По краю мечты

– Что надо?

– Что надо? Что надо? Тебя надо… Тут у Бетси одна шлюха сбежала. Не видел?

– Нет.

– Точно? Бетси обещала хорошо заплатить тому, кто вернёт девку мамочке. Так что? Точно не видел? – выдохнул мужлан перегаром в лицо парня.

Двейн молча смотрел на него, и вдруг почувствовал, как в его ладонь осторожно протиснулась маленькая ледяная и колючая от засохшей грязи ладошка, и еле уловимо сжала его руку.

– Нет. Не видел я никого, – ладошка тут же расслабилась.

– Ну что? Нашёл что-нибудь? – послышался ещё один голос.

– Да нет, говорит, что никого не видел.

Сзади к ним подошёл ещё один мужлан и прищурившись, спросил:

– Точно? Может проверить? – и ухватился за дверь рукой.

Двейн молча подставил ногу, не давая открыть дверь, а потом спокойно взял стоявшую рядом лопату и угрожающе поставил её перед собой.

– Ладно, успокойся, пошутил я, – и переведя взгляд на перепачканные грязью порог и дверь, добавил:

– Да тут такой свинарник, что ни одна шлюха сюда по собственной воле не зайдёт.

– Ага, – хохотнул второй, – Да тут похоже, давно никакой бабы не было, – и слегка пнул дверь.

– Пошли от сюда, – и заржав в голос, оба ушли.

Двейн со злостью захлопнул дверь и отшвырнул лопату. И только сейчас почувствовал, что до сих пор сжимает дрожащую маленькую руку.

– Спасибо, – всхлипнула девушка и осторожно высвободила ладонь.

Двейн молча прошёл в комнату, долго что-то переставлял и чем-то гремел. Девушка закрыла глаза от дикой усталости и схлынувшего страха. Она и не заметила, как сидя, ненадолго задремала, похоже, алкоголь сделал своё дело. Спустя время, она почувствовала, как кто-то тронул её за плечо. Она вздрогнула и открыла глаза. Парень стоял перед ней, держа в руке нож. Эбби распахнула полные ужаса глаза и быстро перехватила его руку:

– Не надо, пожалуйста.

Вей замер. «Она, что думает, я её убивать пришёл? Да что за…?»

– Ты, что совсем дурочка? Повернись, я платье разрежу. Или мы будем застёжки в грязи искать? – парень присел перед ней на корточки.

Девушка отпрянула от него и со страхом вжалась в стену.

– Я только хочу сказать, что всё, что они сказали… это не правда, я не шлюха, – щёки её покраснели и она опустила глаза, – Я работала у Бетси служанкой, а потом она захотела, чтобы я… а я сбежала, – быстро затараторила Эбби. – Я правда не шлюха, – и разрыдалась.

Почему-то именно сейчас ей отчаянно захотелось объяснить этому случайному незнакомому мужчине, что она не продажная девка, именно ему и именно сейчас, зачем, она и сама не знала, но обязательно нужно.

Двейн молча взял её за плечо, развернул и быстрым движением отсёк застёжки. Коленое платье под своей тяжестью поползло вниз. Девушка прижала его к груди, вскрикнув от неожиданности.

– Всё, не дрожи, я ушёл. Выбирайся из своего панциря и иди мойся. Я воду согрел, – и отошёл в глубь комнаты.

Эбби всё никак не могла успокоиться, всхлипывая и дрожа всем телом она медленно выбралась из платья и держась за стенку с трудом встала. Кинула испуганный взгляд на парня. Тот сидел за столом спиной к ней и не делал никаких попыток повернуться. Медленно, на нетвердых ногах она прошла в душевую. Она смертельно устала, а руки и ноги плохо её слушались. Зайдя за штору, Эбби трясущимися руками взяла ковшик и попыталась зачерпнуть воды, но не удержала его, и он с грохотом полетел на пол.

– Ты там жива? А, наказание? – спросил Вей.

