Павлова для Его Величества
– Что?! Я соблазняла?!
Сейчас Влада готова была по–настоящему схватиться за сковороду и отходить наглого, самоуверенного и дерзкого типа. Да она ни разу в жизни не позволила себе косого взгляда на другого мужчину, если состояла в отношениях!
– Именно так. Ваш дар – не просто кондитерское искусство. Вы создаёте волшебство и наполняете им пищу, которую готовите.
Мужчина замолчал, посмотрел на прозрачный потолок, и Влада тоже задрала голову. Дождь давно закончился, тучи уплыли дальше, гонимые ветрами, и над ними сверкали звёзды, совершенно равнодушные к людским страстям.
– И что же это за волшебство? – девушка выгнула чёрную бровь и недоверчиво уточнила: – Не хотите же вы сказать, будто я пеку какие–то афродизиаки?
– Афро…? Простите, не знаю такого слова, – Хэвард прищурился, будто ситуация его весьма смутила, хотя лично Влада ничего странного в том не видела, она за один день столько раз успела удивиться, что, казалось, просто разучилась это делать.
– Афродизиаки – вещества, которые усиливают или вызывают, я точно не знаю нюансов, сексуальное влечение. Клубника, шоколад, например, – пояснила она задумавшемуся не на шутку инквизитору, – устрицы.
Мужчина стоял в двух шагах, смотрел в её сторону, но ничего не видел – его занимала проблема с языком. Гостья пока не задавала вопросов, а он не успел рассказать, что во всех известных случаях межмировых переходов люди (и не только люди) имели возможность объясняться, притом делали это без каких–либо проволочек и трудностей, даже если их речевой аппарат был устроен иначе. Случаи подобных переходов были редки, часто заканчивались смертью путешественника между мирами, а потому толком не исследованы, но тщательно записывались в специальные хроники и не были засекречены.
На памяти Хэварда случилось лишь три перехода, и он надеялся, что этот третий будет куда более удачным, чем первые два. Странное фиолетовое существо с четырьмя глазами скончалось практически моментально, ещё и разложилось. А долговязый и худой парнишка с неправдоподобно большими раскосыми глазами цвета весенней травы и забавными длинными ушами словно растворился в лесу. Никакими доступными методами его не смогли найти, да так и свернули поиски.
И вот теперь появилась Владислава. Волшебница с тяжёлым характером. И ещё более тяжёлой сковородой.
– Так что за дар? – пыталась достучаться заинтригованная девушка. Молчание инквизитора откровенно раздражало, и она едва сдерживала позыв постучать по столешнице длинными острыми ноготками.
– Дар? – Хэвард поднял чёрные глаза на собеседницу и тут же вернулся из параллельной вселенной, не иначе, – Да, ваш дар сродни этим вашим афрозьякам, – переврал он незнакомое слово, но поправлять мужчину никто не стал. – Только он не усиливает влечение, а вызывает, притом, судя по тому, что мы с вами успели проверить на собственном опыте, вызывает загодя. Обычно такой эффект возникает после того, как кушанья опробуют, а не в процессе приготовления. По крайней мере, у нас было именно так. Раньше.
– Круто, я готовлю виагру, – Влада цокнула языком и протяжно выдохнула, – ладно, мне нужно закончить начатое. Только, пожалуйста, удалитесь от меня на безопасное расстояние. И рассказывайте про ваш мир дальше. Надеюсь, у вас здесь не принято болтать о шашнях с девицами под воздействием волшебных тортиков?
– Я должен доложить королю, – инквизитор произнёс фразу спокойно и уверенно, без какого–либо вызова или, напротив, недовольства.
– Понимаю, – не стала спорить девушка.
– Спасибо.
Она не ожидала, нет, правда не ожидала, что он поблагодарит. Тихое «спасибо» прошелестело в кухне, отразилось от начищенных до блеска кастрюль и наполированных бокалов из тёмного стекла, прилетело прямо в сердце, и Влада замерла. Околдованная, очарованная. Кем или чем – непонятно.
Сердце звучало глухо, пульсацией отдаваясь в горле, мешая дышать. Кровь вновь забурлила по венам, согревая тело, опаляя щёки румянцем.
– Так, стоп, – скомандовала девушка. – Я ведь попросила отойти. Или торта вам не видать, как своих ушей без зеркала.
