Забытая Россия. Сборник рассказов

Предновогодние хлопоты

С чего все началось? Теперь и не упомнишь. Скорее всего, со спонтанного знакомства, а затем ничего не значащих вопросов: что, где и как? С Линой нас связывала работа, поэтому вопрос о туризме, который обычно задаю каждому, плавно перетек из аморфной формы в осмысленную идею отправиться куда-либо совместной компанией на новогодние праздники. Вот именно что компанией! Сразу встал вопрос, а кто, собственно говоря, поедет? И затем не менее важный, а что будем делать? Иными словами, как отдыхать, чем заниматься холодными смурыми вечерами и не менее промозглыми днями? И вообще, куда путь-то держим?

Вот на этом все враз застопорилось. Вариантов предлагалось уйма, начиная с VIP-отдыха на одном из островов Онежского озера в районе Кижей, на Валааме либо в Сортавале и заканчивая менее замысловатыми домами отдыха в Ярославской или Смоленской губернии. Одновременно с этим начался разлад в «тщательно» подбираемой команде. Одни кричали, что хотят налево, другие – направо. Признаться, все сильно надоедало, были рассмотрены все возможные варианты, подключены знакомые и не очень. Речь шла даже о заказе вертолета, чтобы в случае нулевой или около плюсовой температуры нас могли забросить на остров…2

Как-то незаметно ноябрь подошел к концу, замелькали дни декабря, а от участников по-прежнему ни тпру ни ну. А затем также незаметно все вернулось на круги своя. То, что раньше категорически отвергалось, теперь воспринималось с удесятеренным восторгом, но… время, увы, было упущено. Наталья3 вконец сбилась с ног, подыскивая нам различные варианты, но теперь они, столь лакомые и желанные ранее, таяли прямо на глазах. Счет пошел не на дни и недели, а на часы и минуты, на «да» прямо сейчас либо в итоге… «мест нет». Все, что было вчера возможным и легкодоступным по критерию «цена-качество», превратилось в нечто заоблачное и бесперспективное…

Пришлось изрядно поломать голову, взвешивая и опровергая свои же собственные предложения. И, в конце концов, выбор пал на… безопасность поездки. Посудите сами, какой смысл отправляться на острова Кижского ожерелья, если на праздники ожидается температура около нуля, Онега не промерзнет, катер на воздушной подушке не пойдет, а вертолет не сможет лететь в случае тумана? А что ожидает нас на островах? Правильно! Неизвестный коллектив, дикая северная природа, капризы январской погоды и отсутствие связи с большой землей. МЧС, конечно, поможет, но только в случае летной погоды. А что с досугом? Не будет льда, не будет и прогулки на Кижи. А в наличии четыре стены да сугробы, если наметет, либо слякоть, ежели все растает. Романтика, да и только… Валаам по аналогии. Если бы не остров – другое дело! А если с транспортом проблемы, что тогда прикажете делать? От выпендрежа погоды ни одно турбюро застраховать не сможет.

В общем, сколько ни рядили, а окончательный вариант напросился сам собой. Случайно всплыла гостиница в Пушкине, что под Питером, по очень, ну очень смешной цене в пересчете на душу проживающего, а уж тем более в новогоднюю ночь. Точно не помню, но что-то около 600 или чуть больше рублей с человека. Телефон выудил из Интернета после немногословной беседы с родным дядей, Михаилом Викторовичем Гузько, живущим через дорогу рядом с гостиницей. Пару раз позвонил на reception, переговорил с заведующей и 5 декабря 2007 года накатал факс, поставив в известность разве что Лину.

Нет, никаких отзывов об этой прекрасной (без преувеличения) гостинице в Интернете, к сожалению, в тот период не было. Но похвала, как говорится, редко бывает впустую. И она, конечно же, обернулась нам сторицей, когда мы решили остаться пожить еще на пару дней, оплачивали проживание частями либо решали чисто бытовые проблемы.

Плюсом было и ее месторасположение. Рядом транспортная артерия. Автобусы с утра до поздней ночи снуют. До Питера 20—30 минут хода. Ж/д станция в 15 минутах ходьбы быстрым шагом. Рукой подать до Екатерининского дворца, в котором мы так и не побывали, разве что прогулялись по парку. Нет, нет, оглядываясь назад, думаю, это был лучший из рассмотренных нами вариантов. Так это или иначе, но мы отправились в Пушкин в компании из четырех человек, включая Лину, Настю (она же Доча, Настена-Сластена), Федора (он же Сынку, Федюша или просто Федор Владимирович) и меня.