Девушка молча всхлипнула. Двейн устало потёр виски. Голова раскалывалась. «Да, когда же это всё уже закончится?» Он подошёл к шторе и сказал:

– Слушай, давай так. Подай ковшик сюда. Я буду поливать, а ты мойся.

В ответ промычало что-то отрицательно невнятное.

– Да не буду я смотреть. Сто лет ты мне нужна…

Из-за шторы почти в нос ему молча ткнули ковшик. Вей улыбнулся уголком губ и стал, не глядя, наощупь зачерпывать воду и поливать. А когда вода закончилась сказал:

– Там наверху на полке одежда.

Послышалось шуршание, а затем еле слышное:

– Она Ваша?

– Ну извини, платьев у меня нет. Могу принести твоё, будешь спать стоя, – терпение Двейна закончилось, – Одевайся и ложись спать на кровать, – раздражённо сказал он и вышел на крыльцо.

Сырой вечерний воздух сразу ударил в лицо. Молодой человек облокотился о деревянную балку и передёрнул плечами от холода. «Откуда только это чумазое чудо свалилось на мою голову?» Сердце больно сжалось.

– Лакки, бестолковый малыш… – на глаза набежали слёзы. Двейн втянул сырой воздух и сглотнул подступивший к горлу ком. «Но, может, это и к лучшему, что сегодня я буду ночевать не один?»

Парень вернулся в дом. Незваная гостья уже сидела на кровати, прижавшись спиной к стене и натянув одеяло до самого носа. Двейн молча прошёл к столу, достал краюшку хлеба и стал оглядываться в поисках ножа. Но так и не найдя его, просто разломил хлеб пополам и протянул кусок девушке.

– Спасибо, – она нерешительно протянула руку.

– Ешь и ложись спать.

– Спасибо. Я переночую и завтра уйду, только у меня совсем нет денег, мне нечем Вам заплатить за ночлег и еду.

– В моей рубашке?

– Что? – удивилась девушка.

– Завтра, уйдёшь в моей рубашке?

– Ой, – девушка покраснела и опустила глаза.

Двейн отвернулся к столу и молча жевал хлеб, а потом неожиданно спросил, от чего Эбби вздрогнула:

– А идти-то есть куда?

Девушка молчала.

– Ну тогда ложись спать, завтра разберёмся.

Эбби молча сползла на подушку, свернулась калачиком и натянула одеяло почти до ушей.

– А Вы где будете спать?

– Разберусь.

Спустя уже несколько минут Вей услышал, что девушка заснула. Усталость и переживания мгновенно утянули её в сон. Облокотившись о стол и положив голову на сложенные руки, молодой человек не заметил, как отключился сам.

Сквозь сон Эбби услышала тихий стон и всхлипы. Она вскинулась на кровати и с испугом стала оглядываться по сторонам. А когда наконец поняла, где находится, обернулась в сторону странных звуков. Её «спаситель» по-прежнему сидел за столом, уронив голову на руки, и, похоже, плакал во сне. Девушка обмоталась одеялом и еле слышно скользнула на пол. Осторожно подойдя ближе, она увидела, что глаза парня закрыты, а плечи вздрагивают от рыданий. Она нерешительно протянула руку, замерла, а потом опустила на спину молодого человека и тихонько погладила. Двейн вздрогнул, тело его мгновенно напряглось, и развернувшись, он быстрым движением перехватил её руку за запястье. От неожиданности Эбби вскрикнула и подпрыгнула на месте.

– Не надо этого делать, – хриплым со сна и от слёз голосом сказал парень, быстро вытерев другой рукой предательские слёзы.

– Что?

– Жалеть меня не надо, – уже спокойно ответил он.

– Почему? – еле слышно спросила Эбби.

– Жалость делает жалким и слабым, – молодой человек отпустил её руку.

– Первый раз слышу, что жалеть кого-то – это плохо.

– А я и не сказал, что это плохо. Только меня жалеть не надо.