– Более страшной угрозы я ещё не слыхал, – с коварной ухмылочкой инквизитор сделал шаг вперёд и Влада положила руку на защитницу своих чести и достоинства – чугунную сковороду. – Понял, отступаю.
У самой стенки вместо огромного шкафа появилось уже знакомое девушке кресло и маленький столик с бутылкой вина и двумя бокалами. Хэвард разлил вино и двинулся в её сторону. Его намерение было очевидно – угостить гостью вином, но Влада машинально сделала несколько шагов назад, пока не упёрлась в стену.
– Не бойтесь. Я себя контролирую. Но если вы решите меня соблазнить самым настойчивым образом, имейте в виду: я не против.
– Я сейчас быстро закончу торт, мы выйдем куда-нибудь на улицу, подальше от всего этого непотребства, и вы меня перенесёте к двери моей спальни, хорошо? – она говорила требовательно, но беспокойство явственно звучало в низком от возбуждения голосе.
– Как пожелаете, – инквизитор мягко улыбается, и она испуганно сглатывает набежавшую слюну. Возбуждение нарастает с каждым его шагом, с каждым, даже самым невинным, жестом. – Вино, кстати, без добавок, пейте спокойно. Итак, – уже из кресла продолжает он под тихое жужжание необычного для Влады миксера, – мы остановились на ваших правах и обязанностях. Вам повезло – вас опекает корона, значит, вы недоступны для обычных смертных и обеспечены всем необходимым. Я сейчас говорю о комнатах во дворце, гардеробе, служанках и прочих дамских потребностях.
– Навсегда или только на период отбора? – уточнила Влада и, как оказалось, правильно сделала, вопрос был уместным и значимым, да и ответ на него – не лишним. Деловой тон дался нелегко, возбуждение не желало покидать тело, но усилием воли она заставила себя сосредоточиться на действительно важном и нужном, отодвинув в сторону желания тела.
– До праздника зимнего солнцестояния. После, в том случае, если его величество сделает выбор в вашу пользу, и вы понесёте от него дитя, корона обеспечивает вас до конца жизни, если зачать ребёнка не удастся – до следующего праздника зимнего солнцестояния вы исполняете роль посаженной королевы и после праздника уступаете место новой невесте. По факту – это работа до начала следующего отбора.
– Чего? Это что вообще такое? – возмущению Влады не было предела! – Узаконенное бл…
– Тихо! – Хэвард прикрикнул на дурёху, чуть было не оскорбившую корону. – Следите за выражениями!
– Извините, на минуту забылась, – признала ничуть не раскаявшаяся девушка, хоть и согласилась – местные законы и правила лучше не нарушать. Смертную казнь здесь, конечно, отменили, но мало ли, какое наказание предусмотрено для провинившихся подобным образом.
– Очень рекомендую вам не забываться даже наедине с собой, – в голосе инквизитора зазвенел метал. – Забудьте правила вашего мира, здесь они не работают. Наши монархи не вступают в традиционные браки, что весьма удобно для аристократии и одарённых девушек нашего мира – они имеют возможность стать невестой и временной королевой. Каждая из них стремится дать народу всё самое лучшее, чтобы о ней слагали песни и легенды, чтобы дали красивое второе имя, чтобы при сравнении с другими её поминали добрым словом и ставили на первое место.
– И никакой иной выгоды девушки не преследуют? Новые связи, возможности, деньги? – не поверила Влада.
– Жениться на одной из королев весьма престижно, девушка в любом случае будет при хорошем богатом муже. А если захочет, может и вовсе не выходить замуж, открыть свою лавку или галерею… да что угодно. Путь к самостоятельности.
Хэвард экспрессивно взмахнул рукой и Влада поняла, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке из–за недавних событий. А, возможно, она просто его немного (или много) раздражает своим незнанием и непониманием. Сама не любила объяснять прописные истины.
Но в её–то случае это оправдано!
– Ладно, это более–менее ясно. Но что со мной будет, если король выберет другую девушку? – уточнила Влада. – Почему вы сказали, что я не смогу вернуться в свой мир ни при каком раскладе?
– Всё просто. Всех невест выдадут замуж.
– За кого?
– Священная ночь решит. Но вам волноваться нечего, – убеждённо заявил инквизитор, поднимаясь из уютного кресла, мягкого даже на вид.
– Почему вдруг? – фыркнула Влада.
