Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга пятая

На следующий день, Киоко зашла в комнату Инферно, который стоя перед окном во всю стену, смотрел на закат дня, ассоциируя его с закатом своей прошлой жизни. Нельзя приходить в чужой монастырь со своими правилами, а значит, время пришло, время променять ненавистную совесть на что-то попроще, что не терзало бы и служило лишь формальностью. Кодекс чести самурая вполне подходил на эту роль, хоть и был чужд самому Инферно, который был носитель другой культуры и который понимал примитивность этого кодекса, но все лучше, чем советь, которая душила парня изнутри за всё, что он когда-либо сделал не так.

Киоко – Я хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Инферно вышел из ступора и обернулся. По его подавленному виду Киоко поняла его тяжелое состояние и подошла:

– Теперь ты один из нас. Твоя боль, наша боль… моя боль.

– Это не боль, это хуже – полная глупость.

– Так избавься от неё и пойдем дальше.

Инферно усмехнулся:

– Избавься… но ведь это моя глупость и она часть меня.

– Сегодня ты станешь частью нас… сегодня ты займешь достойное место возле меня… чтобы завтра покарать всех тех, кто возомнил себя богами на земле.

– А разве самураи не защищали таких, служа им?

– Теперь у меня нет господина, как и у тебя. Сегодня мы сбросим эти оковы став ронинами. Ты и я, и больше никто нам не указ.

Инферно не разделял её воодушевления, особенно на фоне той крови, что они лили вокруг, но веры Киоко хватило на них обоих, и он снова пошел за ней.

На этот раз в командном центре на экранах мониторов он увидел другую картину, а вернее картину отнюдь не стен небоскребов, а скорее трюмов корабля:

– Что это?

Киоко – Грузовой корабль с головорезами Якудза на борту. Подарок от Бестии, которой перестали отвечать отсюда, послав её нахер.

Инферно – Сколько их?

Киоко – Кто знает..тысяча, две, а может и все пять. У неё более семидесяти тысяч головорезов, она себе может это позволить.

Инферно улыбнулся:

– Приятно, когда тебя ценят.

Киоко поняла шутку, но улыбнуться не смогла, предчувствуя очередные потери своего клана:

– Им нас не достать… Как я и говорила, я приехала сюда за тобой, а не за твоей головой и подстраховалась.

После чего, с тяжелым сердцем она кивнула синоби, который сидел за пультом управления, отдав тем самым приказ. Тут же изображения на всех мониторах затряслись, в конечном итоге припав к борту корабля. На некоторых экранах видно было, что головорезы Якудза поняли, что что-то не так и попытались воспрепятствовать входу в закрытые для всех трюмы корабля, особенно в машинное отделение, но их попытки натыкались на острые лезвия. В конечном итоге, на последнем экране, Инферно успел заметить многочисленные взрывы, перед потерей последнего сигнала. Два десятка синоби, две диверсионные группы проникли на корабль, смешавшись с головорезами Якудза, и по приказу их Сэнсэя принесли высшую жертву, подорвав себя, прислонившись к корпусу корабля, пустив его тем самым на дно, как и угрозу их, так называемой, королеве.

Киоко закрыла глаза и приклонила голову, почтив память своих воинов. А после обратилась к Инферно:

– Не только ты теряешь бойцов в этом мире. Я никогда не пойму твоей жалости к ним, ведь они достойны уважения, ведь они не сбежали от страха при виде демонов, а вступили с ними в бой, храбро сражаясь и умирая с чувством выполненного долга… не знаю, что именно чувствовали твои копы, но мои воины в момент смерти, чувствовали именно это. Их жертва не будет забыта, и я рано или поздно доберусь до этой Бестии и почту их память, отрубив её поганую голову, окропив могилы мои павших братьев кровью, а не слезами.

Умом Инферно понимал её и даже признавал правду за ней, но сердце, от которого он уже мечтал избавиться, не позволило ему смириться с её образом виденья. Ведь оно знало и обратную сторону медали, на которой находились безутешные вдовы и сироты, оставшиеся без любви и заботы. Но эта сторона была неведома Киоко, ничего кроме любви матери она не помнила о нормальной жизни.

Инферно – Что теперь?

Киоко – Как ты и хотел, убьем всех мразей в городе… Это будем моим подарком тебе, мой король.

