2+2
Пролог
Он меня целовал, и я таяла.
Расплывалась, как шоколад на жарком июльском солнце, вздрагивала от каждого его прикосновения.
Нежные губы мягко захватывали в плен мои, а руки перебирали волосы, гладили шею, посылая волнующие мурашки по всему телу.
– Вероника… – тихо шептал он, ненадолго отрываясь от моего рта и покрывая мелкими поцелуями щеки и глаза. – Маленькая моя.
Я ничего не ответила, да и не смогла бы, наверное, так как всегда теряла дар речи, когда Володя прикасался ко мне. Лишь потянулась вперед, целуя его сама и внутренне замирая от трепета и восторга.
Как в киношных мелодрамах, под моими закрытыми веками вспыхивали звезды, а душа парила где-то высоко-высоко, и вернуть ее в тело мог только этот человек, если вдруг уберет от меня руки и оставит в холоде и одиночестве.
Хороший мой, милый мой…
Я сходила с ума настолько, что даже представить себе не могла, как жила раньше.
Он целовал меня снова и снова, пока не отстранился и не прижал к себе, позволяя уткнуться носом в шею.
Именно в этот момент в наш идеальный мир вторгся чужак.
Сначала обоняния коснулся терпкий запах сигарет, а после прямо возле нас упал бычок и на него наступил здоровенный ботинок. Ботинок, разумеется, был не один, а с парой. Тяжелые такие рокерские боты на шнуровке и на толстенной подошве.
– Привет, голубки, – насмешливый низкий голос ввинтился в нашу идиллию как рэп в разгар классической оперы.
Я вскинулась и ошеломленно уставилась на смутно знакомого блондина. Тот сел вплотную к нам, закинул руки за голову и вытянул длиннющие ноги в тяжелых гриндерсах…
Чтобы присоседиться, этот наглец сдвинул мою сумку на край скамьи, и она, само собой, упала на землю.
– Погода офигенная, – продолжала разглагольствовать эта скотина, не спеша потягиваясь и демонстрируя роскошную мускулатуру под тонкой футболкой, из-под рукавов которой вились змеи татуировок, уходя вниз, к запястьям. Рисунок было не разглядеть, да я и не стремилась!
– Ты что тут забыл? – грубо спросила я, переводя взгляд с выпавших из сумки учебных принадлежностей на пирсингованную рожу наглеца.
Память услужливо подкинула информацию о том, что хам со вчерашнего дня является моим однокурсником, а зовут его Никита Данилов.
Новичок-качок-красавчег. Перевелся с другого универа. Все наши девицы, увидев данного индивида, с ходу выпали сначала в осадок, а потом в блаженный обморок.
Мне же он сразу не понравился.
– Гуляю я, детка, гуляю, – хмыкнул Никита и не торопясь достал из кармана пачку сигарет. Зажал одну зубами, потянул на себя, насмешливо глядя на меня из-под длинноватой челки и, чиркнув зажигалкой, выдохнул дым прямо на Володю, как раз выглянувшего из-за моего плеча.
А мой парень аллергик! Он сразу закашлялся и замахал рукой, разгоняя сизые клубы.
– Ну-ка вали отсюда! – грубо велела я, торопливо доставая платок и вручая любимому. Тот в него сразу уткнулся и часто-часто задышал, вызывая у меня острый приступ жалости и не менее острый – гнева по отношению к новенькому.
А тот продолжал нарываться!
– Валить? Нет уж, красавица. Я смотрю, у вас тут тепло, практически жарко. А мне так холодно и одиноко! Никс, тебя ведь так зовут? Отсыпь обнимашек и мне, а?
У меня отвисла челюсть. Самым натуральным образом.
У Володи от такого хамства тоже дар речи отнялся, потому что он сидел и сверлил новичка злым взглядом, стискивая одну руку на моей талии, а другую на платке.
Никита же насмешливо прищурил серые глаза и коснулся уголка рта языком, в котором сверкнул металлический шарик. Господи, везде металл, капец просто. Бровь проколота, ухо одно, еще и, прости господи, язык. Отвратительно!
– Слушай, ты… – Я вскочила с колен парня и уперла руки в боки, но продолжить высказываться не успела: моего запястья коснулась теплая, сухая ладонь Вовы.
– Вероничка, не надо. Пойдем.
– Вероничка? – вдруг открыто расхохотался блондинистый козел, запрокидывая голову и показывая, что шея у него с одной стороны тоже татуированная! – Прелесть какая. Ве-ро-нич-ка-а. Тебе правда такое обращение нравится, Никс?