– Но Вы же тоже пожалели меня сегодня?

Двейн растерялся и молчал, не зная, что ей ответить.

– И вообще, это не жалость, а сочувствие. Посочувствовать можно? Вам был очень дорог этот щенок?

– Лакки.

– Что? – не поняла девушка.

– Его звали Лакки.

Девушка заметила, как напряглись его плечи, и осторожно, еле касаясь, положила руку ему на плечо:

– Не расстраивайтесь так. Я думаю, что он уже в раю.

– Что? В собачьем раю? – Вей с удивлением уставился на неё.

– Ну почему в собачьем? Просто в раю. Я думаю, все невинные души попадают в рай, и не важно человек это или собака.

«Господи, что она несёт? Что это за чудное чудо? Где она вообще росла?» – пронеслось в голове Двейна.

– А ну, если так… – неуверенно ответил он, боясь обидеть девушку.

– Сейчас Вам очень больно, но Он, – она подняла палец вверх, – ничего не делает просто так. Забрав одно, Он обязательно пошлёт Вам что-то очень хорошее.

– Уж не на себя ли ты намекаешь? – еле заметно улыбнулся Вей.

Девушка мгновенно вспыхнула, быстро убрала руку и еле слышно ответила:

– Не думаю…, по-моему, я большой мешок проблем, который свалился на Вашу голову.

– Ну будем считать, что я тоже сегодня, посочувствовал.

У Эбби покраснели даже уши, и она смущенно опустила глаза.

– Спасибо.

Девушка с удивлением посмотрела на него.

– Спасибо, за то, что я не остался один сегодня ночью.

– Вы живёте один? – спросила Эбби, неуклюже подхватывая сползающее на пол одеяло.

Двейн встал, снял с вешалки камзол и кинул его на пол. Лег на него и еле заметно улыбаясь, ответил:

– Нет. Утром придёт моя жена.

Глаза девушки округлились, и она в изумлении приоткрыла рот.

«Откуда только взялся этот ребёнок? Разве можно быть такой… такой доверчивой, что ли?» – Вей устало закрыл глаза, а девушка так и стояла, закутанная в одеяло посередине комнаты.

– Да ложись ты уже спать. Один я живу, один, – простонал Двейн, но тут же вздрогнул от неожиданности, когда его руки коснулось что-то холодное. Двейн распахнул глаза и с изумлением уставился на нож, который ему протягивала Эбби.

– Возьмите.

– Зачем? – обалдел парень.

– Ну это Ваш. Я его под подушку спрятала, когда Вы выходили. Ну… я боялась, что Вы поверили, что я… ну этим, и захотите ночью воспользоваться…

– А сейчас, опасений уже нет, – неожиданного для самого себя выпалил парень и тут же густо покраснел.

Краснеть дальше, Эбби было уже некуда.

– Человек, способный так плакать по собаке, не может осознанно причинить вред другому человеку, – еле слышно выдохнула девушка, а затем сунула нож в руку растерянному парню, развернулась и быстро метнулась на кровать, укрывшись с головой.

Взволнованный и не ожидавший таких слов Двейн замер, а затем снова неожиданно для себя пробормотал:

– Пожалуй, я положу этот нож себе под подушку, а то вдруг теперь ты, захочешь ночью воспользоваться, – и снова густо покраснел. Ему показалось, или кто-то тихо захихикал из-под одеяла?

Двейн ещё долго лежал с открытыми глазами. Сон не шёл. Он растерялся и был сбит с толку. Впервые он так вёл себя, был открыт и свободен, даже шутил. В душе разлилось какое-то непривычное тепло. Кто бы мог подумать, что простое участие и нормальное человеческое общение поднимут в его душе что-то такое, чего он сам никогда раньше не чувствовал в себе, всколыхнёт в уставшем от одиночества сердце надежду. «Так, стоп, стоп. Нужно остановиться и не придумывать того, чего нет и не может быть. Поддамся сейчас, дам себе слабину, а потом не выберусь. Эта девочка исчезнет из моей жизни так же внезапно, как и появилась. И нечего травить душу призрачными надеждами. Сил и так почти уже не осталось». Двейн повернулся на бок и закрыл глаза. Сердце больно кольнуло, когда он не ощутил под боком родного тёплого комка. «Всё спать, спать… спать…».

