Восход некроманта

– Ясно. Ну что ж, мы честные подданные императора, так что залечим тебя, а ты потом возвращайся на фронт. Меня зовут Теронин, я местный староста.

– Аврелиан.

Староста кивнул и ушел. Юноша ему рассказал и про магию, хотя и встретил у старика только скуку в том моменте. Пока алхимик думал, правильно ли поступил, он закончил есть и решил встать. Это у него вышло, и каждый шаг доставлял ему невыразимую радость тем, что не отзывался болью в желудке, так что юноша сразу позабыл свои тревоги. Он побродил по дому, нашел выход и пошел на улицу.

Аврелиан оказался в небольшой деревушке всего с полусотней домов. Все здания вокруг были простыми бревенчатыми строениями в один этаж с небольшим хлевом и огородом. Только дом старосты выделялся неким подобием на богатство. Он был дощатый, выкрашенный в голубой цвет, хотя и так давно, что краска покрылась трещинами и в некоторых местах осыпалась, и был трехэтажным. Вокруг дома был садик с беседками, в одной из которых сидела семейка местных жителей. Юноша решил сходить в лес, чтобы попробовать разобраться со всеми случайно открытыми магическими вещами. Он быстро пришел на место и уселся под одним из деревьев. Он вновь вообразил руну и принялся лечиться. Почему-то среди природы он уставал от этого куда медленнее, хотя и лечение шло как лентяй, случайно успевающий на встречу заранее, а не как в прошлый удачный раз. Юноша следил за поведением зеленого рисунка, внимательно смотрел на пересечения линий, и они стали увеличиваться перед его внутренним взором. Несколько раз из-за этого он забывал саму фигуру руны, и она вся гасла, так что приходилось вспоминать ее заново. Думать две мысли одновременно было сложно, но ему казалось, что это принесет какую-то пользу, так что продолжал.

Через час его голова напоминала ему раскаленную металлическую дудочку, через которую сумасшедший маньяк дует и дует, и решил прекратить свои попытки, направившись обратно к старосте в дом.

Там на крыльце он встретил ту девушку, что носила ему еду, и она с испуганным видом вскрикнула:

– Нити Мироздания, с Вами все в порядке?!

– Да-да, – устало ответил юноша. – Только голова болит.

– Сейчас-сейчас! Идите в комнату, я срочно-срочно все сделаю!

Она стрелой умчалась в дом. Аврелиан вошел вслед за ней, после чего направился в свою комнату и упал навзничь на кровать. Через несколько мгновений в комнату ворвалась девушка с ведром воды, стаканом и полотенцем. Она села на край кровати и положила холодную мокрую ткань на лоб юноше.

– Скоро-скоро все пройдет. Я утащила у дедушки обезболивающее, вот, выпейте.

Юноша сделал маленький глоток из стакана и чуть не выплюнул, настолько было горько. Все его лицо растянулось, а глаза заслезились, и он мимолетно глянул на девушку.

– Пейте, всего пару глотков и все пройдет, пожалуйста!

Аврелиан тяжело вздохнул и прошел очередную серию экзекуций. От жжения на языке он и думать забыл о боли в голове, и стал очень протяжно стонать.

– Ой-ой-ой, я забыла размешать?! – девушка выхватила стакан и опустила в него кончик языка. – А нет, все хорошо. Потерпите минутку, пожалуйста. Все-все пройдет, я… я…

Аврелиан упал на подушку и прикрыл веки. Жжение действительно скоро прошло, и боли тоже не было, о чем он оповестил взмахом кисти.

– Ура! Извините, я просто очень сильно испугалась за Вас, у Вас был такой вид, я и принесла что посильнее. Я думала…

– Да все в порядке, благодарю. Эти мучения ничто в сравнении с теми, что…

– Ой, правда? Вы не сердитесь? Как я рада! А что у Вас случилось? Почему Вам стало так плохо?

– Я просто хотел заняться магией, и…

– Ой, Вы – маг? Правда? И давно?

– Не совсем маг. То есть вроде как почти маг. Ну, как сказать, я случайно открыл этот талант, пока был при смерти. Мне, конечно, нужен учитель, но, пока его нет, я пытаюсь учиться сам, методом тыка.

– И что Вы делали? Вы случайно ничего не сожгли?

– Нет, нет, ты что, – засмеялся юноша. – Я пока изучаю, как она вообще работает. Я знаю одно лечебное заклинание, но у меня оно работает как-то не так, лучше. Но я не могу понять, как именно, и пытался это изучить.

