Сожги меня снова

Глава 6

Йен

В каждом мраке есть капля света. Мы просто не всегда умеем её увидеть.

Чертов звонок разбудил меня в пять утра своим настойчивым звуком. Я резко сел на кровати, потирая глаза и проклиная весь этот мир за его вторжение в мой сон. Какой глупый способ начать день. Потянул руку к телефону, не глядя на номер, что звонил.

– Алло, – сонно произнес я.

– Нашли еще один труп, – бесцеремонно произнес голос моего напарника Сэма в трубке. Никакого «привет», никаких «как дела» – просто прямо по делу

– Где? – разозлился я, окончательно проснувшись.

– В центральном парке, – ответил Сэм.

– Жди, скоро буду, – проворчал я, бросив телефон на кровать.

Я быстро собрался: надел черную рабочую форму так, что пуговицы чуть не разлетелись по всей комнате, и в резком движении натянул ботинки. Чувствовал, как в груди зреет раздражение. Почему, черт возьми, это всегда происходит с утра?

Выскочив из квартиры, я направился к стоянке. Утренний воздух был холодным и свежим, что, к счастью, чуть бодрило. Запрыгнув в машину, я завел мотор. Зарядка придаёт ощущение контроля, даже если жизнь сегодня не на стороне.

Фары резво осветили темный путь, срезая предутреннюю тьму. Я врубил радио, но звук только мешал сосредоточиться. Вместо этого я просто сконцентрировался на дороге впереди, улавливая лишь вспышки окружающих фонарей и силуэты деревьев, которые как призраки мелькали мимо.

Когда подъехал к центральному парку, первое, что бросилось в глаза, – это группы полицейских, обтянутое желтой лентой место преступления и несколько зевак, стоящих в стороне и обсуждающих увиденное. Они расцепили рты, с трудом веря в то, что происходит утром, пока верные деревья наблюдали за всем этим, чуть шурша листвой. Удивительно, как человеческое любопытство всегда перебарывает страх.

Солнце только начинало подниматься над горизонтом, когда я вышел из машины и быстро направился к Сэму и судебно-медицинскому эксперту. Они стояли рядом, глядя в тусклый свет утреннего мрака, и о чем-то обсуждали. Сэм выглядел так, будто сам не спал, его глаза были обведены темными кругами, а его лицо отражало смесь усталости и профессиональной настороженности. Когда я подошел ближе, они оба обернулись ко мне, ожидая ответов на вопросы, которые у меня не было.

– Рад видеть тебя таким чудесным утром, – сказал он с легкой усмешкой, но успел зевнуть, что выдало его усталость.

– Да уж, такие встречи всегда радуют, – пробормотал я, не скрывая недовольства. Я не был настроен на шутки, даже в такие моменты. – Что у нас?

Сэм кивнул в сторону огражденного участка. Я взглянул на место происшествия: призрачные огни полицейских маячков ярко контрастировали с темными тенями деревьев, создавая зловещую атмосферу. На землю легла утренняя прохлада, и я почувствовал, как мурашки пробежали по коже.

– Девушка, – сказал Сэм, его голос стал понурым. – Личность пока не установлена, на вид не старше двадцати пяти.

Я кивнул, переведя взгляд на шершавый асфальт, где на мгновение залегли мои мысли.

– Стив, – обратился я к судебно-медицинскому эксперту, высокому лысому мужчине, который с помощью перчаток обследовал тело. – Что по первой жертве?

– Почерк такой же, – ответил Стив, не отрываясь от своей работы. – Вырезано сердце, серебряная монета во рту.

Я мельком взглянул на труп на земле, облегченно отводя глаза от ужасной картины. Мы уже сталкивались с подобным ранее; однажды было достаточно, чтобы оставить след в моей душе.

– Ты уже окончил осмотр первой? – спросил я.

– Сегодня придут все результаты анализов, и к девяти у тебя будет отчет, – сказал он, отложив инструменты.

– Хорошо, – сказал я, сжимая зубы. – Этому уроду не хватило одного убийства, решил продолжить свои игры.

Сэм кивнул, его лицо выражало страх. Что он делает в полиции, раз так боится. Это было для меня загадкой.

– Улики есть какие-то? – спросил я.

– Ничего, – ответил Стив. – Орудия убийства нет. Рана, оставленная им, с неглубоким порезом; сложно определить тип орудия.

