Тест на отцовство
– Манго?! – воскликнула она. – Боже! Как вы узнали! А запах какой… Сейчас, я сбегаю помою…
Инвестиция окупилась. С неожиданной прытью Катя метнулась куда-то с пакетом и появилась уже с блюдом помытых фруктов.
– Хотите? – спросила она.
Даже если бы я хотела, не рискнула бы здоровьем лишать беременную ее любимого лакомства. Поэтому просто вежливо покачала головой, чем еще сильнее расположила к себе Катю.
– Можешь считать, тебя приняли, – уверенно заявила она, хлюпнув сочной оранжевой мякотью. Интересно, все женщины в положении во время еды напоминают Чужого?
Минут двадцать я в полном безмолвии наблюдала, как Катя уничтожает горку манго. В какой-то момент даже засомневалась, ребенок ли у нее в животе, или она просто любит перекусить. Потом двери кабинета распахнулись и в приемную вышел респектабельный мужчина в синем костюме.
– На созвоне, – кивнул он кому-то внутри и, проигнорировав меня и Катю, покинул офис.
– Наш юрист, – доверительно шепнула любительница манго. – Тот еще зануда. Ладно, пошли.
Промокнув рот салфеткой, Катя вытащила себя из кресла и, переваливаясь по-пингвиньи, направилась к боссу.
– Кирилл Евгеньевич, можно?
– Что там?
– Вы просили подыскать замену на время декрета. Вот, девочка. Посмотрите, или мне сразу оформить?
Я затаила дыхание и скрестила пальцы. Только бы сразу, только бы сразу… Я никогда еще не проходила собеседований и не была уверена, что скажу все правильно. Не разбиралась я в автогонщиках. Человеку с таким самомнением, чтобы забабахать личный музей, пришлось бы льстить. Я этого я делать никогда не умела. Всегда говорила все, что думаю. Наверное, поэтому Наверное, поэтому друзей у меня было мало.
– Ладно, посмотрю, – раздался из кабинета низкий голос, и Катя отступила, пропуская меня внутрь.
Я просочилась, стараясь не задеть живот и не спровоцировать взрыв, и оказалась в светлом кабинете. Минималистичный, но явно дизайнерский интерьер. Абстрактная картина, ярко-красные кресла, похожие на бокалы в разрезе. И с десяток кубков на всех возможных поверхностях.
За столом сидел именитый гонщик Кирилл Кузнецов собственной персоной. Накануне я поискала в Интернете информацию про него. Знала только, что ему сорок, что он не женат и в мире гонок пользуется славой хитрого и расчетливого человека. За стратегию, благодаря которой он неизменно приходил к финишу, пусть и без сумасшедших поступков, не мытьем, так катаньем вытесняя из рейтинга звезд-однодневок, фанаты ралли окрестили его Бухгалтером. Он четко шел к цели, никогда не был замечен за швырянием деньгами в каком-нибудь Монте-Карло, как те, кому известность сносит крышу. Наверное, поэтому не перегорел, а стал владельцем одного из крупнейших в России гоночных треков в ста километрах от Москвы.
И вот он сидел прямо передо мной, сверля придирчивым взглядом, от которого хотелось спрятаться. Правда, сейчас он мало напоминал звезду с фотографий. Если бы не пятно белых волос на темной шевелюре чуть выше виска, которое стало его личной фишкой, я бы его не узнала. Он был растрепан, небрит, под глазами пролегли чернильные круги. Галстук съехал набок, а почти пустая бутылка минералки на столе говорила, что мужчину мучает жажда.
– Вы долго будете меня разглядывать? – раздраженно осведомился он. – Пройдите, сядьте и представьтесь. Катя, а вы вернитесь на свое место, пожалуйста.
– Меня зовут Елена Баженова, мне двадцать один, – выпалила я, когда дверь за Катей закрылась.
Присела на краешек экстравагантного кресла и сложила руки на коленях.
