Книга воспоминаний
С этим своим посланием Газимухаммад отправил также и письмо моего отца.
Содержание письма Газимухаммада к шейху Мухаммад-афанди, после подобающего привета и пожелания, (заключалось в том), что: наставник Джамалуддин запрещает мне в прилагаемом письме борьбу за веру, в то время, как Всевышний Аллах, согласно упоминаемым благородным аятам, призывает (к борьбе), какому из этих двух (высказываний) мне повиноваться? Шейх ему ответил: «Велению Аллаха целесообразнее повиноваться, чем распоряжению Джамалуддина. Но ты выбери то, что считаешь нужным».
Кюринский шейх, зная, что Аслан-хан враг мюридов, и особенно Сурхай-хана Газикумухского, который воевал с русскими и изгнал Аслан-хана из Газикумуха, разрешил Газимухаммаду джихад, полагая, что если он (Газимухаммад) захватит его владение Газикумух, то выгонит Аслан-хана из страны ,подобно тому, как он сам был изгнан из своего селения. Если бы Аслан-хан обошелся с людьми более учтиво после изгнания шейха и попрания его авторитета, шейх не разрешил бы ему джихад. Тем более, что Газимухаммад всегда повиновался ему. А народ остался бы и поныне в спокойствии. Газимухаммад с того времени начал запрещать людям употреблять опьяняющие напитки, курить табак, играть на бубне и танцевать с женщинами (хотя это разрешается в книге «Шарх аль-Мухаззаб») (Добавлено слева, на полях), а что касается вообще танца, то он не запрещен для мужчин (в нашем шариате) (Добавлено слева, на полях). Если в нем есть жеманства, как это делают похожие на женщин мужчины, то это тоже запрещено.
Часть людей подчинилась Газимухаммаду и последовала за ним; другие же не соглашались с ним, считая все это слишком суровым. Его помощником тогда сделался его друг и ученик Шамиль. Газимухаммад настойчиво начал добиваться своей цели. Однако один гимринский ученый по имени Даудилав стал самым ярым противником Газимухаммада и делом и словом. У Даудилава в селении Гимры был тухум, и опираясь на мощь своего тухума, он причинял Газимухаммаду много неприятностей.
Этот ученый имел дружеские связи с эмиром Уллубием Эрпелинским (ал-Ирфили) и шамхалом Таркинским (ат Таргули), которые препятствовали Газимухаммаду во введении шариата. Даудилав многократно ходил к ним, клевеща на него, и просил у них помощи для изгнания Газимухаммада, из Гимры, на что те дали свое согласие. Уллубий выступил против Газимухаммада, но некто известил его до того, как Уллубий дошел до Гимры. Даудилав тоже находился с Уллубием (Добавлено слева, на полях). Газимухаммад с мюридами приготовился встретиться с Уллубием.
Когда Уллубий с отрядом поднялся на вершину горы, откуда видно Гимры, Даудилав поспешил в селение и был задержан и опрошен о поведении его и о цели пребывания у Уллубия. Даудилав испугался и не смог ответить.
Мюриды били его так, что он без сознания рухнул на землю, они растоптали его ногами и умертвили. Тогда родственники Даудилава выступили против Газимухаммада и Шамиля; когда Шамиль возвращался оттуда, один из двоюродных братьев Даудилава подкрался с обнаженным кинжалом к Шамилю, чтобы ударить его, а он ничего об этом не знал, но мюрид Газимухаммада заметил его и, встав за ним, крикнул: «Смотри позади себя». Обернувшись, Шамиль увидел его и ударил нападавшего в спину, свалил на землю и выбил из его рук кинжал. Шамиль наступил ногой на него и сказал: «Негодяй ты, враг божий. Кто защитит тебя от меня теперь? Убить тебя или нет?» Затем Шамиль простил его, и он был передан как арестованный и они поселили его. Когда весть о случившемся дошла да Уллубия, он повернул свой отряд назад. С того дня жители аула Гимры начали бояться Газимухаммада больше, чем раньше, так что он подчинил их быстро, и после этого ему уже не противоречили. Газимухаммад запретил им употребление недозволенных и порицательным вещей, таких как выпивка и т. д.
