Папины хлопоты

1. У меня пропала дочь

Да, я плохой отец. Большую часть своей сознательной жизни отдал служению Родине. Семейный бизнес, так сказать. Противное слово бизнес, скорее традиция. Прадед мой был военным, дед, отец, ну и я тоже. Всегда был там, куда меня посылала страна, а должен был быть дома.

Разошлись с женой не потому, что не любили друг друга, наоборот – любили слишком сильно. Я разрывался между Таней, Лизочкой и службой. В конце концов, супруге надоело меня ждать, а ещё больше надоело вздрагивать от каждого телефонного звонка, который мог сообщить ей печальную весть.

Каждый отпуск я буквально летел к своим девочкам, вот только с женой отношения так наладить и не удалось, а с дочерью… всё было хорошо, но, кажется, моя маленькая, так и не простила мне того, что я сделал неправильный выбор.

Потом жена заболела и долго лежала, прикованная к постели. Я сделал всё, что от меня зависело – лекарства, врачи, сиделки, но – увы. Человек предполагает, а бог располагает. В день, когда Лизе исполнилось семнадцать, Татьяна скончалась. Отношения с дочерью стали ещё хуже.

Я всё утешал себя, что ещё чуть-чуть и всё. Получу полковника и уйду преподавать в Академию (благо предлагали), пора уже бумажки перекладывать. Не мальчик всё-таки. Вот тут и заживём с дочерью душа в душу. Так прошло ещё четыре долгих года.

А потом, во время моей командировки за рубеж, Лиза пропала. Ушла из дома и не вернулась. Милиция искала её, но не нашла. В день, когда её бывший друг сообщил мне об этом, понял, что произошло непоправимое. Я написал рапорт и сжёг за собой все мосты. Коллеги крутили пальцем у виска, уговаривали, кричали, но мне было плевать.

Моя работа научила меня не отступать и не сдаваться. Любым способом идти к победе, невзирая на жертвы. И я пошёл. Словно танк, сметая всё на своём пути.

Сначала составил план, так как понимал, что времени у меня мало. Подключил для поисков дочери все возможные знакомства и связи, истребовал все долги… и закрутилось.

Я напряг абсолютно всех местных бандюганов, перетряс всю шпану и отморозков. Не буду вдаваться в подробности чего мне это стоило. Жертвы были. Войны без жертв не бывает. А я воевал.

Досконально, дважды опросил всех соседей. Тщетно. Ни единого следа, ни самой тоненькой ниточки, за которую можно было бы схватиться и распутать.

Я вернулся к изучению личной жизни дочери, перешугал всех её знакомых и друзей, вдумчиво, ещё раз изучил её расписание, привычки, хотелки. В конце концов обнаружил две аномалии.

Во-первых, за полгода до исчезновения дочь начала вести себя странно. Бросила свою компанию, зачем-то пошла на курсы «выживальщиков», научилась стрелять из лука. Я поговорил с её наставниками, и они рассказали, что Лизка была ученицей талантливой и крайне замотивированной. Купила рюкзак, аптечку, фляжку, компас, нож и всё, что сейчас втюхивают адептам секты постапокалипсиса. Словно стала собираться куда-то.

Соседки нашептали, что каждое утро она бегала в парке, а после работы ходила в зал через дорогу. Ничего этого я не знал, хотя разговаривал с дочерью по телефону два, а иногда и три раза в неделю. Беседы наши длились часа по полтора, а то и больше и, если бы было нужно, Лиза всё бы мне рассказала.

Во-вторых, я нашёл дневник дочери. И даже взгрустнул. Там она несла какой-то бред про другой мир: эльфов, магов, какие-то королевства и порталы. Работала моя красавица в институтском архиве и, расспросив подробно местных тёток, круглосуточно трескавших тортики с чаем, я выяснил, что никаких странностей за ней замечено не было. От слова «совсем».

Дневник – это вообще не в её стиле. Она у меня девчонка сильная, цельная и практичная. Зачем? Может она хотела, чтобы я его нашёл? Но не сразу, а чтобы вник в проблему. Возможно, и так, а, возможно, у меня паранойя. У бывших это бывает.

В общем, Славик, её былой бойфренд, чуть не описавшись при тесном общении со мной, вспомнил, что как-то возил её за город к одному странному старикану. Подозревая секту, я навёл о нём справки и выяснил много интересного. Старый одуван нигде не работал, сидел безвылазно дома, а в банке имел два увесистых счёта и через подставных лиц владел парой комиссионных магазинов. С чего вдруг?