А знакомство всей честной компании состоялось ранним утром 30 декабря в первом часу на Ленинградском вокзале со слов «Здравствуйте, дети!» и чуть запоздалого ответа «Здравствуй, папа!».

С этого все и началось…

Пушкин

// Воскресенье, 30 декабря, пока еще 2007 г. //

Что есть «тусизм»? Это тот же hiking только с шутками, плясками и песнопением. А кто есть «тусята»? Правильно, это есть мы и все нам подобные. Но, впрочем, это все так, болтовня, мимолетное отступление от реалий наступающего дня, ибо, выбравшись из чрева сидячего вагона поезда Москва – С.-Петербург, зябко поеживаясь и часто позевывая, нам было далеко не до этого. Быстрее добраться бы до гостиницы, а там скинуть с себя пудовые оковы рюкзачных лямок да, распластавшись ничком на мягкой кровати, вволю поспать еще часок-другой.

Да, признаться, странные мысли посещали в тот миг мою голову. Но одно дело путешествовать одному, другое – в компании, тем более совершенно мне неизвестной: ни с точки зрения ее реакции на мои выкрутасы, ни аналогичного восприятия тех же действ с их стороны мной самим. Одно дело общение с Линой, с которой мы вроде нашли общий язык по ряду основополагающих моментов пешего туризма, другое – с Федором и Настей. Как оно сложится, поймем ли друг друга, станем ли друг другу опорой либо одной лишь обузой с препираниями и скандалами?! А пока предстояло быстро думать и принимать решения. Ох, тяжела ты шапка Мономаха, тяжела! А коль назвали тебя папой, значит, и карты тебе в руки, а там и видно будет что да как…

Транспортно-бытовые мелочи «штурма» Питерского метрополитена, как и хитросплетение его веточной составляющей, описывать смысла не имеет. Отдельное спасибо Федору, сориентировал «тусят», определил нужное направление, благодаря чему спустя полтора часа, а то и меньше, мы шумной гурьбой вывалились из маршрутного такси на остановке метрах в двухстах от гостиницы. По пути даже успел наткнуться и окликнуть свою старую знакомую, Марью с сыном, которую не видел то ли с 1992, то ли с 1993 года. Обмен приветствиями, несколько ничего не значащих фраз и go, go, go. Поскакали, потащили свои рюкзаки, сумки, пакеты. Быстрее, быстрее, быстрее…

Регистрация времени много не отняла, все оказалось предельно просто, доброжелательно и радушно. Номера вполне приемлемые, без изыска, зато с телевизором, холодильником, электрочайником, туалетом и душем. Живи в удовольствие и забот не знай. В подвальном помещении небольшое, но очень уютное кафе с доступными ценами и домашней кухней. С него-то мы и начали, подзакусив и подзаправившись. А затем, чуть отдохнув, двинулись обозревать окрестности.

Погода оставляла желать лучшего. Серость, скользкость, промозглость и слякоть. Островки подернутой ледяной коркой асфальта, болотца грязи и замысловатые лужи оттаявшей мути. Картину усугубляла серо-молочная хмурость декабрьского неба да неспешно подкрадывающиеся предвечерние сумерки. Хотелось все бросить и бегом вернуться в отель, зарыться с головой в одеяло и спать, спать, спать. Но разговор тек незаметно, ноги несли вперед, лишь глаза беспрерывно блуждали, с ленцой обозревая окрестности, пока меж деревьев не мелькнуло очертание то ли дворца, то ли собора. И сразу, словно по команде, тело напряглось, движения стали уверенными, взгляд осмысленный. Прогулка начала приобретать иной смысл.

Сверкающий позолотой контур православного креста на Федоровском соборе (1912). Стальной отблеск островерхого купола углового бастиона Федоровского городка. Сероватые разводы фасада Белой палаты, быть может, названной так за чистоту, с которой во все времена ассоциируются баня и прачечная, некогда расположенные тут. Манящее мрачноватой желтизной бывшее здание лазарета или Желтая палата, с которой и началось строительство самого городка. Некогда ухоженная, а ныне похожая на грязевую колею, проложенную буксующим трактором «Беларусь», «офицерская дорожка», шедшая, как уверяют, от казарм Его Величества полка казачьего конвоя и сводного пехотного полка к Александровскому дворцу, виднеющемуся средь девственно голых ветвей спящих деревьев. В трещинах-прожилках краснокирпичные, некогда беленые, стены, опоясывающие городское гульбище. Словно булавой сбитые зубья «кремлевской» стены. Обгрызенные венцы башни. Замысловатый орнамент Трапезной палаты, витиеватые колонны, растительная резьба наличников окон. Диковинный узор белокаменных врат входа в традициях владимиро-суздальских мастеров XII—XIII веков. Черно-зеленый отлив поливной черепицы. Позолоченный флюгер Георгия Победоносца.