После окончательного подчинения жителей этого селения Газимухаммад отправился в окрестные Гимры селения
Рассказ об угоне Газимухаммадом стада овец из селения Каранай (Записаный на полях)
Когда воины Газимухаммада угнали овец из этого селения, они попросили его распределить добычу поровну. Газимухаммад сказал им: «Какой раздел вы желаете: Всевышнего Аллаха или людской?» Они ответили: Всевышнего Аллаха, полагая, что это будет более справедливым дележом. Тогда Газимухаммад начал так: одному две овцы, второму три, следующему четыре. По окончании раздела Всевышнего Аллаха он сказал: «Вот это и есть раздел Всевышнего Аллаха».
Тогда воины ответили: мы не хотим такого раздела. Тогда разделили поровну.
Люди стали приходить к Газимухаммаду целыми группами со всех сторон. Когда дела Газимухаммада окрепли и войско его увеличилось, он двинулся против русских. В расположенном выше Темир-Хан-Шуры лесу, называемом Агачкала, а это на кумыкском языке (Букв.: «на языке равнины») означает «укрепление, возведенное посредством деревьев» ( «деревянное укрепление»), произошло столкновение между ними. Отряд Газимухаммада укрепился в лесу завалами деревьев; оба отряда потеряли в этой местности по несколько человек убитыми, после чего они разошлись по своим местам.
Через некоторое время Газимухаммад направился к крепости Тарки (Таргу)10 и осаждал ее несколько дней. Русские ушли из крепости и обманули войска мюридов, заложив порох в тайниках. Когда войско Газимухаммада вошло в крепость со всех сторон, то крепость взорвалась и мюриды взлетели в воздух. Мне рассказывали очевидцы, которые были тогда с Газимухаммадом, что руки и ноги людей взлетали в воздух и падали обратно на землю.
Пороховой погреб нанес войскам мюридов великий ущерб. Войска Газимухаммада вернулись. Затем, через некоторое время, они отправились в город Эндирей, осадили его, и через несколько дней покорили его население.
Через некоторое время Газимухаммад напал на крепость Кизляр. Отряд вернулся оттуда с пленными, убитыми, огромным награбленным имуществом их (то есть жителей Кизляра).
В то время, когда дела Газимухаммада постепенно начали идти в гору, он пал мучеником в Гимринской теснине, окруженной большим отрядом корпусом барона Розена, того самого, кому Шамиль написал во время своего имамства нижеследующее письмо: «От нуждающегося во Всевышнем Аллахе Шамиля его превосходительству, высокому саном, владетелю многих войск и богатых краев, вали области Дагестан, великому барону Розену. Затем. Слушай, что я изложу тебе о событиях и случившихся у нас происшествиях: когда я был в уединении, занятый служением своему Творцу, ко мне устремились коварные люди со злыми намерениями, направились ко мне с большим войском и окружали меня длительное время. Я попросил у них именем Аллаха, чтобы они оставили меня в покое в моем уединении; они не слушали меня и продолжали свои козни изо дня в день.
Со мной из моих приверженцев (асхабов) не осталось никого, кроме двадцати человек. Я убежал от них (от коварных) да отделит их Аллах, в пещеру, покинув свою родину. Затем я вошел в селение Ашильта, и туда они явились за мной. Я по-хорошему советовал им и просил их, чтобы меня оставили в покое, но они не приняли мой совет и просьбу. Тогда я сообщил об их делах твоему заместителю генералу Клугенау. Тот велел им оставить меня в покое и запретил им их деяния и коварство. Но не послушали его. Тогда я, засучив рукава, собрал свое войско, и с соизволения Аллаха сделал с ними то, что сделал и выполнил по отношению к ним божественное веление. Что касается прекращения военных действий и заключения с тобой мира, то я этого желаю без сомнения и постоянно ищу до сих пор.
Я не предпринимал зла и коварства против Ваших наибов и крепостей, пока они сами не вознамерились господствовать над нами и двинулись на нас для войны и порабощения. Если соглашение будет достигнуто между нами, то оно будет распространяться на всех, кто находится в моем распоряжении из мусульманских войск.
Я не желаю ничего с вами, кроме мира, если вы оставите нас в наших краях, не принуждая нас ко всему, что мы порицаем.
Мир тем, кто следует по правильному пути». Конец письма Шамиля.
