Чаепитие на берегу Босфора. Повесть-путешествие во времени и в пространстве
* * *
Я шла по Стамбулу и без конца оглядывалась, высматривая среди прохожих возможных родственников…
* * *
Мост через залив Золотой Рог, густо обсиженный рыбаками с длинными-предлинными удочками… И тут же – в вёдрах и тазах – их обильный улов крупных сверкающих рыб… средних рыб, и мелких… Острый запах рыбы…
Так вот почему бухту назвали Золотым Рогом! Это ведь настоящий золотой рог изобилия! Если в нём столько рыбы сегодня, то сколько же её было тысячу и две тысячи лет назад?! Наверное, заходили просто с берега в воду и брали руками – какая понравится… И каждый Божий день на протяжении тысячелетий Золотой Рог щедро дарит людям своё сверкающее богатство…
А с одного берега Золотого Рога на другой – и обратно – снуют десятки теплоходов и теплоходиков различных конфигураций. Простеньких и вычурных. Это здесь – обычный городской транспорт. Странно, что весь этот транспорт не запутывается в многочисленных рыболовных лесках, свисающих с моста…
Стамбул стоит сразу на многих берегах. На берегах Мраморного моря, на берегах Золотого Рога и на берегах Босфора. Многие горожане и многочисленные туристы со всего мира ездят-плавают туда-сюда. На всех берегах – множество пристаней. Акватория заполнена плавучими средствами, которые носятся каждый – своим маршрутом, и просто диву даёшься, что не происходит ежеминутных столкновений на водах…
* * *
Отсюда, с моста, хорошо видна Святая София и – чуть поодаль – Голубая мечеть. Они стоят среди моря красных крыш, над которым возвышаются острые шпили минаретов… Это – тот самый пейзаж, который тиражируется во всех фильмах про Стамбул, на магнитиках, на открытках, и даже на проездной карточке! Эта картинка – визитная карточка Стамбула.
Св. София – на что она похожа? Антон хорошо сказал: как будто дети куличей из песка налепили. В центре – кулич побольше, а вокруг – куличи поменьше. Очень простая архитектура. Да, когда-то св. София была крупнейшим христианским храмом во всей Византийской империи! Потом, когда сюда пришли мусульмане, они не стали разрушать это «собрание куличей». А приставили по бокам высокие минареты – и стала София мечетью.
И все остальные мечети в Стамбуле строят с тех пор по этому образцу: лепят куличи… Так что весь Стамбул в куличах!
* * *
Перешли по мосту Золотой Рог. Поднялись на мягкий холм улочек, разноцветных домиков… Все домики опутаны, как рыболовными снастями, бельевыми верёвками… Разноцветное бельё полощется на ветру…
Обратно решили проехать на трамвае. Но ехали совсем недолго, так как супер-новый трамвай был оснащён мощным кондиционером, и мы… замёрзли!
Выйдя из холодильника-трамвая в блаженный жар улицы, пошли пешком в сторону Мраморного моря…
Купили Антону мороженое, а мне – воду и помидор, большой и красный, субтропический, который я с наслаждением съела.
* * *
И мы пошли дальше улочками-переулочками…
На одной из улиц увидели школу – её высокий забор был опутан поверху колючей проволокой – чтобы перелезть через него было невозможно. А у проходной будки стоял могучий охранник.
Видно, проблема школы – это не только российская проблема, вздохнули мы. Ну, в России хотя бы нет на школьных заборах колючей проволоки! Колючая проволока угрожающе щетинилась на фоне синего, безоблачного неба… Интересно, а электрический ток по этой проволоке ещё не пустили?..
На школьном дворе – как в тюремном – с криками бегали дети…
На улице, у проходной, стояла кучка матерей, в ожидании, когда им выдадут их детей. Легко ли быть ребёнком – и легко ли быть матерью? Когда всё за вас решает государство…
* * *
Шли и фотографировали. Дома, домики и домушечки… А есть просто лачуги! Меня поразило, как много в Стамбуле самых настоящих лачуг. Слепленных вообще непонятно из чего – из какого-то сора…
Такие лачуги я видела только в пору своего раннего детства в Днепропетровске, на Философской улице. Но это было о-о-очень давно и это было после второй мировой войны. В разбомблённом городе жители сооружали себе жилища из того, что попадало им под руку. Но я не подозревала, что где-то и до сих пор живут так… Ну да, в Индии живут в картонных коробках, знаю. Но Индия не рвётся в Евросоюз, как это делает Турция.
