Павлова для Его Величества
«Что за дурные мысли? Может, он хороший человек, а я его подозреваю во всех смертных грехах? Вряд ли. Ну правда, вряд ли. Да и интуиция обычно не подводит. От него веет опасностью и самое ужасное, что я ему не нравлюсь точно так же, как и он мне».
– Вы не расскажете немного о мире, в который я попала? – сменила тему Владислава. – И что за отбор? О каком выборе говорил его высочество, когда он будет, после него у меня есть шанс попасть домой и…
– Расскажу, – кивнул инквизитор. – Расскажу, если вы испечёте мне такой же торт.
– Вы шутите! – обалдела попаданка в кулинарное рабство.
– Отнюдь. Вы пока даже не представляете, насколько это выгодное предложение. Я предлагаю вам сбежать из дворца на несколько часов и избавиться от делегации любопытных придворных и гостей его величества в ваши комнаты. Не знаю, какие правила в вашем мире, но у нас не принято держать двери закрытыми до наступления сумерек.
– Жить с открытой дверью?!
– Нет, держать дверь открытой – это принимать гостей, – пояснил уже сытый мужчина вполне благодушно. – Если я вас сейчас отпущу, вы не сможете их выгнать дотемна и вынуждены будете отвечать на одни и те же вопросы бесконечное множество раз, улыбаться, подставлять руку поцелуям – я заметил, вам это неприятно.
– А если сбегу с вами, это не будет считаться неприличным? – Влада выгнула бровь вопросительно. Пассаж о внимательности она пропустила мимо ушей.
– Со мной – нет. Решайтесь же.
Хэвард отложил нож и посмотрел с азартом, будто предложил совершить немалую шалость. И пусть выглядел куда более человечным, чем до еды, но доверия всё так же не вызывал. Но толпа незнакомцев в её спальне, да ещё и с вопросами, тоже не казалась хорошим времяпрепровождением.
– Я готовлю вам торт, вы – отвечаете на все мои вопросы и не причиняете мне никакого вреда ни словом, ни делом? – уточнила Владислава.
– Именно так, – подтвердил ещё один сладкоежка. – Но торт должен быть большим.
– И не будете меня домогаться, – потребовала обещание недоверчивая девушка.
– Как можно? Вы ведь будете делать мне торт! – возмутился инквизитор. – Как только мы договорим, обязуюсь вернуть вас во дворец. Если торт мне понравится, даже сразу в ваши покои.
Влада чувствовала, что что–то здесь не чисто, но дворец буквально душил. Перспектива оказаться под перекрёстным допросом множества незнакомых лицемерных личностей пугала, а торт – ну, даже отвлечётся немного.
– А его высочество и его величество не будут против? – Влада так и не придумала, как их называть и надеялась, что не сильно опростоволосилась, задав вопрос в такой форме.
– Нет, вы им понадобитесь лишь через несколько дней.
– А его высочество…
– Лиа Владислава, все вопросы после торта, – напомнил об уговоре инквизитор и встал.
Массивная чёрная фигура заслонила свет из окна, и девушка внутренне передёрнулась, но лица не потеряла. Встала, сделала шаг от стола и задала вопрос: «Что значит «лиа»?»
– Титул, который присваивается всем участницам, прошедшим первый тур отбора, – пояснил Хэвард, даже не потребовав испечь ему в добавок к торту пирожных, например. – Дайте руку.
– З-зачем? – уже протягивая руку спросила Влада.
– В мой дом из дворца можно попасть лишь так. Закройте глаза, – скомандовал инквизитор.
«А рука у него тёплая» – успела подумать зажмурившаяся девушка, как её отпустили.
– Можете приступать, – раздался довольный голос мужчины откуда–то сбоку.
– Что? – Владислава открыла глаза и огляделась. Она стояла посреди огромного цветущего сада. – Вы шутите? И как мы здесь очутились? Телепортация?
– О, вам знакомо это слово? Я уж было подумал, вы пришли к нам из совсем отсталого мира. Так, говорите, что вам нужно, кроме стола, духового шкафа… – Хэвард перечислял предметы и они появлялись один за другим.
– Это точно не магия? – Влада ничего не могла с собой поделать – глаза расширились до предела в таком удивлении, что она даже моргнуть не могла несколько мгновений, а когда появился кухонный комбайн совершенно футуристических очертаний, ещё и рот открыла.