– Так Вы – лекарь? Здорово! Но почему у вас от нее голова болела? Это же лечение! Ой-ой, простите, что я все время перебиваю, я больше не буду, – и она очень быстро стала хлопать пальцами по своим губам.

– Да ничего страшного, мне даже приятно. Лечение лечением, но немного другое. Я раны лечил, а это совсем не то же самое, что снять боль.

– А можно с Вами? Я тоже хочу посмотреть на это, как творится волшебство.

– Я сам ничего толком не знаю, я не смогу тебя ничему научить.

– Я же и не прошу учить. Пожалуйста, хоть одним глазком взглянуть на это! Я в стороночке постою и не буду ничем мешать.

– Хорошо, почему бы и нет? Как тебя зовут?

– Даронита, или Дарона. Когда мы пойдем?!

– Завтра, как я позавтракаю.

– Ура! Все-все, я побежала, время позднее, а Вам нужен отдых.

Девушка умчалась, а Аврелиан блаженно обнял подушку, провалившись в сладкий сон.

Утром юноша проснулся и обнаружил возле кровати небольшой завтрак. Он принялся за еду. В спокойной тишине он слышал, как из-за двери доносились быстрые постукивания ногой по полу. Юноша лишь усмехнулся и продолжил есть. Только закончив с завтраком, он сказал:

– Да входи уже.

Дарона не замедлила явиться с сияющей солнцем улыбкой.

– Мы можем уже идти? Скорее бы!

– Сейчас, я оденусь, и пошли.

Аврелиан встал и натянул свой мундир с плащом, после чего они направились в лес.

– А Вам нужна какая-то помощь? Я совершенно не разбираюсь, извините, но могу взять из дома что-нибудь.

– Пока не стоит, благодарю. И давай лучше на «ты».

– На «ты»? С Вами? Но Вы же маг…

– Начинающий. Я никогда такого обращения не получал, и с тобой мне как-то особенно неловко.

– Но ведь… – ее лоб выразил сильную мыслительную работу. – Как скажете… скажешь.

– Умница. Так, мы пришли. Теперь, пожалуйста, не мешай и не спрашивай, пока не скажу.

– Ну вот, только на «ты» перешли, а сразу раскомандовался. Хорошо, не буду, – сказала она без малейшей обиды в голосе.

Юноша посмеялся и уселся под грушей, а Дарона села в стороне. Аврелиан посмотрел на свою руку, почти зажившую, отчего немного огорчился, после чего мысленно нанес на нее руну. В этот раз ему было проще следить за маленькими кончиками зеленых ниток, и он ухватился за один из них мысленным взором. В темноте под веками ему казалось, что этот конец будто бы тает в черной воде, но юноша никак не мог рассмотреть очертания волн, расходившихся от него. Он смотрел все внимательнее, и его тело стало напрягаться каждой клеточкой. Словно вдалеке он почувствовал судорогу в ногах, но продолжал смотреть, впитываться взглядом. Чутье ему подсказывало, что там скрыто что-то очень важное. Вдруг его голова оказалась будто между сдвигающимися каменными плитами, а по телу прошла волна испепеляющего жара. Юноша постарался открыть глаза и увидел вокруг только огромные разноцветные бессмысленные рисунки из линий и фигур. Через эти рисунки протекало что-то, похожее на золотой жидкий огонь, его поток проходил среди всех фигур вместе, но стоило посмотреть на одну из них отдельно, то казалось, что поток появляется ниоткуда и уходит никуда. Одним из таких рисунков оказался и юноша, он видел себя гигантским кругом со сложной композицией внутри, и в нескольких местах она выглядела неправильно. И на этих местах блестели зеленые точки. Юноша не знал почему, но прекрасно понимал, как должен выглядеть правильный рисунок, и направил волевым усилием золотой поток в эти точки, выравнивая полукруги и круги и соединяя порванные линии. Когда он закончил, то вновь посмотрел вокруг, и перед ним маячил еще один такой рисунок, другой, но похожий. От его присутствия кое-где портился и рисунок Аврелиана, так что юноша решил поскорее вернуться в себя. Как только он захотел, его взор прояснился, и алхимик услышал Дарону:

– …снись! Проснись! – одновременно с этим юноша почувствовал, как она старательно трясет его за плечи. Он посмотрел на нее, и она сразу прекратила, упала на него и крепко обняла. – Проснулся! Я так испугалась! Ой! – она вдруг отстранилась от юноши. – Наверное, не стоило этого делать, извини.