При этом почти на всех лачугах – спутниковые тарелки!
* * *
– Неужели и здесь живут?.. – показала я Антону на покосившуюся лачужку с проваленным крыльцом и кривой, давно не крашеной дверью. (Здесь спутниковой тарелки не было.)
И в эту минуту обшарпанная, в трещинах дверь со скрипом отворилась, и из неё выглянула женщина средних лет в домашнем халатике – высокая, очень худая и потрясающе красивая! Её красота меня просто ошеломила… Особенно в сочетании с этой лачугой. Женщина была похожа на балерину Майю Плисецкую. Тонкие черты лица, огромные выразительные глаза, волна тёмных прекрасных волос над высоким лбом… Женщина приветливо нам улыбнулась… И – дверь закрылась.
Женщина выглянула как будто только для того, чтобы нам улыбнуться.
Я подумала: «Не мои ли родственники живут в этих трущобах?..» А иначе почему, увидев нас через своё запылённое окошко, эта женщина захотела поприветствовать нас? Не всем же прохожим она улыбается своей чудесной улыбкой. И как её, не подвластная возрасту, красота уживается с этой ошеломляющей нищетой?.. Есть ли у этой женщины муж и дети? Или она совершенно одинока? И как она выживает? И как она оказалась в этой лачуге? Неужели она живёт тут от рождения?.. И были ли времена, когда крыльцо не было проваленным, а дверь не была такой обшарпанной и скрипучей?..
Здесь, совсем рядом, – Мраморное море. Так и не дождалась своего корабля с алыми парусами?..
И я подумала о том, что никогда не забуду эту прекрасную женщину на пороге покосившейся стамбульской лачуги… Её мгновенное явление – как строка из потрясающего романа, который мне не дано прочитать…
* * *
А из другой лачуги, что через дорогу, выскочил турок лет сорока, высокий и мощный, побежал за нами и стал злобно кричать на нас. И даже махать угрожающе здоровыми своими руками. Нет, это – не наш родственник, определённо не наш, подумала я.
Чего же хотел от нас воинственный местный житель? Он хотел, чтобы мы немедленно уничтожили фото его жалкого жилища. Да, мы посмели сфотографировать его сараюшку, увешанную бельём. Значит, и этот глядел на нас в окно? Интересно: а они больше ничем не занимаются тут? Только подглядывают в окно за редкими прохожими?..
– Антоша, он сейчас нас поколотит!
– Не обращай внимания, – сказал Антон. Взял меня за руку, и мы пошли своей дорогой. А вслед нам неслись злобные крики обиженного турка…
* * *
Забрались по крутым, осыпающимся ступеням на крепостную стену. Обозрели всё вокруг… Из-за черепично-красных крыш город кажется пряничным, сказочным, как иллюстрация к сказкам Ганса Христиана Андерсена…
Антон сказал, что черепичные крыши – это в Стамбуле такая традиция. Испокон веку крыши здесь покрывают черепицей. Но если раньше черепица была настоящей – из красной обожжённой глины, то теперь пластмассовая, или железная. Но на вид – как настоящая.
Лачуги и хибарки размножились в Константинополе ещё со времён Османской империи. Тогда был принят такой закон: если человек за ночь успел соорудить себе жилище – никто не в праве его сломать. Таким образом, в Османской империи решили жилищную проблему.
– И, по всей видимости, этот закон с тех пор никто не отменял! – со смехом сказал Антон.
Кажется, что многие дома изначально были одноэтажными. А потом росли вверх… Надстроить турецкий дом очень легко – это как положить наверх башенки из кубиков ещё один кубик. А на самом верху – на плоской крыше – может притулиться ещё и маленькая хибарка…
Непонятно только: как они протягивают туда водопровод и канализацию? Потому что Стамбул при всём при этом – цивилизованный город: здесь не увидишь на улицах чугунных колонок с водой и деревянных уборных во дворах. Как в том же Оренбурге или, например, в Архангельске или Костроме… И таких городов в России (с так называемыми «удобствами во дворе») ещё много.
Спускаться с крепостной стены было страшновато… слишком узки и круты ступени, отсутствие перил и какой-нибудь загородки, на которую можно опереться. Но была наилучшая опора – рука моего сына. Держась за эту сильную и надёжную руку, я добралась-таки благополучно донизу. Ура, мы опять на земле!
