Суворовская юность

– Что, не так-то просто топать в сапогах да по сырой земле? А у нас дома все каждую осень так ходят и работают в поле.

– Ну ладно, ты, заладил «у нас, у нас»… – передразнил его Артем, сидя на топчане и качая ногами, пытаясь хоть так просушить сырые ноги. – А у нас в квартире газ…

– Вот то-то же, что у вас в квартире и газ, и водопровод, и отопление, горячая вода и черт те чего еще…

– Вот чего бы сейчас не помешало, так это отопления, или горячей воды, на худой конец, – вздохнул Борис Самгин. – Просушиться бы хоть немного, а то опять на ужин придется надевать все сырое.

Мальчишки, удрученные такой перспективой, какое-то время молчали, но потом Артем опять напомнил:

– Сегодня еще кино будет в клубе. Пойдем?

– А какой фильм?

– Какая разница? Все равно лучше в том сарае под крышей, чем в этой холодной сырой палатке.

Логика в его словах была, поэтому после ужина Костя, слегка прихрамывая, вместе с другими отправился в клуб. Клубом в лагере назывался длинный дощатый сарай с небольшой сценой в передней части, над которой висел полотняный экран. Сзади располагалась небольшая будка для киноаппарата. А все пространство занимали ряды вкопанных в землю, длинных деревянных скамей из простых досок. Когда-то их, вероятно, красили. Сейчас же краска в большинстве своем облупилась, но это мало кто замечал, потому что приходили в клуб только в выходные дни и только вечером, а при тусклом свете висящих над головами лампочек все равно ничего не было видно. Клуб этот насквозь продувался всеми ветрами, что летом было не особенно страшно, зато крыша была надежной, и во время дождей вода не протекала.