Учитывая, какая свита их окружала, Инферно не посмел больше шутить и более того, начал входить во вкус, растворяясь во мраке, половину которого теперь возглавлял. Спустившись в подвал, Инферно получил все соответствующие атрибуты своей новой власти, как и новое облачение. Но как оказалось, сильнейшие среди равных, выделялись лишь именем, которое Инферно выбрал себе сам, выклеймив на сердце раскаленным металлом слово – Ронин. Вместо полагающихся корон, бывший самурай и бывший Профи, одели полумаски. Пожалуй, это было единственное их отличие между мраком синоби, что их окружал.

Некоторые из лидеров кланов, которых Киоко оставила по тем или иным причинам в живых, выразили свое недовольство, а вернее недоверие. Первым из таких был Курасава, который выделялся своим оружием, луком и стрелами, а также своим словно идолопоклонством перед Киоко, перед которой преклонялся как перед настоящей королевой:

– Госпожа, мы же его не знаем.

– Я знаю его, а ты меня, разве тебе этого недостаточно?

Курасава приклонился, выразив ей свое доверие, отрешившись от своих сомнений. Именно его Киоко оставляла за главного, когда покидала башню, как и теперь, когда покинула небоскрёб, зная, что, когда вернется, её встретят брат и единомышленник, а не новый узурпатор.

Учитывая нападение неожиданного противника, Киоко усилила отряд сопровождения до десяти синоби в каждом из двух отрядов. На этот раз Ронин решил стереть с лица земли Мистера По, который по праву занимал второе место в преступном синдикате города. С первым часом темноты, два отряда проскользнули в Чайна Таун, логово Мистера По, наместника Триады в городе.

Знаменитые «Топоры», каратели Триады, вооруженные топориками в каждой из рук и на чьем счету, был не один федерал, порубленный на куски, не говоря уже об обычных копах, как всегда тренировались в зале, готовясь к борьбе за свое место под солнцем, желая принять непосредственное участие в разделе пирога Якудзы. О том, что после ликвидации Якудза, настанет их очередь, никто даже и предположить не мог, ведь это нерентабельно и не имело никакой финансовой выгоды, так как федерал уничтожил всё, что можно было отобрать. Оставалась лишь территория, которая интересовала сами группировки с расчетом на перспективу в будущем, но они считали, что Якудза столкнулась с карательным отрядом правительства, которое напомнило о себе, дабы приструнить зажравшихся бандитов, но все они ошибались и Ронин пришел по их душу не чтобы что-то отобрать, а, чтобы доделать начатое, уничтожив их раз и навсегда.

Неожиданно появившийся, будто ниоткуда, мифический противник, о котором только слышали из баек, постепенно привлек внимание всех, сея ужас одним лишь своим присутствием. Он стоял у входа в тренировочный зал, тем самым перекрывая им выход. Мастер, заметив остолбенение своих учеников, решил их взбудоражить, выйдя вперед и дерзко выкрикнув что-то на своем в адрес незваного гостя, но договорить не успел. Выпущенный серп кусаригама ему в голову, практически разделил надвое её, заткнув его навсегда. Последнее, что успели увидеть примерно пятьдесят карателей, перед мраком, в который их погрузил электромагнитный прибор, который активировал Ронин, это десяток синоби, которые спрыгнули с потолка и с первого же взмаха катан, сократили их численность своею – «Молитесь звери!». Взяв в кольцо толпу карателей с обоих сторон, Ронин с синоби, буквально за минуту порубили их на куски, как и Киоко с противоположной стороны Чайна Тауна вторую группу карателей.