– Да ничего, мне понравилось, – улыбнулся юноша. – Только не надо меня так трясти перед этим, – девушка улыбнулась в ответ и прильнула обратно.

– Хорошо. Но мне, правда, страшно было. Ты бы только видел себя со стороны! Сначала все было нормально, ты просто со скучающим видом сидел под деревом, но потом!!! Ты побледнел, упал, затрясся всем телом, побелел, а когда ты открыл глаза и стал слепо смотреть по сторонам, и вокруг них была какая-то фиолетовая дымка, я с ума чуть не сошла от страха, – с этими словами Дарона уперлась лицом юноше в плечо и заскулила. – Вы, маги, точно умеете страх нагонять.

– Ну, ну, все же хорошо стало. Зато смотри.

Юноша показал ей свою руку, оказавшуюся полностью здоровой. С Дароны вмиг пропала тоска. Она взяла его ладонь и стала тыкать пальцем в то место, где была дырка, после чего вопросительно взглянула в лицо юноши.

– Нет, не болит. Что ж, я начал понимать, как это все работает.

– Отлично! Но пожалуйста, не надо больше так меня пугать…

– Я постараюсь. Обещаю.

Аврелиан попытался встать, что удалось ему с очень большим трудом. В глазах потемнело, и если бы девушка не подхватила его за локоть, то он бы точно свалился.

– Пожалуй, мне стоит немного отдохнуть.

– Я бы сказала – много. Пойдем домой.

Аврелиану очень понравилось слово «домой». Хотя он и не мог так называть дом Теронина, особенно из-за того, что скоро ему предстояло навсегда его покинуть, юноша и правда вдруг чувствовал себя дома рядом с Дароной. Она чем-то напоминала ему младшую сестру, заботливую и неуклюжую, хотя было что-то еще за этим, наступившее всего за пару дней, даже, скорее, пару часов. Юноша прекрасно понимал, что это было, но не решался высказать это себе, все же ему было страшно привязываться к кому-либо, особенно в тот момент. Но засыпал он, вспоминая того юного согильдийца из первого дня его перерождения.

Проснулся он вечером, и он очень надеялся, что это был вечер того же дня. Юноша встал и ватным шагом пошел по дому искать Дарону. На кухне же он встретил Теронина, который принялся прищуром осматривать начинающего мага.

– Ага, проснулся. Отлично. Внучка мне сказала, что ты выздоровел. Когда отправишься уже на фронт?

– Я не знаю. Пока я слишком слаб для этого. Я обещаю, что отправлюсь сразу же, как приду в себя, – нехотя ответил юноша.

– Смотри мне. Даронита вздумала очень печься за тебя, а лечить ее потом от нервного срыва из-за твоего уезда я не хочу. А уехать тебе придется.

– Я понимаю.

– Прочь с глаз моих!

Юноша дернулся от неожиданности и ушел. Он вышел в сад, где в беседке обнаружил мрачную Дарону. Она сидела, неподвижно глядя на луну. Ее губы чуть подрагивали, но ничего не говорили. Юноша засмотрелся на нее, окрашенную белым светом, казавшуюся печальным привидением, потерявшим свой мрачный мертвый дом.

– А, Аврелиан! – она наконец заметила его. – Как ты?

– Я… хорошо, иду на поправку.

– О, за-замечательно. Скорее бы, – сказала она медленно, и одними губами прошептала «нет».

– Хорошая сегодня ночь, красивая.

– Да, я люблю такие. Обычно они очень успокаивают.

– Дарона, а расскажи о себе немного.

– Ой, я даже не знаю, – она мгновенно оживилась. – Мне особо нечего сказать.

– Да хоть что-нибудь.

Последующие часа три Аврелиан в подробностях слушал ее историю. Оказалось, что она родом из-под столицы. Ее отец был очень деятельным человеком и все время придумывал разные способы, как поднять доходы семьи, так что они жили припеваючи. Но затем на них как с неба свалились какие-то долги, с которыми было очень сложно расплатиться. Дарона была тогда очень молода и не могла никак понять, почему вдруг они стали должны каким-то очень богатым господам, но не расплатиться, по словам отца, было смертельно рискованно, так что в какой-то момент он отвез ее к Теронину, который почему-то мог не бояться этих богачей. Ее часто навещали, и собирались уже забрать домой, поскольку дела отца после расплаты пошли в гору, но началась война, и он не приехал. Она боялась самого плохого, но Теронин успокаивал ее тем, что тот, скорее всего, сейчас зарабатывает на войне.