Глава 2

Эбби открыла глаза и прислушалась. Солнце в окно, конечно, не светило, но и шума дождя она не слышала. Девушка потянулась, и тут же ощутила тупую боль во всех мышцах. Поморщившись, она приподнялась на локтях и огляделась. Она была одна. Эбби откинулась на подушку и улыбнулась. Сказать, что будущее её было призрачным, это ничего не сказать, но почему-то сейчас у неё на душе было так хорошо, тепло и уютно, как, пожалуй, ещё никогда в жизни. Она лежала и улыбалась, намеренно растягивая такие редкие и непривычные минуты счастья. Причина? Сердце тут же дало точный и простой ответ. Этот мужчина, который помог ей.

«Почему при мысли о нём так заходится сердце, а губы сами расплываются в улыбке? Ну не дурочка, а? Я же ничего о нём не знаю… Да уж, Эбби, у тебя такая хорошая жизнь, что простое человеческое участие и помощь ты уже воспринимаешь, как… Как, что? Подумаю об этом потом, но сейчас так хочется насладиться, хотя бы немного, этими необъяснимыми минутами счастья».

Она ещё немного полежала, а потом села на кровати и опустила ноги на пол. Ступни тут же ощутили ледяной пол, заставив вернуться в реальность. Девушка встала и осмотрела себя. На ней была мужская рубашка, едва доходившая ей до колен. Внезапно осознав, что на ней «его» рубашка, она покраснела, поэтому быстро схватив одеяло, стала прилаживать его вокруг себя на манер юбки. Вконец измучившись, она перекинула одеяло через плечо и с большим трудом завязала на нём большой узел. Наряд получился тот ещё, но так хотя бы можно было свободно двигаться. Девушка передёрнулась от холода, стоять босиком на ледяном полу было не очень приятно, и оглянулась в поисках печки. Искать её долго не пришлось. Обнаружилась и приличных размеров печь и даже дрова. Немного поколебавшись, Эбби всё-таки подошла к ней. И после нескольких уверенных движений, в печи затрещал огонь и от неё повеяло приятным теплом. Отряхнув ладошки и подтянув своё платье-одеяло, девушка с любопытством стала осматривать жилище. Небогатая скромно обставленная комната, типичное холостяцкое жилище, но всё чисто и аккуратно.

«Нет у него никакой жены» – почему-то с радостью пронеслось в её голове.

В глаза ей бросилось большое грязевое пятно у входа. Эбби на цыпочках подошла к двери и присела, с ужасом уставившись на страшную каракатицу, в которую превратилось её платье. Грязь засохла, сделав из когда-то простенького клетчатого платья морское чудовище. Девушка постучала пальцем по грязевой корке и тяжело вздохнула:

«Да, даже если его на неделю замочить в реке, то это точно уже не поможет… Поздравляю, Эбби, ты не только бездомная нищенка, но похоже, ещё и осталась нагишом…» Вчера она убегала вникуда от жестоких слов, спасаясь, но сегодня это была катастрофа. От утреннего настроения не осталось и следа, а душу заполнили тоска и тревога. «Куда же он ушёл? Я даже не спросила, как его зовут. А может пошёл к Бетси? Всё-таки, за меня обещали вознаграждение», – от этой мысли больно кольнуло в груди.

– Нет, – Эбби тряхнула головой.

«Во-первых, хотел бы, выдал ещё вчера, а во-вторых… во-вторых, просто нет». В животе заурчало. «Что-то кушать хочется, но не на что», – грустно усмехнулась девушка.