Я вскипел.

– Если рана неглубокая, какого черта она тогда размером с мою голову?

– Убийца просто сделал надрез, – неожиданно заговорил Сэм. – Сердце будто вырвал руками. Слишком рваная рана. И неаккуратная работа.

– Понятно, – сказал я, брезгливо отводя взгляд. – Осмотрите округу. Свидетели есть?

– Да, бабушка, – сказал Сэм. – Она выгуливала собаку и увидела труп.

– Какому идиоту пришло в голову выгуливать собаку в пять утра? – разозлился я.

– Не знаю, – пожал плечами Сэм, его голос звучал неуверенно.

– Вы допросили ее? – резко спросил я.

– Еще нет, – растерялся он. – Вас ждали.

– Вези на допрос, – фыркнул я, еще больше уставая от этой ситуации. – А я дальше спать. Допрос проведешь сам, практикант.

Я развернулся и пошел обратно к своей машине. Каждым шагом я накапливал раздражение: от коллеги, который не умеет работать, от убийцы, который продолжает терроризировать город, и, конечно же, от самого себя, что вновь втянулся в эту жизненно непонятную череду ужасов. Когда я сел за руль, животный страх и холодный гнев смешались с неприязнью ко всему происходящему. Чуть дёрнулись пальцы, когда я вставил ключ в замок зажигания. Машина стонала, как старый знакомый, когда я повернул ключ – в лицо мне ударил холодный воздух. Я вдохнул, но вместо ожидаемого ощущения свежести, в груди разливался только негатив. Кофе, да, мне очень нужен кофе, но даже чашка не могла бы вымыть из головы ту тривиальную, жуткую историю об убийстве, которую я лицезрел утром.

Что происходит в этом городе? Я не мог сосредоточиться, опять эта индустрия убийств, на этот раз ещё чуть ярче, ещё чуть зловещей. Оставив парк позади, я включил двигатель и направился домой, проезжая мимо пустынных улиц, ожидающих утреннего света. Однако даже солнечные лучи не могли рассеять тяжесть, сидящую у меня на душе.

В то же время странные мысли о девчонке с заправки не покидали меня. Она была совсем юная, с черными волосами, взъерошенными, как будто она пробежала марафон. Её глаза, цвета забытого леса, смотрели на меня так, будто словно знали всю мою тайну – что я сжёг её триста лет назад. Какое бредовое заявление! Я сам смеялся, но в глубине души закрадывалось недоумение. Где-то в памяти всплывали смутные образы, и среди них крутилось слегка знакомое лицо, что вновь отвергало все логические объяснения.

Я припарковался у своего дома и замер на месте, не решаясь выйти из машины. Тишина улицы, слепящий свет, который упал на лобовое стекло… может, просто остаться здесь навсегда? Но мысли о леденящем страхе подводят меня к последнему решению – надо просто выйти.

Внезапно мой телефон завибрировал на сиденье. Я вздрогнул от неожиданности и быстро потянулся к трубке. Странное ощущение, будто саму тишину потревожили чем-то непозволительным.

– Алло, – сказал я, насмехаясь над своим хмурым тоном.

– Детектив Адимирон, – произнес голос на другом конце провода. Это был мой напарник Сэм, его голос звучал мрачно. – Нужно проехать в офис.

– Что опять? – фыркнул я, откидываясь на спинку сидения.

– Пришли результаты вскрытия, – ответил он кратко.

Я взглянул на часы на руке – почти десять утра. Черт! Как я мог забыть об этом? Это худшее, что могло случиться сегодня: или заправка, или жертва.

– Скоро буду, – не удержался, чтобы не бросить пренебрежительно и сбросил звонок.

Я завел мотор, покинул привычный уют и, словно налетевший ураган, мчался в сторону полицейского участка. Дорога шла при свете утреннего солнца, которое начинало взбираться по небосводу, и даже оно не могло развеять тени, овеянные странными воспоминаниями о девушке с заправки.

Прибыв на участок, я заметил, как Сэм переминал ноги, ждал меня, словно упрямый кот. Его лицо было напряженным, глаза светились предвкушением неприятностей.

– Ты в порядке? – спросил он, когда я подошел.

– Не знаю, – отрезал я, сбрасывая с себя уханье нового расследования.