– Опыт работы? Вы принесли резюме?
– Я… Я отправляла Екатерине по почте. Но да, распечатала одно, только…
– Только что?
– Оно немного… – я вытащила из сумки вчетверо сложенный листок. – Вот. Именно секретарского опыта у меня нет, но я была лаборантом на кафедре. Я исполнительная, аккуратная, владею английским на уровне Intermediate…
– Неоконченное высшее? – скептически перебил он. – Значит, учитесь?
– Ну, вообще-то… Меня отчислили.
– И почему?
– Мне не хотелось бы об этом говорить…
– А придется.
Я набралась смелости и взглянула в его прищуренные серые глаза.
– Меня обвинили в краже экзаменационных бланков. Якобы я взяла тест и раздала его своим одногруппникам. Разумеется, все написали на «отлично». Но я этого не делала!
– И я должен вам поверить? – усмехнулся он. – Знаете, какое ключевое правило успеха любой компании? Кадры. Кадры решают все. Банально, но факт. Если бы я не отбирал тщательно каждый винтик в своей машине, я бы разбился на первом повороте. Я допускаю, что вы говорите правду. Но пока у меня нет доказательств обратного…
– Меня обвинили без доказательств! Я все четыре года училась на «отлично», была призером олимпиад! – я почувствовала, что краснею. Черт, Морковка! Ну не сейчас! – Какой мне было смысл жульничать, если я сама все учу? Могу показать аттестат, зачетку… Сестра Екатерины – моя соседка по общежитию. И она может подтвердить, что я все время просиживаю в библиотеке, пишу конспекты. Я привыкла честно зарабатывать свои отметки!
– Ого! – он откинулся на спинку стула. – Какой напор! Впечатляет. Где вы там учитесь? Учились, то есть… – Кузнецов заглянул в резюме и изменился в лице. – Педагогический?!
– Да, – гордо ответила я. – Я училась на историческом факультете. Моя специальность – преподаватель истории.
– То есть вы изучали детскую психологию, методику воспитания? Умеете оказывать первую помощь?
– Ну… У нас был инструктаж, да. Но какое это имеет значение? – насторожилась я.
– Значит, так! – он отшвырнул листок и облокотился на стол. – Я готов предложить вам работу, но не секретарем.
– А кем же?
– Няней.
Глава 4
Волоча чемодан по обочине и всматриваясь в сумерки, я снова и снова спрашивала себя, на кой черт я согласилась на эту работу. С каждым шагом идея нравилась все меньше, но я понимала: еще один такой шанс может мне не выпасть.
Кузнецов предложил полный пакет. И проживание, и питание, и неплохие деньги. И ноль секунд на размышления. Единственная причина, по которой он вообще обратил на меня внимание, было стечение обстоятельств. Обычно я в случайности не верила. В счастливые – особенно, потому что везунчиком меня трудно было назвать. Каждую свою оценку, каждую сотенную купюру я зарабатывала с трудом. Найти деньги на дороге? Попасть под раздачу «автоматов» на экзамене? Не-а. Не про меня.
И тут вдруг впервые в жизни я оказалась в нужное время в нужном месте. Зайди я минутой позже, Кирилл Евгеньевич уже позвонил бы кадровое агентство, и дверь в будущее захлопнулась бы прямо перед моим носом. Правда, в какое будущее… Кажется, я его немного переоценила. Учитывая тех сорванцов в офисе…
– У меня нет времени на ваши сомнения, – со смесью брезгливости и презрения сказал мне тогда Кузнецов, глядя, как я терзаю пальцами сумочку. – Да или нет? Если да, то вы подписываете соглашение о неразглашении, и я ввожу вас в курс дела. Если нет – не тратьте мое и ваше время.
– Я… Где мне придется жить?
– В частном доме.
– Только вы, я и дети? – перед глазами возникла сцена из кабинета ректора, и меня передернуло, кровь прилила к щекам.
