Мелодия одной ведьмы

– Украшения для модниц! Жемчуг не хуже, чем в ожерелье самой королевы! Серьги! Кольца. Все для прекрасных леди! – Нараспев говорила торговка, стоявшая рядом со мной.

Я на миг остановилась, взглянув на сверкающее великолепие камней на ее витрине, где красовалось фото несравненной Эллин в модных жемчужных бусах.

Мне захотелось посмотреть поближе, и я сделала неуверенный шаг в сторону прилавка.

– Назад! – Рыкнул охранник с ружьем, стоявший у шатра с украшениями. – Ты – девица в хламье, не вздумай приближаться! Видел я таких! Ходите, разнюхиваете, а потом крадете все, что блестит!

Вокруг меня образовалась толпа горожан, мальчишки со смехом показывали пальцами на мое потрепанное пальто.

Я почувствовала, как щеки становятся пунцовыми, и в тот же миг ринулась прочь отсюда.

Какой стыд! Проклятый громила!

На глазах застыли слезы.

– Пряники! Пряники! Пирожные и леденцы! Воздушное безе! – Кричала полная женщина с руками в звенящих браслетах. На ее прилавке лежали аппетитные булочки, сушеные фрукты и другие вкусные сладости.

Я молча протянула ей деньги и пальцем указала на безе. Торговка бережно положила его в бумажный пакет и с улыбкой протянула мне:

– Такая юная и такая грустная. А все потому, что кушаешь плохо, – она подмигнула мне и положила в пакет еще одно.

– Спасибо вам, – я выдавила улыбку и помахала рукой доброй женщине.

От сладкого крема настроение стало чуть получше. Хмурого незнакомца в моей голове вытеснила мысль о втором лакомстве.

Напротив меня в сиреневом шатре заиграла музыка. Я увидела людей, столпившихся у небольшой сцены, где стоял человек в черном пальто и широкополой синей шляпе.

Похоже, это был фокусник.

Словно подтвердив мои мысли, человек снял шляпу, провел рукой по воздуху, и на нас со сцены полетели белоснежные голуби. Толпа захлопала, кто-то старался протянуть руку вверх и поймать птиц, мальчишки рядом со мной прыгали и что-то кричали, а фокусник молча наблюдал за нами.

Он достал из шляпы цветочный горшок с маленьким ростком, поставил его на сцену, взмахнул рукой. Росток на глазах стал вытягиваться, превращаясь в огромный куст с прекрасными голубыми розами, фокусник сорвал одну из них и кинул в толпу, ее поймала девица в модной шляпке с пером.

До меня донесся только нежный запах бутона, такой приятный, лучше любых духов, – любимый с детства аромат.

– Магия существует! – Громко сказал фокусник, тряхнув жидкими черными прядями, и подмигнул зрителям, а потом исчез, словно его и не было.

Толпа ахнула, когда он как ни в чем не бывало вышел из-за синий ширмы, стоявшей за сценой, и поклонился.

Выступление закончилось. Все же интересно, как ему удаются эти чудные фокусы?

Я побрела вперед к разноцветным ларькам с предсказаниями, механическими деталями для автоматонов, детскими игрушками и духами от самого Жана Дюпье.

И тут рядом со мной раздался чей-то язвительный голос:

– Грей Райвен, какая встреча! И что ты забыл на этой нищенской ярмарке?

Я вздрогнула и уже хотела ответить что-нибудь грубое, как вдруг случайно поймала взгляд господина, толкнувшего меня совсем недавно. Он смотрел не на меня, скорее сквозь меня, словно я в одно мгновение сделалась прозрачной, как капля дождя.

Да что за день такой! Одни неприятности!

– Не твое дело, Джейкоб, – процедил Грей Райвен.

Я перевела взгляд на того, кому адресовались эти слова. Еще один богатый господин, по виду ровесник отвратительного Райвена. Черное пальто с иголочки, модная шляпа с широкими полями и серой лентой. От его злобной ухмылки по спине пробежали мурашки, и я поспешно отошла в сторону. Подальше от этих двоих.

– О, ты решил выбраться из своей конуры? А как же механические безделушки, – продолжал некто Джейкоб.

Тем временем рядом с ними образовалась толпа зевак, мешавшая мне пройти.

– А ты все вынюхиваешь чужие секреты? – Парировал Райвен.

Джейкоб скрестил руки на груди:

– Конечно, особенно после того, как ты связался с этой омерзительной певичкой. Как нехорошо, Грей, позорить честь семьи, марать руки о самую настоящую грязь!

