В плену у прошлого 2

Глава 17

Демир

Лёгкие забыли, как дышать. Я не знал, что думать, просто мчался как потерпевший к обрыву, как умалишённый – боялся увидеть окровавленное тело любви всей своей жизни. Она – мой свет в этом тёмном царстве, она та без, которой жизни мне нет! Я спускался по лестнице, моля всем своим нутром Аллаха о пощаде, в этом мире ничего мне не надо, никто мне не нужен кроме неё. И вот я вижу вдалеке обрыв, чувства захлёстывали, сердце бешено колотило, так бежал порой, сильно падая, сбивая ноги, но эта боль ничто по сравнению с той болью, что я причинил своей Ясемин. Едва не бросившись в обрыв, пытаюсь углядеть, понять, где спрятался мой цветок жасмина? Куда сбежала от меня? Я ведь не смогу без неё, не смогу…

– Ясемин! Ясе-еми-ин! Любовь моя, прости! Прости меня! Прошу, пожалуйста, прости! – неистовый голос отчаяния и боли вырвался в агонии.

Я бил эту землю, бил что есть силы. Эмоции зашкаливали, и я не мог ничего с собой поделать.

– Платок? – шепнул хрипло я, увидев недалеко белую до боли знакомую ткань. Устремившись вперёд к нему, я схватил его как глоток воздуха, но всё равно от горечи стал задыхаться. Это не платок, а часть от платья моей девочки…Я прислонил его к лицу и вдыхал до боли родной запах.

Перед самой пропастью, я пал на колени, схватившись за голову, стал раскачиваться, потому что любимой больше нет! Я мёртв вместе с ней!

– Что, ты, наделала, жизнь моя, душа моя?! – бурчу себе под нос, сжимая всё сильнее и сильнее голову руками, а потом закричал, срывая связки и не важно, что за моей спиной собрался народ.

Народ прибежал от любопытства, пообсуждают и разойдутся по своим домам к семье. А я вернусь к своим детям один, потому как не смог остановить их мать. Я просто ушёл от злости, оставил её одну, но я даже подумать не мог, что в душе моей девочки, моей Ясемин сидят мысли отказаться от всего.

– Брат! Братик… – Каан крепко прижался ко мне присев рядом на колени. Его голос был поникшим с нотками печали от потери и братской боли, – Аллах, Аллах, как же так? Что же теперь будет?

– Сынок! Лев мой! – подбежал отец, я поднял на него отрешённый взгляд. Он выглядел напуганным, дрожал от страха.

Я потерял самообладание, да и всё равно мне, что обо мне подумают, ведь любимую уже не вернуть.

– Я тебя ненавижу! Будь, ты, проклят, шайтан! – кинулся на него подобно зверю. Схватил отца за грудки и напало такое желание скинуть его следом за Ясемин. Почему? Потому что, я доверился ему, отцу своему, а он воспользовался мной, ради того, чтобы его имя не было запачкано, он воспользовался моим доверием, чтобы сдержать слово чести, – Аллах мне свидетель, ты мне больше не отец! Я отрекаюсь от тебя!

Кто-то выстрелил в воздух и все замерев, онемели от неожиданности. Меня оттащили от отца, чтобы я его не убил, и сопроводили во дворец.

Войдя в комнату Ясемин, я сразу же поймал взгляд дочери, она стояла в кроватки и что-то говорила на своём языке. Подойдя к ней, я упал на колени, кусал кулак, чтобы не закричать и не напугать малышку.

– Мама! – впервые я услышал отчётливо голос дочери.

Я отрицая качал головой, больно, очень больно, но Эдже продолжала звать маму, которую я не мог дать ей.

От бессилия, поднял дочь и прижал к себе, приговаривая:

– Прости, прости меня доченька, прости, что был я глуп! Ты вправе с братиками ненавидеть меня, ведь смерть Ясемин на моих плечах. Я не отрицаю своей вины! Я готов понести любое наказание!

Чтобы я не говорил, понимаю, что прошлое не вернуть обратно и как раньше уже не будет.