А в это время Двейн растерянно озирался в портняжной мастерской. Бойкая румяная девица махала у него перед носом какими-то лентами, перьями и рюшами и без умолку тараторила, расхваливая товар. От всего этого у парня закружилась голова, и когда он уже был готов капитулировать, появился хозяин лавки. Дальше дело пошло быстрее. После невнятного мычания Вея про размер и формы, всё, что смог добиться от него портной, это

определиться с ростом его пассии. Бурча себе под нос, что платье лучше шить по фигуре или на крайний случай, приходить и покупать уже готовое лучше самой этой фигуре, а не присылать своего глухонемого родственника, хозяин лавки наконец приволок несколько платьев на выбор. Поскольку Двейн ничего не понимал в этих самых платьях и после того, как ему озвучили цены, он тяжело вздохнул и выбрал более скромное, прихватив в придачу тёплую накидку.

Выйдя наконец на свежий воздух, молодой человек почувствовал такое облегчение и усталость, словно только что он совершил невероятный подвиг или даже спас весь мир. «Так, что дальше? Обувь».

Но тут Вей понял, что с обувью так не пройдёт. Размер ноги он не знал. Сегодня утром, когда он искоса бросал взгляды на свою спящую незваную гостью, то вдруг увидел маленькую ножку, случайно выскользнувшую из-под одеяла, ему стало так неловко, как будто он подглядывал за ней, поэтому Двейн тут же ретировался. Всё, что он запомнил, ножка была маленькой, почти детской, но этого было мало.

«Ну, тогда домой», – сердце почему-то было не на месте. «А вдруг она ушла? Куда? Раздетая? Ну и что с того? Кто она ему?» – в груди неприятно заныло. «Ну тогда у меня хотя бы останется модное платье», – Вей грустно улыбнулся и тряхнув головой, поспешил домой.

***

Эбби подкинула полено в печь и задумалась, заглядевшись на огонь. Поэтому, когда неожиданно открылась дверь, девушка аж подпрыгнула. Войдя, Двейн сразу почувствовал, что в доме было сухо и тепло. Он с удивлением уставился на огонь. Эбби, перехватив его взгляд, невольно сжалась всем телом и еле слышно сказала:

– Извините, что без спроса, но я подумала, что так будет лучше.

После секундного замешательства парень прошёл в комнату.

– И что ты ещё умеешь?

– Ну, шить, готовить, убирать, как все девушки… – застеснялась Эбби.

Двейн молчал. Он понятия не имел, что там должны уметь "все девушки", но растопка печей точно не стояла у него на первом месте в этом списке. Он положил на кровать какой-то свёрток, перетянутый бечёвкой.

– Переоденься.

Девушка с удивлением уставилась на него и нерешительно придвинулась к кровати.

– Это тебе… платье.

– Мне? – на Двейна смотрели огромные голубые глаза.

– Ну не мне же.

– Не стоило, – девушка осторожно потрогала ткань, – Это же очень дорого.

– Ну, придётся сократить наш рацион, но в платье, я думаю, будет удобнее, чем ходить в одеяле, – огрызнулся молодой человек.

«Он там сегодня чуть не умер из-за этого платья, будь оно не ладно».

Эбби опустила глаза на свой «шедевр» и покраснев, молча взяла свёрток и бесшумно исчезла за шторой. Тем временем Двейн достал из шкафа и положил на стол хлеб, несколько отварных картофелин и подвесил над огнём чайник.

«Сократить рацион, это ещё мягко сказано. Да и неизвестно, когда будет следующий заказ. Надо посмотреть, что можно будет продать», – погружённый в свои мысли парень развернулся и замер. Перед ним стояла девушка, да маленькая и изящная, как фарфоровая статуэтка, но именно девушка, не девочка, не ребёнок, как он думал вчера. Скромное простое платье подчёркивало тонкую талию, слегка оголяя красивую грудь и изящную шею. По плечам рассыпались светлые вьющиеся локоны.

