и обычаями туземцев и в глазах моего прадеда все индусы были идолопоклонниками и в силу этого, по его мнению, он как христианин имел неограниченные права и на них самих и на их законное имущество.

Он был молод, беспечен, жизнь ему улыбалась. Его товарищ также не отличался большим благоразумием.

Они проникли в храм по окончании какой-то особенно торжественной церемонии, с намерением посмотреть одного из идолов, которого до тех пор не видел ни один англичанин.

Несмотря на все свое легкомыслие, они все-таки сознавали, что быть замеченными в храме, означало почти наверняка попасть в руки разъярённых фанатиков. Поэтому они сочли за лучшее до поры до времени спрятаться и приступить к исполнению своего намерения только тогда, когда храм совершенно опустеет.

Между тем, наступали сумерки. Когда они вошли в глубину храма, бледный, голубоватый свет луны боязливо заглянул под темные величественные своды. Прямо, перед обоими офицерами, освещенная падающими на него яркими фосфорическими блесками луны, стояла статуя. Молодые люди подошли к ней и замерли на месте, ослепленные представившимся их глазам великолепием.

Они увидели перед собой одну сплошную массу золота и драгоценных камней среди которых выделялся огромный изумруд, находившийся в сложенных на груди руках статуи. Этот изумруд производил такое впечатление, как будто он еле-еле держался на своем месте. Но на самом деле это был только обман зрения, так как он был вделан настолько прочно, что надо было применить недюжинную силу, чтобы вырвать его из рук статуи.

Этот изумруд уже не раз был причиной смерти целой армии туземцев.

Из-за него разгорались войны, одни владельцы отбивали его у других, пока им, наконец, не завладел какой-то раджа, принесший его в дар браминам, надеясь, что таким образом он не принесет ему несчастья.

Брамины отвели ему самое почетное место, но тем не менее, даже находясь в храме, изумруд продолжал требовать крови.

У индусов был обычай целовать статую божества, как воплощение всех существующих в понятии человека, совершенств, и многие из них, прикладываясь к его рукам, и пробовали при этом оторвать зубами прельщавший всех камень. Но увы! Все старания были напрасны, и все подобные попытки кончалась, благодаря надзору браминов, захватом и казнью дерзновенного, посягнувшего на святыню.

Из всего вышесказанного вы можете представить, что уже одно присутствие иностранцев в храме, могло навлечь на них самые большие неприятности. А приблизиться к статуе божества было верхом неосторожности. Но опасность никогда не останавливала молодых офицеров.

Молодые люди сразу поняли, что уйти отсюда с пустыми руками, значило упустить невероятный, может быть единственный в их жизни случай, осуществить свои самые смелые мечты о богатстве. Это искушение было настолько сильным, что затмило собой голос рассудка.

Они, не теряя ни минуты, принялись за дело. Мой дед обнажил саблю и её концом стал вынимать изумруд. Его товарищ, также с оружием в руках, встал на охрану, на случай, если покажется где-нибудь спрятавшийся для наблюдения за храмом брамин.

Это было верное предположение. Для охраны идола ежедневно назначались два брамина, но утомленные дневной работой, они спокойно спали, не подозревая о присутствии иностранцев. Несмотря на все свое легкомыслие, молодые люди старались соблюдать максимальную осторожность и за все время работы не обменялись ни словом.

Но вдруг, в самую последнюю минуту, брамины, проснулись и сообразили в чем дело. Они с криками бросились на грабителей. Как раз в этот момент моему деду удалось овладеть изумрудом.

Недолго думая, он спрятал его в рот, намереваясь оставить его там до тех пор, пока он сам не окажется в безопасности.

Между тем медлить было нельзя. В одно мгновенье молодые люди сами бросились на браминов и прежде чем те успели вскрикнуть, уже лежали мертвыми. Оставалось одно – бежать! Кругом было тихо. Оба офицера, стараясь не шуметь, вышли из храма, и направились в расположение своей части.

Но не успели они сделать и нескольких шагов, как таинственная сила камня уже проявила свое разрушающее действие.

От волнения и поспешности, с которыми они должны были покинуть храм, изумруд проскользнул в дыхательное горло моего прадеда и прежде чем его друг успел дотащить его до стоянки полка и вызвать доктора, он умер, задушенный роковым камнем. Войдя в палатку и доктор и офицер одновременно увидели его неподвижно лежавшим на постели с почерневшим лицом и вздувшейся шеей.

