Детективный шаг депрессии на льду

Движение смерти – не в такт

Движение смерти – не так,

А просто случайное в мире

Давление пошлости в такт

Внутри осуждённой длины,

Движением можно пронять

Искусственный образ взросления,

Но можно ли выяснить – путь

Нашедшего общества – в снах?

Желает ли в мире отдать

Ту пошлость – твой вымерший образ,

Желает ли в мыслях – внутри

Свой гроб по привычке – тащить

Иль поздно уж сном – закопал

То ёмкое в прошлом проклятие

И держит свой образ – любви,

Как истина в каждых глазах?

Но к нам ли отнёс – эту роль

Движением – после отмерив

Тот вид безыдейности в такт,

Как лёгкий сюрприз – на глазах,

Что смерти уж нет – в рукаве,

А только прозрачная фея

Спустилась нам в чувствах ещё,

Чтоб думать об этом и – звать?

Ты ей, что в сердцах – кавалер,

Что юности в жизни – нашедший

Манер удивления в страсть

Идти, чтобы в душу пронять

То смерти томление – в нас,

Ту лживость движения слушать

От образа – слитый изгой,

Где сном он парил – в облаках.

Желаешь ли смертью понять

Ту форму внутри существа – ты,

Желаешь ли счастьем – тот дождь

От страха под жилы – вогнать,

Ты теплишь свой юмор – от грёз

И носишь на смерти – проклятие,

Чтоб выучить странный – прогноз,

Что такта внутри – уже нет.

Как нет и от смерти – пути

Для образа личности – в догме,

Что ночью ты сам рассуждал

И вымерло слово – во тьме,

Но смертью не ляжет итог

О собственный взаперти – образ,

Как давнее – в юности лет

Постигшее к совести – сон.

И там ты, как вечный апломб

Всё движешь внутри привидение

На смерти ли – в этом глаза

Задвинув – под строгий вопрос,

А смерти ли нет уже – нам

Иль пошлостью, словно мгновением

Ты сам усложнил времена,

Чтоб думалось лучше в умах?

Не тонет судьба иммигранта

Не тонет последний покой – на виду,

Что обществом встряла – слеза

Меж заданной толики – выжить одной

Приметой горящего опыта – я,

И что – то спросить у себя – на уме,

Что ночью в свече различило – тоску

И хнычет под парусом, может внутри,

А образом сложного вымысла – вдруг

Ты ищешь свой дух иммигранта – в себе,

Ты снова запятнан на этом – бреду,

Где сложное общество смотрит – вослед

От опыта формы – направив стрелу

К понятию схожести счастья – ума,

Что сам человек не играет – под смерть

Над выжившим словом – им также иметь

Свой холод тоски иммигрантского – чуда.

Но злое внутри не противит, а ждёт,

Что сам ты остался на ловком – бреду

И шепчешь свой звук понимания – нам

О том, что не можешь сегодня – отнять

Над жаждой оценки – тот выбор ума,

Над пришлой игрой – оттопыренный смех,

Где завистью смотрит внутри – на окно

Твой видимый остров, откуда под смерть

Ты сам расстаёшься над формой – нутра,

Ты им, что упущенной выгоды – страсть

И тешит твой мир идеального – завтра,

Как новый опробован клоун – отпасть

От смелости сердца, вжимаясь на свет,

От боли судьбы, от которой в бреду

Не слышит уже утончённости – смех,

А только по смерти на трезвом – аду

Ты выключил крайнее в схожести – лет

И пишешь свой выступ под яркий – удел,

В котором ты сам иммигрант, что не цел

Считать эту форму судьбой – потому.

А сам, словно крайнее в потуге – нам

Ты ищешь за серой внутри – простынёй

Ей только – обыденный воздух под вой

Оценки случайности – в опыте я.

Ретироваться ли внутри?

Седой прохожий возле слов

Ретировался мимо тени,

Его глаза застыли – вновь,

Как часть иллюзий в подозрении

И млечной просьбой не найти

Теперь ему – свой шаг на горе,

Ретировался ли к тому – он,

Что боль нечаянная в нас..

Сам ниже слов и по уму ли

Ты веришь, что противней тени

Ты стал себе и без – причины

Ретировался в сложный час,

А выше общества – недлинный

Уходит тот прохожий в теле

По сердцу слов в седой – мотиву

Игре причинности – за такт.