Я всегда была довольно вспыльчивой. Очень-очень вспыльчивой, если совсем уж откровенно. Но за такие рекордные сроки я осатанела впервые!
Не знаю, что было бы, если бы не Вова!
Наверное, я бы кинулась на урода и расцарапала его мерзкие глазенки, которые нагло пялились на нас в ожидании эффекта на озвученные гадости.
Но Вова задвинул меня себе за спину и спокойно сказал:
– Ваша грубость и мерзкие инсинуации не имеют под собой никакой почвы и совершенно нас не задевают. Потому мы удалимся. Вероника, собери свои вещи и пойдем, у нас есть дела.
Я с восхищением посмотрела на любимого. Какой же он все-таки мудрый! Да, не стоит опускаться до уровня всяких…
Быстро собрав выпавшее обратно в сумку, я выпрямилась, и тут эта Пакость снова открыл рот:
– О-о-о… Мальчик штудирует словарик Даля, чтобы блеснуть эрудицией? Это очень мило, правда, Веро-нич-ка?
Захотелось огреть сволочь сумкой.
– Не обращай внимания на низшие слои населения, – успел поймать меня в объятия Вова и едва ли не силком развернул спиной к Никите.
Мы прошли несколько метров, когда тот, уже в спину, сказал, будто размышляя вслух:
– Яркая, красивая девушка, в процессе секса с которой наверняка можно тупо сжечь комнату, и скучное ничтожество с ней рядом.
На этот раз дернулся уже Вовка, которого тоже доконали возмутительные слова Данилова, но я повисла на локте у парня, быстро зашептав:
– Милый, ты прав, с такими говорить – лишь опускаться до их уровня. Брось. Пойдем, ты прав, у нас дела!
Тот прерывисто выдохнул, поправил очки в элегантной прямоугольной оправе и, улыбнувшись, подался вперед, накрывая губы поцелуем.
– Ты права, солнце. Пойдем.
И мы ушли! Не оглядываясь!
Так же не оглядываясь, я показала хамлу неприличный жест из оттопыренного среднего пальца, но, судя по гомерическому хохоту позади, не впечатлила.
Глава 1
/Никита Данилов/
– С*ка, как это возможно? – Качая головой, смотрел на удаляющуюся парочку и не сдерживал гримасы отвращения. Они почти скрылись с глаз, а я все не мог поверить, что эта офигительная рыжая красотка млеет от рук ботана с прыщами на шее.
От мыслей о превратности бытия отвлек звонок смартфона.
– Б**ть, – узнал я звонившего. Помедлив, ответил, заранее понимая, что попал: – Да! Что?
– И ты здравствуй, сын! – голос отца звенел от плохо скрываемого гнева. – Позволь узнать, где находишься?!
О, эти восхитительные нотки, анонсирующие сношение моего несчастного мозга всеми возможными способами. А батя в этом плане затейник!
– В парке, – усаживаясь удобнее, приготовился выслушать много неприятного. Пусть говорит, сегодня мне времени не жалко.
– Значит, к Ольге Петровне на зачет не пошел?
Бинго! Капитан Очевидность вновь поражает нас своими сенсационными открытиями.
– Нет.
– Потому что?
– Устал просиживать задницу на зачетах, чтобы догнать программу. Знаешь, в аудитории на редкость неудобные стулья.
– Ну и бог с ними, – внезапно миролюбиво выдал отец. – В парке, так в парке.
– И все? – разумеется, я ему не поверил.
Это же стыд и позор: единственный отпрыск забил на учебу, был выдворен из престижнейшего немецкого универа и переведен под крыло к папочке.
По официальной версии – отчислен я за прогулы. По неофициальной – один немецкий хлыщ приставал к девчонке в кампусе, причем нехорошо так приставал. За что и получил от меня в морду. Его сломанный нос принес мне огромное моральное удовлетворение, а вот то, что это оказался сынок кого-то из спонсоров универа, было фатальным залетом.
Из-за этого происшествия пришлось уезжать из Германии и сворачивать только-только начавший становиться на ноги проект по криптовалюте, на который я имел большие виды.
Да-да, я не дебил, как многие могли подумать, хотя с официальным обучением у меня были определенные сложности социологического характера. Просто не уживчивый я тип, меня бесят большинство занудных личностей, хотя сам я очень легко осваивал любые знания. Да что там, я даже языков на данном этапе знал уже три. Всего лишь потому, что в свое время мне было интересно этим заниматься.