Краткое содержание этих событий таково: когда Газимухаммад узнал, что наместник направился на него с войском, он поспешил укрепить отдельные места гимринской теснины валом. Он построил дом для них (то есть своих приверженцев), которые были в количестве шестисот человек (Над строкой). Когда Газимухаммад и его войско приготовились к борьбе против русских, наместник напал на него со своим войском и окружил дом, где укрылись Газимухаммад, Шамиль и их сподвижники (асхабы) (Вставка на полях). Войска Газимухаммада были разбросаны по отдельным пунктам. Между противниками целый день шел сильный бой. Дом, в котором находились Газимухаммад и Шамиль, был окружен. Когда Газимухаммад убедился, что от русских нет спасения, и что он непременно будет убит, то он посмотрел на своих сподвижников и сказал, что смерть для человека неизбежна и что смерть вне дома, при нападении на русских, достойнее, чем смерть внутри комнаты, подобно испуганной от ужаса женщины.
Он покаялся перед Всевышним Аллахом, затем повторил формулу: «Нет божества, кроме Аллаха», прочел несколько стихов из Корана о достоинстве джихада (борьбы за веру) и смерти мучеником от рук русских, и, обнажив свою саблю, выскочил из комнаты и напал на них. Едва он поднял руку на солдат, как камень, брошенный с крыши дома одним из них, угодил в него. Он упал навзничь. Солдаты бросились на него со штыками и убили его.
Когда Шамиль из комнаты увидел, как Газимухаммада убили враги, то сказал своим сподвижникам: «После того, как погиб наш наставник (саййид), мы не видим в жизни чего-либо хорошего. Нам следует выступить и умереть». Потом он выскочил на улицу с гимринским муэдзином и с другими товарищами с обнаженными шашками (Вставка на полях) (проявил и здесь свойственное ему мастерство и с порога комнаты прямо слетел на врагов) (Этот текст вставка в верхней части поля). Этот прыжок, похожий на полет, был длиной в двенадцать локтей.
Время было вечернее; солдаты бросали в него камни с крыш дома, как и на Газимухаммада, (но шея его уцелела, однако камни проломили бок, было поломано восемь ребер, и это причиняло ему невыносимую боль в плече) (Текст на полях).
Когда Шамиль порывался уйти, один из солдат подскочил к нему, чтобы поразить его, но Шамиль, опередив его, прикончил врага. Другой также был убит, затем третий, но четвертый проколол ему левый бок штыком, который вошел в грудь и вышел со спины. Шамиль схватил переднюю часть ружья солдата и притянул его к себе прежде, чем тот вынул штык из груди Шамиля, и убил его; затем вытащил штык и бросил его.
Шамиль бросился спасаться; к нему подскочил в это время горский боец в бурке и, присел на землю, выстрелил из ружья, пуля прошла над головой. Шамиль покончил с ним несколькими ударами шашки, (хотя горец старался обороняться от него буркой) (Добавлено на полях). Это был пятый убитый рукой Шамиля в этот день. Шамиль стал искать укрытия от войск русских, он едва не рухнул на землю из-за большой потери крови, затем он скрылся за скалой. Так и оставался он здесь теряя силы. Тут к нему подошел гимринский муэдзин, который был в доме вместе с ним и который также получил несколько легких ран.
Когда он увидел Шамиля, воскликнул удивленно: «Как ты очутился здесь? Ей богу, я полагал, что ты убит». Муэдзин справился о его здоровье, затем попытался перетащить его в другое место, чтобы враги не обнаружили его. Шамиль ему сказал: «Ты не губи себя ради меня и ищи себе спасение, а меня теперь можно считать среди мертвых». Муэдзин поклялся, что не покинет этого места без него. Шамиль встал, опираясь на него, и пошел, как ребенок, который только начал ходить. Так они оба постепенно удалились и наконец, скрылись от русских. В этот день пали мучениками несколько человек из мюридов Газимухаммада; селение Гимры было сожжено, русские забрали тело Газимухаммада с собой, остальные шахиды были похоронены на кладбище Гимры, которое называется ныне кладбищем шахидов.
Шамиль добрался до селения Унцукуль, там лечил его гимринский Абдулазиз, отец его жены Патимат, матери его старших сыновей. Останки же Газимухаммада были похоронены в Тарки.
Когда имамство перешло к Шамилю, он отправил Кебедхаджиява из Унцукуля с двумя товарищами в селение Тарки, чтобы он раскопал могилу Газимухаммада и перенес прах его в селение Гимры, прах был перенесен и погребен на кладбище . Сейчас могила его находится там, посещаемая людьми, которые получают благословение через него.
Глава 2. О ВТОРОМ ИМАМЕ ГАМЗАТБЕКЕ ГОЦАТЛИНСКОМ (АЛ-ХУЦАЛИ)
После того, как Газимухаммад пал мучеником за веру, народ присягнул на имамство Гамзатбеку. Он был из эмиров знатного происхождения, авторитетным среди людей, храбрым, разумным, предприимчивым, прозорливым, проницательным. Он стал последователем Газимухаммада и начал исполнять законы шариата в Дагестане.