Ретировался ли он – в дар

Или ещё под маской – хнычет,

Что нет любви и только враг

Одну манеру к нам – манит,

Не обругался в том себе,

А просто внутрь – порыва тени

Ты стал искать судьбу – ума,

Не обращая свойских глаз.

Что ветром верили – к себе,

Что только миру понимали,

Когда ты сам – прохожий дух

Ретировался – на словах

И жил пока не стало миром

Ещё удобней в том – прощаться

Иль заставляя спеть – мотивы

К себе прильнуть – на этом сне.

Ретировался, словно в такт -

Ты серый воин – между нами

И нет тебе под грозой – жил,

Что одиночеству – намёк,

И он ушёл, как белый аист,

Ретировавшись сном – в обличье,

Что не хотел быть этой птичкой

Над остановками – в умах.

А сам ты жив и снова – крайний,

Ретировался – ниже смысла,

Но видим дождь – по этой грани,

Что опускает в тень глаза

И что-то хочет сном – увидеть,

Не обращая черт признания

На этот день – последней тени,

Где между нами – только лёд..

За что журналисту не больно..

За что возле смерти не свит

Досады – прямой огонёк,

За что от желания кривит

Внутри журналиста – игра

И тоненькой маской – привит

Твой дух осмысления слова,

Он словно горящий гранит

То падает, то отворит

Внутри неизвестности – глаз.

За что обыграет – сейчас

Внутри оппонента укором

Твой будущий вымысел – скал

Под новостью ниже слезы?

Он точку вопроса – вбирал

И между любовью не вышел

Внутри журналисткой тоски,

Что прошлое помнит – на нас.

Не больно то видеть, а ты

Всё ищешь внутри единение,

В той вере практичной слезы,

Как заданный, новый актёр

И выше скульптуры не звон,

А только прямое отличие

Тебя успокоило – в такт

Мучительной просьбы игры.

Ты сам – журналист и впотьмах

Не жалко к себе оправдания,

Не стелет твой яркий пример

Внутри – уготованных жил -

Ту бойкую насыпь из сил,

Когда на предмете отчаяния,

Ты сам выбираешь свой путь

И ракурс конечности слов.

Не больно по этой бежать

Внутри – искромётной причине,

А вышел за ней – твой манер

И только по жилам вздохнул,

Что сам он – пером небогат,

Но выжил по тонкому аду

К себе загоняя – тот стиль

Внутри оправдания слов.

Не жалко и аду – сказать,

Как вечностью прошлой ожил

Ты сам – перед словом и стал

Ему – откровением жилы,

Не больно тебе открывать

То слово внутри привидения,

А только бежать за посыл

По вечному шагу – назад.

Чтец российских мыслей

Не знаешь на чьей ты вине,

Не смотришь на сторону ту,

Что в голой придирке – на мне

Внутри открывает ей – время,

И что-то всё хочется взять

Из мысли твоей – наяву,

Как пользу отдать под вину

Искусственной пошлости счастья.

Там время несмело под звук

Струится в фантастике смертной,

Там ценятся виды науки,

Что ходом внутри над огнём

В космической робе ты – взял

И слово в российской науке

Мне снова воспел, как король

Внутри – необычной игры.

Ты гору внутри перешёл

И время им в квантах – взирая

Ты сам, как учёный из шёлка

Под нежностью мысли в глазах.

Ты ждёшь одночасьем – в себе

Ту времени мысленной робы

Придирку, чтоб снова – унять

Природное общество в том.

Над пропастью стала видна

Российская мысль, как обновка,

Как прошлый мотив между стен

Из крайнего ужаса – в тьме.

Ты сам это видел – на мне

И шёл в очерёдном примере

По той, по которой в главе

Ты ужасом мысли – свой сон

Хоронишь, чтоб завтра воспрять

И в мужестве жизни не помнить

То время на мысли – в такой

Обычности – серой тоски.

Обучен в российской, как жизнь

Иллюзии – снова к нам виться

Под мысль – от надеянной в роль

Уютной оценки – за стиль.

На мысли, над долгим умом

Ты холишь российское счастье,

Но опыт в себе – на глазах

Ты редким алмазом ведёшь,

Чтоб жизни на новой строке

Внутри обучаться не мчаться

По прериям смерти – за стыд,

Что теплит твой воли гранит

И новое время внутри – обронит

За мыслью, в которой прощаться.