– Нет, конечно, – инквизитор хмыкнул и уселся в появившееся без звуковой команды кресло. Девушка выдохнула с облегчением. Куда проще поверить в то, что всему случившемуся есть логичное, научное объяснение. Ещё магии ей не хватало! – Магия – это то, что сейчас будете делать вы.
– Я буду делать торт, – зачем–то сказала Влада, а про себя дополнила: «Торт для инквизитора».
Глава 4. Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной…
– Наша страна называется Иегерия, на севере граничит с королевством варваров Тангарией, на юге – с Груфисом, считающим себя культурным центром нашего мира, а гонору – будто центром Вселенной. У них самые искусные повара и кондитеры, а ещё специи.
Хэвард прикрыл глаза и втянул носом воздух, будто вдыхал аромат южных пряностей, и Влада на мгновение подумала, что ничто человеческое не чуждо этому красивому и властному мужчине. Но страшному. И холодному.
Сейчас он выглядел расслабленно, но девушка не обманывалась – это напускное. В нём было нечто такое, что заставляло трепетать всю её сущность, сжиматься в комочек или ершиться – по ситуации. Но спокойной в его присутствии она себя не чувствовала, совсем не чувствовала.
Хэвард рассказывал довольно подробно о мироустройстве, и Владислава на миг выключилась, как бывало на парах по истории в университете. Пришлось дать себе мысленного пинка и слушать внимательно. Перебить недоброжелательно настроенного собеседника куда более её интересующим вопросом она не посмела.
Белки с помощью не–волшебного миксера (а она постоянно вынуждена была себе напоминать, что он именно не волшебный, а высокотехнологичный! Ну, никак не верила и всё тут!) взбились до крепких пиков и Влада любовно выложила их на два коричневых коврика, подозрительно похожих на силиконовые. Разровняла осторожно, придала ложкой форму гнезда и лёгкими уверенными движениями сделала красивые рельефные бока будущим меренгам.
Нехитрая работа доставляла массу удовольствия, и она едва не приплясывала, выполняя несложные действия.
– За вами приятно наблюдать, – неожиданно даже для себя сказал Хэвард. – Теперь понимаю, почему его величество не сомневался ни на миг, когда выбирал вас. Лакомство было волшебным, потому что вы вкладываете всю себя в создание каждого кулинарного шедевра, не только торта для его величества.
– Вы преувеличиваете мои скромные достижения в кулинарии, – безо всякого кокетства сказала Влада. – Я не так давно освоила «Павлову», ну и сам торт мне просто нравится. Он красивый, восхитительно пахнет, выглядит. Как в него не влюбиться? Конечно, я делаю его с удовольствием, хотя меренги иногда здорово хулиганят и темнеют, паршивки такие.
– Кондитерское искусство даётся далеко не каждому. Это ваше призвание. Здесь вы на своём месте, – уверенно заявил мужчина, и Влада поневоле вспомнила слова Максима.
«Как он там без меня? Небось места себе не находит, а я торты пеку и лекции по геополитике другого мира слушаю за два дня до свадьбы. Что же делать?» – Владе взгрустнулось, но она не позволила себе разнюниться – отложила размышления о превратностях жизни на вечер, когда она сможет «закрыть двери», как здесь принято обозначать время для уединения.
– Вы говорите, что его величество выбрал меня, – решила девушка вернуться к интересующей её теме, – но что это значит? Меня выбрали поваром или что–то вроде того?
– Поваром? – не на шутку удивился Хэвард. – Вынужден вас разочаровать.
Он умолк и Владислава недовольно обернулась. Меренги благополучно готовились в огромном духовом шкафу, источая сладкий аромат такой силы, что даже свежий вечерний ветерок не мог развеять его полностью, и девушка могла позволить себе отвлечься от готовки для полноценного разговора.
– Кресло, – сказала она, представив такую же уютную и роскошную громадину, на которой возлежал со всем комфортом её собеседник.
– Попробуйте ещё раз, – тоном сурового наставника произнёс хозяин сада, и она подчинилась.
– Кресло! – настойчивее и громче попыталась Влада призвать несговорчивую мебель. – Кресло! – представила во всех подробностях его внешний вид. – Стул! – вспомнила белый изящный стул, который они оставили в кабинете принца, заподозрив, что нужно «знать в лицо» вызываемый предмет.
Хэвард сидел с непроницаемым лицом и лишь после того, как его персональный на этот вечер кондитер окончательно выдохлась, охрипла и разозлилась, расхохотался.