Сначала Гамзатбек стремился мобилизовать людей, привлечь их на правильный путь и подчинить их. Во время его имамства люди разделились на две группы: одна подчинилась и следовала ему, другая противилась ему, враждовала и боролась против него. Как только он подчинил жителей Койсубули, то отправился со своим войском в Аварию с целью подчинить ее правителей и все население.
Когда он достиг Аварии со своим войском и Шамилем, то потребовал к себе сыновей Баху-бике11 -Нуцалхана, Уммахана и Булачхана. Когда они прибыли к нему со своими приверженцами, Гамзатбек начал переговоры с ними о введении шариата в Аварии и подчинении населения ему по части приказов и запретов.
Сыновья Баху-бике воспротивились его цели. Через несколько минут Гамзатбек вышел для омовения в реке Тобол, а с эмирами (ханскими сыновьями) остались Шамиль, мюриды Гамзата и остальные воины, стоящие в поле.
Во время переговоров товарищи Гамзатбека узнали, что Буга Цудахарский, который был в бегах за убийство сына Иманали, дяди Гамзата, находится среди хунзахцев. А до этого Буга бежал в Аварию из-за того, что он убил в Цудахаре одного человека; Гамзат потребовал выдачу убийцы, чтобы отправить его в Гоцатль к дяде для расплаты.
Хунзахские сторонники эмиров не согласились передать его в руки Гамзата. Из-за этого между мюридами Гамзатбека и сторонниками эмиров (хунзахских ханов) произошло столкновение (Весь этот текст на левом поле), началась перестрелка. Были убиты ханы и несколько человек с обеих сторон. Сторонники ханов обстреляли палатку Гамзатбека, они полагали, что он там, а в это время Гамзатбек на берегу совершал омовение для намаза. Его палатка в тот день была испещрена пулями, как сито.
(На полях: Булачхана -самого младшего из ханов- бросили в реку Унсукуль после избрания Шамиля на горе Арак меэр, в местечке Гортло-Кал (Хурукал, согласно воле избирателей имама.)
В тот день был убит Мурадбек, брат Гамзата, Чупан, двоюродный брат Гамзатбека и другие мюриды.
А из сторонников хана были убиты: известный ученый НурМухаммад ал-Авари (Хунзахский) и другие авторитетные мужчины ханши Баху-бике.
По возвращении Гамзатбека в палатку Шамиль поспешил доложить о случившемся, и они, встретившись посреди дороги, посовещались о дальнейших действиях.
Все дошло до Баху-бике, события очень огорчили ее, она села на черный войлок и поклялась, что не покинет свое место, пока не покончит с Гамзатбеком или не выгонит его из аварских земель.
Видя горе Баху-бике по своим детям, жители Хунзаха (Авар12)поклялись отомстить за убийство эмиров Гамзатбеку и его войску: или уничтожить Гамзатбека, или изгнать его войско из их земель.
Гамзатбеку было доложено об этом. Люди Хунзаха настаивали на убийстве Баху-бике, иначе она не даст покоя никому из мусульман. Гамзатбек не согласился убить ее, говоря: «Что же можно ожидать от женщины, нет пользы от ее уничтожения». Тогда они вторично настояли на этом и принудили ею покончить с ней. Тогда Гамзатбек велел своим мюридам отправиться во дворец ханши и забрать все ее имущество и собрать все то, что найдется в ее доме. Когда они прибыли к ней в Хунзах, то не нашли ее ценностей, так как она, узнав об их намерениях, спрятала все. Мюриды погрузили на две подводы все, что обнаружили во дворце. Сначала Гамзатбек распорядился отправить в Гоцатль все, что нашли у нее. А затем приказал вернуть имущество с дороги в Хунзах (Запись на полях).
Баху-бике схватили во дворце и повели на казнь. Палач всадил в ее шею кинжал, (но она не умерла); когда палач хотел нанести второй удар, Баху-бике сказала: «Хватит, хватит».
Теперь хунзахцы настроились против Гамзатбека и его войска окончательно. Несколько человек из них, в том числе и Осман, браг наиба Хаджимурада, поклялись убить Гамзатбека.