* * *
Вышли за крепостную стену. И пошли вдоль неё.
Между крепостной стеной и тротуаром – довольно широкая полоса земли. Предприимчивые горожане засадили эту землю овощами. Бесконечный, тянущийся на километры, огород вдоль крепостной стены… На нём то тут, то там копошатся хозяева этих угодий – пропалывают, сеют, сажают рассаду, снимают урожай редиски, помидоров и салата… Весёлый пацан лет тринадцати тут же это всё продаёт.
…Читала, что в древние времена садов и огородов в Константинополе было больше, чем домов… Вот этот бескрайний огород вдоль крепостной стены – как воспоминание о тех огородах…
А вдоль огородов тянется шумное шоссе – хайвей Кеннеди. Но никого не смущает это соседство – огородов и сплошного потока машин. Вы спросите: а как же экология? Разве можно есть эти овощи? Видимо, можно, – если все с аппетитом едят. А за экологию здесь отвечает море. Оно совершает чудо: воздух в Стамбуле ОЧЕНЬ чистый.
* * *
Крепостная стена. Кое-где она превратилась в живописные руины… Но стоит же! Уж сколько времени стоит!
– Кстати, построена была довольно быстро, – говорит Антон, – не как египетские пирамиды. Город надо было охранять от врагов. Поэтому строили быстро! Многие хотели захватить это место. Лучше места для города трудно найти…
Стена закрывала город со всех сторон. Войти в город можно было только через врата. Врат было много, и они охранялись.
Пока мы шли вдоль стены, кое-где вполне целой, кое-где руинистой, кое-где отреставрированной, Антон рассказывал, как эта стена сооружалась. Две тысячи лет тому назад. Ещё христианами. Первыми горожанами – византийцами: греками, римлянами… Строили вручную. Вытёсывали камни. Чем-то скрепляли. Интересно – чем? Цемента в ту пору не было. Но было же что-то вроде цемента…
– Может, скрепляли яичными белками, как китайскую стену? – предположила я. – Но сколько же надо было тогда иметь кур и яиц?! Чтобы склеить миллионы камней!..
Довольно быстро была построена крепостная стена вокруг всего города. И какой толщины! Да не одна стена! А три. Трижды стена. А сколько сторожевых башен! Почти сто. А сколько крепостей! Ну да, кое-где за полторы тысячи лет что-то обвалилось, но ведь стоит же!
Антон размышлял: можно ли в наше время соорудить что-то подобное – вот в таких же масштабах и за такой короткий срок? И как для этого организовать людей? И какие стимулы должны быть у строителей? И главное – чтобы без халтуры. Хотелось бы всё же знать: чем они скрепляли эти камни? Почему это всё стоит до сих пор? Кто это объяснит?
«Может, скрепляли молитвой?..» – подумала я.
Всё-таки древние люди – удивительные и непостижимые люди. Нам у них учиться и учиться. Всё, что они делали, – было на века, на тысячелетия…
* * *
А на противоположной стороне шоссе – параллельно ему и огородам – тянется мусульманское кладбище. Огромное… Мы перебежали шоссе и пошли по кладбищу. Здесь было безлюдно, встретили только двух мужчин. Сплошь мраморные надгробья. Я удивилась их пышности. Антон объяснил, что мрамор в Турции дешёвый, его здесь, на Мраморном море, добывают, и его тут навалом.
– Прямо со дна Мраморного моря добывают? – удивилась я.
– Зачем со дна? – удивился Антон.
– А я думала, Мраморное море называется мраморным потому, что его дно выложено мрамором. Даже у воды мраморный оттенок…
– Может, дно у него и впрямь мраморное. Но мрамор пока добывают на берегу – думаю, надолго ещё хватит. А потом и до дна моря доберутся! Если будет надо.
На кладбище поразили семейные надгробья. Оформленные как «книги жизни». И даже как собрание «книг жизни». Во многих книгах пока только дата рождения. Люди ещё живы, но место на кладбище их уже ждёт… Осталось вписать только дату смерти…
Интересно, что чувствует человек, который приходит на могилу своей бабушки, которая является и его собственной могилой?.. И убирается на своей могиле… Добавляет ли это философского отношения к жизни? И к смерти?..