Я ещё крепче прижал дочку к себе, но она очень активная, стала плакать, брыкаться, наверное, почувствовала, что мамы больше нет. Не удержал слёз, они текли из моих глаз подобно фонтану. Целовал свою рыжеволосую принцессу в пухлые щёчки, лобик, ведь в ней частичка души моей любимой и за эту частичку, я готов уничтожить любого кто пожелает причинить ей вред.

– Господин, Демир, примите мои соболезнования! Давайте я возьму Эдже, покормлю нашу бусинку, а потом уложу спать?! – женщина права, ребёнку нужен уход и внимание, который я при всём желание не могу на данный момент дать. Я разбит полностью!

Когда Зухаль вышла, я не успел подойти к своим львятам, как они оба заплакали. Что делать?! Мне страшно! Они такие крохи, что мне страшно касаться их, боюсь, что что-нибудь неправильно сделаю.

– Зухаль! – зову няню, – Зухаль! – она не приходила, и я пошёл за ней в трапезную.

– Где няня Зухаль? – спрашиваю у управляющей дома.

В трапезной собралось много женщин, они оплакивали Ясемин. Женщины смотрели на меня, как на врага и я их понимаю. Я и есть враг, мужчина который своей местью и необдуманными поступками убил любимую жену. Сначала я сломал Ясемин, как женщину, а потом бросил, как любимую отдав на волю шайтану.

– Женщина, ты, слышала мой вопрос? Где Зухаль? – ударил по столу, чтобы пришла в себя.

– Господин, простите, но Зухаль не заходила.

– Да, не приходила она. Может в саду гуляет с малышкой Эдже? – промолвила испуганно служанка.

– Ты себя хоть слышишь? Какая прогулка может быть в двенадцатом часу ночи? – рассерженно огрызнулся я.

– Простите, я так сказала, потому, как часто видела её в ночное время на улице с вашей дочерью.

Нараспашку открылась дверь и на пороге стояла, облокотившись о стену Эдже.

– Эдже-е! – я кинулся к ней, не дав упасть, – Что случилось? Кто это сделал?

Из живота девушки торчал окровавленный кинжал. Светло-розовое платье покрылось красными пятнами крови, что стремительно текла из раны.

– Не вынимай кинжал, – простонала она, – Демир… Демир, Зухаль шпионка Эрдогана, – еле слышно прохрипела Эдже и потеряла сознание.

Глава 18

На территории шейха Каана началась паника. Из дворца были слышны неутихающие крики и вопли о помощи. Все гости, как тараканы, толпой покинули торжество, боясь, оглядываться назад. Кто останавливался в толпе ослепленных от паники и страха людей был заживо затоптан.

Женщина, что казалось милой и добродушной няней, оказалась хладнокровной убийцей, она выполняла приказ своего хозяина Ишаран: "Убить любого, кто встанет на её пути! Принести Эрдогану его дочь живой и невредимой!" Эрдоган внедрил Зухаль в семью Оглы, придумав ей историю: бедной девушки, которая работает, чтобы прокормить семью и собрать деньги на лечения родному человеку.

Женщина, прижав к себе малышку Эдже, бежала из дворца, планируя покинуть территорию через задний выход, но Демир не теряя не минуты предупредил охрану, что была размещена по всему периметру двора.

– Стой! – строго, приказал один из охранников, не давая проходу Зухаль.

К этому времени поспешил Демир, его глаза горели адской злобой, он ещё раз убедился, что тогда был прав, подозревая Зухаль шпионкой. Рыжеволосая женщина отправляла Эрдогану фотографии малышки Эдже и сообщала шайтану всё, что происходит в их семье.

Зухаль сжалась, напугалась, когда Демир стал приближаться к ней медленной, твёрдой походкой. Глаза шпионки метались по сторонам, но ей некуда бежать. Тогда женщина решила взять хитростью мужчину:

– Господин, Демир! Как хорошо, что вы подоспели вовремя, а то я не знаю, как спасала бы малышку, – смотрит напугано на Эдже.