Метрах в двухстах здание бывших полковых казарм. Ныне С.-Петербургский Государственный Аграрный университет. Чуть поодаль Египетские (Кузьминские) ворота. На этом можно было бы и остановиться, если бы не шлея, попавшая кому-то под хвост, с последующими играми в прятки, жмурки, догонялки прям на островке, отделяющем врата от проезжей части. Отличились все: и стар и млад. Кто-то, не будем тыкать пальцами, потянул ногу, изображая танец маленьких утят, кто-то лепил снежную бабу, а кто-то под шумок разбирал близстоящую новогоднюю елку, пытаясь «выкрутить лампочку, но вкрутить обратно уже не смог. Думаю, меня там и сейчас ещё разыскивают»4. Потом кто-то (ну не стоит все время тыкать своими ручонками в «папину» спину) свалился (или все же самостийно забрался?) в яму-кювет, умудрился изваляться в грязи и стать жертвой ролика-блокбастера, который с небывалым нахлынувшим азартом успела отснять Настя. Ну а вечером?! Вечером мы отдыхали, ибо, как берется утверждать Федор, «в номерах мы в основном занимались сном либо смотрели „Симпсонов“ под нехитрую выпивку с закуской».

Гатчина

// Понедельник, 31 декабря, все еще 2007 г. //

Это был один из немногих дней, когда мы проснулись поздно. Поздно, потому как не рано, в чем вы сами вскоре убедитесь. Позавтракав на скорую руку, мы отправились в Гатчину, по пути корректируя маршрут движения. Некоторые «умники» утверждают, что в Гатчину из Пушкина можно добраться не только автотранспортом, но и по железной дороге. Не знаю, не знаю. Опровергать этот факт не берусь, ведь однажды, в пору юности, мне довелось выбираться оттуда на электричке, после чего в память уже, видимо, навсегда врезался процесс томительного ожидания на продуваемой всеми ветрами платформе. Поэтому все же избрали другое более доступное и не менее мобильное средство: добирались автобусом с пересадкой на ж/д вокзале в Павловске. В общем, во втором часу дня мы уже весело рассекали по местному Арбату, направляясь к пятиглавому собору Святого апостола Павла (1852), увенчанному шлемовидными луковицами темно-зеленого цвета.

Маленькие двухэтажные купеческие особняки и лавки, гармонично вписывающиеся в структуру осовремененной центральной авеню. Булочная-кафе и отделение «Связной» в дощато-бревенчатой избе. Большой желтый знак с предостерегающей надписью: «Внимание, дети!» Краснокирпичный фасад с белым «поясом» и лазоревые главки Покровского собора (1914) бывшего Пятогорского Богородицкого женского монастыря. Полицейская управа с пожарной каланчой (1868) да огромный щит, повествующий об основании Гатчины в 1796 году, с двуглавым орлом на гербе города и литерой «G».

Адмиралтейские ворота. Дворцовый парк. Ледяные, чуть утоптанные парковые дорожки. Суетливые утки. Все та же серость и промозглость зимнего дня. Внутренняя заторможенность и скованность. Непонятная нервозность, рожденная сердечными делами давно минувших дней. Дружественное подначивание верных «тусят», попутно пытающихся штурмом одолеть чугунную ограду Гатчинского дворца, возведенного в 1766—81 годах по проекту итальянца Антонио Ринальди для графа Григория Орлова, фаворита Екатерины II. Гигантское пятно пустующего плаца с одиноким, кажущимся игрушечным, массивом деревянного ежа-шлагбаума. Памятник Павлу I. Старый парк. Стянутый льдом Серебряный пруд. Одинокий рыбак, чинно обходящий пробуренные лунки. Чесменский обелиск. Горбатый, местами обвалившийся, мостик. Павильон Орла и робкие попытки преодолеть ледяную гладь пруда, чтоб подобраться к нему ближе. Кросс по пересеченной местности в обход парка. Имитация нечеловеческого рывка конькобежца на заиндевелых тропах, рискуя на каждом шагу свернуть шею, сломать ногу иль попросту скатиться кубарем в какой-нибудь провал. Лодочная станция, зверинец. Березовые ворота и легкая недоуменность при взгляде на безоконный фасад угловатого Березового домика. Вот вроде бы и все, все целы, на улице скоро стемнеет, пора и честь знать…