– Да перестанете вы краснеть или нет? – он раздраженно хмыкнул. – Есть у меня еще персонал. И никто не собирается тащить вас в постель. Уж извините, юные анорексички не в моем вкусе.
Я чуть не поперхнулась от возмущения, но уже через секунду осознала, что тот снисходительный взгляд, которым Кузнецов пробежался по моему телу, – гарантия безопасности. Пусть уж лучше хам, чем насильник. К тому же, человек публичный и вряд ли захочет марать имя в грязи. И дети… О, я отчетливо поняла, в кого они такие избалованные.
– Вообще-то я училась на преподавателя истории, – оправдывалась я, пытаясь хоть немного оттянуть время и переварить предложение. – Это даже не началка – средняя и старшая школа. А дети явно младше…
– Да или нет? – настойчиво повторил он.
Я судорожно втянула носом воздух и кивнула.
– Да, – выпалила я громче, чем планировалось.
– Прекрасно. Катенька, занесите соглашение…
От того, что я услышала, подписав бумаги, у меня глаза на лоб полезли. Но отступать было поздно. Он дал мне три часа на сборы, и уже к вечеру я должна была явиться на порог нового места работы.
От персоны вроде Кузнецова я ожидала коттеджа где-нибудь в элитном поселке в двух шагах от МКАД. Но он решил поселиться рядом со своим гоночным треком. А поскольку болида у меня в гараже не наблюдалось, как собственно, и самого гаража, дорога для меня встала в полтора часа электрички, полчаса поисков нужного автобуса, еще минут двадцать тряски в «ГАЗели» под управлением лихача, благодаря которому я чувствовала себя шариком в детской погремушке. И еще немного пешочком, вечная слава создателям навигатора.
Чемодан был дешевым, и метров через сто отборного щебня лишился левого колесика. Идти по трассе и умереть под бампером в мои планы не входило. Я стиснула зубы, подхватила багаж и двинулась дальше, упорно веря картографам, когда глаза так и не засекли ничего, похожего на коттеджный поселок. Только бордовую полосу, похожую на забор. И то без намека на крышу. Теперь слова Кузнецова о том, что я не в его вкусе, утешали слабо. Есть ведь не привередливые маньяки? Или он не собирается со мной спать – всего-то расчленит и закопает под ближайшей сосной? И никто не услышит моих криков?..
Вообще-то я люблю природу. С удовольствием в старших классах ездить в лагерь на Валдае, а поход на первом курсе… Сплав по горной реке на втором… Красотища! Этим летом я собиралась в научный детский лагерь уже в качестве вожатой-аниматора. Но сегодня молчаливая и темная лесополоса справа от меня не внушала никакого желания полюбоваться природой. Потому что если я заблудилась, если свернула не в ту сторону или мой новый босс попросту передумал нанимать няню, и мне придется ночевать тут, в безлюдном месте… От одной мысли спину лизнул неприятный холодок. Отведя взгляд, я прошла мимо очередного придорожного креста с венком. Или это место проклято, или здешние водители никогда не слышали о правилах безопасности.
– Через сто метров держитесь правее, – донеслось из моего кармана, и даже от этого механического голоса стало легче.
Я послушалась, свернула на проселочную дорогу, и увидела высокие кованные ворота. Да, тот самый бордовый забор. Видимо, мне все-таки туда. Перевела дух, растерла онемевшие от тяжести пальцы и совершила последний марш-бросок.
– Вы к кому? – сурово спросили меня из домофона. – Посмотрите наверх.
Я подняла голову, демонстрируя лицо видеокамере, и подумала, что этот Кузнецов или параноик, или ему и вправду есть, что скрывать.
– Я няня, Кирилл Евгеньевич меня нанял сегодня днем.
– Фамилия, имя, отчество?