Когда близкие и друзья Гамзатбека, в первую очередь Шамиль, узнали об этом событии, они посоветовали удалиться из Хунзаха, иначе на него будет совершено покушение, и сказали: мы истинно знаем, что хунзахцы никогда не забудут убийства своей ханши Баху-бике и ее сыновей. Гамзатбек не захотел даже слушать их и сказал: «Если Аллах пошлет па меня хунзахцев и моя жизнь окажется в их руках, то, конечно, спасения мне нет; в противном случае присяга их ничего не стоит».
Однажды Гамзатбек пригласил несколько человек из тех, кто дал клятву убить его, чтобы испытать, не выдадут ли они своей клятвы? Но заговорщики заранее договорились не брать с собой никакого оружия, зная, что это хитрая ловушка.
Отправились они в шубах и шароварах, маскируя лицо так, чтобы оно побагровело. По очереди они вошли к Гамзату. Когда тот увидел их в таком виде, подумал, что будь это заговорщики, не явились бы в таком виде очень спокойно. Сердце Гамзатбека успокоилось, увидя их одежду и вид.
После их ухода Гамзатбек, обращаясь к тому, кто предупредил его о заговоре, сказал: «Не говорил ты, что они хотят убить меня? Клянусь Аллахом, мне не показалось, что они хотят этого. Если бы они хотели убить меня, то не вошли бы ко мне без оружия, делая вид, что ничего не знают».
Несколько дней спустя после этого случая Гамзатбек готовился в пятничный день пойти в мечеть для молитвы. В это время к нему явился его мюрид (испытанный храбрец, хунзахский Хаджиясул Мухаммад) (Добавлено на полях л. 21б), который раньше не говорил ничего о заговоре. От имени Аллаха он заклинал его не идти сегодня на пятничную молитву, ибо если он пойдет, то непременно его могут убить. Гамзат не послушался его и ответил, как и раньше. Он отправился в мечеть. Когда он вошел со своими мюридами, а среди них был и Гаджиясул Мухаммад, самый любимый им среди мюридов, и храбрейший из них, встал глава заговорщиков Осман и обратился к своим сторонникам: «Почему вы не встаете перед величайшим имамом?», тем самым насмехаясь над ним. Все встали. Осман тут же встал перед Гамзатом, вынул из-под своей бурки пистолет и выстрелил в грудь Гамзата, говоря: «Стой, теперь, осел!»
Хаджиясул Мухаммад тут же вынул свой пистолет и выстрелил в Османа. «И ты стой, сын тирана», сказал он. Произошла резня между двумя группами и пятничная молитва не состоялась. Гамзатбек был доставлен домой мертвым. Шамиля в это время в Хунзахе не было.
Через день Шамиль послал аварского Гунцала Хунзахского в Хунзах (Авар) разузнать о положении Гамзатбека, внушив ему, что на дороге он может задержаться только на три дня.
На четвертую ночь после его отъезда жена Гунцала постучала в ворота дома Шамиля, который был уже в постели, это было в полночь. Услышав стук в дверь, Шамиль встал, открыл ворота, а в воротах стояла жена Гунцала, которую он послал к Шамилю поспешно (Букв.: без устали), чтобы известить его, что он прибыл, но устал в дороге и потому не посетил его. И Шамиль узнал о смерти Гамзатбека в таком положении.
Глава 3. О ДЕЛАХ ТРЕТЬЕГО ИМАМА ШАМИЛЯ ИЗ ГИМРЫ
Родился он в селении Гимры (от отца гимринца и матери ашильтинки) (Эти слова зачеркнуты и заменены большой вставкой) из рода Пирбудага. Дед его в пятом колене Али из Газикумуха. (отец Шамиля Денга-Мухаммад происходил из аварских узденов, мать Баху Меседу дочь Пирбудага бека из Ашильты) (Текст записан между строк)13.
Шамиль вырос в Гимры. Когда достиг совершеннолетия, он подружился с имамом Газимухаммадом и учился у него. Ходил с ним по селениям Дагестана и равнинам мутаалимом (Имеются в виду горные (в данном случае аварские) и равнинные (кумыкские) селения). Они были закадычными друзьями, более того, они были как дети одних родителей; иногда между ними бывали дискуссии по вопросам науки и других духовных занятий. Шамиль, хотя и был младше Газимухаммада, в большинстве случаев выходил победителем, но и бывал побежден также в ряде случаев.
Как близкий друг Газимухаммада во время мутаалимства, Шамиль не разлучался с ним и во время имамства.
