Волжанка. Операция «Ельцин»

У высокого, от пола до потолка, окна стоял массивный письменный стол с удобным стулом. Тем не менее на столе не было ничего, кроме узнаваемой настольной лампы под таким же абажуром, как и вышеупомянутый торшер. А тонированное окно в скрытой под деревянными наличниками пластиковой раме прикрывала полупрозрачная, кружевная тюль. Отдавая дань дизайну прошлого здесь же присутствовал и другой модный текстиль того времени. Кружевные салфетки занимали все свободное место на всех горизонтальных поверхностях.

Типовая квадратная мебель из шпонированного массива в духе арт-деко, характерная для малогабаритных квартир, вмещала в себя секретер и шкаф для белья, посуды и книг. Особый шик придавал зажатый в угол полированный сервант с парадным набором сервиза и хрусталя. Часть стены над широкоэкранным телевизором, кричаще не соответствующим общей обстановке квартиры, занимали длинные полки с томами полных собраний сочинений разной жанровой тематики. Необходимым атрибутом являлось зеркальное трюмо и резные часы с кукушкой.

С сенсорных экранов, расставленных повсюду и импровизированных под старые фотографии в потертых рамках, смотрели фраг-менты жизни худощавого, высокого мужчины. Казалось, здесь жил призрак хорошо известного во второй половине ХХ века скульптора и создателя легендарной двадцать первой «Волги» и многих других машин отечественного автопрома.

Единственным источником света служил широкоэкранный телевизор, нарушающий таинственный полумрак малогабаритной квартиры-музея. На диване перед телевизором сидела девушка на вид лет тридцати, уютно завернувшись в теплый плед.

– Джедай. Расцвет галактической республики, – поползли по экрану на фоне бескрайнего звездного неба желтые строки старого кинофильма. – В это время стабильности и мира республика гармонично управляется сенатом и выборным канцлером. Орден джедаев растет и развивается с каждым днем. Старые, но мудрые мастера – джедаи обучают молодых и талантливых, будущих борцов за свободу и независимость в республике. В это же самое время на одной неотдаленной от центра планете…

Неожиданно, телевизионный экран погас. Вольга вопросительно вскинула тонкую дугу левой брови и уже протянула руку к пульту дистанционного управления, когда телевизор яростно заморгал коротким сообщением: «Сверхсрочно. Кремль. Куратор.»

Обычно Куратор вызывал в личный кабинет, находящийся в стенах московского здания органов госбезопасности на Лубянской площади. Вольга любила бывать именно там по любой причине.

Над некогда солидным семиэтажным зданием, заложенном в стиле сталинского необарокко, давно выросли дополнительные сто девяносто три этажа. «Лубянка» вытянулась в километр высотой, при этом сохранив законный архитектурный вид.

Самый первый, нижний этаж строения по-прежнему был оформлен серым гранитом, остальные ярусы простой ордерной структуры покрывало подобие бежево-розовой штукатурки. Она отлично сочеталась с цветом пилястр, выполненных из болнисского туфа. Условный аттик на уровне первых семи этажей, как и сотни лет тому назад, остался декорирован башенками. На одной из них отсчитывали безвозвратно утекающее время массивные часы, демонтированные с лютеранской церкви Петра и Павла в Старосадском переулке еще в 1948 году. По бокам от них расположились лепные женские фигуры «Справедливость» и «Утешение».

За прошедшие столетия аппарат органов госбезопасности постоянно расширялся. В здании на Лубянской площади, занятом Федеральной Службой Безопасности четыреста пятьдесят три года тому назад, по сей день работали главные российские спецслужбы. По узким лабиринтам коридоров со специфическим запахом вечности непоколебимо сновали из кабинета в кабинет сотрудники госбезопасности.

В 2258 году в здании «Лубянки» возобновил работу Комитет Государственной Безопасности, взяв на себя шефство над ФСБ и прочими силовыми структурами. В то же время, то ли в шутку, то ли всерьез перед чествованием 300-летнего юбилея с момента основания на одноименную площадь торжественно вернули памятник Феликсу Дзержинскому, который был отправлен в «ссылку» в парк искусств «Музеон» во время августовского путча 1991 года по распоряжению Моссовета.