Доктор был очень милый человек. Он без труда без лишних слов, понял в чем дело и мой прадед был похоронен самым почетным образом, после маленькой операции, избавившей его от изумруда а доктора от нужды.

После этого случая за изумрудом закрепилась репутация рокового камня. А друг моего прадеда, и доктор, оба погибли в Индии от руки убийц.

Через пять лет после смерти моего прадеда изумруд перешел к руки его неутешной вдовы, жившей в то время как раз в этом замке. Это была изумительно красивая и в то же время тщеславная женщина. Она сделала из этого изумруда подвеску и носила ее на груди круглый год и зимой, и летом. Этой драгоценностью она затмила всех придворных дам и зависть окружавших женщину стала её неизменной спутницей. Но её торжество было не продолжительным. Однажды ночью, возвращаясь из театра вместе с человеком, за которого она, как говорили тогда, должна, была в скором времени выйти замуж, она была убита. Убийцей оказалась молодая светская львица, известная до появления рокового изумруда, как первая красавица лондонского бомонда, бриллианты которой не имели себе равных. Совершив преступление из зависти, несчастная лишилась рассудка и закончила жизнь в сумасшедшем доме.

Как видите эта, легенда полна крови, и я никому не рассказывал ее целиком, из страха, что надо мной будут смеяться. Но слушайте дальше, история еще не окончена. После многих и многих жертв изумруд попадает, наконец, к моей жене.

Да, должен вам сказать, что в числе этих жертв был также мой брат и мой отец. Первый, как вы вероятно слышали, был убит в этом самом доме, причем убийцы не были найдены, так же, как и после смерти моего отца, убитого рядом с несгораемым шкафом, в котором лежали драгоценности. Очевидно, как в первом, так и во втором случае причиной убийства являлось желание завладеть изумрудом.

По завещанию моего отца, изумруд должен был перейти в собственность моей жены, а после неё к моей дочери, если у меня будет таковая. Таким образом, моя жена получила изумруд, а с ним вместе и все его проклятое наследство.

Кто-то раз, после только что перенесенной тяжелой болезни, жена, наслаждаясь видом камня и играя подвеской, поцарапала себе палец. Надо заметить, что изумруд несколько лет подряд лежал в несгораемом шкафу и по этой причине не был достаточно очищен. В царапину попала грязь и несколько дней спустя моя жена умерла от заражения крови. Это произошло на ваших глазах, помните?

Лорд Гекзам умел удивительным образом владеть собой, но на этот раз воспоминание о потерянном счастье было настолько сильно, что его голос невольно задрожал, вызывая в душе Спенсера, самое горячее сочувствие.

– Вы вероятно удивляетесь, – продолжал лорд Гекзам, – как я могу держать у себя и главное видеть в руках близких камень, о котором сложилась легенда, будто любой его владелец обречен на несчастье, болезнь и даже смерть.

Что делать, я не могу с ним расстаться. Я им невольно горжусь. Другого такого нет в целом свете. Его цвет и игра света бесподобны. Он стоит, больше миллиона долларов.

Из этого вы можете заключить, что я не имею возможности ни подарить его, ни выбросить, продать его мне тоже не хочется. А между тем мое сердце замирает от ужаса, когда я подумаю, что этот изумруд достанется моей дочери. Я как-то раз случайно забыл ключи от несгораемого шкафа и она надела его как-то на себя. Когда я увидел ее с ярко сверкающим изумрудом на открытой шее, я думал, что сойду с ума. Ничего не соображая, я сорвал его с груди и опрометью бросился к шкафу, оставив ее пораженной моей резкостью.

Некоторое время спустя, я пояснил ей причину моего поступка, не рассказав, конечно, всей правды, и с тех пор изумруд неизменно покоится в своем футляре, в глубине несгораемого шкафа. Теперь вы знаете все его прошлое, но один Бог знает, каково его будущее.

Наступило молчание. Мужчины продолжали курить. Наконец, лорд Гекзам снова прервал царившую в комнате тишину.

– Вы, кажется, не теряли здесь времени даром, Спенсер? – улыбнулся он.

Молодой человек покраснел.

– Не краснейте, – добродушно продолжил лорд Гекзам. – Рано или поздно, это должно было случиться, и я буду очень рад, если именно вы станете моим зятем. Вы еще не говорили с Милли, я знаю, иначе она бы мне сказала. Но и без этого все ясно.