– Вы меня провели, – дошло до Владиславы. Она недовольно поджала губы и скрестила руки на груди. – Как вам не стыдно?
– Простите, – совершенно искренне, но без капли раскаяния ответил отсмеявшийся мужчина, – но вдруг у вас получилось бы. Мало ли. Вы ведь волшебница, всякое бывает. А вообще, – он вернул на лицо маску спокойствия и равнодушия, – как мы с вами уже обсуждали, предметы не берутся из воздуха, их необходимо телепортировать. Для этого необходимо произвести точные вычисления, то есть как минимум владеть координатами места, где находится требуемое вам, и пунктом доставки, так сказать. Помимо…
– Я поняла, – невежливо перебила девушка, не желая вдаваться в подробности. И так было ясно, что наука эта не так проста, как ей на минуту почудилось. – Опустим эту тему. Расскажите, пожалуйста, про отбор. Вы обещали.
– Напоминание излишне, у меня великолепная память, – он холодно посмотрел на собеседницу. – Более того, я уже отвечаю на все ваши вопросы.
– Вы рассказываете мне о мире, из которого я хочу сбежать как можно скорее, – толсто намекнула Влада на важный нюанс – его мир её не интересовал. – Что за отбор? Какие у меня права и обязанности? Когда меня вернут домой и на каких условиях?
– Садитесь, – напротив мужчины материализовалось кресло и, дождавшись, когда девушка–проблема займёт положенное ей место, продолжил: – Отбор – многовековая традиция. Каждый год, ровно за месяц до зимнего солнцестояния, начинается отбор невест…
«Невест!» – сердце Влады в ужасе замерло.
– Невест! Но я же…
– Вы не замужем, иначе не попали бы на отбор, – Хэвард сурово посмотрел на врунишку и продолжил: – И на будущее, рекомендую не говорить лишнего, особенно в присутствии его величества, он не выносит лжи.
– То есть окончательный отбор я не пройду? – быстро сориентировалась Владислава и замерла в ожидании ответа.
– Посмотрим, – уклонился от ответа инквизитор. – Итак, продолжим. Каждый год, за месяц до зимнего солнцестояния, начинается отбор невест. В первые десять суток девушки королевства готовят, вышивают, стреляют из лука, танцуют и прочее, прочее, прочее. По результатам каждого дня его величество выбирает одну девушку. На одиннадцатые сутки остаются десять невест, одна из которых станет женой его величества в день солнцестояния.
– А если эта девушка не хочет становиться женой короля? – Влада смотрела с вызовом, не оставляя сомнений – она провалит все состязания, лишь бы не удостоиться столь «великой чести».
От печи донёсся звякающий звук – местный аналог таймера, и девушке пришлось встать, чтобы приоткрыть духовой шкаф. Инквизитор молчал, ещё и хмурился недовольно, вынуждая её в сотый раз проклинать свой язык без костей. Этот мир определённо действовал на неё как–то не так. Влада себя не узнавала, но пока решила списать необычности на последствия переноса. Она и без того держится молодцом, не бьётся в истерике, не рыдает, как точно вела бы себя Леночка из бухгалтерии, окажись на её месте, к примеру.
Меренги вышли идеально, радуя глянцевыми белыми бочками и красивой формы рельефом – не зря старалась. Владислава не заметила, как начала улыбаться. Этот торт определённо на неё действовал волшебно.
– Боюсь, у вас нет выбора, – прилетела из–за спины неприятная новость. – Обычно на отбор прибывают по желанию, но в вашем случае о причине переноса нам не известно. Тем не менее, это не повод нарушать традиции. Вам остаётся лишь надеяться, что выбор будет сделан не в вашу пользу. Или наоборот.
– Ну, я ведь могу приложить некоторые усилия, чтобы проиграть. О том, чтобы выиграть и речи не идёт!
Влада обернулась, но идти к прежнему месту беседы не торопилась – планировала сделать крем и нарезать фрукты, с которыми ещё предстояло познакомиться. Выглядели они непривычно, но аппетитно, и умопомрачительно пахли.
– Это не в ваших силах. Выбор будет сделан, и он может не зависеть от результатов испытаний.
– Но… – у неё просто не было цензурных слов. – Зачем тогда эти испытания вообще? Только не говорите об этих чёртовых традициях!
– Молчу. Что там с тортом?