В этот момент лицо Райвена стало бледным, как первый зимний снег, а в глазах появился стальной блеск. Я кожей чувствовала, как между этими двумя растет напряжение, даже воздух словно нагрелся, или мне показалось?

– Быть беде, – проворчал хмурый старик рядом со мной.

– Как ты посмел, – тихо сказал Грей, – чертов….

– Вьюююю, – последнее слово растворилось в ослепительном белом вихре, который возник после того, как Райвен, словно нехотя, махнул ладонью. Вихрь сбивал несчастных зевак, я ухватилось за плечо старика и только поэтому осталась на ногах. Где-то заплакал ребенок.

Люди начали разбегаться в разные стороны.

Вот только этот Джейкоб не сдвинулся с места, казалось, вихрь не причинил ему ни малейшего вреда.

– Это все, что ты можешь? – Усмехнулся он, прищурив блеклые зеленые глаза.

Затем что-то прошептал, и в сторону Грея полетела ослепительная синяя вспышка, похожая на молнию.

И тут я поняла, что надо бежать, но не успела.

– Relatorum!

Слова Грея потонули в крике прохожих. Меня обвили толстые, словно канаты, красные нити, взявшиеся непонятно откуда. Об одну из них я запнулась и упала рядом с другими несчастными, не успевшими сбежать с поля этого странного боя.

Старик рядом со мной безуспешно пытался освободить от нитей руки, но они впивались только сильнее.

– Уйдите, – злобно прошептала я, схватив одну из них. Отчего-то нити послушались и начали с шипением отползать.

– От него тоже уйдите!

Красные нити, похожие на змей, освободили руки несчастного седовласого прохожего.

Да что тут происходит? Я развернулась, поднялась с грязной земли и взглянула туда, где только что стояли два господина.

– Святая мадонна, – непроизвольно вырвалось у меня.

Их фигур не было видно из-за поднявшейся пыли, я разглядела только смерч из пыли, красных нитей и синих искр.

У одного из ярмарочных шатров снесло крышу от поднявшегося ветра. Продавец что-то кричал и хватался за голову, люди убегали прочь. Кто-то крестился, кто-то пытался освободиться от опоясавших нитей.

Внезапно смерч исчез, искры растворились в воздухе, словно их никогда не было, как и двух странных аристократов. Там, где они только что стояли, появились огромные птицы.

Они воинственно вскрикнули и взлетели вверх над ярмарочными шатрами. Я задрала голову и открыла рот, даже не подумав убежать, настолько мне стало интересно и жутко одновременно.

Сердце билось, как бешеное, оно само словно превратилось в птицу.

Черная птица дралась с серой. Неужели это Джейкоб и Грей Райвен?

Почему-то я подумала, что у Грея – серые крылья, и что он…проигрывает. Перья летели во все стороны вместе с синими искрами.

Мы со стариком молча наблюдали, как сражаются две жуткие и беспощадные силы, неистовые, как сама стихия.

И тут старик начал громко читать молитву:

– К твоей защите прибегаем, Пресвятая Богородица!

Непроглядная тьма, возникшая из крыльев черной птицы, окутала серые перья Грея. Он вскрикнул, поглощенный тьмой, как коконом.

– И от всех опасностей избавляй нас всегда.

Тьма рассеялась так же внезапно, как и возникла На меня упало перо, серое с красными брызгами крови.

– Дева преславная и благословенная, – нараспев продолжал старик.

Черная птица нависла над серой, что-то вскрикнула, и в воздухе появился вихрь, он закружил Грея и унес за большой многоэтажный дом, оставив нам только бесконечный горестный птичий крик.

– Похоже, этот Джейкоб победил, – пробормотала я.

– Аминь, – закончил старик и согнул руки в молитвенном жесте. На миг черная птица нависла над нами, словно облако из мрака, а потом резко повернулась и улетела вдаль за горизонт.

Я выдохнула и стерла со лба капли пота:

– Кошмар, вы видели это, сэр?

Старик рядом со мной удивленно захлопал глазами:

– А? Что видел?

Я сердито схватила его за рукав пальто:

– Аристократов, которые стали птицами, они сражались тут! Да что с вами?

Он усмехнулся и похлопал меня по плечу:

– Дитя, ты похоже перечитала книг. Какие еще птицы? Был всего лишь внезапный порыв ветра. Ветер снес несколько шатров, и все. Думаю, завтра об этом напишут в газетах, -

сущий беспредел! Городские власти не могут надежно шатры закрепить!