Кстати, батя до сих пор считает, что даже английский я освоил кое-как и его молитвами. А точнее, баблом и репетиторами.
В общем, вернулось горюшко в семью и проявляет себя, как бревно неотесанное. На лекции не ходит, а если и ходит, то слушает вполуха. Нет, батя с таким мириться не станет. Интересно, что сделает? Тачку отнимет? Ключи от хаты заберет?
Да и плевать. Перекантуюсь у матери, ей пофиг, учусь я или балду гоняю. Она большинство времени мотает по заграницам и прожигает жизнь с очередным хахалем.
– Все, – тем временем ответил Сергей Константинович Селин. Он же ректор универа. Он же больше десяти лет назад сбежавший к любовнице муж. Ну, и мой отец тоже он. И ах да! Чтобы не иметь с ним ничего общего, я еще лет пять назад взял фамилию матери. – С меня хватит. Я наигрался в чувство вины, Никита. Больше ради тебя палец о палец не ударю.
Угу, слышали такое, проходили.
– И? – поторопил отца. – Каковы будут санкции?
– Ничего не будет. Тебя отчисляют. Леночка, готовьте приказ.
Нахмурившись, я сел ровнее, переспросил:
– В смысле? Куда отчисляют? Очередной перевод куда-то?
– Нет, Никита. Свобода, как ты и мечтал. Через армию, конечно. Отмазывать тебя я больше не стану. Раньше мой сын был гордостью курса, а теперь ты превратился в морального урода, бегать за которым выходит себе дороже. Отдыхай, мой мальчик. До призыва еще есть время.
Блефует!
Он бы не стал… Знает же, что армия меня не пугает. Пугает время, которое вылетит в трубу, когда можно потратить его на гораздо более интересные вещи, например, все на ту же криптовалюту – проект-то очень перспективный.
– Окей, – сказал как можно равнодушней. – Матери только сам скажи, я не хочу слушать очередную истерику по твоей вине.
Ввинтил.
Да, мудак, по твоей вине! Потому что ты бросил нас с матерью, променяв на свою молодую девку. Теперь пожинай плоды.
– Это я, пожалуй, смогу, – отец и не думал идти на попятную. – Сейчас позвоню и скажу, что мы договорились. Она сама просила оставить тебя в покое и перестать третировать желанием сделать свое подобие. Теперь вижу: из такого, как ты, это точно не получится, несмотря на все данные! Так что умываю руки.
– Погоди…
Договорить не успел – отец отключился.
Пресмыкаться перед отцом, конечно, не хотелось, но и армия – не детский лагерь, где все включено и безлимитный вай-фай с доступом к нужным мне серверам.
В холле на первом этаже было многолюдно. Народ сновал туда-сюда, гудел, как рой пчел. Лавируя между ними, направился было сразу к отцу, но тут услышал знакомый голос:
– Данилов! Никита!
Не оборачиваясь, узнал Ольгу Петровну. Давняя отцовская приятельница, преподающая на кафедре экономики больше десяти лет. Именно ей я должен сдать последний зачет, чтобы утвердиться в праве учиться здесь.
Можно было сделать вид, что не услышал ее. Но с другой стороны, задержись я чуток с Ольгой Петровной, разговор с отцом пошел бы лучше…
– Добрый день, – улыбаясь, подошел к преподавательнице. – А я как раз вас ищу.
– Никита, не делай из меня идиотку, – поморщилась женщина. – Ты прекрасно знаешь, где моя аудитория.
– Знал, – поправил ее я, – но забыл. Редкий, практически безнадежный случай выборочного склероза!
– Сейчас напомню. – Темно-карие, почти черные глаза смотрели сурово. Сказать откровенно, я уважал эту железную леди. И в первую очередь за то, что ее практически невозможно вывести из себя. – Пойдем.
– Как скажете.
Я пропустил даму вперед, она сделала несколько шагов и обернулась, бросив на меня подозрительный взгляд. Я сверкнул улыбкой и заверил, приложив руку к груди:
– Не думайте обо мне слишком плохо, Ольга Петровна, не сбегу. Следую по пятам, не смею отставать.
Она качнула головой и пошла дальше.
Спустя пять минут мы уже заседали напротив друг друга. Ольга Петровна, сцепив пальцы в замок, забрасывала меня вопросами, а я отвечал почти не задумываясь, попутно размышляя, стоит закинуть ноги на парту или за это меня огреют по башке тяжеленным талмудом, не посмотрев на родство с ректором.