Обратно тем же маршрутом, но уже с заездом на ж/д вокзал в Пушкине, дабы узнать расписание движения электричек на ближайшие дни, и торжественным затариванием в местной «Пятерочке». Изначально Новый год планировали встретить под елкой где-нибудь в парковой зоне города. Иными словами, посидеть, сосиски пожарить. Хорошо, что быстро одумались. Ограничились домашними посиделками, предвкушая грандиозность запланированной на следующий день поездки. Тем не менее поход в магазин обернулся объемными сумками и… попыткой отовариться по московской карте. Не вышло. Фокус пресекла молоденькая продавщица, предложившая позаимствовать ее местный аналог у кого-нибудь из покупателей. На каверзный вопрос, сможет ли она сама нам помочь разобраться в этом деликатном вопросе, девушка лишь мило улыбнулась, смущенно поведя плечами…

Новогодняя тусовка, как, впрочем, и все остальные «общепитовые» посиделки, проходила в номере Федора и Насти. Спокойно, без эксцессов и алкогольных излишеств, как и подобает туристам, оказавшимся вдали от родного дома.

«Почти всё действо происходило под просмотром канала 2х2, и только ради обращения ВВП он был переключен на какой-то другой. И совершенно зря, по 2х2 обращение показали даже РАНЬШЕ». Ну а потом? Кто-то смотрел мультики. Кто-то отправился почивать. А кто-то умудрился добраться до елки, что у Египетских ворот, и лишь затем, осчастливленный вечерним променадом, завалился спать, дабы увидеть свой первый в наступившем году сон.

Великий Новгород

// Вторник, 1 января, теперь уже и дальше 2008 г. //

Поезд на Новгород отправлялся в восемь с копейками. Пришлось вставать в шесть утра, быстро готовить нехитрый завтрак и затем в том же темпе «тусить» через спящий в пьяном дурмане новогоднего торжества город. Касса, этакий металлический вагончик, установленный из-за ремонта здания вокзала прямо на улице рядом с турникетами, не работала. Нет, женщина-кассир была на месте, причем, как ни странно, абсолютно трезвая. Однако не было электричества, следовательно, «молчал» и кассовый аппарат. Но если турникеты с горем пополам еще можно было преодолеть, то вагон остановившегося на мгновение новгородского поезда пришлось брать штурмом. Не потому, что народу было тьма (мы были чуть ли не единственными в эту рань), а дабы преодолеть отчаянное сопротивление не успевшей еще протрезветь проводницы, пытающейся с отчаянным воплем вытолкнуть нас, безбилетных, обратно на перрон. Изображая прущий напролом танк, мы внести ее собственными телами во чрево вагона. И вовремя, поезд тут же тронулся, набирая обороты.

В узком проходе, уперев руки в боки, проводница предприняла контратаку. Но горлом взять нас не удалось. Разошлись мирно, доходчиво объяснив, что и к чему. Даже выразили готовность оплатить билеты. Тем не менее нас быстро втиснули в служебное купе, как говорится, от греха подальше. «Спасаю от ревизоров!» – безапелляционно пояснила женщина, тяжело дыша перегаром. Естественно, не забыв при этом стребовать с нас деньги. Проводница божилась, что взяла с нас намного меньше, чем было бы в кассе, но верилось с трудом. Думаю, рублей на тридцать, а то и на полтинник нас обули. Зато дали несколько одеял, ибо в купе было очень холодно. Пока размещались вчетвером на нижней полке, Настя выразила готовность отправиться спать на верхнюю, а Федор упросил проводницу угостить нас чаем. Минут через двадцать принесли термос с кипятком, зловонно смердящим рыбной требухой, «и несколько плохо вымытых одноразовых стаканчиков. Чаю как-то сразу расхотелось». Позже, окончательно задубев, мы все же сменили обстановку, переместившись в теплый и, как оказалось, совершенно пустой сидячий вагон.

Дорога отняла почти пять часов. Световая часть дня неумолимо таяла. Однако маршрут уже был предопределен и всеми одобрен. Еще минут пятнадцать ушло на ожидание старенького дребезжащего «Икаруса» и примерно столько же на подпрыгивание и раскачивание вместе с его салоном, постигая каверзные прелести наших дорог во время езды по направлению к музею деревянного зодчества «Витославлицы». Вышли несколько раньше, где-то на подступах к Свято-Юрьеву мужскому монастырю. И сразу окунулись в тишину. Полное безмолвие, только шорох ботинок по гравию да удаляющийся грохот автобуса. Справа незамысловатые деревенские постройки, а слева непроходимые дебри заболоченной низины. Мелькнули, пропали и вот величаво, во всей своей первозданной красе, вынырнули-показались серебристые купола Юрьевской обители, основанной новгородским князем Ярославом Мудрым в XI веке у истоков Волхова. Потянулись древние стены. Серый, шероховатый, в прожилках трещин фасад и входные врата с трехъярусной златоглавой колокольней. Напротив, раскинув лопасти-лапы, словно нарядная девка на выданье, замерла обшитая драницей толстобокая мельница-шатровка5 XX века. Тут-то и нарисовался рыжий мурлыка, заправским попрошайкой успевший втереться в доверие к нашим девчонкам и выпросить-слямзить одеревеневший от холода кусок колбасы.