– Остывает, – рявкнула Влада. Ей безумно хотелось постучать ноготками по столу, чтобы выплеснуть раздражение и тем успокоиться, но в присутствии неприятного типа выказывать лишний раз эмоции не решилась. Он и так о ней невысокого мнения. Благо, хоть немного просвещает. – Если я всё–таки не пройду итоговый отбор, вы отправите меня домой?
Как она ни старалась, а надежда прозвучала в голосе, притом весьма отчётливо.
– Нет.
– Нет?
– Нет.
– Как нет?! – Влада не кричала, не истерила, но голос её звучал страшно.
– Попав на отбор, вы вручили свою жизнь королю.
В чёрных глазах мужчины нельзя было прочитать ничего лишнего. Но одного он не скрывал – портить ей настроение доставляло ему несказанное удовольствие.
«Садюга! – окрестила его Влада новым именем. – Стоп. Что он сейчас сказал?»
– Меня убьют?
Она не боялась, совсем не боялась. В данный момент просто не могла поверить в услышанное, да и в то, что всё происходит на самом деле тоже не верилось. Казалось, она вот–вот проснётся дома, у Максима под боком, или, быть может, её разбудит звонок визажиста, вызванного на пять утра в стратегический день.
Влада осторожно ущипнула себя за запястье и чуть не ойкнула – вышло довольно больно. Только уловка не помогла – картинка перед глазами не сменилась на привычную.
– Нет, конечно. У нас давным-давно отменили смертную казнь, не то, что у варваров. Отдать свою жизнь – это предоставить полную волю…
– Рабство? – ужаснулась теперь по–настоящему девушка. Богатая фантазия тут же подсунула картинку, где она подписывает контракт с текстом: «Я, Павлова Владислава Сергеевна, проживающая по адресу: Иегерия, королевский дворец, комнаты для попаданки номер один, и Его Величество Кто—То—Там—Первый, заключили договор о нижеследующем…»
– Нет. Священное Древо, из какого безумного мира вы к нам пришли? – Хэвард возвёл руки к небу. Небо ответило без промедления – ливнем.
Влада недоверчиво подняла взгляд на небо, которое совсем недавно было девственно чистым – ни единой тучки, но увидела лишь крышу над головой. Огляделась. Они находились всё так же посреди цветущего и пряно благоухающего сада, но уже в просторной открытой беседке. Дизайн стола и печи тоже претерпели изменения, и она с ужасом глянула в приоткрытый духовой шкаф. Слава богу, меренги по–прежнему остывали как положено и не теряли форму.
– Это вы наколдовали? – новоиспечённый кондитер закрыла дверцу духовки, чтобы её произведения искусства – она считала именно так! – не напитались влагой.
– Дождь? Я думал, это ваши проделки, – огорошил ответом девушку Хэвард.
– Если бы я владела погодной магией, непременно стукнула бы вас молнией, – Влада преувеличено миленько улыбнулась. – Дождь и мои коржи несовместимы. Теперь не знаю, как мне достать их из духовки, они тут же испортятся. Торт не терпит влаги.
Вместо ответа инквизитор встал и пошёл в её сторону. Ощутимо похолодало и Влада прижалась к спасительной и остывающей духовке, не успев осознать, что не тепла ищет, а пятится. Пугающий мужчина неумолимо приближался, и она затаила дыхание, проклиная свою не к месту проснувшуюся язвительность и не зная, к чему готовиться. Была твёрдо убеждена – он способен на любую каверзу.
Хэвард взял её за руку, холодную и влажную от волнения, и приказал закрыть глаза.
«Перемещаемся» – облегчённо выдохнула Влада.
Они действительно переместились. На этот раз её взору предстало странное круглое помещение, но в его назначении усомниться было сложно. Кухня. Казалось, она попала в банку с прозрачной крышкой – над головой было стекло или что–то сильно на него похожее. По плоской стекляшке барабанил дождь, от духовки, снова иной формы и вида, шло приятное тепло, а мужчина не выпускал её руку из своей.
– Значит, молнией? – он приподнял брови, посмотрел вопросительно.
Она ощутила странный трепет и жар от холодного и неприступного прежде мужчины. Происходило что–то непривычное, даже невиданное – она заводилась от прикосновений незнакомца, более того, от неприятного ей незнакомца.
– Я выхожу замуж через два дня! – выпалила девушка, позабыв о новых обстоятельствах в своей жизни. Воспоминание о Максиме казалось спасительным. Оно должно было стать спасительным!