Оба отряда воссоединились перед ресторанчиком, в котором Мистер По проводил большую часть времени. Вломившись в ресторан с обеих сторон, Ронин снова активировал электромагнитный прибор, но на этот раз на половину его мощи, чтобы не вырубить электричество, а лишь вызвать скачки напряжения, чтобы усилить напряжение карателей при виде мерцающих образов синоби перед мучительной смертью. На этот раз их встретили шквальным огнем, который они подавили непрерывными потоками сюрикэнов, заставив стрелков занять оборонительные позиции за столбами, где их и добили по одному – «Разделяй и властвуй!». Ронин приметил одного труса, который, несмотря на крики своих товарищей, даже боялся высунуться из-за столба, лишь потея как вонючая свинья, которую Ронин с большим удовольствием прирезал, а вернее вспорол. Волевым взмахом он взмахнул и выпустил цепь, пробив деревянный столб серпом, который вырвался из груди карателя, вспоров его. Потрясенные такой мощью, синоби переглянулись, а Киоко улыбнулась тому, что наконец и её братья разделят её уверенность в их теперешней мощи, которая способна противостоять кому угодно. Вырвав серп обратно, Ронин разорвал надвое и карателя, и столб, за которым тот прятался и пошел дальше, за Мистером По. Уже в коридоре последние силы карателей даже не смогли отступить на более выгодные позиции, ни то что как-то противостоять и уж тем более сдержать неудержимый натиск мерцающих демонов, чей образ только усиливал волнение их противников, руки которых тряслись от ужаса. Новая волна сюрикэнов просто прибила их к стенам с обоих сторон коридора. Словно сорвавшись с цепи, Ронин выпустил серп, пробив им дверь и вонзив его в тело карателя, который стоял за ней, держа её на прицеле. Натянув цепь, он резко прибил её к полу, тем самым вырвав карателя из кабинета Мистера По, выломав его телом дверь в него изнутри. Словив труп в полете, он выставил его перед собой и прикрываясь им от шквального огня последних карателей, направился на зачистку последних сил противника в кабинете. Как только патроны у карателей кончились, они нервно сглотнули, а Ронин избавился от трупа, откинув его в сторону, после чего синоби из-за спины своего нового предводителя осыпали их сюрикэнами, прибив их трупы к полу.

Устремившись к Мистеру По, Ронин с ноги ударил по столу, за которым сидел старик и прибил его к стене, чтобы напоследок тот не выкинул какой-либо фокус. Выставив ногу в стол, Ронин прижал столом Мистера По к стене, а именно его руки, зафиксировав их под столом:

– Ты ведь меня знаешь? Кто я на самом деле.

Мистер По посмотрел на него и кивнул в ответ. Киоко перестала понимать происходящее, и чтобы не смущать остальных, странным поведением своего соратника, приказала синоби отступить и охранять все подходы к ресторанчику.

Ронин – Тогда ты знаешь кто именно тогда захватил меня? Кто смог остановить, единственный из всех… как её звали?

Мистер По – Минь, офицер разведки.

Ронин решил почтить её память, достойного противника, который ценой своей жизни пошел до конца и выполнил приказ:

– Запомни её имя, ведь только благодаря неё ты продолжишь дышать.

Подкинув сюрикэн, который вонзился в стол, Ронин вышел вслед за Киоко, но перед уходом предупредил:

– Но, если я тебя ещё хоть раз увижу, тебя уже ничего не спасет.

Сразу после резни в тренировочных залах Чайна Тауна, Моника во главе отдела борьбы с организованной преступностью, а именно с набранной группой шести агентов, которых предоставил Директор ФБР Маккейб в связи с чрезвычайной ситуацией в городе, вышла по горячим следам к ресторанчику, сразу после бойни:

– Твою мать.

Хоть Моника и видела уже подобное и не раз, но привыкнуть к расчлененным телам всё же не могла. Взяв себя в руки, она отдала приказ по рации своей новой группе, сидя в фургоне неподалеку и следя за ходом операции через мониторы, на которые приходило изображение с миниатюрных камер встроенных в боевую экипировку группы:

– Собрались и проверили местность. И главное – особое внимание на темные углы.

Агенты переглянулись:

– Это что, шутка такая? Мэм, здесь везде темно.

– Поверь, я знаю, о чем говорю.

– Принято… Ну парни, за дело.

Перешерстив все помещения ресторанчика, они наконец дошли до кабинета Мистера По, который не отводил взгляд от сюрикэна, вонзенного в стол, которым был прижат.

Моника – Что с ним? Он жив?

Агент – Определенно, мэм. Просто в ступоре.

Напарник – Не мудрено, после такого.

Моника набрала Рейчел и доложила ей об увиденном:

– Мэм, они всех вырезали, остался только дед.

Рейчел – Никто не выжил.

Моника – Я вас поняла.

Положив трубку, Моника передала приказ, слово в слово:

– Никто не выжил.

Агент выхватил пистолет из-за пазухи трупа карателя, пригвоздённого к полу и выстрелил в голову Мистера По, который так и не отвлекся от сюрикена, сравнивая про себя свою службу Триаде и службу Минь народу, особое внимание уделив финалу их жизни и вопросу – Ради чего это всё было нужно:

– Никто не выжил.

Моника – Отличная работа. Сворачивайтесь и ждите новой команды, а вернее нового удара.

Напарник – Думаю до следующей ночи можно выдохнуть.

Агент – Неужели? Разве ты или кто-то из нас ожидал такого? Так что возвращаемся в отдел и сидим наготове.