К концу рассказа она уже клевала носом и в конце уснула. Юноша приобнял ее, накрыл своим плащом и так и остался. «Попал, так попал», – подумал он и уснул с ней на плече.

Утром солнечный свет разбудил молодых. Дарона смутилась и убежала готовить завтрак, а юноша остался в саду. «Вот это – настоящая магия, а не те глупости с лечением», – думал он с улыбкой. Он смотрел на траву вокруг, ожидая зова девушки. Он услышал крики Теронина и захотел пойти на выручку, но понял, что действительно виноват. Его разрывало: остаться или пойти, но крики быстро кончились, и Дарона вышла, позвав завтракать. С тяжелым сердцем юноша вошел в дом и направился на кухню. За столом был и староста, однако злобы больше обычной тот не показывал. Первое время разговор не клеился, так что старик стал говорить о войне.

– Глупости все. Политические глупости. Почему К’юст не может уже дать корабли? Они как-никак наши вассалы, что им мешает? Нам нужно самим напасть, вот что я скажу! Да, немного запад потерроризируют, но когда поймут, что дома все плохо, то уплывут как миленькие.

– Но ведь западные земли разорятся, пока до них дойдет. Им нужна защита, – вступил в спор юноша.

– У всего есть цена. Пусть лучше потом больше золота наш император потратит на восстановление своих земель, чем сейчас разорится на защиту. Или ему хочется свой трон расплавить?

– А если не дойдет? Или если они на своей земле смогут защититься, и мы и там прогорим? Мы же можем совсем проиграть!

– А если, а если… Драконы в свое время о таком не думали, уничтожая собственную страну из тщеславия. А здесь не пороки, но холодный расчет.

– Возможно. Что ж, я пойду.

– Я тоже! – воскликнула девушка.

Теронин проводил молодых грозой во взгляде, но промолчал. Они же пошли вновь в беседку. Первое время молчали.

– Он же не просто так о войне заговорил, – прервала тишину Дарона.

– Да, он намекает, что мне пора уходить. Всеми силами.

– Почему он не может просто оставить нас в покое на эти пару дней?

– Понятия не имею. Он, видимо, очень ответственный. И верен империи.

– Да вот нет. Как я знаю от папы, по молодости дедушка действовал против закона, и бросил это только от скуки, но власти к нему никого не направляли.

– Против закона? По нему не скажешь. Что злой старый дед мог утворить?

– Не представляю, он никогда это открыто не рассказывал. Аврелиан, а ты готов вернуться туда?

– Нет. Мне… я отвык от той жизни, пусть и меньше чем за неделю. Да и я не знаю, в каком качестве вернуться. Пошел я туда алхимиком, а теперь я недомаг. И хочется влиться в это с головой, магия все же могущественнее во много раз. И ты не привязан к реагентам и подобному.

– Могущественнее… – девушка стала отстраненно смотреть вдаль, после чего продолжила: – А мы… Нет, глупости. Может, займешься сейчас магией? Это поможет тебе… там.

– Думаю, можно.

Они вернулись в лес и заняли те же места, что и прежде. Аврелиан погрузился в себя, пытаясь вспомнить то состояние. Он смотрел на себя внутренним взглядом, стараясь увидеть ту структуру, которой он был, но лишь думал о Дароне, о скором расставании с ней. Душу юноши заполонили тени, не сулившие ничего хорошего. Чем глубже он смотрел, тем гуще становились они. Он понял, что у тьмы очень много оттенков. Он уже стал забывать, что делает, но почувствовал, как Дарона взяла его руку. Он грустно улыбнулся, и тени во тьме стали таять. Скоро он смог увидеть свой рисунок и открыл глаза. Вокруг снова была мешанина из линий и золота. Юноша же устремил свой взор на место, где была Дарона, и золотой поток там стал подрагивать. Он все смотрел на бессмысленные переплетения, и мир вокруг нее стал принимать обычные свои очертания. Скоро он смог увидеть даже ее тень, но сама она была для него сумасшедшим чертежом для некого ритуала. Юноша дернул головой, быстро поморгал, и перед ним вновь очутилась прекрасная девушка.

– Получилось! – оповестил он.

– Ура! Можешь встать?

Юноша встал, полный сил.

– А теперь расскажи, что же ты там увидел.

Он рассмеялся и ответил:

– Ну, тебя я увидел большим кружком, испещренным внутри кучей линий, и с золотым потоком чего-то светящегося.

– Эм… Здорово! А что еще ты видел?