– Ну как? – Эбби стояла, опустив глаза в пол и разглаживая маленькими дрожащими ладошками невидимые складки на подоле платья.

Отблески огня играли в волосах девушки, откидывая тени на её лицо. Двейн молча залюбовался. Почувствовав неловкость, девушка подняла на него глаза. И как раз в этот момент в голове парня пронеслось:

«Как я умудрился притащить домой ангела?» – и тут же сильно смутившись, он опустил глаза и отвернувшись к столу, как-то скомкано пробурчал:

– Тебе идёт. Рад, что угадал с размером.

– Спасибо. Мне очень нравится, – всхлипнула девушка.

Спина Двейна мгновенно напряглась.

– Ну только, пожалуйста, никаких слёз.

Девушка быстро смахнула набежавшие слёзы и улыбнулась.

– Иди есть, – сказал Вей, наливая чай, – Не пир конечно…

Эбби осторожно присела на край стула, а парень молча пододвинул ей тарелку с картофелинами.

– А Вы?

– Ешь, – он начал снова раздражаться.

Эбби быстро почистила пару картофелин и положила обратно на тарелку. Двейн искоса следил за маленькими пальчиками. Девушка не двигалась.

– Что опять не так?

– Спасибо, но если Вы не будете, то я тоже не буду… есть.

Двейн поднял глаза вверх и простонал. Взял нож, разрезал картофелину пополам и закинул одну половинку себе в рот.

– Так пойдет? – и тут же развернувшись, пошёл искать что-то у входной двери, – А если не съешь вторую половину, я выкину её в окно… вместе с тобой.

Девушка улыбнулась и принялась за еду. Только сейчас она поняла, как сильно проголодалась.

Двейн покрутил в руках комки грязи, которые ещё вчера были женскими башмаками, вздохнул, сгрёб их вместе со старым платьем и вышел. Оставшись одна, девушка задумалась и не заметила, как расправилась со своей половиной скромного обеда. Душу её затопила тревога.

«Что же делать дальше?» Она становилась слишком ему обязана.

Двейн вернулся, молча прошёл, набрал воды в ведро, и закатав рукава, бросил мокрую тряпку к двери. Эбби соскользнула со стула, взяла нож и аккуратно пристроившись с краю, начала осторожно скоблить грязь.

– Денег на новое платье у меня больше нет.

Девушка замерла.

– Ну я так не могу. Это же из-за меня столько грязи. И вообще, я хочу отблагодарить Вас, – выдохнула она.

Двейн взял у неё из рук нож и спросил:

– Сколько тебе лет?

– Через две недели будет девятнадцать.

Парень удивлённо вскинул глаза, а потом нахмурившись сказал:

– Тогда, во-первых, перестань мне «Выкать», а во-вторых, хватит уже всё время благодарить и извиняться. Это я сам тебя сюда притащил, сам купил тебе платье и сам… короче, хватит, сил уже нет это слушать.

– Хорошо, спасибо. Ой, – смутившись, девушка прикрыла рот ладошкой. – Тогда скажите, как Вас… тебя зовут?

– Двейн Уэлби. Извини, что я не представился раньше.

– Двейн… – еле слышно повторила Эбби.

Услышав своё имя, парень почему-то смутился.

– Подкинь, лучше дрова, – и с силой начал тереть пол.

Девушка закинула полено и села на стул.

– А сколько… тебе… лет?

– Двадцать два.

– Это дом твоих родителей?

– Нет, это подарок друга. Я сирота.

Эбби удивленно огляделась. Перехватив этот взгляд, Двейн пробурчал:

– Если что, ещё одного дома у него нет. Впрочем, как и самого друга уже нет в живых.

«Я за все три года столько не болтал, как за эти два дня. Как оказывается легко я ведусь на простое внимание к моей персоне. Или это только она на меня так действует?» – он с остервенением продолжил оттирать пол.

– А я тоже сирота, – тихо сказала девушка.

