Когда она подходила к рыночной площади, ее кто-то окликнул по имени. Она обернулась и увидела отца. Он стоял возле прилавка, где продавался корм для лошадей.
Анна обрадовалась неожиданной встрече и поспешила к отцу.
– Рада тебя видеть.
– Я тоже, но сейчас не об этом, – его голос был серьёзным, – у меня удивительные новости!
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Анна.
– Да, случилось. У дочери лорда Дугласа умерла личная горничная. Я хочу, чтобы освободившееся место досталось тебе. Там и условия лучше и жалованье больше. Дугласов не сравнить с миссис Флеминг, с этой мерзавкой, которая издевается над тобой и вечно налагает какие-нибудь безумные штрафы за несуществующие промахи в работе.
– А что с той горничной? Неужели это…
– Нет, это не он постарался, – покачал головой Томас. – Она утром мыла карниз и нечаянно выпала из окна…
– Какой ужас! Бедняжка… – Анна задумалась. Она давно мечтала работать с отцом в одном месте, чтобы быть ближе друг к другу, но как же она теперь оставит Мэри? Особенно сейчас, когда по городу бродит убийца, который не гнушается и в дома иногда залазить?
– За подругу не беспокойся! – отец прочел ее мысли. – В таверне нужна помощница для Элис, чтобы убирать комнаты и стряпать на кухне, это мне Гаррис утром сказал. Пусть идет туда. Нечего вам у этой карги батрачить за копейки. А как освободиться какое-нибудь место у Дугласов, перетащим и Мэри к ним.
– Было бы здорово!.. Но… нужно обдумать, – Анна все еще сомневалась.
– Нечего обдумывать. Я уже рассказал о тебе мистеру Дугласу: он предупредил, чтобы ты через пару дней пришла, так сказать, на смотрины к дочери. Она замечательная девушка, на пару лет младше тебя: вы должны поладить.
– Кто знает, – пожала плечами Анна. Хотя если она умудрялась уживаться с миссис Флеминг, то и с другими должна сладить. – Хорошо, я приду, – согласилась она. – Но если они потребуют рекомендательное письмо от миссис Флеминг? Представляешь, какие гадости она от злости может написать про меня?
Томас покачал головой и воскликнул:
– Поверь мне, такие люди, как Дугласы составят о тебе мнение сами. У меня хорошее предчувствие… К тому же, они наслышаны о скверном характере миссис Флеминг, так что не забивай себе этим голову.
– Ну что же, я попытаю счастья, – Анна улыбнулась. – Ну, мне пора! – она развела руками – дескать, судьбу не обманешь: работа никуда не ускользнет, она требует ее безоговорочного внимания.
– До завтра, – Томас махнул рукой на прощание и вздохнул. Лишь бы все получилось, и Анна получила это место! Тогда и жизнь ее была бы не такой безрадостной, ведь личная горничная – это уже не дно, это маленький просвет в судьбе. Работа не такая черная и грязная, больше времени на сон, выше жалованье. К тому же, в отличие от миссис Флеминг, Дугласы предоставляют своим слугам один выходной в неделю. Анна, спустя восемь лет каторжного труда, наконец, сможет нормально отдохнуть и выспаться.
Глава III. Странный сон
Анна и Мэри закончили работать в одиннадцать. Поднявшись на чердак, они сбросили с себя рабочие платья, умылись и облачились в ночные сорочки. Мэри, бросившись на матрац, тут же забылась крепким сном, Анна, вытащив из тайника книгу, зажгла огарок свечи и, притулившись к стене, начала с жадностью читать ее. Она любила греческую мифологию – их боги были ближе к людям, чем все остальные вместе взятые. Они очень часто спускались с небес и влюблялись в земных женщин; переодевшись в простолюдинов, порою, гуляли на празднествах, устроенных в их честь. Они кипели теми же страстями, что и люди – влюбчивость, гнев, ярость, месть, милость, прощение – все это было неотъемлемой частью их непредсказуемой натуры. У них были те же привычки, как и у людей, те же черты характера, такие же повадки и такой же внешний вид.