– Все вокруг было примерно таким же. Только менее красивое. Но я смог видеть тебя такой одну.

– А что это значит?

– Понятия не имею. Но себя я вылечил, починив свой рисунок. Погоди-ка.

Юноша снова погрузился в это состояние, на сей раз гораздо быстрее. Потом он стал смотреть на рисунок вдали и ждал, пока все вокруг не станет нормальным, после чего сказал:

– А тот дом выглядит как кучка загогулин, нагроможденных друг на друга, связанных плетением линий, похожем на куст роз.

– А как дерево выглядит?

Через минуту он сказал:

– Примерно как ты, только не круг, а треугольник.

– А трава?

Так они изучали магическим зрением все предметы вокруг еще около часа. Потом они пошли прогуляться по деревне, разговаривая о пустяках, вроде разницы между рисунками двух одинаковых домов или кричащей на своего мужа бабушке из одного из них. Вечером они поужинали, послушали жалобы Теронина и пошли в сад, говорить о звездах. Спать Аврелиан ложился с блаженством и тревогой.

Утром он сразу же направился в сад, где присел в беседку. Он наслаждался утренней прохладой, стараясь не думать о будущем. Он был сильно удивлен тем, что не встретил никого в доме, но старался не думать и об этом. Он любовался восходящим солнцем, качающимися ветками деревьев, вслушивался в их мирный такт. Но наслаждение моментом длилось недолго, скоро он увидел бегущую к нему Дарону, очаровательно покрасневшую от бега. Девушка подбежала, и, запыхавшись, сказала:

– Аврелиан, совсем забыла предупредить! У нас сегодня гости. К дедушке приехала его старая подруга. Только не думай, что это моя бабушка, прошу тебя!

– Я уж постараюсь. А почему я должен так подумать?

– Увидишь… Ты хоть позавтракал?

– Нет еще. Я совсем позабыл.

– Глупыш. Пойдем, сделаем тебе что-нибудь.

Они пошли в кухню. Девушка упорно старалась чему-то научить юношу, сковородки в ее руках так и мелькали, но он только любовался изгибами ее тела и пропускал мимо ушей все ее наставления, отчего у Дароны возникал легкий румянец на молочного цвета щеках. Из-за этого готовка полностью легка на хрупкие плечи девушки, чему Аврелиан не успел смутиться, поскольку их блаженство прервал голос Теронина, обращенный, однако, не к ним:

– Малитрия, да разлюби ты его уже на старости лет!

– Я его ненавижу, а не люблю! – ответил ему скрип, отдаленно напоминавший человеческий голос.

Молодые вышли в гостиную, где на диване застали старика в компании старой женщины. Юноша тут же понял, почему Дарона просила не думать, что прибывшая была ее бабушкой. Женщина была очень полной, с дряблым руками и сальными, криво постриженными волосами, со сгорбленной спиной, примерно одного возраста с Теронином. Но главное было в лице. Если у старого алхимика была злость как у мраморной статуи, то у нее она была живая. Огромные морщины на носу, рот ее никогда полностью не закрывался, образуя небольшой напряженный круг вокруг потрескавшихся зубов, ее нижние веки застыли, наполовину закрывая глаза. Старики продолжали свою беседу как ни в чем не бывало:

– Тогда почему ты, старая карга, до сих пор твердишь о нем спустя столько лет?!

– Ты забыл, во что он превратил мою жизнь? После всего что мы пережили, он просто уничтожил меня!

– Зачем тебе о нем думать, тупая засохшая ты коряга? Успокойся и доживи уже конец своих дней спокойно!

– Ты – мужик, тебе не понять силу женской ненависти. Только на ней я живу последние годы!

Старик схватился за голову.

– Да не отомстишь ты ему сейчас уже! Забудь! Успокойся, чтоб тебя живьем черви сожрали! С его тщеславием, лучшая месть – забыть его! Твоя же злоба только быстрее загонит тебя в гроб.

– Не раньше, чем тебя, сын болотной гнили и смердящего куска дерьма, я вас обоих еще переживу!

– Ну-ну, – закатил глаза старик и наконец обратился к молодым людям: – Внучка, вы что-нибудь поесть приготовили?

– Да, дедушка.

– А это тот маг? – Малитрия наконец заметила Аврелиана. – А ты красивый, – сказала она с особой злостью. – Дароночка, не доверяй ему. Он точно заставит тебя мучиться.

– Спасибо за совет, – холодно ответила девушка. – Но я не воспользуюсь им.