Отрывками не улетает осень

Обрывками не в тягость на виду

Твоей супружеской идеи – акварель,

Несложно, но боязненно прильнуть

К свободе слова – волей по воде

И там в неё опять закинуть – плут

Из невода под тихий шум – ночной,

Где тают скромной памятью – шаги

Отрывками, как будто бы враги

Заснули в этой заводи шальной.

Готовишь прошлым юмором – урок

И терпкая постель уныло ходит

Под осень строк и маленький – намёк

О том, чего из жизни там – не носит,

О том, что было боязно искать

И внутрь переживания там – слышать,

Где робкий шелест листьев на виду

В обрывках чувства услаждал – беду

И мягко говорил – другую правду.

Ей ты теперь в обрывках на листах

Из памяти в бумажной неге – счастья,

Записан в чьём-то теле на глазах

И может между робостью – внутри

Ещё не снятся пошлые картины,

Когда твой след уже на облаках

И тянет грозовой раскат – под страх

Ту волю к акварельной, строгой глине.

Ей ты внутри от осени – богат,

Ты славен громкой почестью – на вид,

Но дум тоска не нежит от – наград

Супружеское ложе в том – прожить

Ей тихий слову к счастью аромат.

И там – наедине из сложной тины

Опять внутри искать – один любви

Момент, в котором позабыли мы

Ещё оттенок бытия – предивный.

Слагая стон манерам по пути,

Вертя свой дивный оттепели – свет,

Ты думаешь теперь – опять молча,

Что серый лист проложенного – в смерти.

Внутри на нём – я слов не нахожу

В отрывках чувства милого, увы,

Но этот день на осени – прощу,

Что странный вид забытой – пустоты.

Когда по листьям ходят – не себе

Обрывки фраз и бытия уродства,

А тени мило вкладывают смерть

В одну прямую колею – ожить,

И что-то им не хочется иметь

Ещё в глазах такое мира – сходство,

Как сон внутри отрывков – бытия

На осени по бегу в том – пройдя.

Где жить потом на серой тишине,

Смотрящей между пустошью ума,

Когда ты оборвал ещё – сполна

Свой день, не отрывая им – меня.

Я не хочу, но ты сказал

Я выбираю ранний смех

И море ровное причин,

Ты выбираешь только яд

О строгий возглас величин,

И где-то ищет смерть в уме

Ещё нетронутое в догмах,

Как сигареты в пользе мне

Ты снова ищешь по утробам.

Над равноправием в глазах,

Над толщей жизни в рукаве,

Где были мы за морем – там,

Как одинокий оттиск – мне

Внутри – украдкой по глазам

И серой пеленой прибоя,

Где ходишь сам ты и ответ

Мне снова задаёшь на боли.

Но ты сказал в себе: "Прощай", -

Но после выемки от чувства

Ты – только белый шёпот чаек

Из одиноких склепов лжи

И тают мантии нам в теле,

Как птицы склона между гор,

Что уходить внутри хотели,

Но стали миром, словно спор.

В том споре ты хотел – прижаться,

Хотел обнять меня давно,

Но сам горюешь в счастье томно

На этом море, как в огне

И весь свой пыл – осовременил,

Как ставший формой на поклон -

Свой белый шар и мирный ветер

От скромной почести – потом.

Ты не хотел там – уходить,

Но в душу сам – прямое сходство

Мне – одинаково пропел,

Что чудо из забытых глаз,

Но я сказала в том: "Не смей", -

Ты отошёл и может сдался,

Когда-то утром на прибое

Из тихих стен могил – пустой,

Не очерёдной ноши мира,

Что руководству – так скромна

И может вдаль тебя не слышу,

Но томно в том – повреждена

Вся суть вещей моей управы,

Мой воздух ценности немой,

Я вдаль тебя ещё – обратно

Не вижу – в свой плохой прибой

И этим белым светом – стыну

По разновидности морей,

По сходу слов лавины с неба,

По сколу гор – внутри покоя.

Я не хочу тот ранний смех

Внутри терзать и этим видеть,

Как ты белеешь от предела

Моих желаний слов – на виде

И сам не можешь убежать,

А только праву всё молчишь,

Ты сожалеешь, что опять

Внутри свой сон сопроводил

На важный слов внутри – удел,

На свой консенсус идеала

И в этом мире мёртвых стен -

Ты сам стоишь ему – за право.