– Король сделал выбор.
Глава 6. Страшный хруст
– Вы так говорите, будто король – это вы, – Влада отключила миксер одним только взглядом и замерла. Прежде всегда командовал техникой Хэвард, она лишь говорила, что ей нужно. – Это я сделала?
– Да, у вас, судя по всему, не кондитерский дар и даже не кулинарный, а что–то с более широким функционалом. Обычно или даётся работа с продуктами или с техникой. Хм. Честно признаться, встречаю такое впервые, но наслышан, были в истории случаи. А вот сковородок из иных миров не было. Или просто свидетели сего погибали смертью храбрых. Станете королевой, пущу слух среди народа, дадут вам второе имя – Сковородница.
– Что?!
Глаза потенциальной Владиславы I Сковородницы полыхнули голубым огнём, и Хэвард озадаченно потёр бровь, хмыкнув под нос: «Даже так? Интересно».
– Что вы там шепчете? – злилась девушка. – Никаких Сковородниц!
Инквизитор, ненадолго застывший посреди кухни, возобновил движение в её сторону и смотрел при этом… жадно?
– Вы обещали, – напомнила она, стараясь, чтобы голос звучал не испуганно, а ровно и холодно.
– Я лишь хочу посмотреть, что вы будете делать дальше. Составлять торт? – любопытствовал Хэвард с самым невинным видом, если не считать зрачков, почти слившихся с радужкой. – Кстати, вы неправильно используете энергетические потоки, вам бы подучиться.
– Хотите стать моим наставником? – и ни грамма фривольности в голосе.
Влада включила деловитость на полную и даже не смотрела на мужчину, смешивая, нарезая, отмеряя. Остался последний и самый любимый этап творения – создание шедевра.
Или остывшая меренга растеряла возбуждающие свойства, или Хэвард действительно научился сдерживать свои порывы, а, может, нагло её дезинформировал, но сейчас мастерица прекрасного и шедеврального не чувствовала ровным счётом ничего лишнего – в её сознании умещался лишь торт, белый, пушистый как облачко, восхитительно вкусный и афродизиачный.
– Я могу стать вашим наставником лишь в одном случае, – вкрадчиво начал мужчина, что сразу насторожило недоверчивую Владу. Она подняла на него взгляд и лишь тогда он ответил: – Если вы станете моей любовницей.
Кричать, что ей через два дня замуж, она не стала – бесполезно. Наглый инквизитор сам прекрасно это знал и мнение своё о её возвращении высказал недвусмысленно. Что она любит жениха и будет хранить ему верность до самой смерти – в это Влада не верила сама. Не про любовь, конечно. Про верность. Как бы она ни любила Максима, но рано или поздно ей придётся смириться с мыслью, что она его не увидит, и жить дальше.
Но… нет, она никак не готова была смириться с текущим положением вещей!
«Я вернусь домой! Вернусь! Даже если Максим уже забудет меня, женится на другой и обзаведётся парочкой детишек. Начхать! Этот тип явно имеет на меня планы, а значит, доверять ему не стоит. Нужно ещё с кем–нибудь поговорить, желательно с королём или принцем. Только не с этим…»
– Мне безумно интересно, что за мысли вас сейчас одолевают, – Хэвард говорил настолько обволакивающим голосом, что Владе пришлось напомнить себе, что она не на свидании и, вообще, занята тортом. – Могу поспорить, моё предложение вы не рассматриваете. А зря.
– Почему? – ей хотелось сказать: «Почему это?», уперев руки в бока, но она сдержалась.
– Вы пришли в этот мир на замену Амелике, – ответил он и повёл плечами.
– И что? Кто такая эта ваша Амелика? Ваша любовница, что ли? – озарило Владу.
– Не просто любовница. Невеста.
«Нет, ну нормально так попала, – отчего–то на этот раз она не разозлилась, думала отстранённо, ехидничала, – Я, значит, к её жениху, она – к моему. Просто свингер–клуб на два мира!»
– Так, – сказала она уже вслух, – давайте я просто доделаю торт и пойду спать. Для моей нервной системы событий и информации на один день достаточно. Вы сможете уделить мне время завтра?
– Думаю, завтра вы не сможете уделить мне время, – Хэвард улыбнулся так обаятельно и мило, что Влада мгновенно напряглась. И, как оказалось, небезосновательно – Завтра начинаются состязания невест.