Сэм кивнул и повел меня в кабинет, где уже ждал меня капитан, который сплёл нам все это дерьмо. Я должен был быть готовым, но вместо этого дьявольская тень воспоминаний о её взгляде лишь усиливалась. Внутри я увидел капитана – старый, с сединой в волосах, он выглядел так, словно видел все ужасы мира. В углу сидел Стив, наш судебно-медицинский эксперт, высокий и лысый, с хмурым выражением лица. За мной вошел Сэм, мой напарник, невысокий и плотный, прямо противоположность капитану.

Я устроился в кресле напротив стола капитана, уже предвкушая речь Стива. Он начал без предисловий:

– Итак, – его голос звучал холодно и четко, – жертвы: Ребекка Миллер и Александра Андис, обеим по 24 года.

Стив подошел к магнитной доске, где были прикреплены фотографии. Я почувствовал, как сердце забилось быстрее при виде их разодранной грудной клетки. Следы от ремней на запястьях и щиколотках вызывали неприязнь. Я поерзал в кресле и наклонился ближе к доске, чтобы лучше рассмотреть детали.

– Что с их спинами? – спросил я, поднимая взгляд на изображения, где шрамы образовывали странные узоры.

– Вырезаны какие-то символы, – сказал Стив, разглядывая фото. – Похоже на руны. Мы уже вбивали их в базы данных, но результатов нет. Либо это просто какие-то отметки.

Внутри меня шевельнулась тревога; в нашей работе такие вещи никогда не бывают случайными.

– Это похоже на то орудие убийства, которым разрезали грудь? – не удержался я.

– Возможно, но сказать сложно, – ответил Стив, будто не желая делать преждевременные выводы.

Капитан перебил:

– Что насчет веществ в крови?

Я быстро взглянул на них, ожидая ответа.

– В их крови обнаружена малая доза Тиопентал натрия, – пояснил Стив. – Дешевый внутривенный анестетик короткого действия. Если ввести малую дозу, быстро усыпляет. Если ввести больше пяти грамм – мгновенная смерть.

Я почувствовал, как в голове зреет понимание. Этот подонок явно знал дело в дозах. Всё это затягивалось в нечто более серьезное. Капитан, кажется, уловил моё напряжение и строго посмотрел на меня, словно искал улики в моем выражении.

– Это средство можно приобрести в аптеках? – спросил я, чувствуя, как важность момента нарастает.

– Да, – ответил Стив, но я знал, что он еще не закончил. – Без рецепта. Многие используют его как снотворное, но в больших дозах – это уже убийство.

Я всмотрелся в фотографии, пытаясь представить последние мгновения жизни этих женщин. Мозг работал на пределе, анализируя каждую деталь, каждую ноту в этой симфонии боли.

– Нам нужно понять, что это за символы, – сказал я, разрывая тишину в комнате. – И кто мог быть с ними в последний раз.

Капитан кивнул, и я заметил, как его лицо сделалось еще более решительным. Наконец-то мы начали продвигаться к ответам, но при этом в моей голове все еще витал образ одного взгляда, который преследовал меня. Взгляд, полный страха и предательства, как будто зная, что все это дерьмо когда-то и меня коснется.

Стив вышел из кабинета, оставив нас втроем – я, капитан и мой напарник, стажер Сэм. Атмосфера стала тяжелой, как будто в воздухе витал запах грозы.

– Итак, – обратился к нам капитан, – это очень серьезное дело. Скорее всего, мы имеем дело с серийным убийцей, совершающим жертвоприношения. Сердца не найдены, руны на спине. С каждым нашим шагом дело становится все более запутанным.

Внутри меня нарастало напряжение. Я понимал, что мы стоим на краю чего-то ужасного. Напряжение, как натянутая струна, отзывалось в каждой клеточке моего тела.

– Я понимаю, – ответил я, стараясь держать голос спокойным.

Капитан продолжил:

– Кстати, в местном музее произошла кража. Нужно приехать и выяснить.

Я недоуменно нахмурился.

– Но кражи – это не наш профиль, – возразил я. – Все вокруг говорят о важности дела, но почему-то вечно подсовывают нам всякую левую работу. Это совершенно неуместно сейчас, когда у нас есть гораздо более важная задача.