Кабинет Рейчел:

– Вот тебе и конфликт интересов налицо.

Послышался голос из-за спины Рейчел, после чего продолжил:

– А ничего, что я его пощадил?

– А ничего, что я велела тебе убираться?

Узнав голос Инферно, Рейчел взяла себя в руки и возразила, обернувшись. Увидев Инферно в костюме синоби с полумаской на лице, она поняла почему не сразу узнала его голос и лишь по интонации определила, что это он:

– Ты теперь один из них?

– Я хотя бы знаю с кем я и чего хочу. Ты же, то хотела с ними договориться, теперь же сама их убираешь. Что за очередную темную игру ты ведешь, Рейчел?

– Тебе забыла рассказать.

Бросив фразу, она направилась к выключателю, чтобы подсветить всю комнату для снайпера, но она тут же руку отдернула от него, после того как в него вонзился сюрикэн:

– Ты совсем охренел!

Но в той стороне, где она думала, что он находиться и куда крикнула, его уже не было. Ронин налетел на неё сбоку, придавив слегка к стене:

– Лучше расскажи Рейчел, а иначе…

– Что иначе?

Инферно и сам не хотел думать о том, что иначе может произойти и ответил обтекаемо:

– А иначе не только наши интересы могут столкнуться, но и мы.

– Жду ни дождусь.

– Да что с тобой не так?

Рейчел не собиралась выдавать единственное своё преимущество, а именно осведомлённость о его новом качестве, качестве «Троянского коня» в её городе, но и на прямое столкновение не хотела идти. Не только потому что боялась умереть, но и потому что боялась его убить и сомневалась, что вообще сможет, даже несмотря на её высшую цель:

– Просто уйди… Смог один раз, сможешь и теперь.

– Тогда я не знал своих противников, а теперь знаю и прижму каждую мразь, одну за другой.

– Что за бред! Тебе мало того, что ты уже сделал? Зачем продолжать?

– Потому что я могу это сделать, а значит должен.

– Я сама разберусь в своем городе!

– Я уже видел, как ты разбираешься и подобные тебе. Сначала мир, джинсы и жвачка, а чуть что не так, ковровая бомбардировка. И это ещё в лучшем случае, а в твоем, ты просто закроешь на все глаза и договоришься с ними, наплевав на всех, кто страдает от их гнета на улицах твоего, так сказать города.

– Инферно, ты совсем башкой тронулся. Не строй из себя Мать Терезу, тем более методы то у тебя остались прежними. Ты Профи, тебя не должен волновать сопутствующий ущерб. Моя цель – подчинить город, и она оправдывает всё. А ты со своим крестовым походом, катись куда подальше, пока ещё можешь.

Инферно отошел от неё, как уже от чуждого ему человека:

– Знаешь… может хотя бы перед смертью, ты одумаешься… прям как тогда, на той горе… надеюсь только я окажусь рядом и смогу тебя вытащить из того дерьма, в котором ты так усердно окапываешься.

Хоть сердце Рейчел дрогнуло, тем не менее, она попыталась не поддаться чувствам и уж точно не подала вида:

– Хорошо, что ты вспомнил предысторию нашего сотрудничества, а теперь вспомни, что я твой куратор и именно я тебя наняла… а теперь отзываю тебя…

– Мы оба изменились с того дня и кто-кто, но ты теперь точно не куратор… Ты гребанный политик! Самая мерзкая и скользкая мразь, что есть в этом мире!

На шум сбежалась охрана и попыталась открыть дверь в кабинет, но осталась с дверными ручками в руках, после того как Ронин их срезал со своей стороны, метнув сюрикэн:

– Ломаем дверь!

Ронин – Не стой у меня на пути, Рейчел! Никто из нас уже не контролирует это…

Ворвавшаяся охрана тут же отлетела назад от столкновения с рабочим столом Рейчел, который Ронин, метнув в него серп, швырнул им на встречу. После чего, взмахнул цепью и откинул стол в сторону окна. Влетев в стол, Ронин уперся в него плечом и вылетел с ним в окно, прикрывшись им от огня снайпера.

Пацифист – Охренеть! Снова промахнулся.

Ермак – Как ты вообще его пропустить умудрился.

Пацифист – Как-как, да вот так, он же теперь гребанный ниндзя.