– Баженова Елена Александровна, девяносто седьмого года рождения…
– Год рождения я не спрашивал, – обладатель угрюмого голоса, видно, не понимал шуток. – Проходите.
Ворота с жужжанием разъехались в стороны, и я, наконец, увидела дом. Он стоял в глубине, скрытый высоченными соснами. Целый особняк и небольшая лужайка, окруженная, наверное, гектаром леса. Как там говорится? «Избушка, избушка, встань ко мне передом…» Да, у Бабы-Яги вряд ли бы хватило денег на трехэтажные хоромы с колоннами, которые сделали бы честь любому дворянину девятнадцатого века, но ощущения у меня были такие, словно я наткнулась на обиталище нечисти. Пахло влажной землей, хвоей, по земле ползли клочки тумана. Хотелось крикнуть и бежать, куда глаза глядят.
– С чемоданом помочь? – оклик за спиной чуть не внес меня в список безвременно почивших.
Сердце ухнуло к горлу, и я машинально разжала пальцы, выронив багаж. Никогда не умела быстро реагировать в трудных ситуациях. Есть женщины, которые от стресса отпускают руль, – и я относилась к ним. К счастью, так и не научилась водить. Поэтому просто стояла в полнейшем ступоре, вжав голову в плечи, пока в поле зрения не появилась махина в форме охранника. Не меньше двух метров, огромные плечи. Не лицо – глыба.
– Господи! Вы напугали меня! – я нервно хихикнула. – Я думала, вы в доме…
– Вон моя будка, – без выражения произнес он и кивнул в сторону ворот.
Действительно, там была небольшая сторожка. И как я не обратила на нее внимания?..
Не тратя времени на светские церемонии, мужчина поднял с земли чемодан, будто тот был пуст, и я не прыгала на нем, пытаясь умять все свои пожитки. Мне ничего не оставалось, как поспешить следом за стражем хозяйской безопасности.
В холле большого дома было светло и тепло, ноздри защекотал сладкий запах корицы, и я, наконец, немного расслабилась. Злые люди просто не могут любить домашнюю выпечку. Сырое мясо – еще куда ни шло. Но точно не плюшки.
Только теперь я осознала, как замерзла. В Москве было гораздо теплее, и я беззаботно доверилась календарному лету, надев только футболку. Но в сосновом лесу июнь еще не наступил, и вечером это ощущалось особенно явно. И я позволила себе на секунду прикрыть глаза, пока кровь, разгоняясь, добиралась до кончиков пальцев.
Но блаженство было коротким. Сверху по широкой, украшенной фигурными балясинами лестнице, едва ли не кубарем скатились, весело визжа, мои подопечные. Остановились, как вкопанные, и уставились на меня.
– А, это ты… – разочарованно протянул мальчик. – Это тетя из офиса.
– Меня зовут Елена Александровна, – улыбнулась я. – А вас?
– Я – Софи, – немного манерно сообщила девочка и склонила головку с выражением «Ну, и как тебе такое?»
– А я – Мак.
– Мак? – аккуратно переспросила я.
– Нет. Маг-к.
– Марк, – одно короткое слово заставило всех нас поднять головы.
Кузнецов стоял наверху, на лестнице, окинул меня недовольным взглядом, потом спустился. – Вы опоздали.
– Да, простите. Не сразу нашла нужный автобус от станции.
– Автобус? – удивился он.
– Ну да, у меня нет машины…
– Это как раз очевидно. Но почему вы не взяли такси? Я бы оплатил расходы.
Рассказать ему, что я понятия не имею, как все это устроено, потому что никогда ещё не работала на богатых, означало расписаться в некомпетентности. Поэтому я неопределенно дернула плечом, извинилась, и снова переключилась на детей.
– Вы покажете мне свои комнаты? – я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал естественно, но под тяжёлым надзором Кузнецова это было нелегко.
– Не хочу, – капризно заявила Софи. – Дай мне смузи!