Демир видел её насквозь и поэтому, так же сыграл с ней в игру, начав спокойно говорить:

– Мою дочь никто не посмеет обидеть, но толпа совсем ослепла, поэтому хорошо, что забрала ребёнка, – женщина отдала девочку в руки Демиру, так как другого выхода у неё не оставалось, а властный мужчина передал дочь главному охраннику.

– Отнеси мою Эдже в комнату! Отвечаешь за неё своей жизнью! – гневно зарычал Демир и обратил свои красные глаза на няню-шпионку.

Схватил её за горло обеими руками:

– Змея! Я задушу тебя! Как ты посмела столько времени водить всех за нос? – шипит злостно Демир.

– Господин! Господин Демир! – хрипит обманщица, выпучив глаза, – Я вам всё объясню, только отпустите.

– Объяснишь, объяснишь, – протяжно повторял он – охрана, ведите эту тварь в подвал дома! – приказал охране, кивая в сторону дома.

Зухаль стала вырываться, крича:

– Уберите свои грязные лапы!

Арабы не сдержали горячую кровь и один из них, схватил дерзкую женщину за волосы, встал напротив и хрипло зашипел:

– Закрой свой рот, женщина ни то я тебя разорву на этом самом месте, а потом скормлю шакалам!

– Да, брат, они у нас нынче голодные после засухи! – с усмешкой произнёс второй.

Во дворце, Каан сидел у постели любимой, ожидая врачей. Крепко сжимая ладони законной жены, шейх дрожащий голосом говорил:

– Эдже, любимая, моя девочка, не молчи, – ласково целовал бледные, нежные руки любимой, – Поговори со мной.

Эдже сипло дыша, выдавливала с болью из себя слова:

– Я-я никогда тебя не забуду, и в раю всегда буду любить. Аллах меня забирает…

– Нет, нет! – завопил он, целуя её бархатное лицо.– Эдже, девочка моя, не уходи, я без тебя не умею жить. – шейх со всей нежностью и лаской прижимался к ней.

– Ты… ты справишься, любимый. Прости, что не смогла защитить нашего малыша.

Каан на мгновение замер, вспомнил, что Эдже тошнило часто, перепады настроения, все симптомы беременной женщины. Она ему долго не признавалась, боялась, сама не зная чего, наверное, чтобы не сглазили или не навредили, ведь во дворце много змей-наложниц, что только и мечтают оказаться на месте главной жены шейха.

– Где врачи? – яростно заорал Каан на прислугу.

– Господин, они уже подъезжают, будут с минуты на минуту, – отвечает, держа дрожащими руками телефон.

– Ты не умрёшь, моя колючая роза! Я тебя не отпущу! Не отдам Всевышнему! Мы, ведь ещё многое не успели сделать, только начали… О Аллах, спаси мою девочку! И моего ребёнка, тоже спаси! – взмолился Каан над окровавленным телом жены.

В комнату вошёл Азиз потерянный, лицо потемнело от ужаса. Смотрел виноватыми глазами на племянника и Эдже.

– Прости, прости, племянник, – схватился обеими руками за голову, – вы по моей вине стали заложниками всей ситуации. Я никогда не желал такого вам.

Каан с шумом выдохнул, встал и развернувшись к дяде, схватил его за грудки прокричав в бешенстве:

– Не желал? Вы, это дядя, Демиру будете на уши вешать! Может он вам поверит, но не я! Я с трёх лет молчал, терпел и теперь моему терпению настал конец! – с ненавистью показал зубы Каан, схватившись за кинжал, – Скажите, хоть что-нибудь, чтобы я поверил вам и не перерезал вам глотку, как это сделали вы с моим отцом.

– Ты, не похож на своего отца сынок, но если уж желаешь мне отомстить, то сделай это побыстрей, – уставшим голосом промолвив, продолжил говорить, – ведь я и так уже покойник. Скоро к нам приедут гости, я предстану перед Серхатом, пусть сделает со мной, то, что не смог сделать ранее. Главное, чтобы мои дети были живы.