* * *
Но в этом вечном городе не пахнет смертью! Здесь в воздухе разлита ЖИЗНЬ. Здесь пахнет морем и тюльпанами, рыбой и огородами, солнцем и ветром… и цветущей вишней… Не верится, что в этом городе кто-то болеет и умирает. В этом городе можно только ЖИТЬ!..
* * *
Загорелый, худой подросток весело продавал у дороги плоды огорода. Вся семья при деле. Кто-то здесь и живёт – на огороде: прилепив к тысячелетней стене свою хибарку…
А вот и чья-то могила тут. Какой-то рачительный и строгий хозяин завещал похоронить себя на родном огороде: чтобы и после смерти наблюдать, следить за тем, как работают на грядках его дети и внуки…
* * *
Да, лучшего места для города быть не может. Мраморное море. Бухта Золотой Рог. Босфор, соединяющий Мраморное море с Чёрным морем. А Мраморное перетекает в Средиземное…
Весь мир открыт и доступен тебе, если ты живёшь ЗДЕСЬ.
Конечно, многим хотелось захватить это лакомое местечко! Даже русские князья раскатывали губу на Царьград. Приходили, грозили, приколачивали свои щиты на врата Царьграда. Хотели «забить место». Врат было много. Выяснить теперь, на каких именно вратах висел русский щит, уже не представляется возможным…
* * *
Когда мы вернулись домой, я попила чаю и тут же забралась в свой тёплый, уютный спальник. Ноги блаженно гудели…
Что запомнилось более всего за сегодняшний день?
Аисты в Центральном парке… Реки тюльпанов… Прекрасные старые фото и гравюры Константинополя в литературном музее… Золотой Рог, кишащий серебристой рыбой… Прогулка по старому центру… Железнодорожный вокзал… Крепостная стена, огороды… Прекрасная женщина в дверях лачуги… Чаепитие с видом на Босфор… Это – самое сильное переживание первого дня…
И я подумала, засыпая: «Если я когда-нибудь напишу книгу про Стамбул, я её так и назову – «Чаепитие на берегу Босфора»…
* * *
После нашей с Антоном восьмичасовой пешеходной прогулки по Стамбулу, я спала, как младенец, четырнадцать часов подряд!!!
Отоспалась за последние тридцать шесть лет жизни…
5 апреля, четверг. День второй. Обед с профессором – без профессора
Утром, за чаем, Антон объявил, что в полдень за нами приедет машина, и все желающие могут поехать на званный обед к Профессору.
Профессор – это известный турецкий путешественник, объездил много стран, написал много книг, заведует Туристическим центром в Стамбуле. Профессор с коллегами уже приходили на чай в Дом АВП. А теперь он пригласил на обед русских путешественников.
Я колебалась: ехать – не ехать? Хотелось идти гулять, бродить по городу. Не хотелось ехать куда-то, чтобы просто тупо поесть. Ведь общаться там будут, скорее всего, по-английски, и я ничего не пойму.
Но, с другой стороны, я очень соскучилась по Антону. И одного вчерашнего дня мне было мало, чтобы наобщаться с ним. И какая, собственно, разница, куда нас повезут, если я весь день буду видеть сына?
Так что я решила ехать. Всего нас было одиннадцать человек – выразивших желание пообедать с Профессором.
* * *
За нами прислали машину, похожую на газель.
Кроме шофёра, приехал молодой турок, прекрасно говорящий по-русски, которому полагалось исполнять сегодня при нас роль гида. Я спросила, откуда он так хорошо знает русский язык. Оказалось, что «один из его родителей» (так он выразился) – из Одессы, и сам он часто бывает в Одессе. Он удивился и обрадовался, услышав, что мой отец тоже родом из Одессы, и у меня там полно родни, и мы с ним практически одновременно прошлой осенью были в Одессе. Нам показалось, что мы – почти родственники! Мы сошлись на том, что Одесса – очень красивый город. Турок оказался по профессии строителем. Особенно его восхищает в Одессе Оперный театр. Ну, когда он услышал, что мой отец тоже был строителем, и этот самый Оперный театр реставрировал, он пришёл в полный восторг!
Ну вот, а я боялась, что не найду общего языка с турками…
* * *
Этот молодой полу-турок, полу-одессит устроил нам потрясающую экскурсию по Стамбулу! Нас провезли сначала по европейской части города, по удивительно живописным паркам и набережным, где везде, везде цвели вишни, тюльпаны и гиацинты…
Потом мы прогулялись пешком узкими улочками к какой-то особо старинной мечети. И как раз в эту минуту запел муэдзин… И все желающие зашли в мечеть. Я – первый раз в жизни.