– Ты теперь, значит, новая няня? – Марк поморщился. – Старая мне не нравилась. Она пахла старушатиной. Если ты тоже воняешь, тебя уволят!
– Ещё одно слово в таком тоне, и ты будешь всю ночь стоять в углу! – прорычал Кирилл с такой яростью, что даже я порядком струхнула.
Да, дети были избалованы, но я видела в этом только педагогический просчет взрослых. Не их вина, что им было позволено хамить. Скорее всего, они даже не отдавали отчёта в том, что говорят грубо. Как и большинство пятилеток, просто по-попугайски копировали то, что видели раньше. И явно не заслужили такой реакции.
Марк поджал губы и упрямо смотрел на грозного мужчину, Софи застыла на мгновение и разразилась плачем. Громким, надсадным и явно нацеленным проверить нас на прочность. Вряд ли она действительно перепугалась.
Кирилл Евгеньевич вздохнул, потёр виски. Кажется, слышал это не в первый раз за сегодня.
Дождался финальных аккордов концерта и твердо сказал:
– Вы оба немедленно извинитесь перед Еленой Александровной. Сейчас же.
Но Марк все так же молчал, глядя исподлобья, а Софи набрала воздуха для нового крика.
– Разбирайтесь, – бросил мне Кузнецов, развернулся и исчез на втором этаже, оставив меня посреди холла одну со своими детьми.
Точнее, его это дети или нет, он пока сам не знал. Услышав в офисе его историю, я подумала, что это какая-то проверка на вшивость, шутка или что-то ещё. Решила, что мой шеф до одури боится слива информации, и хочет выяснить, как усердно я буду следовать нашему соглашению. Но он, судя по всему, сказал правду.
Выходит, бывшая жена скрыла от него беременность при расставании, а спустя годы возникла на пороге с близнецами и растворилась в тумане? Слишком много вопросов и нестыковок. Почему именно сейчас? Я бы ещё поняла, подкинь она двух пищащих новорожденных. Депрессия, все дела. Но через пять лет после родов? И он правда даже не подозревал?
Так или иначе, спрашивать об этом я не могла. Кирилл Евгеньевич честно сообщил, что будет ждать результатов ДНК-теста, и до тех пор гарантий дать не может. Если дети не его – разыщет бывшую. Если его – будет оформлять отцовство. Но в детский дом их сдать не считает возможным. И одно только это подкупило меня. Поэтому, как бы меня ни распирало любопытство, я довольствовалась той версией событий, что предоставил мне Кузнецов. К тому же, даже без экспертизы я видела сходство между ним и Софи. Те же серые глаза, темные вьющиеся волосы… Если она не его дочь, то я китайский летчик.
Вздохнув, я поставила чемодан и посмотрела на сладкую парочку. Работы будет много, трудностей тоже. Но подсознательно я понимала: я им нужна. Да, не каждый обрадуется, внезапно став отцом сразу двух малолетних бандитов. Только ведь самим бандитом наверняка ещё хуже. Только вчера мама привела их в чужой дом чужого человека. И, наплевав на все, сбежала. Конечно, теперь они обросли колючками, как дикобразы, и будут всячески протестовать! Судя по поведению, им и раньше не перепадало особого внимания. А уж с этим расчётливым, сердитым…
– Кто тут хочет смузи? – спросила я, старательно делая хорошую мину при плохой игре. – Показывайте кухню. Вы может, ещё не знаете, но я делаю лучший в мире смузи. И с удовольствием научу того, кто будет мне помогать.
Глава 5
Моя решимость растаяла вместе со всеми педагогическими принципами уже через пару часов. Слова «не хочу» и «не буду» звучали так часто, что мне захотелось заклеить эти упрямые детские рты скотчем.
Нет, конечно, я понимала, что перевоспитать мальцов так быстро у меня и не выйдет. И задачу себе такую не ставила. Помочь им освоиться, сгладить адаптацию, – вот, что я собиралась сделать. Но всякому терпению приходит конец.