Каан осерчал, но бросил кинжал на пол, резюмировал:

– Господин Сергат поступит справедливо с вами, дядя! Вот только брата мне жалко, потому как дедушка Ясемин не будет разбираться, кто прав, а кто виноват! И если потребуется моё слово, то я встану на сторону брата!

В тёмный, сырой подвал спускался Демир, как дьявол во плоти человека. Охрана стояла у дверей комнаты, где была связана по рукам и ногам Зухаль.

– Никого не впускать! – властно наказал Демир.

Женщина, услышав скрип дверей, заскулила от страха и заёрзала:

– Господин, Демир! Я ничего плохого не сделала, пожалуйста, отпустите меня, я хочу домой! Мне страшно, я Аллахом клянусь никому не пожалуюсь!

Демир хлестнул со всего размаху пощёчину шпионке и схватил её за волосы, приподнимая к себе, так что её носочки чуть-чуть касались бетонного пола.

– Тебе дорога в ад, а не к Всевышнему! Забудь про дом, ты отсюда живой уже не выйдешь! Сначала ты мне всё расскажешь, где твой хозяин, какую информацию сливала ему и где эта трусливая падаль прячется? – отшвырнул от себя дерзкую особу и наклонившись, добавил, – Расскажешь всё и обещаю, что твоя смерть будет лёгкой, а если попробуешь врать, то ты почувствуешь на своей шкуре удары камней и адское пламя.

Женщина истерически засмеялась в лицо Демиру, а потом заплакала от безысходности. Она не хотела умирать, но и придать Эрдогана тоже не могла, Зухаль любила Эрдогана.

– У тебя есть ровно пять минут, чтобы дать мне нужную информацию! Я жду!

– Если убьёшь меня, то Эрдоган расправится с твоей ненаглядной Ясемин, потому как она жива, пока жива! – продолжает язвить, – Как тебе такая информация, а? Будешь продолжать держать меня здесь или отпустишь? – протягивает связанные руки вперёд к Демиру в надежде освободиться.

– Ах, ты, тварь! – послышался крик Азиза, который вошёл в помещение и услышал дерзость женщины.

Признание, о том, что Ясемин жива было сладко горьким и немного шокировало молодого мужчину. Напряжение, волна эмоций накрыла с головой так, что Демир не мог сделать глубокий вдох. Он не был готов к такому признанию, ведь пару секунду назад его душа и сердце проживали потерю и тоску, смятение и боль. Признание стало до облегчения сладким, ведь жива его любовь и у детей есть мама, а горьким было потому что понимал, какие демоны скрываются в гнилой душе Эрдогана.

Пока Демир отходил от шока, Азиз подошёл к женщине и стал её со всей жестокостью пинать ногами. Каждый удар, словно бьют кирзовым сапогом, она сжалась в угол, умоляя его остановиться, но Азиз разбудил в себе зверя, которого не хотел останавливать.

– Я всё расскажу, только умоляю не бейте меня! – закричала с окровавленным, заплаканным лицом Зухаль.

– Как посмела, сука? Ты, меня подставила с продажей бизнеса и с возвращением на родину! Донесла всё до Серхата, чтобы меня убили, да? Это тебе Эрдоган приказал так сделать, а мразь?! Отвечай! – продолжает пинать женщину.

Демир с ошалелыми глазами смотрел на всё происходящее, но такой животной жестокости он не терпел, а зная, что отец в любой момент может убить её, то схватил озверевшего отца за руки и оттащил в сторону.

– Довольно! Зачем ты пришёл?! Я разве тебе не сказал, чтобы не путался у меня под ногами?! Иди лучше к Надиру и продолжай бегать у него на цыпочках, тебе ведь нравится быть всем угодным?!