Но на этот раз Куратор вызывал Вольгу именно в Кремль, а это значило лишь то, что тема предстоящего разговора имела наивысшую степень важности и секретности. Возможно, что на этой беседе будет присутствовать и сам Верховный Правитель России.

Девушка скинула плед, вскочила на ноги и подошла к двери. Можно было подумать, что она ждала этого вызова. Девушка была одета в эластичный брючный костюм с эмблемой Горьковского автомобильного завода на высокой груди. Не различимо костюм переходил в высокие сапоги на тяжелой «тракторной» платформе с небольшим каблуком и металлическими пряжками на ремнях, опоясывающих голень стройных ног.

Дверь отползла в сторону с характерным легким шуршанием автоматической гидравлики. Через дверной проем открылось еще более узкое помещение. Соответствуя дизайнерскому быту квартиры, интерьер смежной комнаты напоминал типовой гараж двадцатого века.

Вдоль боковых стен стеллажи с какими-то коробками. В центре гаража спаянная из толстых труб арка самодельного подъемника с цепями и крепежами. Разместившийся у глухой стены верстак с тисками, тяжелой кувалдой и прочими слесарными инструментами. На прибитых к стенкам длинных, но узких полках какие-то бесконечные запчасти и различная утварь стандартной мастерской заядлого автолюбителя.

То тут, то там красовались календарные плакаты с видом южных пляжных берегов, полураздетых красоток и древних спортивных автомобилей. На бетонном полу в центре комнаты виднелись грубые доски со следами подтекшего масла и бензина, импровизирующие гаражную яму, хотя устройство жилого дома этого не позволяло, и под квартирой Вольги была другая, такая же однокомнатная квартира очередного жителя Москвы.

Девушка перешагнула через порог, и автоматическая дверь выплыла из стены, снова прошуршала полозьями друг о друга и плотно закрылась за женской спиной.

Через минуту открылась огромная во всю внешнюю стену дверь гаража, выпустив из дома классическую черную «Волгу», но без видимых колес. Корпус машины плавно закруглялся, переходя в цельное днище. Зависнув в воздухе в шести с лишним сотнях метров над землей, пучеглазый «ГАЗ-21» вспыхнул фарами, пронзившими снежную пелену и выхватившими проносящиеся мимо различные летательные аппараты. «Волга» не заставила себя ждать, лихо сорвалась с места и влилась в общий поток авиа-движения.

Минуя около пяти километров по прямой, «Волга» плавно сменила несколько уровней авиамагистрали, прежде чем опуститься к заснеженной мостовой Тверской улицы. За секунду до этого открылись специальные дверцы в днище автомобиля, выпустив наружу две пары колес с хромированными колпаками и белым ободком по безупречно черной резине.

Классический автомобиль проехал мимо Манежной площади, свернул на Кремлевский проезд и чинно миновал главную площадь столицы. Пролет над территорией Кремля и прилегающей к нему Красной площадью строжайше запрещался, за чем бдительно следили автоматические системы вооруженной охраны по всему периметру.

Крепостные стены древнего Кремля отлично помнили, что видели бесконечное множество раз, как по Красной площади проезжают подобные автомобили, хотя настоящих свидетелей такой картины уже давно не осталось в живых. Не сохранилось и легендарного Мавзолея. Тем временем «Волга» приближалась к Спасской башне с белыми остроконечными шпилями над угловыми башенками и с огромными циферблатами часов-курантов.

Старую пятиконечную звезду демонтировали почти двести пятьдесят лет тому назад, заменив золотым двуглавым орлом, которого когда-то очень давно, в преддверии восемнадцатого юбилея со Дня Октябрьской революции, заменили на рубиновую звезду с серпом и молотом.

После распада Советского Союза общественные деятели неоднократно высказывали предложения восстановить навершия в виде двуглавых орлов. Эту инициативу поддерживали Русская православная церковь, общественные движения «Народный собор», «Возвращение» и другие. В сентябре 2010 года участники фонда «Возвращение» обратились к президенту России с просьбой заменить пятиконечную звезду Спасской башни двуглавым орлом. Похожие предложения поступали во время масштабной реконструкции башни в 2014 году. Это вызывало общественный резонанс и беспокойство представителей партии КПРФ. Однако комендант Кремля заверил, что запланирована только замена ламп на энергосберегающие, а не демонтаж звезды.