– Я хочу есть! – вопил Марк. – Подайте мне ужин в комнату!
«Подайте» было обращено не ко мне, а в воздух. Словно кто-то должен по щелчку пальцев материализоваться из пустоты с подносом всяких вкусностей.
– Давай посмотрим, что у нас тут, – я заглянула в холодильник, пряча раздраженное лицо.
Казалось, кроме меня и детей в доме никого нет. Кузнецов как ушел, так больше и не появлялся. А я не могла ни на секунду оставить этих бандитов, чтобы его отыскать и уточнить хоть что-то. Мне было страшно даже отлучиться в туалет! В последний раз, когда я отвернулась, чтобы вымыть блендер после фруктового смузи, Марк стянул пакет кетчупа и провел эксперимент: положил оный на пол и как следует прыгнул сверху. Пока я оттирала брызги со стен, Софи с ножницами уже подошла к шторам, и я едва успела перехватить орудие преступления.
Я так и не поняла, есть ли в доме работники. Ведь вряд ли Кузнецов сам убирается, готовит и стрижет лужайку. Тогда где все люди, которые делают это за него?! И, насколько я понимала, готовка не входила в обязанности няни. Но ведь дети голодны! И что я должна была делать?!
– Кто хочет поиграть в кулинарное шоу? – с наигранной бодростью воскликнула я, пытаясь скрыть отчаяние.
Обычные дети давно бы запрыгали, поднимая руки, но Марк и Софии обычными явно не были.
– Мама говорит, что кулинарное шоу для куриц, – сообщила мне девочка снисходительно.
– А папа говорит, что дети должны есть у себя в комнате, – добавил Марк.
– Папа?! – переспросила я.
– Ну… Старый папа, – пояснил мальчик. – Мама сказала, что папа Витя был нашим старым папой. А папа Кирилл – новый.
У этой женщины вообще есть что-то святое?! С такой легкостью разрушить основы их мирка, словно это был домик из кубиков! Поборов волну презрения, я выложила на стол две миски и кусок сыра.
– Вы, наверное, скучаете по маме? – осторожно поинтересовалась я.
– Не-а, – на удивление равнодушно ответила Софи. – Она все равно почти не приходила к нам.
– Я скучаю по няне Лизе, – Марк встал коленями на стул, чтобы лучше видеть мои манипуляции. – Но мама говорит, к персоналу не стоит привязываться. Им просто платят деньги. И они должны знать свое место. Ну, всякое такое… А зачем тебе такая большая кастрюля.
– Я буду варить макароны.
– А мама говорит, что от макарон толстеют, – тут же вмешалась Софии и, как и брат, залезла на стул.
Еще одно упоминание этой женщины, и я лично ее разыщу!
– А мама рассказывала, что макароны изобрели в Италии?
– Нет. Но мы там отдыхали с папой Витей и няней Лизой.
Как бы Марк ни пытался изобразить скуку и неприязнь, в его больших глазах уже вспыхнул интерес.
– Как здорово! – ахнула я. – Наверное, вы видели кучу интересного.
– Вообще-то нет, – сказала Софи и покосилась на брата. – Детская комната в отеле была скучная.
Кто эти люди?! Папа Витя, няня Лиза, мама… Как там ее. У них нет ничего святого?! Я всегда думала, что неблагополучные семьи – только у алкашей и наркоманов. Но это… Превзошло все мои ожидания.
– Когда-то у людей не было холодильников, – начала я тоном заправской сказочницы. – И все продукты портились.
Сделала паузу, чтобы подогреть интерес, и, будто забыв, что я начала рассказ, стала наливать воду в кастрюлю.
– И что они сделали? – не выдержал Марк.
– И они придумали такую еду, которая хранится очень-очень долго. Макароны. Если из специального теста сделать вот такие фигурки, оно высохнет и станет твердым, – я открыла пачку и протянула ребятам. – Хотите потрогать?