– Основные элементы, из которых состоит механизм антикризисного управления?
– Экономического механизма или правового? – уточнил, усмехаясь.
– Правового.
– Наблюдение, во время которого проводится анализ финансового состояния должника…
– Ясно, следующее…
Пять вопросов, десять, двадцать. И каждый раз не дожидаясь полного ответа. Сегодня я не пытался “тупить”, мне просто нужен был зачет.
– Все ясно, – наконец постановила Ольга Петровна. – Значит, отчислили тебя и правда за прогулы. Светлая же голова, Никита… Ну что с тобой?
– Спасибо за потраченное время. – Я подошел и протянул руку за зачеткой. – Был рад возможности пообщаться с вами.
Она печально вздохнула, расписалась, вернула мне документ.
– Завтра снова увидимся, – проговорила вслед, – не опаздывай.
– Ни за что не опоздаю, – ответил, покидая аудиторию и добавляя про себя: – Проще вообще не приходить.
Глава 2
/Вероника/
День был прекрасен с самого утра, еще более чудесным его сделало СМС от Володи: “Сегодня в час состоится собрание курса. Ведет лично ректор, явка строго обязательна. Староста группы”.
Да-да, кто-то бы наверняка подумал, что это общая рассылка на сотню человек потока, но я-то знала, что именно это СМС предназначалась лично мне. Все дело в смайлике-сердечке в самом конце. Ну не мог же, право дело, Володя всем такие разослать.
Просто он у меня очень серьезный, а значит, и сообщения у него такие – тоже серьезные.
Наспех позавтракав, я кинулась собираться, и уже в коридоре меня догнал мамин оклик:
– В универ? – она только вышла из своей спальни, тут же устало облокотившись на дверной косяк.
– Да, мам, – улыбнулась я. – Ты зачем так рано встала? Ты же сегодня выходная.
Она лишь рукой махнула, и на мгновение мне показалось, что круги под ее глазами будто стали еще больше, а глаза тусклее.
– Где уж тут. Маруська заболела, кому-то нужно сидеть на кассе, а потом товар принимать. Сама понимаешь.
Я потупила взгляд. Понимаю, и хоть всеми силами хочу как-то помочь матери, но пока не получается. Разве что по дому с уборкой. Универ отнимал все время.
Она же работала кассиром в одном из магазинов шаговой доступности, чье название начиналось на букву “М” и заканчивалось на “т”. Пахала там порой в две смены, а иногда даже больше. В общем, делала все возможное, чтобы я, ее дочь, ни в чем не нуждалась.
– Ладно, Ника, беги. – Она подошла и поцеловала меня в щеку. – Учись там хорошо. Вот найдешь потом хорошую работу, тогда заживем.
Я кивнула и ушла.
Кто бы что ни говорил, но я всегда знала, как много для меня делает мать, и еще больше осознавала ответственность за все ее вложения в меня. Репетиторы, дополнительные занятия, много специальной литературы – лишь бы поступила в университет на бюджет. И я справилась. Теперь передо мной стояла задача получить красный диплом, стать отличным специалистом по экономике, и тогда все двери будут открыты.
По крайней мере, в это хотелось верить.
Примерно так же рассуждал и Володя. Наверное, поэтому мы так идеально и сошлись характерами.
В универе, как и всегда, было шумно.
Толпы студентов, орущая техничка, чтобы не ходили по мокрому, объявления по интеркому. Я пропускала все это мимо себя, спеша на первую пару статистического анализа и вспоминая попутно тему прошлой лекции. А еще семинар скоро…
В аудитории царил привычный хаос перемены. Кто где… Вон Наташка уже машет мне рукой и показывает, что заняла мне место рядом. На галерке, закинув ногу на ногу, с видом спустившегося с Олимпа бога восседал Данилов.
Меня аж передернуло от такого, как у него, отношения к учебе. Чего, спрашивается, вообще на пары ходит, если ему настолько плевать?
Словно чувствуя мой взгляд на себе, он с надменной ухмылочкой смерил меня с головы до ног. А после… вот же хамло!!! Послал поцелуйчик!
Меня взбесила такая наглость.
Я поискала взглядом Вову, но, к сожалению, не нашла, зато наткнулась на Ларису Айвазову…
Блин, она-то что здесь делает? В конце прошлого года она четко заявила, что в гробу видала нашу экономику и собирается пойти на дизайнера одежды или парфюмера. Она точно не могла определиться, разве что точно выпустит свою линию.