В канун XXIII века третьего тысячелетия, к январю 2200 года проект по замене звезды на орла все же состоялся.

Не останавливаясь в движении, «Волга» приподнялась на задние колеса, едва не коснувшись бампером заснеженной брусчатки Кремлевской площади, и убрала внутрь себя переднее шасси. Затем, будто переломившись, согнулась часть с капотом. Скрылось в крыше лобовое тонированное стекло и из зияющей темноты салона вынырнула голова робота-трансформера. Распахнулись боковые стенки вместе со всеми четырьмя дверьми, выпустив наружу сильные руки. Заднее шасси с багажным отделением перевоплотилось в мощные ноги.

Робот зашагал дальше по направлению к Фроловским воротам Спасской башни.

Это главное проездное сооружение Кремля издавна почиталось в Москве, как святое. Через Фроловские ворота запрещалось въезжать верхом, проходящие мужчины снимали шляпы перед образом Спасителя на внешней стороне сооружения. В народе существовало поверье, что латинская надпись над воротами сулила проклятие тем, кто пройдет в головном уборе.

Тем же временем видоизмененная машина-трансформер уменьшилась в размере, придав себе образ человека. Металлические детали ушли куда-то внутрь стройного, высокого тела. Через пару минут к главным воротам Кремля подошла красивая девушка в длинном кожаном плаще с оторочкой искусственного лисьего меха на воротнике, а от «Волги» остались лишь следы протектора, но и те быстро исчезли под падающими на землю хлопьями хрустящего снега.

Создатель киборга под техническим номером «ГАЗ-21-ЖГБ» капитан госбезопасности Еремеев вложил в дизайн Вольги не только все свои технические навыки, ведомые талантом грандиозного автомеханика. Лев Михайлович отдал киборгу часть своей души, с любовью и памятью о далеком предке, чьим полным тезкой являлся сам. При зачислении киборга в штат особых сотрудников спецотдела госбезопасности нашлись легкие на слово единомышленники, давшие «ГАЗ-21-ЖГБ» достойное прозвище «Волжанка» или же часто обращаясь к ней по имени: Вольга.

Капитан госбезопасности Еремеев отлично знал историю своей семьи, а в частности легендарного прадеда, и любил рассказывать об этом всем. Не осталось исключением и его собственное детище, киборг «Волжанка». Девушка-киборг впитала эти рассказы, сохранив полученную информацию в системном блоке памяти, как историю собственной жизни и по праву считая себя членом семьи Еремеевых.

В 1948 году на автозаводе в Горьком начались работы по проектированию первого в своей истории представительского автомобиля. Руководил проектом главный конструктор завода Андрей Александрович Липгарт. Автомобиль на тот момент являлся сгустком новаций: несущий кузов, гидротрансформатор в трансмиссии, задний мост с гипоидной главной передачей. Визитной карточкой нового автомобиля, разумеется, должен был стать его внешний вид. Ваять облик будущего «ЗИМ» доверили новичку завода тридцати четырёхлетнему скульптору Льву Еремееву.

К тому времени Лев Михайлович окончил в Горьком семилетку, затем автомеханический техникум. В 1933 году Еремеев поступил в Ленинградский художественный техникум на отделение скульптуры, проучился там почти три года, но ушел, не завершив полный курс обучения. По призыву поступил и окончил Ленинградское военное электротехническое училище. Прошел Великую Отечественную Войну, по счастью остался жив. После демобилизации оказался в Уфе, где работал скульптором.

Затем мужчина поступил работать на Горьковский автомобильный завод, в конструкторско-экспериментальный отдел. Из Уфы о нем пришли похвальные отзывы, как об одаренном творческом человеке, и ему доверили создать полноразмерный макет нового автомобиля из глины, сделать скульптуру будущего «ЗИМ». Несмотря на сжатые сроки и на давление со стороны главного заводского конструктора, на которого в свою очередь безжалостно давили «сверху», Лев Михайлович сваял облик представительского шестиместного автомобиля. Внешний вид машины был принят на «ура».