Потом мы поднялись на горку и посмотрели на подножье канатной дороги.
Потом нас перевезли через Золотой Рог, и – дальше – по огромному мосту – через Босфор! Длинному и летящему в пронзительной синеве – как стрела… Ах, как хотелось бы пройтись по этому мосту пешком! Но наш гид сказал, что ходить по этому мосту пешком запрещено. Раньше было можно, а теперь – запрещено. Почему? – удивилась я. «Потому что было много самоубийств. Многие бросались с моста в Босфор…»
Я подумала, что, наверное, не мне одной Босфор показался дорогой в Рай… Может, они вовсе и не от горя бросались в него – а от счастья! Что вот, нашли эту дорогу…
* * *
Переехав в азиатскую часть города, спустились на набережную Босфора. Фотографировали мост и огромный океанский сухогруз, который неторопливо проплывал под мостом… И мост, и сухогруз смотрелись величественно и, одновременно, воздушно…
А потом нас повезли по азиатской части города, по узким и гористым улочкам, и привезли на какую-то фирму. Где нас якобы ждал Профессор.
Но обед с профессором оказался без профессора. Профессор куда-то улетучился. Он же путешественник! А путешественники все непоседы. Поэтому он поручил нас своим друзьям из строительной фирмы.
Накормили нас вкусно и сытно. В столовой на крыше.
Пришёл начальник фирмы. Купил у Антона книг на 150 турецких лир. (Одна турецкая лира – это 16 русских рублей).
Пришли ещё несколько турков средних лет. Антон и четыре англоговорящих турка плюс один русскоговорящий турок долго общались. Знающие английский как-то участвовали в беседе. Я фотографировала. Мужчина средних лет, которого обитатели Дома АВП называют «дядя Володя», снимал на видеокамеру всю дорогу и здесь тоже. (Потом он выложит в интернете отличные ролики). Рыженькая девушка из нашей компании, её зовут Аля, работала на ноутбуке и пыталась словить на крыше вай-фай. Она – редактор, ей надо срочно сделать большой кусок работы и отослать в Москву. Я вспомнила, как в молодости, куда бы ни ехала, везла обычно с собой чемодан рукописей, которые срочно надо было отрецензировать, и отослать рецензии бандеролью по почте в Москву. Ну, теперь это всё гораздо проще.
* * *
Потом нас везли домой, и можно было наслаждаться Стамбулом уже в другом – предвечернем освещении…
Получилась шикарная обзорная автобусная экскурсия! А я сомневалась: ехать – не ехать?
На обратном пути разговорились с Алей по поводу детей и детской литературы. Она, оказывается, пишет пьесы для детей, даже заняла первое место в каком-то конкурсе. И страдает от того, что хочет писать своё, а вынуждена (для заработка) редактировать плохое чужое, и на это уходит много времени и сил, а на своё уже не остаётся. Но зато за редакторскую работу хорошо платят, а за пьесы – пока не платят вовсе. И она вся в метаниях и сомнениях: как ей быть?.. Ну, мой совет простой: писать своё. А жить можно и на минимум, который можно заработать, не отдавая этому всё время и все силы. Тем более, если нет пока ребёнка. Она слушала меня, удивляясь, что наша семья, при довольно скромном достатке, ухитряется (или умудряется?) издавать книги и проводить разные мероприятия. Антон, к тому же, ещё организует по всему миру Дома АВП!
Все почему-то думают, что для того, чтобы что-то получилось, нужно много денег. На самом деле нужно только одно – ЖЕЛАНИЕ.
А началось всё с того, что Аля подсела ко мне и спросила: как мне удалось воспитать такого сына, у которого всё получается?
Ну, секрет прост, да он и не секрет вовсе. Мы всегда планировали нашу жизнь, причём – планировали вместе, с самых первых лет его жизни. Решали вместе: куда пойти, куда поехать, что надо сделать… И – не откладывали это на мифическое потом. Начинали тут же осуществлять. Например, если мы решили отправиться в лес, а ливанул дождь, – мы всё равно шли в лес…
И ещё одно важное условие хорошей жизни: не ставить деньги и барахло выше творчества, выше призвания.