Песчаный заснеженный берег стянутого льдами Волхова. Угловая башня-собор Воздвижения Честного Креста Господня конца XVIII века с пятью массивными барабанами, несущими небесно-голубые главы-завершения с россыпью золотых звезд. Группки вездесущих туристов на подворье монастыря.

Величавый трехглавый Георгиевский собор (1119), уникальный памятник архитектуры, доживший чудом до наших дней. Блистающее некогда богатством убранство интерьера6, 4-ярусное медное паникадило7, подаренное самим царем Михаилом Федоровичем, стальное кресло императора Петра I, стоящее в алтаре на горнем месте8, и нынешняя пустота, разруха и забвение. Затертые временем контуры фресок, безустанная работа реставраторов-энтузиастов, молитва и вера, вера, вера…

Несколько безликий пятиглавый Спас Нерукотворный (1823). Вытянутый ввысь нанизанными друг на дружку луковицами главки храм иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» (1831), словно сторожевая башня древней крепости, зорко обозревающая монастырские просторы. Вот и весь краткий экскурс в историю земли Новгородской. И мы спешим дальше, время не ждет, неумолимо надвигаются сумерки. Нужно еще успеть осмотреть Детинец9, а до этого забежать в Музей деревянного зодчества.

Название музея происходит от имени древнего села Витославлицы, существовавшего на этом месте в XII—XVIII веках. В настоящее время на его территории находится 24 памятника деревянного зодчества: храмы, часовни, избы и прочие постройки. И на все про все нам отводится час времени. Но как было учесть, что в этот праздничный день здесь будет такое столпотворение, а на территории комплекса устроят шуточный карнавал с песнями, плясками, молодецкими забавами да девичьими играми?! Хочешь, на саблях порубись, в кулачном бою удаль молодецкую прояви, пробегись на ходулях, перетяни канат иль завали медведя в бесшабашной схватке. А потом махни одним залпом меда хмельного и иди, щипли молодаек, зубоскаль, пока кровь в жилах играет! Эй, прохожий не зевай, в круг быстрее забегай! Вот те бублик, вот те пряник, едет в гости к вам забавник!

Находились, насмотрелись, по снегу налазились, снимков нащелкали, пальцы заморозили, щеки нарумянили. Халява вещь упоительная, особенно когда втихаря, прикинувшись экскурсантом, чинно минуешь строгого контролера. А может, и не нужны были билеты для того, чтобы просто прийти, поглазеть на действо сие да осмотреть экспонаты музея?! Но теперь уже мысли о другом. Выбираться-то как? Как до города добраться? Автобус был бы весьма кстати, только расписания нигде нет, зато экскурсионных пруд пруди: и большие, и маленькие, и частные, и конторские. Вот такси подкатило, пассажира выпустило. Взмах рукой, тормозит. До города возьмешь? Сотня?! Поехали! Никто до самого конца не верил, что такие расценки еще существуют. Семь минут и мы в центре, рядом с Детинцем, как раз напротив Кокуй башни. Специально не доехали, захотелось взглянуть на одноглавый храм Власия (1407) уличанского типа10.

А затем поскакали. Вприпрыжку, с пробежкой. Только бы еще что-нибудь успеть осмотреть до наступления сумерек. Бегом по двору Детинца: мимо пятиглавого Софийского собора (1050), памятника Тысячелетию Руси да 5-пролетной Софийской звонницы XV века. Затем по дощатому мосту через Волхов в Ярославово дворище. И дальше, вверх по Ильинской улице, к церкви Спаса Преображения (1374), где в 1378 году оставил первые следы своих величайших творений знаменитый иконописец Феофан Грек11. Косой взгляд на пятиглавый Знаменский собор XVII века с отдельно стоящей шатровой колокольней. Беглый осмотр Святых врат, крытых двумя бочками со старыми шелушащимися фресками и затертыми ликами святых. И назад, в том же темпе, спеша на поезд. Правда, пытались уехать автобусом, но не сложилось, да и все равно пришлось бы делать пересадку.