Анна прочла половину книги и узнала о богине плодородия Персефоне. Дочь Зевса и Деметры, богини земледелия, вскармливалась в пещере матерью и нимфами. Когда она выросла, к ней начали свататься златокудрый бог-врачеватель Аполлон и бог войны Арес. Но никому из них не удалось заполучить прекрасную деву в жены, ибо сам Аид положил на нее глаз. Властитель подземного мира давно приметил красавицу, и когда та вместе с подругами-нимфами собирала цветы на лугу, он появился из расселины земли и умчал Персефону на золотой колеснице, запряженной четверкой черных лошадей, в царство мертвых. Деметра, мать Персефоны, узнав о похищении дочери, наслала на землю засуху и неурожай. Покинув Олимп и приняв вид простой смертной, она скиталась между людьми, облаченная в темные одежды и проливала горькие слезы. Без ее благотворной силы листья на деревьях завяли, сады не плодоносили, виноградники – засохли. Зевс был вынужден послать к Аиду гонца Гермеса с приказом вывести Персефону на свет.
Но хитрый Аид, который был без ума от Персефоны – она была высокой статной красавицей с длинными золотисто-каштановыми волосами и большими зелеными глазами, насильно вскормил девушке несколько зерен граната, чтобы она вернулась к нему. Гранат – атрибут Аида, символ брака и супружеской верности. Из-за того, что Персефона вкусила пищу Аида, она обрела связь с загробным миром и обрекла себя на возвращение в царство мертвых. Зевс рассудил спор Деметры и Аида таким образом: две трети года Персефона должна была проводить время с матерью на Олимпе, а одну треть года – в подземном мире вместе с мужем. Когда она весною выходит на свет из страны мертвых – природа оживает, на лугах распускаются цветы, в полях всходит пшеница; все зеленеет и буйно растет. Возвращаясь к зиме обратно к Аиду, она забирает с собой все дары лета и тепло. Пока Персефона в подземном мире – у нее бледная кожа, а платье ее соткано из густого тумана, но стоит ей ступить снова на землю и платье ее обрастает живыми цветами, глаза становятся ярче, кожа – загорелой.
Анна наслаждалась книгой около часа, с удовольствием блуждая в незатейливых лабиринтах греческой мифологии. Лишь уханье сов на крыше прерывало ее уютный досуг. Отложив книгу в сторону, она начала клевать носом – организм подавал сигнал – спать! Пора спать!
Она стала медленно сползать на матрац и закрыла глаза. Мысли уносили ее в мир древнегреческих легенд, туда, где один из богов, гуляющих под видом простолюдина, вдруг обращает на нее свой взор – и никуда не скрыться от него, и вот ты уже в его власти. Но Анна не так проста – она противится напору божества, давая понять, что у нее есть воля и чувство собственного достоинства. Сколько девиц пало под действием его чар, оказавшись легкой добычей, но она хитро и умело обставит его и… убежит прочь. Нет, никогда она не отдаст свое сердце тому, для кого любовь – лишь очередное мимолетное развлечение. Но греческий бог не отступает и следует за ней по пятам, где бы она ни пряталась. Анна распахивает глаза и не понимает – она сама придумывает сны наяву или это ей пригрезилось? Это всё злополучная книга!
Улыбнувшись про себя, она снова закрывает глаза и пытается уснуть. На этот раз по-настоящему. Медленно, но верно угасает сознание, – усталость ведет ее по дороге ночи в царство Морфея. Ясный ум, который привык контролировать все на свете даже во сне – засыпает вместе с уставшим телом. Но ей что-то мешает окончательно впасть в глубокий летаргический сон. Посторонний шум – такой противный, будто крыса размером с человека прошлась по крыше и стала скрестись по черепице своими когтями.
– Что за наглость! – прошептала сквозь полусон Анна, но так и не открыла глаза. Может, это ей тоже сниться?.. Конечно же, сниться!