Капитан нахмурился, и я почувствовал, как напряжение в комнате возросло. Сэм, сидя между нами, как будто чувствовал, что любое его слово способно перевернуть ситуацию.

– Я понимаю ваш подход, – произнес капитан осторожно, – но может быть, именно это нас приведет к ответам?

Капитан посмотрел на него, затем на меня. Я вздохнул, внутренне сопротивляясь, но понимал, что возможен перебор идей. Может, в этом музее кроется что-то большее, что свяжет эти события?

– Ладно, – сказал я, пытаясь не выдать своего беспокойства, – но давайте хотя бы возьмём дополнительные зацепки из дел, с которыми работали здесь. Возможно, мы найдем что-то, что поможет нам разобраться в этом жутком цикле.

Капитан кивнул, а я почувствовал, как моя интуиция подсказывает, что мы приближаемся к чему-то важному. Я взял одну из фотографий женщин и заглянул в их глаза, будто искал ответы среди мрачных теней. Каждое из этих лиц казалось мне знакомым. Трудно было не думать, что за этими трагедиями скрыта история, которой мы пока не знаем.

Всё это сковывало меня, но я чувствовал – именно в этом мраке мы вскоре найдем свет.

– Я могу поехать в музей, а Йен может остаться тут, – внезапно произнёс Сэм, словно в один момент его инстинкты обострились до предела, и он почувствовал необходимость сделать шаг, чтобы сбалансировать ситуацию.

Я вообразил себе – он в одиночку исследует потайные залы и запылённые уголки, в то время как я остаюсь здесь, погруженный в это болезненное давление, словно оно стало частью меня. Я вспомнил, как много мы уже увидели и услышали. Это был вызов, и мы двинулись вперед, не осознавая, насколько глубоки были наши собственные травмы.

– Отлично, – произнес я, резко вставая с кресла. – Ищи пропажу, а я буду искать убийцу.

Слова вышли из уст словно заклинание, и в тот момент, когда я это сказал, во мне пробудилась решимость. Я понял, что исследования, которые предстоят нам, – это не только про поиск ответов на злодеяния, но и способ вскрыть свои собственные страхи и выпустить демонов. Я был готов столкнуться с ними лицом к лицу.

Сэм кивнул, и я почувствовал, как в воздухе опять повисло напряжение. Он взял несколько фотографий и с решимостью шагнул к выходу. А я остался один, окруженный мрачными тенями прошлого, охваченный странным смешением надежды и страха. Я смотрел на ведьминские глаза женщин, желая найти в них подсказку, искал то, что могло объяснить их муку. Я сосредоточился на фотографии с женщиной, чье лицо было иссечено страданиями, но в её глазах все же проскальзывала сила.

Сосредоточившееся ожидание давило на меня, стоило лишь сделать один шаг, чтобы оказаться в новом измерении – в мире, где мрак и свет переплетались, создавая удивительную симфонию. Я шёл туда, где таились ответы, и знал, что единственный способ выйти на свет – это пройти через свой страх. В этом темном коридоре, где казалось, что каждый шорох навевает значение, я почувствовал, как мое сердце бьется в такт с напористым рокотом пустоты.

Каждый шаг был шагом вперёд, каждое дыхание – магией, связывающей меня с теми, кто когда-то был жив.

Глава 7

Чем дальше движешься, тем запутаннее сюжет… но именно этот хаос и есть суть жизни. Важно не бояться идти вперед, даже если дороги оказываются не такими, как ожидал.

Уже как сутки я пыталась понять, как могла пропасть древняя книга из нашего музея, прямо под носом у всех нас. В голове зрела одна мысль, и чем больше я пыталась её рассматривать, тем более запутанной она казалась. Я уныло шла по улицам на работу, и с каждым шагом приближение к музею давалось мне всё труднее.

Когда я наконец дошла до здания музея, я почувствовала, как внутри накаляются эмоции. Мой кабинет ждал меня на верхнем этаже, и я знала, что нужно подняться по бесконечной лестнице. Лестница будто бы не имела конца – каждая ступень ощущалась как повторяющийся глухой удар по моей решимости. Как только я дошла до своего кабинета, меня окликнула Элис.

– Габриэль, – сердито позвала она.

Я обернулась и увидела Элис, стоящую в компании с полицейским. Невысокий толстоватый мужчина, кажется, я его уже где-то видела. Вспомнилось: я видела его в тот безумный вечер на заправке. По-видимому, он меня не узнал – и слава богу.