И вот надо же, спустя неделю после начала семестра вновь пришла на пары! Вокруг нее уже собралась стайка ее подружек, таких же звезд курса. Они что-то рассказывали ей на перебой, Лариса же с хмурым видом отвечала…
Нет, вы не подумайте, что она была тупой пробкой. Отнюдь нет. Мы с ней даже дружили на первом курсе некоторое время. Просто Лариса была личностью творческой и немного избалованной.
Ни от кого никогда не скрывалось, что девушка из очень богатой семьи, и ее отец – владелец алмазного холдинга. То бишь понимаете размах? На завтрак Лара могла позволить себе есть черную икру, запивать ее кофе из золотой чашки и размешивать в ней сахар стодолларовой купюрой.
С такими финансовыми возможностями ей бы покорять Гарвард, но вот тут-то и вскрылась проблема. У Ларисы напрочь отсутствовали способности к математике… абсолютно. Вот как хирургическими ножницами кастрировали.
Поговаривали, что отец ее и сунул сюда, лишь бы гарантированно не вылетела и доучилась, авось и в голове что-то останется. Как-никак, единственная будущая наследница империи, алмазная принцесса!
Но не дано ей было, и все тут. В итоге два первых курса Лариса промучилась. Помню, я даже пыталась ей помочь, объясняла что-то… Но где там.
Цифры и переменные не хотели держаться в ее голове, зато она с полувзгляда определила, что мой тип – это девушка-весна, и идеальный тон помады к коже – dior sin-a-mun.
А потом дружба как-то сама закончилась. Я примкнула к людям своего социального круга, а она собрала вокруг себя золотую молодежь.
Поэтому когда она заявила, что уходит из универа, я даже немного порадовалась, думала, наконец-то Лара отстрадала. Но нет, видать, ее папа решил иначе.Грызть экономику ей предстояло еще несколько лет.
От мыслей меня отвлек звонок, в аудиторию вошел препод, и понеслась…
***
В час дня нас всех собрали в актовом зале, причем на серьезный лад настраивало уже
то, что ректор присутствовал сразу, и садиться на места пришлось под его бдительным взглядом.
Вообще, суровый мужчина этот Сергей Константинович Селин. Иногда встречая его в коридоре, мне хотелось стушеваться и провалиться сквозь землю, будто я нашкодивший котенок. Но стоило ректору пройти мимо, как противное ощущение отпускало, и я вспоминала, что с утра была отличницей, и мне нечего опасаться.
А вот рядом с Селиным неожиданно сидел сам Михаил Леонтьевич Айвазов, я видела его несколько раз, еще когда пыталась “подтягивать по учебе” его дочь, ту самую Ларису. Он задумчиво изучал что-то в своем планшете, не обращая ни на кого внимания. А еще я разглядела за кулисами сцены актового зала двух мордоворотов – явно охрану олигарха.
Прозвенел очередной звонок, гул в зале поутих… Наверное, оттого слишком громким вышел очередной хлопок двери, на который все обернулись.
В пороге стоял Никита Данилов, который достаточно безразлично произнес:
– Опоздал. Прошу пардону!
По рядам прошелся недовольный шепоток, а скрип зубов ректора, усиленный микрофоном, разнесся по всему залу.
– Начинаем, – громко произнес Селин, решив не обращать внимания на позорящего честь универа придурка. – Добрый день, уважаемые студенты!..
Как и при сотворении мира, сначала было слово. Вступительное и очень пафосное. Как всегда общие фразы об успехе, статистика успеваемости, достижения выпускников и т. д. В целом скучная информация, которую я все равно очень внимательно слушала. Так же, как и мой Вова, сидящий рядом.
Какой же он все-таки красивый… Немного похож на Шурика…
– А теперь я хочу представить нашего спонсора – Михаила Леонтьевича Айвазова, – выдернул из любования голос ректора. – Сегодня он приехал к нам в гости не просто так, а с хорошими новостями.
Ректор и отец Ларисы поменялись местами. В зале же стало так тихо, что послышался писк последнего осеннего комара. Внимание всех было приковано к Айвазову, в пафосном дорогом костюме, с золотыми часами на запястье и взглядом, устремленным в светлое будущее. Для большинства присутствующих в зале – он выглядел божеством, сошедшим на землю и при этом недостижимым.