Вид модели Еремеева не повторял какой-либо конкретный американский автомобиль, но вместе с тем, экстерьер соответствовал тенденциям автомобильной моды американского автопрома, и это было естественно. Европа зализывали раны после разрушительной войны, здесь строились мотоколяски на одного, двух человек, об изысках роскошных автомобилей пока только мечтали. А за океаном вовсю производились автомобильные линкоры и дредноуты. Приверженность веяниям американского автомобильного стиля прошла через всю творческую жизнь Льва Михайловича Еремеева.

Получивший сталинскую премию за создание и запуск в серию «ЗИМ», Андрей Александрович Липгарт был снят с должности главного конструктора «ГАЗ» по настоянию того же Сталина, и отправлен в условную ссылку в Миасс на периферийный завод «УралЗИС». Тем самым Лев Михайлович Еремеев получил большую свободу для творчества, и начал разработку внешнего вида перспективного автомобиля «с нуля». Он снова оттолкнулся от американских моделей, но адаптировал их к реалиям Советской страны. Автомобиль должен был быть относительно компактным, с лучшей проходимостью.

Контуры будущей «Волги» чем-то напоминали американский «Форд Майнлайн». Однако Лев Михайлович произвел творческую ревизию-переработку кузова, одни фрагменты убрал, другие, наоборот, подчеркнул. Автомобиль стал более компактным, но в то же время четырехдверным. Силуэт стал более динамичным, сконцентрированным относительно салона автомобиля.

В основном новая машина понравилась принимающей правительственной комиссии, которую возглавлял легендарный маршал Жуков. Но облицовка радиатора была признана агрессивной за схожесть с акульей пастью. Вердикт комиссии – переделать! Переделали. Добавили для патриотизма звезду. Правда в сочетании с продольными брусьями она стала походить на эмблему американской армии, но вариант приняли.

В дальнейшем, в 1960 году Лев Михайлович Еремеев провел рестайлинг «Волги», в результате получилась модель третьей серии. За характерное оформление облицовки радиатора вариант получил неофициальное название «Китовый ус». Было выпущено самое большое количество «ГАЗ-21», почти полмиллиона легендарных отечественных автомобилей.

Талант великого скульптора не пропал даром, сохранился сквозь столетия и достойно достался капитану госбезопасности Льву Михайловичу Еремееву по крови предков.

Киборг Вольга приблизилась к контрольно-пропускному пункту, расположенному в сумрачной арке Спасской башни. Она легко стянула с руки перчатку, приложила к темному экрану монитора ладонь, и Фроловские ворота послушно распах-нулись перед ней.

Кремлевские тайны

Москва, Россия. 2449 год

Оказавшись на территории столичного Кремля, Вольга прошла знакомыми коридорами к кабинету Куратора. Безликая, как манекен, девушка-робот, исполняющая обязанности секретаря, приветливо улыбнулась посетительнице, но потребовала повторно считать пропускной код с ладони «Волжанки». Киборг исполнила незамысловатую процедуру и прошла в кабинет начальника.

Крытый толстыми обоями в изумрудных тонах просторный кабинет генерала госбезопасности Сергея Алексеевича Малиновского не безлюдствовал. За длинным, массивным столом сидели четверо человек, исключая хозяина кабинета. Они шумно переговаривались друг с другом, пили кофе и выжидающе поглядывали на генерала.

Сергей Алексеевич стоял около окна, заложив руки за спину и молчаливо смотрел на Троицкую башню утопающую за снежной пеленой зимней ночи. Кисти рук генерала были широкими, короткопалыми, натружено-крепкими, «плебейскими». Говорили, этот кабинет когда-то занимал Владимир Ильич Ульянов-Ленин, создатель первого в мировой истории социалистического государства и основатель Союза Советских Социалистических Республик.

К слову сказать, генерал госбезопасности Малиновский внешне напоминал образ исторически известного вождя мировой революции. Как и Ленин, Сергей Алексеевич был ниже среднего роста, коренаст, с приятным смуглым лицом, на котором расположились аккуратный нос и узкие, маленькие глаза монгольского типа со злым ироничным огоньком за круглыми стекляшками очков с тонкими дужками оправы. Очки генерал снимал только при чтении и письме, но никогда не выпускал из рук. Некогда русая, выпуклая, крепко посаженная голова давно обзавелась большой лысиной, аккуратными усиками и, словно в насмешку, ленинской бородкой, а волосы были жесткие и посеребренные сединой, будто выцветшие.