«Вот и встретились два одиночества» – почему-то пронеслось в голове Двейна, а в комнате повисла тишина.

– А почему ты больше ничего у меня не спрашиваешь? Не интересно? – не выдержала Эбби, спросив с лёгкой обидой в голосе.

– Если захочешь, то сама расскажешь.

А про себя Вей подумал: «Не хочу привязываться к тебе, ты завтра исчезнешь, а я…» – парень с ещё большим усердием натирал пол.

– Да мне и рассказывать особо нечего. Сколько себя помню, работала у Бетси. Стирала, убирала, готовила, ну и… а потом пришлось уйти, – Эбби смущенно рассматривала свои ладони.

– А другого места не нашлось? Для работы?

Девушка вспыхнула.

– Извини, это не моё дело, – тут же осёкся парень.

– Так получилось… но я ни это… я никогда…

Дернувшись от смущения и неловкости, Двейн толкнул ведро, едва не расплескав воду и чертыхнулся.

– Давай, я лучше что-нибудь про себя расскажу.

– Ты где-то учился?

Двейн кивнул.

– Девятнадцать лет прожил в «Роттоне».

– В нашем пансионе? – встрепенулась Эбби, – Я ведь тоже там жила почти целый год.

– Что-то я тебя там не видел? – Вей недоверчиво покосился на неё.

– Да мне было тогда всего пять лет. Подожди, а ты, что там всех девчонок разглядывал? – усмехнулась девушка.

– Тебя бы точно заметил, – пробурчал себе под нос Двейн.

Девушка улыбнулась и желая скрыть неловкость, спросила:

– А чем ты зарабатываешь на жизнь?

Двейн молча отжал тряпку и кинул её в ведро, помыл руки и только потом ответил:

– Ворую.

Ему так отчаянно хотелось увидеть её реакцию. Эбби округлила глаза и молчала. Парень искоса поглядывал на неё.

– Ну, это конечно грех, но если ребёнок вынужден выживать, то… – наконец нерешительно залепетала девушка.

– То можно? – веселился Вей. – Слушай, ты просто чудо какое-то. Ты что во всём ищешь и видишь только хорошее? Как ты выжила-то вообще одна?

Девушка усмехнулась и неожиданно у неё вырвалось:

– Вот и тётка всё время говорит, что я дурочка. Но как жить, если видеть только плохое? И зачем тогда вообще жить? Но ты ведь тоже приютил меня, кормишь, одеваешь?

Двейн промолчал, а про себя подумал:

«Я может быть тоже впервые увидел в своей жизни что-то хорошее». Его сердце болезненно сжалось. Он вздохнул, взял с полки белое полотно и оторвал от него небольшую полоску. Подошёл к Эбби и встав на одно колено, положил лоскут перед ней на пол. Девушка ошарашенно переводила взгляд с парня на кусок ткани.

– Встань. Ну встань, не бойся.

Девушка неуверенно поднялась.

– Поставь ногу сюда.

Эбби осторожно наступила на ткань, а Вей одним движением оторвал ткань по размеру маленькой ножки, нечаянно коснувшись её кожи. От этого прикосновения девушка вздрогнула, а он быстро убрал руку.

– Надо же тебя обуть, – Вей свернул лоскут и положил в карман, – Завтра что-нибудь поищу.

Эбби смотрела на него не моргая, а потом как-то вся сжалась и сказала:

– Нет, я так не могу.

– Послушай, ну не начинай снова, – простонал парень, – И насчёт воровства – это была шутка.

– Тебе что нравится надо мной издеваться? Я и так не знаю куда мне уже деваться, села тебе на шею…

– Да.

– Что, да? – опешила девушка.

– Да, мне нравится над тобой издеваться, – уголком губ улыбнулся Двейн.

– Ах, ты… – девушка вскочила, всплеснула руками, заметалась из стороны в сторону, и так и не придумав куда ей идти, развернулась и закинула полено в печь.

***