Старик заковылял прочь, опираясь на трость.

Я фыркнула. Неужели у него проблемы с памятью?

За моей спиной толстый продавец с кряхтением пытался взгромоздить слетевший шатер обратно на металлический каркас, шепча ругательства:

– Чертов ветер, почему именно сегодня!

Я подошла к нему и вежливо улыбнулась:

– Эм, сэр, вы ведь видели двух огромных птиц, они парили в небе совсем недавно?

– Каких еще птиц? – Проворчал торговец, – ветер, пыль и ничего больше!

От этого ответа внутри у меня похолодело. Неужели никто не помнит странной битвы?

– А жуткие красные нити?

Торговец фыркнул:

– Хватит молоть чепуху, мисс! Видите, я занят.

На моем лице появилась глупая улыбка. Быть может, мне все привиделось?

Есть только один способ узнать.

Думаю, Грей Райвен упал за многоэтажный дом. В любом случае я должна проверить.

Рядом снова собралась толпа людей. Они улыбались, шутили, словно и не было недавних странных событий, словно никто из них не видел красных нитей и синих искр.

Под ногами, где только что валялись перья, ничего не было, – только скользкая грязь да серый асфальт. Куда они исчезли?

Я посмотрела на дорогу с отпечатками ног и, не найдя ничего нового, ринулась к большому дому, похожему на уродливую свечку.

Темный дом-гигант с арками окон, напоминавшими глаза неизвестного монстра, манил меня, и я бежала вперед мимо разноцветных шатров, не обращая внимания на звуки ярмарки.

В голове вертелась одна мысль: «Что это было? Неужели магия? Но ведь наставницы в приюте всегда говорили, что магии не существует, есть только всемогущий бог и светлые ангелы в райских садах».

Только Грей Райвен за несколько минут перечеркнул мои представления о реальности. Превратиться в птицу, подумать только, и эти красные нити!

Я пробежала через арку между домами и остановилась, чтобы перевести дыхание. От волнения у меня дрожали руки.

Рядом раздался неприятный каркающий смех. Прямо на меня, покачиваясь, шли два господина, судя по всему, нетрезвые.

– Эй. красотка! – Окликнул меня один из них.

Плохо дело! Я снова ринулась вперед.

На улице как-то незаметно стало темнеть, и тени прохожих казались вытянутыми и гротескными в лучах заходящего солнца.

Вот он, уродливый дом свечкой. И что теперь?

Здесь за пределами ярмарочной площади было тихо и безлюдно. Единственным ярким пятном была оранжевая вывеска «Паб «В гостях у Клэр» на первом этаже ненавистного дома. Из окон паба струился свет, играла музыка, кто-то пел, не попадая в ноты:

– Моя милая малышкаа, ты зажгла во мне огонь!

Так вот откуда шли эти нетрезвые господа. Надо вести себя осторожней. Я закрыла воротником пальто лицо и прокралась под окнами, стараясь оставаться незаметной.

Раздался пронзительный лязг клавиш, звон разбитого стекла и чей-то возмущенный крик.

Я быстро шла, озираясь по сторонам. На улице – ни души, еще и темень наступает, вот черт!

Сзади меня зажегся фонарь, я вздрогнула, обернулась и заметила под ногами серые перья.

Они разметались по дороге, обрисовав кровавый след раненной птицы.

Во мне появился охотничий азарт. Я схватила перо и ринулась к концу улицы, куда вели следы Грея Райвена, словно гончая, почуявшая запах добычи. Между тем, солнце зашло, и вокруг меня возникла непроглядная темень чернильного цвета. Ночной мрак разбавлял только слабый свет из окон домов, да фонарь, стоявший позади меня.

– Фонарь?

Я резко повернулась и взглянула на него еще раз. Черный вытянутый столб с изогнутым светящимся плафоном наверху.

Быть не может! Этот фонарь попался мне на глаза два квартала назад, а здесь минутой раньше я видела только облупившуюся лавку и мусорный бак.

Словно услышав меня, плафон зашевелился. Плафон. Зашевелился. Я зажмурила глаза, открыла их снова и, не удержавшись, перекрестилась.

Плафон, скрипнув, склонился надо мной и, издав звук механических шестеренок, фонарь поехал вперед по безлюдной улице.

Мне оставалось только следовать за ним. Похоже, под основанием черного столба находились колеса, поэтому фонарь мог двигаться. Другого объяснения у меня не нашлось.