– Лев мой, ты…

Не успел договорить Азиз, как стала вопить Зухаль на, что обратила на себя внимания мужчин:

– Я не знаю, где сейчас находится Эрдоган, я должна была ему позвонить, чтобы договориться о встрече. Я полагаю, что он сегодня намерен покинуть Эмираты! И ещё, Ясемин не предавала тебя, Демир она не изменяла тебе с Адемом и то, что ты видел: фотографии, аудио, та свидетельница это всё сфабриковано Айше. Да, Айше, это она подстроила ловушку Ясемин, я следила за ней, она звонила Адему с телефона Ясемин и это она отправила цветы в больницу, – договорив, Зухаль подняла пистолет, что незаметно выпал у Азиза и вмиг выстрелила себе в голову.

Глава 19

Ещё один удар прямо в сердце прилетел Демиру, заставляя его мыслить уже нерационально. Им начинают манипулировать чувство ненависти ко всем, кто отвёл ему глаза от правды ради своих коварных целей. Вдобавок мужчина и себя стал ненавидеть, до такой степени, что испепеляюще смотрел на бездыханное, истекающее кровью тело Зухаль желая себе подобной участи. Однако, он не трус и не слабый, чтобы в смерти искать спасения, умиротворения и прощения от Аллаха. За смертью не спрячешься, да он и не пытался, считая это всё глупой лирикой. Демир мужчина с большой буквы М, его совершённые ошибки от нехватки жизненного опыта, вспыльчивости, но это всё пройдёт с годами. Он внук могущественного шейха Аида, его воспитали в такой семье, где нельзя говорить отцу – нет! Где слово старшего мужчины – закон! Пойдёшь против закона потеряешь всё! Вот такие правила в семье влиятельного шейха управляющего строгой частью Эмиратов. Демир будучи ребёнком после смерти матери боялся любого взгляда отца, ведь отец воспитывал его в жёстких рамках, да и сам Азиз мягко говоря стал грубым и чёрствым к нему с Кааном. Но шли года, парень приехал в Турцию к отцу управлять бизнесом, где и повстречал ту самую, нежную, до трепета любимую Ясемин, которая перевернула с ног на голову – тёмный мир и равновесия Демира. Пошёл против закона ради любви, потому что «Всё», как он понял – это Ясемин, но и её он потерял, поддавшись сильным чувствам ревности, что генами передались ему от отца. Потерял любимую из-за того, что доверял отцу в тот момент, когда им управляли эмоции от предательства, в которую было невозможно не поверить, судя потому какую психологическую травму он получил в детстве. Судьба сыграла с влюблёнными в злую шутку, где они стали марионетками в руках кукловодов. Если бы можно было отмотать время назад или повернуть вспять, то Демир бы всё исправил, не допустил бы мучений, которые сам же создал для любимой женщины. Он на мгновение задумался, вспоминая, как несправедливо и по животному поступал с Ясемин, поднял к лицу ладони и долго вглядывался в них.

«Что я наделал?» – подумал он, осознавая, что собственными руками задушил их любовь.

Мысли мужчины перебили слова, произнесённые Ясемин на последней встрече:

«Если ты узнаешь правду, то проси прощения у Аллаха, может он тебя простит, но не я!».

Азиз стоял у стены, понимая чувства сына, они ему до боли в груди знакомы. Только сейчас Азиз узнал, какую ошибку он совершил, поступив так подло с сыном заставив его жениться на Айше и испытать такую адскую боль. Страх потерять сына навсегда стоял на первом месте, он любил его и в мыслях молился, чтобы сын дал ему последний шанс всё исправить.

– Демир, – не выдержав напряжения, дрожа выдавил Азиз.

Демир повернулся в его сторону и из-под черных, нахмуренных бровей посмотрел на отца.

– Ты, боялся, что я стану мафиози, что Серхат сделает всё, чтобы я сел за его стол, но, ты сам посадил меня за него! Собственными руками взял и кинул меня в его чистилище! -Демир с каждым словом повышал голос на отца, – Так же, ты в детстве радовался, когда я скопировал тебя, но после смерти матери стал запрещать мне это делать, почему? Не хочешь говорить? – с издёвкой задал вопрос он, – Тогда скажу я, ты не хотел, чтобы я вырос и пошёл по твоим стопам киллера, но и здесь, ты сделал всё, чтобы я стал твоей копией и совершил такие же ошибки, как ты по молодости! – безумным голосом резюмировал он, – Поздравляю! – едко резюмировал Демир направляясь к выходу.