Спенсер не знал, что сказать в ответ, ведь лорд Гекзам догадался. Он давно уже любит его дочь, леди Мильдред, но мысль, что лорд Гекзам готов дать согласие на этот брак, казалась ему до этого невероятной, поскольку он хранил в тайне свои планы, даже от молодой девушки.

– Вы, по обыкновению, не очень красноречивы, – рассмеялся его собеседник. – Не тратьте времени, подыскивая слова. То, что я вам сказал должно только послужить вам объяснением моей недавней откровенности. Теперь же пойдемте смотреть изумруд. После всего, что я вам о нем рассказал, вы, вероятно, сгораете от нетерпения его увидеть.

– Вы правы, – согласился Спенсер. – Самый невозмутимый человек и тот заинтересуется этой историей, а мне далеко до невозмутимости.

– В таком случае, идем! Изумруд находится в несгораемом шкафу в моей потайной комнате, попасть в которую можно только через мою спальню. Только Милли знает туда ход, но она теперь так боится этого изумруда, что без меня к нему и близко не подойдет.

Лорд Гекзам прошел вперед, указывая дорогу, по узкому коридору, в конце которого виднелась лестница, ведшая к его спальне. Войдя в комнату, он зажег небольшую лампочку, подошел к узкой скрытой в стене двери и открыл ее. Секунду спустя оба друга очутились в потайной комнате, с бронированными стенами, представлявшей собой как бы большой несгораемый шкаф.

– Не дурно устроено? Как вы находите? – спросил лорд Гекзам переступая порог комнаты. – Не знаю почему, открывая эту дверь, я всегда чувствую волнение. Кто знает, что ожидает меня там? Теперь вооружитесь терпением, еще пару минут, и нам удастся пробраться среди всех этих вещей, до несгораемого шкафа с изумрудом.

Изумительное открытие

Спенсер, глубоко взволнованный, сам не поникая почему, не спускал глаз с лорда Гекзама тщетно, старавшегося вложить ключ в замочную скважину несгораемого шкафа. Что случилось! Почему ключ не подходит, не входит с обычной легкостью? Лорд Гекзам был тоже по-видимому удивлен. Он бормотал какие-то бессвязные слова, пока наконец возглас облегчения не вырвался из его груди. Шкаф открылся.

– Надо будет посмотреть на него повнимательнее, – заметил он. – Замок, по-видимому, заржавел. Придется исправлять его самому, так как я не люблю пускать сюда посторонних. Кстати, вы как бывший инженер можете мне в этом помочь. Конечно, вам никогда не приходилось заниматься слесарными работами, но вдвоем мы осилим с вами любое дело. Впрочем, сейчас не время говорить об этом. Будьте добры, подержите лампу, пока я буду доставать вещи и класть сюда на маленький столик. Я его заказал специально для этой комнаты, как видите, кроме него здесь нет другой мебели.

Спенсер взял в руки лампу и поднял ее таким образом, чтобы осветить своему другу внутренность шкафа. Лорд Гекзам принялся быстро, один за другим, вынимать футляры с драгоценностями и другие предметы, выкладывая их на столик.

– Большинство из них, – пояснил он, – не открывались со времени смерти моей жены и поэтому мне не хотелось бы открывать их сейчас.

– Что это такое? – вдруг спросил он, быстро оборачиваясь в сторону двери.

Спенсер в свою очередь взволнованно взглянул в том же направлении, но ни один, ни другой не увидели ничего, кроме темной полосы приоткрытой двери.

– Вы тоже что-то слышали? – тревожно спросил Спенсер.

– Мне показалось, но я думаю, что это была просто-напросто игра воображения.

Он неестественно рассмеялся и снова стал вынимать футляры. На столе из них уже выросла целая горка, как вдруг он опять разом прекратил свое занятие и выпрямился.

– Что это? Слушайте!

Не теряя ни секунды, совершенно спокойно он подошел к двери и распахнул ее настежь.

В спальне было тихо. В камине весело пылали дрова, освещая мебель и большую широкую постель.

– Я ничего не слышал, – ответил Спенсер, подумав, что нервы его друга, несмотря на свое обычное хорошее состояние, все-таки возбуждены исключительной обстановкой этой комнаты.

– Но я уверен, что слышал какой-то звук.

– Если бы что-нибудь подобное было, я наверно тоже услышал, – уверенно произнес Спенсер. – У меня очень тонкий слух. Может быть, кто-нибудь прошел по коридору?