Фонарь развернулся плафоном к моему лицу, словно проверяя, не бросила ли я его тут одного, затем двинулся дальше, издавая приглушенный скрежет.

Мы прошли еще один безлюдный квартал, добрались до угрюмого серого дома, и тут фонарь подпрыгнул. Я еле сдержала крик и прислонилась к бетонной стене.

– Просто прыгающий фонарный столб, Марго, ничего необычного.

Фонарь продолжал подпрыгивать, издавая странный свистящий звук.

– Эй, ты пытаешься что-то мне сказать?

Я обернулась и в свете его плафона увидела человека в модном твидовом пальто. Он сидел прямо на земле, прислонившись спиной к стене дома, и часто дышал.

– Грей? Грей Райвен?

Выглядел Грей плохо. Воротник пальто разорван, на плече – бурое кровяное пятно, а лицо было настолько бледным, что казалось почти белым. Где тот надменный аристократ, который совсем недавно назвал меня мерзкой?

– Мистер Райвен? – Я схватила его за руку, которая оказалась холодной. – Вам плохо? Вы ранены?

Он прикоснулся ладонью к моей щеке и тихо сказал:

– Эллин? Ты нашла меня? Ты больше не будешь жестокой? Смотри, у меня на плече рана, а все из-за тебя. Порой мне кажется, что даже механическое сердце теплее твоего, Эллин.

Я осторожно провела ладонью по его лбу. Горячий. Кажется, мистер Райвен бредит, потому что ранен.

Фонарь взволновано запрыгал на месте.

– Эй ты, – я недовольно на него взглянула, – успокойся уже, лучше посвети. Нам надобно в больницу.

Поднять господина Райвена оказалось непросто несмотря на то, что приютские девчонки привыкли таскать тяжелые мешки по приказу наставниц.

Он оперся здоровой рукой о мое плечо, и мы пошли вперед.

Фонарь послушно ехал, освещая нам дорогу.

Я заметила, что кисть раненной руки Грея до сих пор покрыта перьями, а вместо указательного пальца торчит птичий коготь.

Он тяжело дышал и бредил:

– Эллин…Моя Эллин, ты одна – настоящая среди этих монстров, давай сбежим отсюда прямо сейчас.

Он остановился и уставился на меня затуманенным взглядом. Пришлось подыграть:

– Конечно сбежим, только сначала нужно вылечить твою рану.

Мы шли дальше, у меня заболела спина, а на лбу появилась испарина.

– Жаль, что ты ничем не можешь помочь, фонарь, – проворчала я. Тот, кому были адресованы эти слова, обеспокоенно завертел плафоном. Похоже, он испытывал неловкость, если, конечно, прыгающие фонари способны что-то испытывать.

Дыхание Грея стало прерывистым.

– Мы ведь не вернемся в замок, да Эллин? Уедем в Лондон, ты станешь столичной дивой и будешь давать концерты, у тебя ведь прекрасный голос…

И тут до меня дошло! Ему мерещится Эллин Форнейт, та самая певица, с которой господин Райвен сфотографирован в газете. Подумать только! Неужели у них и вправду все настолько серьезно?

Я остановилась, чтобы отдышаться. Сил идти больше не было. Фонарь осветил вывеску на двухэтажном доме «Постоялый дом «У рыжей Молли».

– Кажется, вам придется ограничиться комнатой в этом милом заведении, мистер Райвен.

А за врачом я схожу одна.

– Эй! – Он неожиданно цепко схватил меня за плечо, – Эллин, только не говори никому о том, что сегодня видела, и врача не зови, прошу…

Его взгляд на мгновение сделался осмысленным, и я в сомнении покачала головой.

А если мистеру Грею станет еще хуже? Что тогда?

Райвен покачнулся и уставился на меня так, словно видел в первый раз. В его взгляде наконец-то появилась ясность:

– Ты кто такая? Где мы? Проклятый кузен! Хотя, впрочем, не важно. Сними мне комнату, девица, я щедро заплачу за помощь. Только не вздумай звать лекаря!

– Фонарь? – В лице Грея мелькнула злость.– Зачем ты здесь? Кто позволил? А если тебя увидят?

Плафон виновато качнулся и склонился над головой Райвена.

– Уходи, фонарь. Последний раз прощаю твои выходки!

Фонарный столб начал бледнеть и исчез в темноте ночи, будто его и не было. Я лишь вздохнула. После всего пережитого сил удивляться просто не оставалось.

Обшарпанная дверь «Рыжей Молли» протяжно скрипнула, словно приглашая нас зайти на огонек.