«А правда, что ваша дочка Ксюша не ходила в школу? И как же она теперь?..» Да, правда. А теперь она очень хорошо – как и тогда, когда она не ходила в школу. Ксюша – творческая личность, как все в нашей семье. В школе её таланты и способности угробили бы. Школа должна помогать раскрываться талантам. Если она этого не делает, какой в ней смысл?.. «А чем занимается сейчас Ксюша?» Очень многим: обучает людей верховой езде, делает гобелены, пишет книги, играет спектакли… «И всё же: как вы решились не отдавать ребёнка в школу?» А я бы спросила тех родителей, которые отдают своих детей в школу: как вы решились на такое? Мало того, что школа почти ничему не учит, она ещё калечит здоровье и ломает психику… Да вы прочтите лучше мою книгу «Легко ли быть ребёнком?», она есть в Доме АВП. Я там подробно пишу и про школу, и про многое другое, чем взрослые угнетают детей…
* * *
Вечером, за чаем в Доме АВП, Пётр Лагуткин, изучающий разные языки, объяснил, что значит Стамбул, и почему турки говорят «Истанбул».
Стамбул (по версии Петра) по-гречески значит «В город». Когда турки спрашивали греков: «Куда вы идёте?», те отвечали «Стамбул», что означает «В город». Или: «Идём в город».
Но турки физически-филологически не могут произнести в начале слова две согласные подряд: «ст». Поэтому ко многим заимствованным словам, где в начале идут две согласные, они прибавляют спереди звук «и». Это «и» ровным счётом ничего не значит, просто даёт возможность произнести слово. Вот и всё. А почему «м» у них превратилось в «н» – тоже, видимо, по филологической причине.
* * *
Как устроен стамбульский Дом АВП.
Обе наши квартиры – на первом этаже. Дверь в дверь. И если двери обеих квартир открыты, то кажется, что это вообще одна квартира.
Та квартирка, в которой сплю я, Катя с косичками из Пензы, Ильнур из Казани, Антон, Пётр Лагуткин и, бывает, ещё кто-то, в ней одна комната метров на девять. Кухни нет, но в комнате есть мойка и место для плиты. Мойка и место для плиты используется нами как стол. Место под столом и мойкой – как склад рюкзаков. Есть в квартире туалет и душ. Правда, душем пользоваться нельзя – потому что вся вода остаётся на полу и никуда не утекает. Но зато есть нормальный душ в другой квартире.
Вторая квартира тоже изначально – однокомнатная. Комната – меньше нашей, туалетно-душевая – тоже меньше нашей. Зато в закутке за ней – кухонька со всем необходимым: вода, плита, холодильник и даже стиральная машина! Таких шикарных условий, наверное, не было ни в одном из предыдущих домов АВП. Но, когда Антон снял квартиры, кухонной утвари не было никакой, поэтому всё пришлось приобретать: плиту, кастрюли, чайники, пиалушки-кружки и всё-всё необходимое…
Как однокомнатная квартира превратилась в двухкомнатную? Очень просто: предприимчивые хозяева прорубили дверь во внешней стене – прямо во двор! Оказывается, дворы в нашей махаля всё же существуют. Но это – скрытые от постороннего взгляда, внутренние дворы. Чтобы понять, как образуется такой двор, возьмите десять детских кубиков и выложите из них прямоугольник. (Кубики будут играть роль домиков). Внутри этого прямоугольника окажется небольшое замкнутое пространство. Это и есть стамбульский дворик. С улицы его не видно и попасть в него с улицы никак невозможно. В этих двориках нет асфальта, здесь не гуляют дети, здесь разгуливают только кошки и цветут вишни и магнолии… Может быть, кто-то сажает свой маленький огородик…
Итак, хозяева нашей квартиры захватили часть внутреннего двора, пристроив к своей микро-квартирке ещё одну комнату. В эту комнату ведут три ступеньки из кухоньки – вниз. Эта, пристроенная комната, не имеет фундамента: пластиковый пол лежит, видимо, прямо на земле.
Но и на этом хозяева не остановились. Гулять – так гулять! И – отгородили ещё приличный кусок двора глиняной оградой, устроив, таким образом, внутренний персональный дворик. Как бы балкон, с земляным полом. На этот «балкон» можно попасть через широкие стеклянные раздвижные двери. На этом «балконе» спит часть народа, которая не помещается в доме. Балкон – девять квадратных метров! Здесь натянуты верёвки для белья. И сюда забредают местные кошки…