– Состязания невест, – повторила за ним опешившая девушка. – Ну да, действительно, как я могла забыть! Состязания! Слушайте! А я что–то не поняла, вы говорите, король сделал выбор, а при этом зовёте меня в любовницы. Это вообще законно? И эта ваша Амелика, выходит, тоже участвовала в конкурсе? Вы меня совсем запутали.
Влада общалась, не прекращая созидать прекрасное и лишь поглядывая на инквизитора, при этом успевала отследить его реакцию на каждую фразу, каждое слово. Мужчина по какой–то неведомой пока причине стал вести себя куда человечнее, а, возможно, даже благосклоннее, уже не подозревая во всех смертных грехах.
«Хотя с ним наверняка ни в чём нельзя быть уверенной» – напомнила в очередной раз себе девушка и взяла в руки маленькое сито. Пара плавных движений и на восхитительно ароматный и нарядный торт летят мельчайшие кристаллики сахарной пудры.
– Готово?
Она услышала, как Хэвард сглотнул перед вопросом и довольно улыбнулась.
– Да.
– Я только попробую и пойдём.
Время словно замедлилось. Влада видела, как в руке мужчины появляется маленькая серебряная вилочка с причудливым вензелем с завитушками. Слышала хруст безжалостно проломленного лакового белого бочка. Чувствовала…
– Только не это! – выдохнула она, поднимая недоверчивый и испуганный взгляд на замершего от её фразы мужчину. – Прекратите немедленно! – выпалила, и тут же взяла себя в руки, вспомнила о правилах безопасности в присутствии торта: – Я на улицу!
Влада побежала в сторону окна, позабыв, что выход совсем не там. Зыркнула сурово на преграждающее дорогу кресло – и оно услужливо испарилось. Огромное окно с подоконником на уровне бедра превратилось во французское – во всю стену – и заботливо сдвинуло створку вбок, пропуская истеричную женщину во влажную прохладу ночи.
Справиться с внезапно возжелавшим мужчину телом было непросто. Хэвард вышел, когда она почти успокоилась, но первая же его фраза заставила её гневно подскочить.
– Значит, вы согласны. В принципе, как моя официальная любовница, вы вполне можете себе позволить изменить обстановку дома, но на будущее хочу вам сообщить: стены лучше не трогать.
Влада так рассвирепела, что стала задыхаться. Она стояла одной ногой на верхней ступени лестницы, второй – на нижней, вцепившись в тёплое дерево поручня мёртвой хваткой, даже ногтями впилась. И просто открывала и закрывала рот, не в силах подобрать слов, точнее – цензурных слов.
Иногда она замечала, что межмировой переводчик, или языковая надстройка, как эдблок в браузере, немного глючит, и не была уверена, что русские матерные инквизитор не услышит в какой-нибудь особо извращённой форме, за что её тут же сожгут–четвертуют–выдадут замуж.
Прежде чем высказать, всё, что она думает о его в высшей степени непристойном предложении, Влада решила произнести фразу про себя и попробовать её облачить в более–менее вежливую форму. Но не успела.
Дверь распахнулась и на пороге появился принц Август собственной персоной. И всё бы ничего, но он держал в руке кусок торта. Со стороны казалось, что он его ещё не ел, но белые крошки на богато расшитом одеянии сдавали венценосного сладкоежку с потрохами, и, если Хэвард не солгал, а после всех злоключений на кухне она не сильно сомневалась в правоте его слов, ей сейчас лучше держаться подальше от возбуждённого мужчины. Или двух возбуждённых мужчин. И ещё более возбуждённой себя.
– Хэв… – начал, было, Август, но, завидев Владу, вежливо поздоровался: – Приятного вечера. Надеюсь, гостеприимство этого дома надоело вам в достаточной степени, чтобы вернуться в замок?
Такого поворота событий девушка не ждала. Да, она рада была вернуться в замок, но интуиция и здравый смысл подсказывали, что не стоит доверять столь важное дело, как перенос её драгоценной персоны, возбуждённому принцу. Можно, как минимум, попасть не в ту часть замка – в его спальню, к примеру. Приключений на свои нижние девяносто она едва избежала минут пятнадцать назад, не хватало попасть из огня да в полымя.
«И вообще, ещё непонятно, можно ли у них отказывать августейшим особам. А этот ещё и вдвойне августейший, – глупо хихикнула она про себя. – Август в квадрате».