– Уже нет, – прозвучал приговор. Хэвард притянул её ещё ближе и обнял второй рукой за талию. – Забудьте об этом. Теперь у вас есть я.
Влада не успела даже пикнуть. Не успела съязвить, что она вообще–то теперь собственность короля и, вроде как, его официальная невеста. Не успела даже подумать… Её слишком страстно поцеловали.
Глава 5. Торт с подвохом
К двадцати пяти годам Влада вполне состоялась как женщина и считала себя подкованной и опытной по части любви и секса. Отношения с мужчинами складывались непринуждённо, она знала, чего хотела и как это получить. Но сейчас, сейчас она познала ту самую страсть, о которой слагают легенды, сочиняют песни и пишут книги.
Впервые мужчина взял над нею власть и она покорилась. Впервые это не вызвало никакого протеста. Каждое его движение, каждое касание – всё возносило её к звёздам. Она подставляла шею под поцелуи, гладила его спину и плечи, стонала и изгибалась в жарких объятиях, позабыв обо всём. Лишь его руки. Его губы. Тёмные, гипнотизирующие глаза.
Она сидела на тёплой поверхности разделочного стола. Молния на платье давно была расстёгнута, позволяя Хэварду рисовать пальцами узоры на белоснежной коже спины, а поцелуями приспускать рукава с плеч в настойчивом стремлении добраться до скрытой пока груди.
И она жаждала этих поцелуев. Но не могла оторваться от его тела, крепкого и желанного, мешая мужчине избавиться от вишнёвой ткани и добраться до десерта.
Горячие ладони спустились ниже, погладили бёдра, сжали на мгновение, и Влада тихонько захныкала, чуть шире развела ноги. Страсть не затихала, не превращалась в томительное предвкушение, наоборот, становилась неистовее, безрассуднее.
Его рука проникла под короткую юбку платья, на долю секунды задержалась у края чулка, а затем мужчина стал вырисовывать круги на её бедре указательным пальцем, точь–в–точь как делал Максим.
Владислава распахнула глаза в немом ужасе. Перед ней стоял инквизитор. Тот самый инквизитор, что пугал одним лишь видом. И самое страшное – этот инквизитор был чертовски возбуждён и, похоже, намеревался продолжить «банкет».
– Стоп. Немедленно прекратите, – она говорила спокойно, словно не задыхалась минуту назад от страсти. В ушах звенело. Пальцы рук заледенели и увлажнились.
Спрыгнув со стола, отошла от тяжело дышащего мужчины на два шага в сторону. К огромному удивлению, получалось мыслить связно и Влада прищурилась. Возбуждение пришло слишком внезапно, и столь же поспешно улетучилось. – Что это было? Вы оказали на меня какое–то воздействие?
– Я? – взревел инквизитор. – Я оказал?! Вы издеваетесь?
Его глаза полыхали безумной яростью, ноздри раздувались, а на шее, которую пару минут назад она с удовольствием целовала и гладила, ходуном ходил кадык, будто он пытался сглотнуть неприятный комок в горле, а скорее – злые и невежливые, не предусмотренные никаким этикетом, слова.
– Ну не я же! – не уступала Влада. – Мне, знаете, не до соблазнений! Я через два дня должна идти в прекрасном белом платье и фате к самому лучшему мужчине на свете…
– На том свете, – вставил Хэвард с ухмылкой, и она совсем взъярилась. Чувство юмора у инквизитора очевидно было, но сейчас его шуточки её не веселили.
– Не надо говорить так, будто он умер! Это я чёрт знает где! – она резко остановилась и огляделась: – Может, это я умерла и нахожусь на том свете? На ад не похоже, на рай – тем более. Это какая–то переходная стадия, где я должна определиться со стороной силы? Печеньки испечь, что ли?
– Вы говорите непонятные вещи, – мужчина приводил в порядок свой костюм и не глядел на окончательно запутавшуюся в своих переживаниях и мыслях собеседницу. – Вы не умерли, вы перенеслись в наш мир, и угодили в самый эпицентр событий. Надо сказать, перенеслись удачно. Хотя, попади вы к варварам, сбылась бы ваша золотая мечта – выйти замуж, – он снова хмыкнул и бросил короткий взгляд на ошалевшую от известий девушку. – Там это быстро. Ритуальный выбор, бои сильнейших, пара–тройка кровавых жертв и всё, чёрные одежды и татуировки на щеках, после первых родов – золотые кольца на ноги, после вторых – на руки. Хотя вы прибыли в таком наряде, что могли и сжечь. Это как с шаманкой повезло бы. У нас взгляды куда более широкие, хотя ваш наряд произвёл фурор, иначе не скажешь.