Грей надменно на меня взглянул и проворчал: «Сам дойду».

Он и правда сделал пару шагов, затем покачнулся, как ветка клена под порывом ветра.

Я подошла к нему и молча положила руку мистера Райвена на свое плечо, почувствовав уже ставшую привычной тяжесть чужого тела.

Ох уж эти гордые аристократы! Для них лучше растянуться на холодной апрельской земле, чем принять помощь простой приютской девушки.

Внутри «Рыжей Молли» противно воняло подгоревшим кофе. За стойкой с гордой надписью «консьерж» сидела неопрятная толстая женщина с копной растрепанных рыжих волос.

За ее спиной виднелась старая кофемашина компании «Золотая чашка». Она издавала булькающие звуки, пытаясь выдавить тонкую струйку коричневой жижы.

Увидев нас, мадам-консьерж противно ухмыльнулась.

В ее глазах читалось: «Всё понятно, пьяный аристократ нашел на ярмарке продажную девицу, и теперь им нужен отдельный номер. Старая, как мир, история».

Наверное, со стороны мы с Греем выглядели именно так.

Доковыляв до стойки, я выдавила улыбку:

– Добрый вечер, мадам. Нам с братом нужна комната на двоих. Дело в том, что мы загулялись на ярмарке и решили не вызывать машину».

Господи, что за чушь! И зачем я все это говорю!

На лице грузной дамы снова возникла улыбочка:

– Брат, значит…

Мои щеки запылали. Наверняка сейчас я красная, как помидор! Проклятая консьержка!

–Так-так. Свободен только один номер. – Невозмутимо продолжала толстуха. – С вас десять шиллингов.

– Сколько? – Внутри меня закипала злость. Десять шиллингов – все мои сбережения! А я ведь еще обещала купить Жизель мятных леденцов на ярмарке!

Грей рядом тяжело дышал и шептал:

– Эллин…Не злись, Эллин. Тебе не к лицу.

Похоже, он снова бредит.

Я перевела взгляд на консьержку:

– Мадам, это слишком дорого.

Рыжая толстуха смерила нас презрительным взглядом:

– Свободен только один номер. За десять шиллингов! Пусть ваш пьяный эээ… брат оплатит, юная мисс!

В этот миг за ее спиной снова забулькал кофейный автоматон. Он словно смеялся над нами: «Да куда вы денетесь. Бульк-бульк. Или ты потащишь его в другую гостиницу? Бульк…».

Я достала из кармана потрепанный кошелек и высыпала на стол почти все его содержимое.

Деньги исчезли в тот же миг в пухлых пальцах консьержки. Она бросила на стол ключ и пробормотала: «Второй этаж».

Второй? Она, похоже, снова над нами издевается!

Мы кое-как поднялись наверх по скрипучей деревянной лестнице. Грей сейчас напоминал один из мешков с картошкой, которые мне приходилось таскать осенью в приютский погреб. Очень тяжелый мешок. Он с трудом передвигал ногами и бредил, я чувствовала исходящий от мистера Райвэна жар.

О боги! Глупая Марго, ну зачем ты пошла в тот клятый переулок искать странного господина!

Не зря настоятельница часто наказывала меня за любопытство.

От одной мысли о наказаниях мисс Росс желудок сделал сальто-мортале. На часах уже больше десяти, а я до сих пор не в приюте.

Ключ от комнаты никак не хотел попадать в замочную скважину. Наконец мне удалось повернуть его два раза, и мы оказались в наших шикарных покоях за десять шиллингов.

Потертые стены, выкрашенные голубой краской, двуспальная кровать с дешёвым матрасом и чайник на электрической плите – вот и все богатство.

Я уложила больного на кровать и села рядом.

Надо обработать рану. Приютские девчонки умеют оказывать первую помощь, спасибо строгим наставницам.

Самым сложным оказалось стянуть с него дорогое черное пальто с серебристыми пуговицами. За ним последовал пиджак с этикеткой из модного дома самой Розмари Ширфон, галстук, удавкой обвивший шею, и белоснежная накрахмаленная рубашка. Увидев бурое кровавое пятно на шелковой ткани, я мысленно содрогнулась.

Грей что-то бессвязно бормотал. Ему явно становилось хуже.

Первое, что я увидела на бледной коже аристократа, была большая рваная рана, тянувшаяся от левого плеча до ребер.

По спине пробежали мурашки. Как же обойтись без доктора? Я нажала кнопку вызова прислуги и поставила чайник.