– Подойди сюда, – скомандовала она.

Я послушно подошла к ним, чувствуя, как волнение нарастает.

– Пришел полицейский, – продолжала она, как будто это открыло мне важный секрет. – Задаст тебе несколько вопросов.

Я кивнула, и полицейский, хоть и выглядел неуверенно, начал:

– Добрый день. Скажите, когда вы в последний раз видели артефакт?

Я задумалась, стараясь вспомнить все детали. Эта книга, «Тени Эвандора», была в нашем музее уже много лет.

– Перед своими выходными, – сказала я, медленно осознавая события. – Я проводила экскурсию по залу и с точностью могу сказать, что четыре дня назад она была на месте.

– Хорошо, – произнес он, записывая что-то в блокноте. – Какую ценность несет эта книга?

– «Тени Эвандора» состоит из двух частей, – пояснила я. – Похищена первая часть древнего манускрипта. Это книга о жертвенных ритуалах.

Я заметила, как в глазах полицейского при слове «жертвенные ритуалы» промелькнуло что-то неожиданное. Наверное, страх или, может, нечто другое – это длилось всего секунду, и затем он снова собрался с мыслями.

– Хорошо, – чуть растерянно сказал он. – Обыск помещений уже проводили?

– Да, – вмешалась Элис. – Я проверила каждый угол, каждый кабинет сотрудников, даже в кладовке у уборщика порылась. Ни-че-го.

– Что ж, – подытожил он, словно колеблясь между решениями. – Мы направим наряд офицеров, посмотрим еще раз. До свидания.

Он резко развернулся и ушел, а на меня накатила волна легкого недоумения. Как это возможно? Разве так должен реагировать полицейский? Неужели ему не было понятно, что на кону стоит не просто книга, а древнее знание, по которому на протяжении веков передавались различные страшилки?

– Какой-то он странный, – заметила я, все еще не веря в произошедшее.

– Да уж, – ответила Элис с выражением недоумения на лице.

Она развернулась и вернулась в свой кабинет, оставив меня наедине с растерянностью и тревогой.

Я осталась стоять в ступоре посередине коридора, окутанная тишиной и чувством безысходности. В голове всё смешалось: кто мог это сделать? И зачем? Я не знала, но понимала, что мне нужно разобраться в этом. И как можно скорее.

Я вернулась в свой кабинет, искренне надеясь, что смогу найти эту книгу. Я решительно села за стол, склонив голову на ладони. Ощущение безысходности накатывало по спине. «Как такое могло произойти?» – думала я. «Кто мог это сделать, и главное – почему?» Такие вопросы были невыносимыми. Я поднялась с места и вышла из кабинета, полная решимости выяснить, что произошло.

Я начала с опроса сотрудников. Каждый кабинет, каждый зал музея я обошла с надеждой поймать кого-то в момент откровения. «Вы не видели ничего необычного? Может, кто-то обсуждал пропажу книги?» Но каждый раз в ответ слышала только одно: «Нет». Разочарование нарастало, как волны в море перед бурей, и, наконец, я вернулась к себе в кабинет с чувством, будто кружила по кругу, но так и не нашла выхода.

Заглянула в ноутбук – возможно, пришло какое-то новое сообщение. И вот, как луч солнца в тёмных облаках, я увидела письмо от Кристофора:

«Уважаемая Габриэль Дагдарион, с радостью сообщаю вам, что посылка придет немного раньше, чем планировалось. Экспонаты будут у вас завтра. С уважением, ваш коллега Кристофор.»

Слова красиво складывались, создавая в голове яркие образы. Экспонаты…Все ли они будут целы? Вспомнила, как долго мы ждали этот аукцион, как работали, чтобы подготовить все к открытию. Это гораздо более важно сейчас, чем беспокоиться о книге, которую кто-то так отчаянно пытался утаить.

Несмотря на осадок от происходящего, волнующая перспектива аукциона подстегнула меня. Я начала собирать материалы, подготавливать документы для завтрашней посылки. Возможно, эта древняя книга неосознанно соединила меня с чем-то большим, чем просто работа. И хотя угроза все еще витала в воздухе, меня наполняла жажда действия, жажда взять ситуацию под контроль.