Первоначально Шамиля звали Али, затем, когда он часто стал болеть, переменили ему имя, как это было в обычае у дагестанцев, когда дети болели, и дали имя Шамиль Али. В разговоре зачастую опускали вторую часть, отсюда Шамиль. Этого имени ни в Гимры, ни в окружных селениях, не говоря уже о его роде, нигде не было. Первоначально его звали Шамиль. Но он прочитал в книгах, что Шамиль это ошибочно, правильно Шамуиль (или Шамвиль). Это было имя одного из израильтянских пророков. Когда он узнал, что его имя совпадает с именем пророка, очень обрадовался и с того времени назвался Шамуиль.
Шамиль рассказывал, что он отправился однажды, будучи мутаалимом, в селение Эндирей к своему отцу Денга-Мухаммаду, а тот находился там по торговым делам. Когда Шамиль пришел в селение, ему сказали, что войска генерала Ермолова расквартированы на окраинах Эндирея. Это было первое появление Ермолова с войсками в Дагестане. Шамилю захотелось посмотреть вблизи русское войско, которое он раньше никогда не видел. Когда он подступил к селению, то увидел большое пространство, на котором были разбиты палатки; Шамиль прошелся между ними, с любопытством разглядывая их и военное снаряжение.
Случилось, что Шамиль заметил солдата с ружьем, который нес караул. А тот, увидев молодого Шамиля, подошел к нему и сказал: «Айда, татар, айда, айда!» А слово «айда» созвучно с дагестанским словом («пайда»), употреблялось солдатами в разговоре и означало «уйди». Шамиль выбрался из палаток и рассказал своему отцу, что видел. Шутя, Шамиль вспоминал потом, что если бы тот солдат на караульной службе узнал бы в нем будущего врага, то убил бы его тогда еще.
А Ермолов настолько был известен в Дагестане, что если плачущему ребенку скажут: «Молчи, а то Ермолов придет», он сейчас же умолкал.
Шамиль с детства любил ученых и благочестивых людей, постоянно общался с ними; ненавидел он пьющих спиртное и курильщиков табака.
Его отец Мухаммад любил выпить и часто бывал нетрезвым. Шамиль очень переживал и просил его не пить, (даже неоднократно заставлял его поклясться на Коранет (Добавлено на полях страницы)), что больше никогда не будет пить и прибавлял, что выпивка запрещена Аллахом и его посланником, и что поэтому следует воздерживаться от этого.
Отец согласился с этим и дал своему сыну обещание больше не пить. Но все же он не мог удержаться от выпивки, часто бывая пьяным и соседи смеялись над ним. Шамиль беседовал с ним вторично и еще не раз, но отец не внял его советам. Когда Шамиль убедился, что отец не может воздержаться от выпивки и пьянства, он подумал про себя: «У него нет другого сына, кроме меня, и самое дорогое для него это я. Я скажу, что если он будет продолжать пить, я убью себя, возможно, тогда он откажется от своего питья». С этой целью Шамиль отправился к отцу и дал знать знаками, что заколет себя, если тот не откажется от вина.
Зная решительность своего сына, отец испугался и стал умолять его именем Аллаха не делать этого, так как он раскаивается перед Аллахом за то, что пил и не будет в будущем пить. Действительно, отец Шамиля больше не пил.
(Отсюда видно, что Денга-Мухаммад очень любил своего сына, так как на него не подействовали присяги и уговоры, а только страх потерять сына в силу его решительного характера, так как убедился, что сын может зарезать себя) (Этот текст добавлен, на поле, с левой стороны). В подобных случаях в молодости Шамиль решительно придерживался шариата.
Мне сообщил гимринский муэдзин, который находился с Шамилем на месте гибели Газимухаммада, как и упоминалось мною выше, что среди молодежи селения Шамиль был самым способным и самым первым во всех делах: в прыжках, борьбе, плавании, в знаниях и прочих делах.
В гимринских садах есть большой квадратный камень, через который Шамиль со своими сверстниками прыгал, но не один из них не мог прыгнуть до той черты, которую достиг Шамиль. (И раньше, когда Шамиль был мутаалимом в селении Тануси, он выделялся ловкостью в прыжках и в других спортивных упражнениях. Вся молодежь Тануси признавала его первенство и не могла состязаться с ним. Отсюда у жителей Тануси остались воспоминания о необыкновенном искусстве Шамиля в спорте. Он оставил след своей ноги на казенной плите в Тануси, как вечную память о себе (Вставка, зафиксированная на внешнем поле листа).