– А к кондитерам? – слабым голосом уточнила девушка. Про неуместность короткого платья в настоящем королевском дворце из сказки и так было всё ясно.
– О, у них конкуренция за гранью разумного. Почувствовали бы в вас дар такой силы, скорее, прикопали под ближайшим кустом. Родни нет – предъявлять права некому. Так что благодарите Священное Древо, что Амелика была участницей отбора. Теперь вы под защитой короны, и моей личной защитой.
Вопрос личной защиты был интересен, очень интересен, только вот прозвучавшее женское имя взволновало куда сильнее.
– Кто такая Амелика и где она теперь?
– Где? Полагаю, что там, где были вы.
Хэвард, наконец, справился со всеми пуговицами и смог уделить гостье самое пристальное внимание. Он снова стал замороженным, как окрестила его девушка, и чуточку злым. По крайней мере в чёрных глазах было столько льда, что Владе стало зябко и она поёжилась.
Ей было неведомо, что злился мужчина на себя. Рассказывать про Амелику он не собирался, но на мгновение утратил бдительность, и теперь не находил оправданий необдуманному поступку. Не одна Владислава вела себя нетипично.
– Она на моём месте? На моём? С моим мужчиной и в моей квартире?
– А что вас так удивляет? Нельзя просто переместиться, в мирах должна царить полная гармония. Если кто–то убыл, то кто–то должен непременно прибыть на его место. Надеюсь, ваш жених – порядочный человек и позаботится об Амелике.
– Надеюсь, – пробурчала Влада и отвернулась.
Мысль о том, что её жених – её возбуждённый жених! – сейчас с какой–то красоткой, предназначенной королю, неимоверно злила. Она так и представляла, как он, очарованный невероятной красавицей в роскошных одеждах этого мира, беседует, успокаивает, соблазняет…
– Думаю, вам пора заняться тортом, – напомнил инквизитор о цели визита в его дом. – Ваши меренги давно остыли.
«Сковородку бы, да потяжелее» – в сердцах пожелала Влада и с удивлением почувствовала неимоверную и непривычную тяжесть в руке – чугунную сковороду. В точно такой же когда–то мама жарила картошку с луком и запрещала использовать любимую посудину для приготовления чего–либо иного.
«Ой, да это она!» – с удивлением поняла девушка, обнаружив знакомую потёртость на ручке. Сковорода перекочевала в бабушкин дом после гибели родителей, да только не была использована ни разу, стояла на почётном месте и мозолила глаза, примелькалась. Бабуля хранила её как святыню, как воспоминание. И Влада, когда сковорода оказалась в её ведении, тоже повесила утварь на почётное место.
«Вот и пригодилась» – хмыкнула девушка и посмотрела на инквизитора шальным взглядом.
– Вы не посмеете, – совершенно спокойно произнёс мужчина, хотя Влада видела, как затряслись широкие плечи от сдерживаемого смеха. Он ни во что её не ставил, и она взмахнула рукой, проверяя, примеряясь. – Не посмеете, – не скрывал ехидной улыбки, делающей его куда более симпатичным, чем обычно, негодяищем.
– Я вас очень прошу уяснить следующее, – начала Владислава неожиданно спокойным для своего состояния тоном: – я вам не прислуга. Вы не указываете мне, что, как и когда делать, – сковорода с глухим звуком опускается на стол, – не соблазняете меня…
– Это не я! – начал, было, мужчина, но сковородка, ручку которой попаданка так и не выпустила, угрожающе приподнялась над столом. – Владислава, я действительно никак на вас не воздействовал, могу поклясться Священным Древом.
– Клянитесь, – недоверчивая леди милостиво кивнула и оставила, наконец, сковороду в покое. Негодяй и соблазнитель был прав – она бы всё равно ею не воспользовалась. Но тяжесть в руке придавала спокойствия и уверенности в себе.
– Клянусь Священным Древом, что не воздействовал на вас специальным образом! – Хэвард закатил глаза, демонстрируя своё отношение к неуместным подозрениям. – И если бы вы не соблазняли меня здесь бесконечно, давно бы узнали…