– Ваше высочество, у нас с вами дела, – учтиво, но настойчиво произнёс Хэвард. – Я проведу мару невесту в её комнаты и вернусь тотчас же.
Влада и пикнуть не успела, как её взяли за руку и перенесли во вполне приличные «комнаты», которые выглядели вполне современно, если не считать огромных габаритов и потолков метров десяти высотой.
– Я вернусь, – прошептал Хэвард и поцеловал на прощание, да так, что Владислава пришла в себя уже на кровати, куда довольный собой и её реакцией на поцелуй мужчина бережно уложил свою «любовницу».
– Любовницу! – Влада единым движением поднялась и уселась, сложив ноги по–турецки. – Любовницу, – прошипела змеёй. – Ну, господин инквизитор, я тебе ещё покажу, как принимать за меня решения! – сощурила голубые глаза.
Через минуту в огромных, роскошно обставленных комнатах счастливыми колокольчиками зазвенел смех – Влада вспомнила, какое действие оказывает её торт на мужчин.
– Буду надеяться, они оба сменят ориентацию и не будут мне докучать, – сквозь слёзы выдавила девушка. – Раз нельзя отсюда выбраться – пока нельзя! – буду вносить безумие и хаос в ряды противника, пока сами не пожалеют, что связались со мной.
Настроение иначе как шальным и назвать было нельзя, но Влада чувствовала: ещё немного и свалится без сил, поэтому не стала рыдать и разбираться в себе и ситуации, как собиралась днём, не стала знакомиться с выделенными ей комнатами, почтила вниманием лишь ванную, чтобы смыть косметику, наскоро ополоснуться в душе, если можно так назвать металлическую стойку, из которой по всей длине брызжет вода, да стянуть «боевой наряд».
– Так, двери, даю вам партзадание: никаких посторонних! Желаю видеть яркие сны!
Она снова рассмеялась, пусть и немного истерично, завалилась на кровать, утонула в мягких, приятно пахнущих цветами подушках. Сон сморил мгновенно. Слишком много событий, эмоций, информации для одного дня. Вот только, закончились ли её первые сутки в «Датском королевстве»?
Фразу «Я вернусь» она зря не приняла в расчёт, да и «мара невеста» вместо «лиа Владислава» должна была насторожить. Но нет. Влада сладко уснула, позабыв о проблемах. Может, это и к лучшему. Утро вечера мудренее.
Глава 7. Невероятные сны
Максим стоял перед ней и хлопал своими восхитительно длинными ресницами. Породистое, загорелое после отпуска на Филиппинах лицо, выражало крайнюю степень удивления.
– Кто вы? – с трудом, всё ещё задыхаясь, выдохнул он.
Влада открыла рот, чтобы ответить, но не тут–то было. Тело, голос, даже глаза – ничто ей не подчинялось. Она с не меньшим удивлением, чем жених секундой ранее, покрутила головой, а затем сделала шаг в сторону, посмотрела на свою руку – её не было.
«Сон, это всего лишь сон, – успокоила себя молодая женщина, и приготовилась смотреть шоу «Знакомство с невестой инквизитора», когда сообразила, что к чему.
Ещё несколько шагов в сторону, мысль: «А! Чего я скромничаю!», и Влада расположилась в любимом кресле, ничуть не смяв обивку и мягкий клетчатый плед – подарок себе на Новый год. Однако комфорт чувствовала, даже умудрилась немного поэкспериментировать, усаживаясь и так, и эдак – работало, она ощущала всё как наяву, хотя знала точно – её здесь не было в момент появления девицы, значит, это сон. Фантазия или какие–то очередные, не известные ей особенности межмирового перемещения – она так и не решила. Да и не до того было – наблюдала.
Сердце рвалось к Максиму, к дому, но холодный разум не позволял делать глупости, итак наворотила дел за день в Иегерии, стране ненормальных технологий и озабоченных инквизиторов.
«Это прошлое. Сиди ровно», – приказала Влада себе строго. Но спокойствие не давалось. Любовница инквизитора отчаянно напоминала любимую актрису Максима – Мишель Мерсье, которая играла Анжелику. Одна только мысль, что он оказался один на один со своей мечтой заставляла нервно ёрзать.