Я решила, что, как только у нас появятся новые экспонаты, я смогу сосредоточиться на подготовке аукциона и найти время, чтобы разобраться с настоящей угрозой. Теперь каждая деталь, каждый предмет в нашем музее могли рассказать свою историю – и я собиралась их услышать, даже если для этого мне придется идти на риск.

Глава 8

В нашем стремлении к мечтам мы порой забываем о реальности. Мечты могут быть прекрасны, но они не должны затмевать настоящий момент.

Я, как угорелая, носилась от архива к парковке музея, весь день окутанная атмосферой волнения и ожидания. День был солнечным, и даже сквозь пыльные стекла окна музея пробивались лучи света, создавая удивительные узоры на старинных полках, полных вековых артефактов. Я чувствовала себя как в настоящей живописи – каждый момент, каждая деталь была насыщена цветами жизни.

Рабочие были сосредоточены, переносили тяжелые коробки, нехотя и с трудом преодолевая высоту ступеней. Я мельком успевала поймать их взгляды: в них читалась усталость и профессиональная гордость, и мне это придавало сил. Я наблюдала за каждым их движением, как хищник, готовый к прыжку. Я остановилась на секунду, чтобы отдышаться и осмотреться. Вокруг царила легкая суета: работники музея грузили в архив коробки, наполненные новыми экспонатами. Я нервно перебирала пальцами свою записную книжку, где были записаны все детали предстоящего аукциона. Это был мой шанс доказать всем, что я настоящая профессионалка.

Я вновь бросилась к парковке, куда только что подъехала фура с очередной партией артефактов. Сердце у меня стучало в унисон с шагами, когда я пыталась поймать момент, чтобы осмотреть предметы изнутри. Рабочие шумно переговаривались, а я, пряча от них нетерпеливый взгляд, пыталась рассмотреть, что же они выгружают. В полутёмном углу виднелись первые отголоски древней культуры: керамика с редкими узорами, которые когда-то существовали далеко от этих стен.

Наконец, звук закрывающегося заднего борта фургона сообщил мне о том, что последняя коробка была выгружена. Сердце забилось быстрее. Я схватила блокнот и ручку, придавая себе важности и собранности, даже когда в душе боролись волнение и азарт. Вся работа предстояла провести мне одной – распаковывать и организовывать новую партию экспонатов для предстоящего аукциона.

«Так, придётся действовать!» – решила я, собравшись с мыслями, прежде чем развернуться и направиться к архиву. По пути я слышала, как один из работников шутит с другом, но эти звуки были для меня отдалёнными. Внутри меня бушевал ураган эмоций: радость, страх и пламя амбиции. Мне нужно было все это заполучить!

Когда я подошла к двери архива, меня охватила легкая тревога. За ней хранились не просто вещи; это были истории, мечты, общий опыт, воплощённый в материале. Я распахнула дверь и стремительно вошла, найдя среди коробок одну с ярким знаком. Мои пальцы нежно провели по потертому картонному покрытию.

Как только последняя коробка была поставлена на пол, я с облегчением вздохнула. Это было похоже на финальный аккорд долгожданной симфонии, за которой много дней интенсивных репетиций. Я опустилась на пол, не обращая внимания на пыль, что взлетела с пола, словно поднимающиеся от пыльного пути искры.

Тщательно открывая коробки, я изучала их содержимое: потрясающие предметы искусства, каждое из которых таило в себе уникальную историю. Мои руки трепетали от удовольствия, когда я доставала из коробок древние статуэтки, заколки и картины, покрытые тонким слоем пыли, словно ожидавшие своего часа. Их характерные формы и текстуры рождали во мне злобные желания и вдохновение.

Каждый предмет отзывался в моей душе. Например, я держала в руках маленькую фарфоровую фигурку девушки с цветами в руках. Гладкая поверхность и маленькие трещинки на краях вызывали во мне непреодолимое желание узнать, кто ее создал, и какая жизнь была у неё в прошлом.

Я уставилась на пространство вокруг – все это время я работала в одиночку, но теперь мне было не по себе. Я ощущала себя частью чего-то большего, чем просто работа. Я создаю связь – воссоединяю прошлое с настоящим, задавая споры и обсуждения, которые разгорятся на аукционе. И вот, мы освобождали забытые сокровища из их временного укрытия, готовя их занять свое место в современном мире.