Его лицо, вся его фигура, жесты, холодный, синий, как сталь, пронизывающий насквозь взгляд – все это отнюдь нельзя назвать симпатичным, в обычном смысле этого слова. В особенности, когда Сергей Алексеевич озарялся своей саркастической, насмешливой улыбкой, выражение его лица производило почти несимпатичное впечатление: в нем было что-то демоническое, дьявольское. И в то же время, говорили, что генерал госбезопасности мог прослезиться при виде трогательного видеоклипа социальной рекламы, а снимать стресс он любил утонченной игрой на скрипке, но всего этого никто никогда не видел и не слышал.

Генерал Малиновский редко носил униформу и отдавал предпочтение добротным костюмам из шерстяной ткани. Как и рубашка, галстук под воротничком генерала был черного цвета. Его невысокая фигура в неприметном черном костюме-тройке легко могла затеряться в любом городе, не бросаясь в глаза посторонних, что издавна считалось профессионально уместным для сотрудников госбезопасности.

Коллеги в шутку называли генерала госбезопасности Малиновского «Стариком». Это безобидное прозвище было и у Ленина, кроме ста пятидесяти прочих партийных кличек и псевдонимов.

– Добрый вечер, господа! – вежливо поздоровалась Вольга, едва переступила порог кабинета, и восемь мужских глаз одарили ее внимательным, приветливым, или, наоборот, настороженным взглядом.

Обернулся на ее голос и генерал Малиновский. Он утвердительно кивнул девушке, не произнеся ни слова, но при этом указав девушке на свободное место. Вольга послушно присела рядом с каким-то тихим, молчаливым мужчиной.

Генерал ФСБ Степан Федорович Завадский был огромен, широкоплеч, немного полноват, отчего светло-коричневый клетчатый костюм едва ли не трещал на мужчине по швам. Широкое скуластое лицо не выражало никаких эмоций, а глубоко запрятанные, небольшие глаза буквально по деталям изучали девушку взглядом. Он учтиво кивнул соседке, но не представился и не поздоровался вслух, хотя, судя по пристальному взгляду генерала, казалось, что мужчина знает «Волжанку» лично.

Хозяин кремлевского кабинета, наконец, отошел от окна и сделал несколько быстрых шагов к своему креслу во главе стола. У генерала госбезопасности была довольно странная походка. Он переваливался с боку на бок, как будто хромал на обе ноги. Так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях было что-то «облическое», словно крабье. Эта наружная неуклюжесть не казалась неприятной: такая же согласованная, ловкая неуклюжесть чувствуется в движениях некоторых зверей, например медведей и слонов.

– Ну, вот! Почти все и собрались, – резюмировал Сергей Алексеевич. – Сразу скажу, что Верховный поручил мне принимать любые решения от своего имени. Он же сам, возможно, присоединится к нам позже, хотя суть проблемы я уже имел возможность передать Верховному лично.

– Так уж… проблема? – ухмыльнулся в кулак маленький, совершенно лысый мужчина, сидящий напротив Вольги. – Потрудитесь и нас ввести в курс дела, а мы посмотрим на сколько велика эта проблема, раз уж вы, Сергей Алексеевич, оторвали нас всех от других важных дел.

Вольга перевела внимательный взгляд с Малиновского на незнакомого мужчину. Профессор НИИ «Время» Абрам Исакович Трейстер был маленького роста, узок в плечах и сухощав. На нем сидел скромный костюм, очень опрятный, но не щегольский: белый отложной мягкий воротничок, темный, узкий, длинный галстук. Несмотря на грубость и язвительность тона, Абрам Исакович производил впечатление телесной чистоты, свежести и, по-видимому, замечательного равновесия во сне и аппетите.

– В самом деле, Сергей Алексеевич, давайте уже начнем, – вторил предыдущему оратору его же сосед слева. – Профессор Трейстер совершенно прав. У нас не мало важных дел, несмотря на приближающиеся праздники… Конец года, сами понимаете.