Злободневная роль на лице

Не ведёт твой источник – в венце

Злободневное поле привычки,

Не уходит подумать в конце

И начальной картине подвыть,

Чтобы прошлому нечего думать

Было в личном умении – силы,

Чтобы роль, как и злая насмешка

Приковала твой слух – в глубине.

Эта радость не верит – успешно,

Это поле идейности движет

Злободневное в памяти – ровно,

Непотребное в мыслях – о жизни,

Где у гордой привычки отменно

Ты и сам – всё внушаешь пределу

Злободневные умыслы в мыслях

На одном состоянии – дела.

Только роли не видят однажды

Эти лица, что страхом устали

Злободневно искать – только грани

Утомления в личности высшей

И надмению в строгом отсчёте

Нам ещё понимать – эту позу,

Как причину в лице переменной

Злободневной оценки – личины.

Не бывает усмешки наивной,

Нет плохой современности думать

О начале той прозы – нетленной,

Где горишь состоянием – в теле

И твоя злободневная маска

Не спадает с лица, словно время

Показалось от сущности – пользы

В истощённом пределе сомнения.

Этим выше и выше твой парус

Злополучного мира отчаяния,

Этим ждут злободневные дамы

Укрощения мира в прощании,

А мужчины им тихо усвоят

Злободневное в тысячной позе

От начала манеры – до знания

В отношении меры быть злобным.

Там внутри отпуская на лицах

Злокознённые мысли от нищих

Исторических вымыслов в позе,

На лице не меняя им – тени,

А потом злободневное в мыслях,

Укрощая за сон провидения -

Там опять на одном им – отыщут

Злободневные происки знания.

Этим кругом не вылит попутный

Исторический выдох сознания,

Этим живы одной мы – минутой

И стоим, чтобы думать к прощанию

Злободневное в письмах привычек,

На лице отражая – сомнение,

Чтобы дамы им думали – лучше,

А мужчины искали им – тернии.

На ногах, чтобы в обществе – были

Злободневные блики от раны

И они нам опять, что и крылья

Слову верили, будто бы странно

Злободневные мысли на рамке

Мы несём в исторический полдень.

Чтобы дамы думали – странно

В повседневности чуткого утра,

А другие своим же – нетленно

Обходили тот ужас под чувство

И опять злободневное в мыслях

Кружит слов идеальное – в грусти.

Ты не ищешь тот путь постоянный,

На лице отражая свой признак,

Но у дам он, как день – отличает

Злободневности умственный призрак.

Что лежит и не в чём не считает

Равновесие в сложенной рамке,

Как поэту о том – подобает

Укрощать свой остаток обманки

И опять в злободневности ищет

Ту слезу – это поле прекрасной,

Утончённой привычки – быть чище

В злободневности истины нашей.

Трусливый инкогнито близко

Большие надежды и только заря

В трусливой примете – не ищут позор

Большому преддверию – трогать меня

И верности – стать, как и эти года,

Внутри угодив в преднамеренный блеск

Скупого уродства – за те же миры -

Инкогнито близко на этой Земле

У форм благородства за небылью лиц..

Инкогнито тихо крадётся путём

Прямой чистоты и немилой – улыбки,

Инкогнито близко не верит – внутри,

Но страх символизма не прочит – уму,

В него посмотри и зеркальное лиц

Так близко тебе в продолжении – ночи,

Как форма любви у прямой пустоты

Инкогнито чёрной и новой звезды..

Инкогнито тронет фамильную вязь

И прошлый манер удивления – только

Внутри ты не знаешь, откуда ему

Ты жив идеальностью смерти – к тому

Инкогнито миру, что только дрожит

И дождик внутри не уходит – так просто,

А лёгкие формы инкогнито – вниз

Всё падают каплями слёз – на глаза..

Инкогнито близко и в точные смыслы

Ты веришь в уме, как обычный расчёт,

К нему предваряя тупые изыски,

К нему поднимая свой дух – о любовь,

Но тронешь внутри обаяние – смерти

И вот он – инкогнито в форме людей,

Как вечности вязь обращения – смысла,

В котором родились от этого – вновь..

Инкогнито движет пародией вверх,

Он только внутри ублажает – природу,

В инкогнито веришь и мысли – свои

Ему доверяешь, как тени насквозь

Инкогнито чёрной материи мира

О подлые сказки внутри, что ему

Они – растворились от слов символизма

И движут инкогнито – подлую тьму..