– Такая же тупая, как я в твоем возрасте! – махнула рукой женщина. – Идите отсюда, наслаждайтесь собой, дураки!

Повторять не пришлось, они тут же умчались из дома. Вместе они были напряженными и недовольными, точно старики их заразили своим жизненным кредо. Они, не сговариваясь, пошли в сторону леса, и по пути у девушки затряслись кулачки.

– Ненавижу, когда она приезжает! Всегда настроение портит.

– А надолго она?

– Вряд ли. Обычно она гостит всего пару дней, но как же выматывает! – для выразительности Дарона потрясла поднятыми руками.

– Эй, не думай об этом.

– Я бы рада…

У Аврелиана бешено заколотилось сердце при виде поникшей девушки, он стал метаться глазами в разные стороны, пока в голову не ударила мысль при взгляде на одно из деревьев.

– Дарона, а ты часто лазишь по деревьям?

– По деревьям? Если честно, нет. Мне дедушка не разрешает, да и я все же городская…

– Ну, раз уж тебе на голову свалился не кто-нибудь, а настоящий маг, мы это исправим! За мной!

Дарона смутилась, но побежала за алхимиком.

– А ты уверен, что это хорошая идея? – спросила она у подножья дерева.

Вместо ответа юноша взял ее на руки и поднес к ветке. Девушка засмеялась и осторожно взялась за нее, после чего Аврелиан помог ей влезть выше и поднялся к ней. Они лезли все выше, к самой верхушке, как вдруг девушка оступилась и чуть не упала, разодрав себе колено. Она уселась на ветке и зашипела.

– Аврелиан, спасибо, но все же это не очень…

Испуг на лице алхимика резко сменился самодовольной улыбкой, и Аврелиан сказал:

– Я же маг! – и принялся лечить ее.

Его ухмылка быстро передалась Дароне, и уже через несколько минут они стали бодро играть в догонялки, перепрыгивая с кроны на крону и изредка исцеляя ушибы и царапины. Когда же они устали, то спустились, и затем в пешей прогулке по лесу беспечно болтали. Вечером они смотрели на звезды в своей беседке, наслаждаясь присутствием друг друга и слушая перекрикивания Теронина с его подругой.

Утром он вновь встретил старосту. Старик сразу заговорил:

– Поздравляю, нервный срыв ей обеспечен!

– Но я…

– Помолчи, – сквозь зубы перебил Теронин. – Ты молод, я понимаю, поэтому не обращаюсь к твоему разуму. Подумай о ней. Она же думает только о тебе. Мы встаем раньше тебя, так что я наслушался уже. Драконья задница с ее отцом, который будет против вашей пары, я бы и не против. Но ты солдат, а сейчас война. Ты все равно уйдешь на войну, но чем дольше ты с ней пробудешь, тем сложнее вам будет расстаться. Будь мужчиной, одолей свою боль и уйди наконец!

– Да я понимаю! Я тоже об этом думаю, но это же невозможно просто принять!

– А у других получается. Или ты в дезертиры решил записаться? И посидеть здесь, под ворчание старика?

– Да как Вы можете! Нет, я…

Вдруг их спор прервал крик с улицы: «Они здесь!»

– Проклятие! – воскликнул Теронин и быстро ушел в подвал. Юноша растерялся, но бросился во двор.

Наконец Аврелиан увидел своих врагов. К ним выбежали воины в легкой броне и в шлемах с натыканными повсюду металлическими рогами разной формы. Они были вооружены короткими мечами со странными сияющими в середине лезвиями, издававшими противный треск и сыпавшими яркими белыми искрами. Противники резво сократили дистанцию до первых домов и бросились на крестьян. Несколько человек с вилами они разрубили на ходу, даже не замедлившись.

Аврелиан очень вовремя вспомнил об огненной руне и присмотрелся к одному из воинов. Тот предстал перед ним сложной мешаниной знаков, и юноша стал мысленно наносить в наименее густых местах руну. Он услышал крик и убрал магическое зрение. У бойца горело лицо и часть руки, так что тот упал и стал бить лицом по земле.

Тем временем юноша проделал то же самое с другим захватчиком, с тем же успехом, но почувствовал слабость.

У крестьян дела обстояли ужасно. Один крепкий мужчина смог проломить шлем одному из воинов топором, но через мгновение голова этого крестьянина слетела с плеч. Аврелиан поджег еще одного бойца, на сей раз целиком, но сам чуть не повалился без сил. К юноше ринулась пара воинов, и он приготовился прощаться с жизнью.