– Меня зовут Амелика. Прошу простить моё невольное вторжение. Не в моих силах было предотвратить неизбежное. Рождественская Ель перед праздниками дебоширит.
«Ух ты, Рождественская Ель, значит. Похоже, это Священное Древо. Новый год у них, что ли? Переводчик какой–то китайский попался, ей–богу. Дебоширит! Ха! Знала бы Амелика, какое слово употребила сейчас вместо невинного «шалит», упала бы в обморок» – комментировала Владислава ехидно.
Максим, между тем, выяснял, куда пропала она, Влада, как можно её спасти и попутно убеждал рыжеволосую и зеленоглазую богиню, что ни в коем случае не обидит, поможет, поддержит.
«Ах ты кобель!» – рычала про себя невольная свидетельница неприятного разговора.
– Амелика, прошу вас, подумайте, быть может, есть какая–то возможность вернуть Владиславу из вашего мира? Не думаю, что ей будет там комфортно. У вас там замки, сквозняки и крысы, наверное, а она привыкла к комфорту…
«Дорого–о–ой» – Влада расплылась в умильной улыбке. Он любит. Он ждёт. Заботится. Хочет вернуть её.
– Боюсь, это невозможно, – рыжая красавица прошла к окну, с любопытством рассмотрела всё, что было доступно её взору, и обернулась со словами: – В день зимнего солнцестояния она станет женой короля или одного из приближённых. Мир её не отпустит.
– Выходит, у нас есть время до этого дня? – высказал вслух мысли Влады Максим.
Она слышала в его голосе столько эмоций! Впервые он, такой сдержанный, сильный, волевой, нервничал. Из–за неё. На душе стало тепло, будто она сделала глоток сладкого пряного глинтвейна из огромной глиняной кружки, привезённой из командировки в Кабардино—Балкарию. Глина давно впитала ароматы пряностей и Влада иногда шутила, будто достаточно налить горячего вина в сосуд, чтобы пить оттуда глинтвейн.
– Возможно, оно есть, – медленно, едва ли не по слогам произнесла Амелика, – но мы не знаем, одинаково ли течёт время в наших мирах. Может, в то время, что мы ведём с вами беседу, ваша леди надевает чёрные свадебные одежды или дарит мужу третьего сына.
– Мы обязаны попытаться, – упёрся Макс, за что Влада была ему благодарна до слёз.
– Давайте попытаемся, – согласилась рыжая гостья таким ехидным тоном, что сомневаться не приходилось – далее последует не самая приятная новость. – Я готова вернуться домой. Меняйте нас местами снова.
– Я? – Макс пожал плечами, и Влада залюбовалась ими на мгновение. Сколько раз она их царапала. Сколько раз целовала. Что же теперь будет? Сможет ли она вернуться?
– Я думала, что попала в развитую страну. У вас тоже ничего не известно о перемещениях между мирами? – подбирая слова, спросила Амелика.
Что–то в её поведении и голосе настораживало Владу. Рыжая чертовка определённо или была причиной всего случившегося, или знала, что к чему. Но делиться информацией, судя по всему, не собиралась.
«Да они с инквизитором – идеальная пара! Интриганы и вруны. Максим, умоляю, расколи её!» – попыталась воззвать к любимому Влада, но безуспешно.
– Предлагаю не смотреть в пол, а выпить чаю и поразмыслить, что мы можем сделать, – предложила Амелика. Влада, привыкшая к багам гугл–переводчика вселенского масштаба, безошибочно расшифровала странную фразу как «не вешать нос» или «не опускать руки», а вот Максим завис на пару мгновений. – О, у вас вино вместо чая.
– На кухне должен быть чай.
– У нас говорят: съешь пирожное – прогони печали. Давайте я вас угощу своим тортом?
Максим кивнул, вперившись невидящим взглядом в пустую тарелку. Амелика щебетала какую–то ерунду, разрезая торт, и Влада не сразу сообразила, что происходит, а когда поняла, было уже поздно.
– Не ешь! – заорала она во всю мочь голосовых связок, вылетая из кресла с невероятной скоростью, но её никто не услышал. И не увидел.
Машинально отломив кусочек фиолетового торта с оранжевым кремом и чёрной посыпкой, напоминающей мак, мужчина отправил его в рот.
Влада в бессилии сжимала и разжимала кулаки, стоя буквально в шаге от любимого, и видела, как расширяются его зрачки.