– Мы не могли бы этого слышать, – возразил лорд Гекзам, – Сюда, не доносится ни одного звука, со всех трех сторон стены бронированы. Мне показалось, что звук шел из моей спальни.

– Но, когда мы вошли вы сами заперли за собой дверь на ключ, – спокойно произнес Спенсер.

– Это правда, – согласился Гекзам, но таким тоном, что Спенсер предложил осмотреть комнату, прежде чем продолжать начатое дело. Несколько минут спустя все было осмотрено: каждый угол комнаты, каждый стул отодвинуты все портьеры, прощупаны все складки занавесей. Нигде никого не было.

Наконец Спенсер подошел к двери и попробовал ее открыть. Она была заперта.

– Одно воображение и ничего больше! – весело сказал он, снова взяв в руки лампу.

– Надо думать, что так, – произнес Гекзам. – И тем не менее я готов поклясться, что в то время как мы открывали несгораемый шкаф, позади нас, здесь в спальне, послышались чьи-то шаги и я почувствовал, как будто за нами следят чьи-то глаза. Меня всего передернуло.

– Я, кажется, скоро начну верить в привидения, – сказал Спенсер.

Он попробовал рассмеяться, на это ему не удалось, и он невольно подумал, что предпочел бы в эту минуту вместо того, чтобы любоваться видом легендарного изумруда, спокойно сидеть в кабинете лорда Гекзама.

– Ну-с, а теперь опять за работу! – вывел его из задумчивости голос последнего.

И продолжил вынимать футляры.

– Изумруд – сказал Гекзам, так тихо, как будто боялся, что его кто-то услышит, – лежит на самом дне. Эта сделано мной ради предосторожности, в случае, если шкаф будет взломан, вору будет не так легко добраться до изумруда.

Прошло несколько минут. Наконец Гекзам попросил Спенсера посветить ему пониже.

– Не могу понять, что за странность, – прошептал он с тревогой в голосе.

– Что еще случилось? – спросил Спенсер.

Гекзам как-то неестественно рассмеялся.

– Смешно сказать, но я подозреваю, что здесь кто-то рылся.

– Это невозможно! – воскликнул Спенсер,

У обоих в одно и то же время мелькнула схожая мысль. Если шкаф был кем-нибудь открыт, то это мог сделать только один человек!

– Во всяком случае, я ручаюсь, – нервно продолжал Гекзам, – что здесь все лежит совсем не в том порядке, в каком я постоянно кладу вещи. Я уложил их в последний раз особенно аккуратно, а между тем, смотрите сами, все находящиеся около изумруда футляры разбросаны.

Спенсер нагнулся, чтобы посмотреть, в чем дело и сразу увидел, что Гекзам был прав. Футляры были разбросаны, как попало, как будто их складывали туда наспех.

– Ну что? – спросил Гекзам.

– Вы, кажется, правы! – невольно согласился Спенсер.

– Я немного пройдусь по комнате, – взволнованно произнес Гекзам. – Я не, в силах сейчас продолжать работу. Поставьте лампу на стол и покурим.

Он вынул из кармана портсигар и протянул его Спенсеру. Оба закурили папиросы. Между тем время шло и они снова вернулись в кладовую, после чего Гекзам вынул из шкафа последние футляры. На столе уже образовалась целая гора из футляров, содержимое которых представляло собой целое состояние.

– Вот мы и у цели. Но прежде чем я покажу вам предмет наших поисков, я хочу, чтобы вы открыли один из этих футляров. Конечно, я уверен, что находящиеся в них вещи целы, но тем не менее, имея в виду то, что шкаф перерыт, я хотел бы удостовериться в этом.

Спенсер снова поднял лампу, и лорд Гекзам дрожавшей от волнения рукой открыл первый попавшийся ему футляр. При слабом мигающем свете лампы сверкнул и зажегся тысячами огней, драгоценный усыпанный бриллиантами, браслет.

– Не правда ли, красота? – спросил Гекзам, протягивая его своему другу. – Но это пустяки в сравнении с этой вещью.

Он взял в руки другой футляр и раскрыв его, осторожно вынул лежавшую там бриллиантовую диадему.

– Это единственная в своем роде вещь – с гордостью произнес он. – Лучше этой, по красоте и игре камней, вы не найдете во всей Англии. Это голубые бразильские бриллианты.

– Я ничего подобного никогда не видел! – восторженно произнес Спенсер.