Профессор политологии и геополитики Иван Дмитриевич Денисов тоже был изрядно лысоват, но остатки волос на висках, а также широкая борода, усы и бакенбарды до сих пор свидетельствовали, что в молодости он был отчаянно огненно-рыж. Об этом же говорили пурпурные родинки на его щеках, твердых, казалось, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты жестким полотенцем.

– Понимаю, господа, – утвердительно кивнул генерал Малиновский. – А проблема действительно есть. Прошу еще минуту вашего времени. Он вот-вот придет.

– Да кто же? Кого мы ждем? – нахмурившись, раздраженно выкрикнул высокий блондин с зачесанными немного вьющимися волосами, продолговатой бородкой-клином и совер-шенно исключительным громадным лбом, на который все обращали внимание. – Вы же сказали, что Верховный возможно присоединится к нам позже… А пока мы можем начать без него, не так ли?

Разговаривая, скандальный профессор исторических наук Владимир Анатольевич Бехтерев делал близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него были большие и очень неприятные, не выражающие духовного расположения к говорящему.

– Пока мы ожидаем еще одного участника этого заседания, – спокойным, размеренным тоном продолжил генерал Малиновский. – Давайте, я представлю вам единственную в нашей компании девушку. Вы сами поймете позже на сколько значимую роль ей предстоит сыграть.

– Давайте уж, – фыркнул Владимир Анатольевич, обернувшись к Вольге полубоком и вопросительно вскинув густые белесые брови.

– Сотрудник Комитета Государственной Безопасности, – получив одобрительный жест генерала и поднявшись из-за стола, представилась девушка. – Технический номер «ГАЗ-21-ЖГБ», год выпуска две тысячи четыреста девятнадцатый. Код специализации ноль ноль два один.

– Проще говоря… Вольга, – добавил Сергей Алексеевич. – Или спецагент «Волжанка». Кому как нравится.

– Минуточку, – нахмурился Абрам Исакович. – Так вы, милая барышня… киборг?

– Так точно, – чеканно ответила она.

– Научились-таки делать, – восторженно вздохнул профессор НИИ. – Машину в вас и не признать. Будь я помоложе… ух! Повелся бы…

– Седина в бороду, уважаемый профессор Трейстер, а бес в ребро! – злорадно ухмыльнулся профессор Бехтерев. – Но вот что интересно… На сколько я знаю… Код два нуля присваивается элитным сотрудникам разведслужбы, которые при выполнении задания имеют право совершать убийство. А как же Кодекс законов робототехники?.. Не причини вреда человеку, иначе говоря, не убий…

– Любые законы имеют поправки, – пожал плечами профессор Денисов.

– На автоматизированных агентов всех служб охраны, в том числе и киборгов-спецагентов, – лукаво ухмыльнувшись, подтвердил генерал ФСБ. – Эти законы не распространяются, Владимир Анатольевич. Поправка к вышеупомянутому вами же закону гласит… Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред. И как следствие из этого, если кому-то или чему-то в государственных интересах, разумеется, грозит опасность, робот обязан предотвратить это любым способом и любой ценой.

– Жестоко, – недовольно хмыкнул профессор НИИ «Время».

– В нашей работе не без этого, Абрам Исакович, – согласился Сергей Алексеевич.

– А цифра двадцать один что значит? Личный номер? – снова спросил профессор Бехтерев. – Иначе говоря, таких же агентов существует еще двадцать штук, или даже сверх того?

– Совершенно верно, – сказал генерал Малиновский. – Кроме того… видели бы вы «Волжанку» в ином облике, так сказать, в рабочем, таких вопросов бы не возникло. Впрочем, эта информация не для ваших ушей. Поймите и простите.

– Так это и есть та самая героически известная узкому кругу «Волжанка»? – спросил генерал ФСБ Завадский. – Или существуют другие модели из этой… так сказать, серии?

– Никак нет, Степан Федорович, – ответил хозяин кабинета. – Серийного выпуска конкретно этой модели не было и не будет. «Волжанка» такая одна, но одна стоит тысячи профессиональных киборгов государственной и федеральной служб безопасности!

– Дорогая игрушка, – слащаво улыбнулся Абрам Исакович. – И что же вы, Вольга? Давно служите?