Вылетев в окно и ощутив кинетический удар в стол от выстрелов снайпера, Ронин определил направление его стрельбы, как и его местоположение, что позволило ему быстрее скрыться от его меткого глаза. Упав на крышу машины с третьего этажа, Ронин тут же сполз за неё, прикрывшись от яркой вспышки, которая на мгновение осветила всю улицу. Наученный горьким опытом товарищей, что так и не вернулись с задания, Пацифист успел среагировать и прикрыл глаза, упустив тем самым цель.

Вернувшись домой, на этот раз, Рейчел уже сама вырубила Фокса, сработав гораздо тоньше, как и положено женщине, опоив своего возлюбленного, который еле смог дойти до своей спальни, отдельной от её и отрубиться до утра. Уложив Наоми, и так и не выудив из неё ни слова, Рейчел утешила девочку как смогла. Приглаживая её волосы, она еле слышно что-то монотонно напевала, роняя слезы, переживая вновь и вновь тот ужас, которые едва не лишил её дочери, хоть и названной.

Хоть девочка уже час как уснула, Рейчел все равно не смела от неё отойти и оставить одну, несмотря на круглосуточную охрану вокруг их дома. Но ровно в полночь, ей пришлось отойти на время. Чтобы успокоить нервы, он налила себе спиртного, чтобы если не выпить, то хотя бы пригубить:

– Будешь?

Мужчина, который тайком пробрался в дом, минуя охрану, доказав Рейчел лишний раз её бесполезность, вошел в комнату и сил в кресло:

– Я не пью и тебе не советую.

– Что случилось в ангаре?

– Что именно тебя интересует? Мои потери или что я упустил цель?

– Меня интересует какого хрена ты атаковал Инферно.

– Все разговоры сводятся к нему.

– Меня саму это бесит, но пока с ним не решим проблему, ни на кого другого отвлекаться мы не имеем право.

– Я и пытался решить эту проблему, но…

– Ермак, ты хорош, а самое главное адекватен в отличии от всех, с кем мне доводилось работать, но проблему Инферно я решу сама. А иначе ты так и продолжишь терять своих людей зря.

– Не продолжу, я с ним сам разберусь.

– Не смей.

– А знаешь, в чем-то он прав, ты будто сама не знаешь, чего хочешь.

– Ты меня прослушиваешь что ли?

– Каждое слово. Предпочитаю знать с кем имею дело.

– Вот как раз-таки поэтому и не лезь к Инферно. Уж поверь, я его лучше тебя знаю и из боя с ним, тебе никак не выйти живым. А терять обоих я не собираюсь.

– Хорошо знаешь, говоришь? Тогда расскажи каким это дерьмом его кости покрыты. Я вложился по полной в удар, а он даже не дрогнул.

– Понятия не имею чем его GW усилил, но одно я знаю точно, от него можно ожидать чего угодно, а ты, как и он, лезешь на рожон.

– Послушай, девочка, он сам не уйдет, да и пыталась ты его уже выпроводить. Этот человек уже практически порушил все наши планы, и я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть как он разрушит весь город.

Рейчел передала списки имен Ермаку:

– На, почитай. Спец из АНБ подкинул.

– Да я смотрю у тебя везде связи… ну и что, что за люди?

– Спец выделил имена специалистов, которые работали в тени на тех или других уродов. Но поработав с этим списком, я нашла ещё кое-кого, а именно почти пять сотен людей, которые всеми доступными возможностями приехали в наш город за последнюю неделю. Все они из Японии и у всех сомнительный след в прошлом, вернее ни разу неправдоподобный.

– Так она не врала значит. У неё действительно здесь целая группировка. Это здорово осложняет дело. У меня нет столько людей, даже в запасе, а остальные ещё не готовы.

– Не только в этом проблема. Этот небоскрёб, он по сути не входит в мою юрисдикцию. Долго объяснять, но благодаря дипломатическим проволочкам, это здание является территорией Японии, со всеми вытекающими обстоятельствами. Но главное, похоже теперь там обосновался Инферно.

– Ну как я понял из вашего разговора, погулять он ещё выйдет, значит там и возьмем. Окружишь своими копами, а я рассчитаю на местности зону и направления их прорыва, а там и примем их тепленькими после разборки с копами и раскатаем по асфальту.

– Прости, но нет.

– Рейчел, я понимаю, у вас прошлое и все такое, но нужно делать дело, у нас осталось мало времени.

Рейчел судорожно замотала головой:

– Я просто хочу, чтобы он ушел… Почему он не может сделать, как прошу, хотя бы раз в жизни.