Но крыса из сна не уходила – она решила проникнуть к ним на чердак и поэтому прогрызла огромную дыру в досках, откинув предварительно черепицу. Спрыгнув вниз, она оказалась в нескольких метрах от Анны и ее скромного ночлега. Анна без боязни раскрыла глаза, но вместо крысы увидела высокого человека. Она поняла это по его силуэту. Незваный гость, казалось, хотел подойти поближе, но замешкался. Разглядывая ее лицо, он сам, тем не менее, не собирался являть себя на свет. Облаченный с ног до головы в плащ, он демонстративно расставил ноги и махнул рукой в сторону Мэри, которая тихо похрапывала в углу, сжавшись в комочек. И тут же какая-то серебристая пыль медленно поплыла к ней и дождем пролилась на ее голову и плечи.
– Что это? – изумилась Анна.
– Сонная пыль, – пояснил ночной скиталец.
– Снишься ты мне что ли? – Анна отмахнулась от видения руками, но силуэт в плаще никуда не исчез. – И зачем ты нацепил на себя этот плащ? – спросила смешливо она. – Почему скрыл свое лицо?.. Оно побито оспой? Или ты тот самый убийца, о котором говорит весь город?
– Как много вопросов… Ты слишком бестактна для горничной, – ответил небрежно незнакомец, кинув быстрый взгляд на ее рабочее платье, разложенное на покосившемся стуле. – Сколько же тебе лет, несмышленое дитя? – поинтересовался он с иронией.
– Я уже не ребенок! – сердится Анна. – И зачем интересуешься, сколько мне лет?
– Почему отвечаешь вопросом на вопрос?.. Что за дерзость! И где твой страх? Все бояться меня, приходят в ужас, а ты будто встретила старого знакомого, хотя мы впервые видим друг друга, – обескураженный голос незнакомца звенел у нее в ушах, как грозное предупреждение о расплате.
– Так не видим же – вокруг темнота, безлунная ночь, – она посмотрела в крохотное окошко, из которого, кроме темно-синего полотна, ничего не разглядеть.
– Это ты ничего не замечаешь, а я в темноте вижу получше сов! – хвастливо произнес он. – Как тебя зовут, дерзкое создание? – спросил он с интонацией, дающей понять – хочешь жить, начинай отвечать на вопросы.
Анна приподнялась на локоть, попыталась рассмотреть незваного гостя, но тщетно. Ночь была его сообщником – она не выдала своего сына.
– Меня зовут… Кетти, – ответила она, немного колеблясь.
– Зачем ты мне лжешь? – рассердился он.
– Как ты догадался? – удивилась Анна.
– Я всегда чувствую, когда мне лгут.
– Хм… понятно. Меня зовут… меня зовут…
– Ну? – нетерпеливо спросил он и приблизился на пару шагов.
Анна в смятении отползла немного назад, натянув до самых глаз одеяло. Ей показалось, что в плаще мелькнули красные глаза.
– Меня зовут Анна, – она подумала, что это, возможно, ее последние слова и вздохнула. Засунув руку под матрац, она вытащила свой клинок и плотно сжала его в ладони. Нет, она так легко не сдастся. Она еще так молода – было бы глупо вот так умереть, не успев ни полюбить, ни пожить.
– Ха-ха, – незнакомец раскатисто рассмеялся и отступил на шаг назад. – Ты – отчаянная, м он заметил, как блеснул клинок в ее руке.
– Так это же сон! – улыбнулась она. – Во сне даже самые трусливые могут стать смелыми и отчаянными.
– Ты уверена, что спишь? – удивился он.
– Да. А как иначе?
– Пусть так, – согласился он и добавил вполголоса скорее себе, нежели ей: – Впервые веду такой странный разговор со своей жертвой.
– Значит, ты тот кровожадный убийца, который бродит, как потусторонняя тень по ночным улицам и с жадностью пьет кровь из людей?
– Как поэтично сказано. Без прикрас – сурово, но правдоподобно. Роковая случайность сделала меня таким. Впрочем, это не твое дело. Уже ничего не изменить – я такой уже много десятилетий и веков.