– Куда ты? Что ты задумал? – живо бросил вопросы Азиз, ступая за сыном.

Теперь Демир открывает для всех свою обратную сторону медали. Болит ли у парня душа? Болит! От одной мысли, как он поступил с Ясемин, душа разрывается и жизнь кажется настоящим пеклом, куда не ступишь – нет оправдания ему, и Демир это понимает. Ко всему, впервые в жизни нарушил клятву, которую дал любимой женщине и человеку, что отдал часть своей души – Ясемин! Нет Демиру больше покоя, он будет рыть землю, грызть железо зубами, ходить по раскалённым углям и всё ради одной, единственной, он на кон выдвинет – всё, чтобы спасти жену! Хотя, прекрасно осознаёт, Серхат не простит ему такого, он не знает, что точно его ждёт в итоге, но то, что между ним и Ясемин пропасть – однозначно видит.

Бесцеремонно Демир с разворота ударил со всей мочи отцу, так ударил, что Азиз согнулся в три погибели, держась за нос, из которого показалась ярко-алая кровь. Следом, Демир схватил отца за ворот длиной рубашки и прижимая к стене, стал дико кричать:

– Это тебе за мать! – желчно скривился он, нанося следующий удар в солнечное сплетение, – Это тебе за отца, которого ты у меня отнял в детстве! – это был крик не сказанного в детстве, рана, которая никогда не заживёт. Отца у Демира не было, был «жестокий тиран», так Демир думал про отца, – Я тебя ненавижу! – хрипло вскричал Демир, ударяя последний удар, заключив, – А это тебе за Ясемин, за то, что создавал счастье себе за счёт нашего несчастья!

Демир шёл по длинному коридору, сжимая кулаки до белых пятен, произнося шёпотом:

– Убью, лживая девка! Вырву язык, чтобы никогда не могла больше врать, вырву ноги и руки, чтобы не прикасалась к тому, что принадлежит мне! Задавлю гадюку!

Азиз догнав Демира, остановил его за плечо, требуя остановиться:

– Стой! Не делай этого, разразится война, если убьёшь Айше! Пусть её осудит народ!

Демир тяжело вздохнул, открыл дверь пустой комнаты, и силой толкнул туда отца, закрыв его.

– В ваших советах я не нуждаюсь, господин Азиз! – дерзнул Демир.

В одной из комнат, сидела на кровати заплаканная Айше, она сжимала в руках грязную простынь и проливала слёзы. Девушка любила Демира больше, чем жизнь.

Мужчина ворвался в комнату и остановился в дверях, а девушка, встав с кровати, возопила, вытирая слезы ладонями:

– Я согласна терпеть, главное не отказывайся от меня! Я ведь люблю тебя и ничего не могу с этим поделать!

– Ты…, – зарычав. Демир стал медленно к ней подходить, на, что Айше будто прочитала всё по его красному от ненависти лицу, тоже стала пятиться назад.

– Ты, змея! Как посмела оклеветать Ясемин, подстроить ей грязную ловушку? Ты пожалеешь об этом…

Глаза девушки почернели, словно уголь, её стало лихорадочно трясти, но она заявляла дрожащим голосом:

– Потому что, она разрушила мои планы на тебя, эта грязная Ясемин недостойна быть с тобой! Потому что, она украла моё счастья и опозорила меня! Скажи чем я хуже её? Разве, я не могу дать тебе детей или ласки? – истерически продолжала кричать, – Моё тело чистое и ждёт тебя, а её тело грязное, ты привёл в дом обесчещенную шармуту! Я не жалею, что так сделала и рада, что этой шармуты больше нет! – улыбнувшись призналась Айше и столкнувшись спиной о перила балкона, остановилась посмотрев напугано с высоты вниз.