Мне нужны бинты, средства дезинфекции. заживляющая мазь и …желудок свело от голода, что-то съедобное, даже хлеб подойдет. А не то мне тоже станет дурно.

Слуга прибыл на удивление быстро. Это был пожилой аккуратно одетый джентльмен с бабочкой на желтом воротнике рубашки. Услышав мой заказ, он быстро закивал:

– Может, позвать доктора, мисс?

– Не стоит, – я виновато опустила глаза, поймав понимающий взгляд слуги. Видимо, в этой ночлежке не в первый раз останавливались путники, не желавшие огласки.

Лекарства принесли через несколько минут. Услышав мои обещания оплатить покупки завтра, пожилой джентльмен что-то записал в коричневом блокноте, идеально подходившим к его желтой рубашке, и исчез в темноте коридора.

Я закрыла дверь на замок и метнулась к Грею.

– Надо обработать рану, дать ему лекарство от жара. – Все это пришлось проговаривать вслух, дабы отвлечься от странных мыслей, так не вовремя лезших в голову.

Дело в том, что Грей Райвен слишком красив и молод. У него идеальное тело с рельефными мышцами, которое не портит даже рваная рана на плече, странный светло-каштановый цвет волос, а вокруг него – ореол магии и тайн. Даже сейчас, раненый и бредивший, он выглядел чудесным и загадочным – человек, разрушивший мой мир унылой приютской повседневности.

– Эллин, спасибо тебе, – Грей неожиданно коснулся рукой моих волос, от чего я чуть не выронила бинт и пузырек с мазью, пробормотав: «Всегда пожалуйста».

Интересно, мисс Форнейт его любит? Как можно не любить того, кто относится к тебе с такой нежностью?

Его голос тихо звучал на фоне кипящего чайника:

– Ты будешь танцевать со мной вальс? Скоро бал, ты снова придешь в наш мрачный замок, а потом мы убежим. Уедем подальше отсюда, Эллин, и будем вместе всегда. Ты ведь согласна, да? – Он неожиданно крепко схватил меня за руку. Я почувствовала жар, исходящий от его пальцев, и ответила:

– Да, конечно, вместе навсегда.

– Ты клянёшься? – Не унимался Грей.

– Клянусь, – прошептала я и отвела взгляд.

Боже, как неловко! Словно мне приходится играть дурацкую роль в чужой любовной драме. Эти слова предназначены прекрасной Эллин, как и восхищённые вздохи, внимание публики, аплодисменты, слава.

Вдруг я заметила прозрачную красную линию, обвившую наши руки. Попыталась освободиться от мертвой хватки Грея, но безуспешно.

– Эй, ты что, случайно нас заколдовал? Теперь мы вечно будем ходить приклеенные?

Проклятье!

Красная линия вспыхнула и исчезла. Моя ладонь наконец-то оказалась свободной.

Я облегченно вздохнула, затем поставила Грею градусник и, немного подумав, откусила кусочек пирожка с капустой, принесенного слугой. Он показался на удивление вкусным. «Наверное, беглой воспитаннице приютских наставниц любая еда кажется прекрасной», – подумала я с усмешкой.

Время шло. Жар у господина Райвена постепенно спадал. Мне пришлось лечь с ним рядом, ведь в комнате за десять шиллингов была только одна кровать. Вместо сна в голову, как стая назойливых ворон, лезли тревожные мысли.

Вот я лежу наедине с полуобнажённым мужчиной в номере дешёвой гостиницы, консьержка уже считает меня падшей девой, а настоятельница в приюте размышляет, какое наказание подобрать для заблудшей овечки.

Даже святая Марта стыдливо отворачивается от таких легкомысленных девиц!

Словно подтверждая мои мысли, Грей положил руку мне на пояс и прошептал:

«Моя Эллин».

«Я не Эллин. Дублинская дива не ходит в страшных серых платьях и дырявых чулках. Как же вы слепы, господин Райвен».

С этими мыслями я провалилась в сон. Мне снилась голубая река, ветер и белые птицы, а еще мелодия, тягучая и протяжная, словно густая патока или мед. Она издавалась флейтой. От этих звуков в груди моей расцветало странное, доселе неведомое чувство. Покой? Умиротворение? А быть может, любовь?

– Скрж…Забери мои розыы, – в мой сон ворвался скрипучий голос из радио. От неожиданности я широко распахнула глаза.

Похоже, на первом этаже уже успели включить музыку.

На часах семь утра. Грей спал рядом, рука господина Райвена покоилась на моем бедре.