Ты в космосе этом инкогнито веришь,

Что после истории впала – внутри

Та малая спесь о трусливое время,

Ему понимая инкогнито – весь,

Как близкий контакт между формой – его

Оценки манеры и подлой тоски -

В инкогнито вверх посмотреть, что и ты

Здесь можешь трусливостью этой – неметь

От пошлой науки, от страха сложить

Инкогнито только трусливые тени

На поле сумбурной оценки – любви

Не в той красоте обращаясь – к лицу,

А только умом по инкогнито – ввысь

Ты трогаешь формы внутри – на огне

И сам, превращаясь в трусливую рысь

Инкогнито движешь – тот подлинный мир..

Символический гроб на одного

Над пустыней восходит заря

И внутри сопредельное имя

Так неловко от счастья – храня

Ты заводишь свой мир – диалект,

Чтобы думать по-русски – впотьмах

Между солнечным берегом – мира

И пустыней под чёрным – огнём,

Что уводит твой берег на прах.

Ты внутри символизма завёл

Эти прошлые формы забвения,

Ты им видел арабский – отсчёт

Между истиной в каждой руке,

А потом, как по гробу – вперёд

Ты считал эту форму затмения,

Словно русский характер – понять

Ты не можешь, но истиной вновь

Ты – один между пафосом лет

По пустыне уходишь – ночами,

Славно в том означая свою

Исторической ноши зарю,

А под личностью носит – вуаль

Только день на любви, что хорошее

Ты в арабской культуре – ведёшь

К образованной неге своей.

Словно сам ты в гробу, что один

Между словом о карму – вхождения

Слышишь оттиск по праву – внутри,

Что ведёт твой поток – на глазах

И запомнив свой мысли исток

Ты уже в символической разнице

Только формой на белом – окне

Между сложной поэзией – в тон.

Между истиной стала она

Управлять эволюцией подлости,

Между правом считать, что огни

Только прячут пустынное – я

От тебя – в полосе этих лет

И затронув немыслимый полдень

Всё сегодня по праву – найдут

Ускорение в степени звёзд.

По космической форме со дна

Ты им стал, что один по короткому

Отправлению в страсти – вокруг

Подходить к идеальности – снов,

И очнувшись в гробу угадал -

Ты внутри ту систему – о пошлости,

Чтобы завтра по странной заре

Видеть только лишь – старый песок.

И ему говорить, что черты

Не мгновением были – о старости

Волей призрака – думать о нас,

Как российский мотив у реки

Близкой вольности снова – искать

Ту забытую страхом реальности

Форму мысли, что гроб – от любви,

Словно сам ты один – в небесах.

Небыль не отражает форму звёзд

Не быть тебе историей ума,

Не ставить серый скол – наоборот,

А просто по обрывкам и морям

Идти внутри, раскачивая звёзды,

Что тешат формой были – за тобой

Единственное в образах – себя,

То право чувства в избавлении – сил,

Что небыль отличает здесь – изгой..

А только сам ты тешишь – на себе

Внутри ума – прощённые глаза,

А только веришь славе и покою,

Что сделать формой мира – там нельзя

Искусство звёзд и позднее – "увы",

Когда по тёмной форме – перешли

Мы этот сувенир за гиблой – тьмой

И стали небылью, покрытой над судьбой..

Та небыль не читает этим – слёз,

Та роскошь первобытна – на словах,

Как солнце грёз готических на страх

Ещё внутри не притворённых масок..

Им также виден ты, как белый свет,

Но душу в форме чуда – отпустил

Ты сам в себе, что вид наоборот

И стал ты словно – небыль изнутри..

Ты прочишь свойской мании – плеча

Свой стиль российский, думая молчать,

Чтоб вороны кружили – над тобой

И сам ты стал иллюзией – гнедой,

А русский стиль слетает – на глазах

И слёзы, словно мёртвые шаги

Уносят, вдруг, твой ветер – на словах

И дух внутри от счастья – позади..

Ты вышел этой мёртвой полосой,

А вдаль тебе идёт уже, как стих

Та небыль в безызвестности – простой,

Откуда шли мы к слову – на покой..

Но там не отражались в тон – звезде,

Но чувствам стали – мёртвой головой

О суть внутри проблемы – не пройти

Ей так, как будто небыль – на пути