– Ну, теперь я спокоен. Если футляры и были кем-то сдвинуты, то вещи в них все-таки целы, и я отлично знаю, кто забрался в эту кладовую. Надо будет дать этой особе хорошую нахлобучку за ту нервотрепку, которую я только что пережил. Несколько минут назад я готов был побиться о заклад, что здесь хозяйничал посторонний человек. Достоверно известно, что изумруд остался на своем месте. Особа, которую мы с вами подозреваем, едва ли решилась бы дотронуться до этого камня. Опустите пожалуйста лампу немного пониже. Смотрите, какую я устроил комбинацию, чтобы скрыть место нахождения изумруда. Кому придет в голову, что он тут? Надо это знать. Это моя собственная идея, но выполнена она была одним из лучших магазинов Лондона. Теперь смотрите!

Гекзам нажал небольшую кнопку и Спенсер увидел раскрывшееся в глубине шкафа маленькое потайное отделение.

– Боже мой!

Гекзам с глухим криком откинулся назад, отталкивая этим движением своего друга.

– Что такое? – удивился тот.

– Смотрите!

Спенсер заглянул в шкаф, и на его лице разлилась мертвенная бледность.

– Изумруд исчез!

– Что же это значит? – взволнованно произнес молодой человек. – Вы уверены, что положили его сюда?

– Конечно, я готов поклясться, я отлично помню.

Спенсер чувствовал, что у него кружится голова. Ему казалось, что он сходит с ума. Если лорд Гекзам говорит правду, значит, сомнений быть не может. Существует только одна особа, имеющая доступ в эту комнату. Но для того, чтобы открыть шкаф, она должна была завладеть ключами.

Это подозрение было так ужасно, что он сразу отбросил его прочь.

– Надо выяснить, сейчас же, – как бы про себя заметил лорд Гекзам. – Шкаф был открыт, без моего разрешения и сделала это, надо думать, Милли. Сейчас мы это узнаем.

– Если даже она это сделала, очевидно, это было необходимо, – невольно заступился за любимую девушку Спенсер. – За это я могу поручиться.

– Моя дочь отлично знала, что я не разрешаю открывать этот шкаф никому, даже ей, – строго произнес Гекзам. – Кроме того, не забудьте, что она взяла ключ без моего разрешения.

Спенсер вздрогнул. В душе его мелькнуло сожаление: и надо же было завести весь этот разговор о роковом камне! Теперь и он готов был признать его губительную силу и мысленно проклял тот час, когда изумруд стал частью сокровищ семьи Гекзам.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – сказал лорд Гекзам. – Даю вам слово, что я не лягу спать, пока не раскрою этой тайны.

Он закрыл дверь кладовой, потушил лампу и стал спускаться с лестницы. Взволнованный Спенсер, молча, последовал за ним.

Опасная женщина

Войдя в кабинет, лорд Гекзам тотчас же нажал кнопку электрического звонка, и минуту спустя в кабинет вошла молодая женщина. Это была горничная леди Мильдред, Марта. Она вошла совершенно спокойно, с полным, сознанием собственного достоинства и почтительно подошла к лорду Гекзаму.

Спенсер, стоя спиной к камину машинально следил за ней взглядом.

Она была высокого роста, очень красивая и всей своей изящной, стройной фигурой нисколько не напоминала обыкновенную горничную. В каждом ее движении сквозила необыкновенная выдержка.

– Попросите сюда барышню, – сказал лорд Гекзам, не поднимая глаз на прислугу.

Горничная бросила на него быстрый, как бы испытующий взгляд и со словами «сию минуту, милорд», тихо выскользнула из комнаты.

Прошло несколько минут. Спенсер, по-прежнему стоя у камина, не решаясь нарушить тягостное молчание своего друга.

Раздался легкий стук в дверь, и в комнату вошла единственная дочь и наследница лорда Гекзама, леди Мильдред.

Она была очаровательна. На губах её скользила приветливая улыбка. Пышные белокурые волосы, точно светлым ореолом, окружали её прелестное личико, с тонкими чертами и большими темно голубыми глазами.

Она порывисто бросилась к отцу, но при виде его бледного и расстроенного лица, улыбка сбежала и что-то тревожное, растерянное блеснуло в глубине её больших чистых глаз. Глядя на нее, Спенсеру показалось, что точно такое выражение лица должно быть у человека, который давно таил в глубине своей души страшную тайну и, наконец, сбросил с себя маску.

И действительно молодая девушка, видимо, не могла совладать с собой.