Рейчел не выдержала и расплакалась, а Ермак обнял её по-отечески:

– Тише, тише, девочка. Утро-вечера мудренее… Дурак он у тебя…

– Не у меня… уже нет.

Рейчел взяла себя в руки и воспользовалась моментом, чтобы настоять на своём:

– Пока сидите тихо. Он не угроза.

– Скажи это моим парням.

– Которым? Которые встали у него на пути или тем, что ещё живы. Будь он угрозой, мы бы все уже воссоединились бы на том свете.

– Ты переоцениваешь его.

– А ты недооцениваешь, но лучше быть готовым к худшему, не так ли?

Ермак поддался:

– Ладно, хитрая лиса, но у тебя три дня, а после я сам спрошу с него за своих ребят, и ты уж меня извини, но я сделаю то, что должен был ещё тогда сделать, в больнице. Пристрелить бешеного пса.

Уходя Ермак напомнил:

– И вытащи тела моих людей из морга, иначе я сам туда наведаюсь, с их товарищами… Им здесь не место, им пора домой.

Рейчел кивнула, понимая, что для Командира это важный вопрос, который она уж точно может решить, тихо и не поднимая шума, заткнув кого надо своим влиянием. Боясь остаться одной, в компании бесполезного Фокса и дырявого, якобы охраняемого периметра, Рейчел попросила Ермака об услуге:

– Ты не мог бы сегодня остаться в гостевой?

– А твой муж не охренеет на утро при виде меня у вас на кушетке?

– Если охренеет, вмажь ему как следует, да так, чтобы ещё месяц пасть шире положенного не мог раскрыть.

Ермак посмеялся:

– Я и говорю, дурак. Такие женщины раз в сто лет рождаются, а он.

Махнув рукой в сторону, Ермак пошел в гостевую, а Рейчел вернулась к Наоми, теперь только там, она могла расслабиться, как раньше под теплой струёй душа.

Взобравшись по тросам на крыши трех соседних небоскребов, Ронин взобрался по последнему тросу и очутился на крыше, теперь уже их небоскреба, к которому все знающие люди, банально боялись приближаться, пока Бестия не решит вопрос сама. В любом случае, Ронин с Киоко не думали задерживаться в городе дольше недели. Как только всю мразь перережут, они условились перебраться в Южную Америку, а после и в Европу, тем самым растягивая отряды Якудза, высланных Бестией по их душу и перерезая их один за другим. В конечном итоге, они надеялись, перерезав всех, вернуться в Японию и на этот раз прирезать лично Бестию, ослабленную потерями во время охоты за ними.

Спустившись к себе в комнату, он встретил у себя Киоко:

– Тебе не следовало идти к ней одному.

– Она меня не убьет… Как и мы её.

Ронин посмотрел в глаза Киоко, которой это условие стало уже поперек горла, так как Рейчел она не верила:

– Я тебя услышала. Но если бы она не вмешивалась, она бы увеличила свои шансы выжить.

– Она не позволит нам продолжить.

– Ну и пусть. С Триадой то мы разделались, быстро и без лишних жертв.

– Чайна Таун, это особое место в городе. Копам туда не просто попасть, так что в следующий раз они появятся намного быстрее и уж они и подавно стоять в стороне не станут, после того, что произошло в участке.

– Ты меня извини, но в случае столкновения, теперь ты должен думать о своих людях, о моих братьях и сестрах. Ты поклялся мне, а я им… и тебе.

Несмотря на успех, в зачистке Триады, Ронин был опустошен. Он не мог просто уйти, нарушив слово, которое дал во время вступления в должность федерала. Он мало, когда клялся в чем-либо и поэтому все свои клятвы чтил и исполнял. Как пытался чтить и не позволить обесценить политикам жертву копов, которые пошли за ним и остались там, убитые на полу. Человек, который не боялся даже смерти, испытывал страх, приумножить ряды погибших своих бывших коллег, борцов с преступностью. Зная упорство Кейт, которая несмотря на свои раны, рано или поздно выйдет на их след… одним словом, ему было чего опасаться. Но Киоко была права, теперь он с ними, с сиротами, которые с малых лет не знали ничего кроме насилия. И хоть Киоко смогла сохранить хоть какие-то крупицы человечности, её братья и сестры, безвозвратно утонули во мраке, в который затаскивали своих жертв, оставляя их там навсегда. Глядя на этих невольных убийц, у него кровь закипала от ярости к тем, кто сотворил с ними такое.