– Добрый день, господа студенты, – произнес он. – Сергей Константинович уже много сказал, поэтому я буду краток. Ваш университет – один из ведущих в России, и чтобы специалисты, которые выпускаются этим вузом, были еще более востребованными, моя фирма взяла на себя обязательства проспонсировать заграничную практику четырем лучшим студентам курса. Это уникальная возможность по обмену и получению новых знаний! Поэтому я лично договорился с моим другом из Америки, и он готов предоставить четыре места в своем университете для наших ребят!
По залу прошелся недоверчивый шепот. Да я и сама сидела в шоке. Подумать только. Это же кому-то повезет… даже зависть берет!
– Итак, а сейчас я попрошу вашего ректора зачитать имена счастливчиков!
Селин поднялся с места и, взяв лист бумаги в руки, принялся объявлять:
– Владимир Селиванов!
О господи! Не верю! Я обернулась к своему парню, который пребывал в растерянности, и принялась его обнимать.
Как же я за него рада!!!
– Вероника Громова! – произнес ректор.
Мне показалось, я ослышалась. Не может быть! Я тоже еду!
Теперь уже меня обнимал Вовчик, и поздравляли сидящие рядом однокурсники.
– Лариса Айвазова, – все так же торжественно продолжал Селин.
В зале повисла короткая пауза, но вскоре и она сменилась валом поздравлений.
В конце-то концов, кто платит, тот и заказывает музыку. Ничего удивительного, что Айвазов решил отправить на практику и дочурку. Черт бы с ней! Главное, я еду!
– И наш последний счастливчик – Никита Данилов! Поздравляем победителей!
…
Тишина. Только мертвые с косами стоят.
На Данилова, стоящего у задней стенки в берцах, кожанке и жующего жвачку, смотрели все.
Поздравлять его никто не спешил, хотя он продолжал лыбиться и даже показал сложенный знак “peace” пальцами.
– Должно быть, это какая-то ошибка, – бросил кто-то в толпе. – Он же только неделю у нас учится.
– Никакой ошибки, – отозвался ректор. – За эту неделю Данилов досдал все зачеты и курсовую разницу после своего предыдущего университета. И судя по табелю, сделал это блестяще. Никита – один из лучших на курсе по текущей успеваемости.
Мне захотелось убиться головой об стену.
Ну ладно Лариса Айвазова, но вот этот. Ни в какие рамки не лезет! Может, у него тоже богатый папочка, который просунул его на практику?!
Пришлось напрячь память, но, к сожалению, ни одного олигарха с фамилией Данилов вспомнить не удалось.
– Поздравляем счастливчиков, – донесся голос Айвазова. – В течение двух недель вам необходимо сдать все нужные документы в деканат для оформления виз и билетов. Вылет пятнадцатого октября!
Глава 3
Две недели пронеслись как один день.
Мы с Вовой были на седьмом небе – наша любовь подкрепилась еще и уверенностью в завтрашнем дне! Мозгами бог нас не обделил, лениться мы не привыкли, так что собирались показать в Нью-Йорке класс.
Хотя трудности все-таки были.
Мама едва в обморок не упала, услышав, куда меня пригласили учиться. И нет, не от счастья. Поначалу она долго не верила в подобную удачу, утверждая, как заведенная, что “бесплатный сыр есть только в мышеловке”. “Вас обманут! Никаких заграниц, Ника! Слышать не хочу…”
Мне пришлось в конце концов идти в ректорат и просить приема у самого Селина. Благо, Сергей Константинович оказался вполне нормальным мужчиной и, выслушав о маминых опасениях, позвонил ей лично.
Присутствуя при разговоре, я одобрительно кивала и улыбалась, слушая одним ухом и предвкушая перелет. В США! Ну надо же?
– Нет, вы не правы. Это не подачка, – донеслось до меня. – Зря вы так, Татьяна Сергеевна. Недооцениваете дочь. Она обещает стать отличным специалистом в своей области, ее отметили выдающиеся люди и…
Ректору пришлось прерваться. Мама что-то вещала, и голос у нее немного срывался. Я напрягла слух, испуганно замерев. Неужели она не поверит? Не отпустит…
– Ну, хватит! – Сергей Константинович стукнул по столу, мама умолкла. – За кого вы меня принимаете? Считаете, мы здесь молодыми людьми торгуем? Большего вздора еще не доводилось слышать. Да будет вам известно, что в числе золотой четверки едет мой сын! Единственный, чтоб вы понимали. Думаете, я и его решил отдать на органы?