Никогда не думала, что обыкновенные сырые макароны вызовут такой интерес.
– Если хотите, как-нибудь можем сделать свои собственные! – добавила я и получила в награду сразу два восторженных взгляда.
– Правда? – недоверчиво переспросила Софи.
– Ага! А еще из сухих макарон можно делать самые настоящие картины. Бывают рожки, похожие на волны. Из них получится море. Из толстых и прямых – бревна для плота… Что нам еще понадобится?
– Остров! – воскликнул Марк. – И парус! И… веслы!
– Весла? – улыбнулась я.
– Ага! Еще можно пальму. И сундук с золотом.
– И принцессу, – подала голос Софи.
– Кому нужны твои принцессы?! – возмутился ее брат. – Пираты! Пираты с крюками, палками, чтобы и меч там был, и нож…
– Тогда не буду ничего делать!
– Ну и дура!
– Тише, тише! Если мы будем ругаться, то никакая картина не получится, верно? Во-первых, можно сделать сразу две. А во-вторых, разве не могут пираты похитить принцессу? Например, им нужен выкуп. И кто же тогда спасет принцессу?
– Принц, – девочка, кажется, забыла про ссору и мечтательно подперла лицо руками.
Я вздохнула. Наверное, это беда всех женщин. С самых пеленок. Ждем, ждем принца-спасителя… А получаем пирата с крюками и палками.
– Я бы поискала клей, чтобы сделать картину из макарон, – расстроено сказала я. – Но тогда не успею приготовить ужин. Вот если бы мне кто-нибудь помог… Но вы говорите, что не любите кулинарные шоу…
– А что надо делать?..
Кирилл
Подготовка к всероссийскому заезду сжирала все мое время и нервы. И сказать, что дети рухнули на меня некстати, – ничего не сказать. Наглые, невоспитанные, шумные… Словом, моя бывшая. Плоть от плоти. И если она хоть иногда умела заткнуться, у ее потомства рот не закрывался в принципе.
Будь на моем месте любой здравомыслящий человек, он бы и не подумал наживать себе такой геморрой. И юрист об этом сказал четко и ясно. Трижды. И вот я забаррикадировался в кабинете в собственном доме, пока первый этаж напоминает фронтовую линию на Курской дуге. Может, пока не поздно, позвонить в органы опеки? Или хотя бы найти круглосуточное частное учреждение вроде садика или лагеря, куда бы их приняли, пока все не выяснится?
Я сжал зубы и выругался. Эта дрянь попала в точку. Знала, что я никуда не сдам детей. Знала, что у меня не хватит духу выставить мелких… Твою ж мать! Во что же я вляпался?! И что самое ужасное – если они действительно мои?!
Ира всегда была лживой тварью. Пила противозачаточные, пока ее муж мечтал о наследниках. Скакала на мне, стоная и извиваясь, пока он пропадал в командировках. Я бы не стал с ней связываться ни при каких обстоятельствах, но… Устоять не смог.
Мне было двадцать пять, когда я всерьез решил заняться гонками. Спорт давал адреналин – но не деньги. Наоборот, нужно было бесконечно вкладывать в себя, в занятия, в будущее. Устроился шофером в богатую семью. На нормальные отношения из-за работы и заездов времени не оставалось, а организм требовал. И тут – она. Элитная, протюнингованная, умелая… Феррари в кружевных стрингах. Сейчас я бы не стал связываться с этой стервой, но тогда… Но тогда… Тогда я не мог отказать хозяйке с фантастическим телом и уверенными пальчиками. И даже потом, когда я уволился, по инерции виделся с ней время от времени. Уж слишком соблазнительным мне казалось иметь жену бывшего шефа, который всегда убеждал меня в том, что мои идеи не выгорят, что я не смогу заработать на гонках стартовый капитал. Ха.