Домохозяйка, проживающая в халупе неподалёку от злодея, опознала мою дочь и даже описала её. Она у меня приметная. Один глаз зелёный, а другой голубой. Гетерохромия, кажется, называется.

Заподозрив торговлю людьми, я нагрянул к нему на хату и немножко там пошумел. Даже пострелял. Ну, а что? У дедули ещё оказывается и телохранители имелись. В прошедшем времени.

После допроса с пристрастием (А вы как думали? Всё по-взрослому) запиравшийся сначала старик («я не я и хата не моя»), рассказал мне какую-то дикую историю о том, что отправляет людей в другой мир, обещая небывалые приключения. На той стороне типа их встречают и куда-то уводят. В общем, никто ещё не возвращался обратно. Ни разу. Платили ему за услуги всегда золотом. И не каким-то там, а самой высшей пробы.

После того как я переломал старику все пальцы на руках, он подарил мне амулет, благодаря которому мог общаться с жителями другого мира. Бронзовая бляха с непонятными письменами похожими на шумерскую клинопись и недрагоценным розовым камнем посередине. Бижутерия какая-то.

Портал в «лучший из миров» открывался раз в месяц, да ещё и по средам. И располагался будто в тупичке кирпичной пятиэтажки в самом стрёмном районе города. Места получше, видно, не нашлось. Спалив двухэтажный благоустроенный домик вместе с хозяином, я начал собираться в путь.

Думаете зря? Поторопился, и дед мог меня обмануть? Нет. Он меня не обманывал. Это точно.

* * *

Меня не хило крутануло после того, как я коснулся подушечками пальцев этой старой, потресканной кирпичной стены, а потом обо что-то так сильно приложило, что дыхание сперло, вывернув, вроде бы лужёный желудок наизнанку.

Зрение словно расфокусировалось, наполнившись яркими, безумными мазками красок. А ещё я почувствовал высокую влажность, которая бывает в тропиках или в обыкновенном лесу, но в очень жаркую погоду рядом с водоёмом.

Пели птички, стрекотали кузнечики и цикады, а меня вдруг как куклу скрутили, забрали рюкзак, висевший за спиной, и куда-то потащили. Впрочем, несли недолго. Бросили, да так, что весь воздух из лёгких выбили. Чувствовал я себя не очень и поэтому решил притворяться овощем, подглядывая из-под прикрытых век, как умел только я.

– Один?

– Да, господин.

– А старик предупреждал нас о нём?

– Нет, господин. В последний раз он переправил нам девчонку с разными глазами и того, всё время канючившего учёного, которого застрелил Лельбераль.

Я чуть не подпрыгнул, когда услышал разговор этих уродов. Они явно говорили о моей Лизке. Кулаки так и чесались. Однако, решил подождать, вдруг ещё чего интересного сболтнут.

Кстати, щебетали они на каком-то чудном птичьем языке, но вот что странно, я его понимал. Что это значило? Правильно, амулет действовал.

– Крепкий, но не слишком молодой.

– Для Соляных рудников сойдёт.

Мне, наконец, удалось рассмотреть моих гостеприимных хозяев.

Двое высоких парней с раскрашенными зелёными и синими татуировками рожами, в чисто средневековой, но добротно сшитой одежде, крепко удерживали меня за руки. А старший, тот к кому они обращались «господин», вцепился ледяными пальцами в мой подбородок, бесцеремонно разглядывая. Только что в рот мне не залез, чтобы качество зубов как у лошади оценить.

У командира были тёмно-рыжие волосы, изящный золотой обруч на голове и рваный шрам через всю рожу. Ну, так манерам учиться надо. Взгляд его янтарного цвета глаз буквально колол.

Вы ещё не знаете самого интересного. Все окружающие меня были самыми настоящими эльфами. Не косплееры, точно. Правда, луков я пока что-то не наблюдал. Видел чудные мечи, больше похожие на сабли, кинжалы, моргенштерны и метательные ножи. Неправильные какие-то эльфы.

– Вот ещё! На Соляные рудники можно кого-нибудь из наших отправить, когда провинятся, – неожиданно по-бабьи капризно скривил губки командир. – Придёт в себя, допросим. Узнаем, что он умеет.

– Да, господин.

– Ладно, мы с Алеолом и Мералом отправляемся домой, а вы подождите до полуночи. Вдруг ещё про кого старик забыл. Всё-таки сегодня Изумрудная среда.

– Слушаюсь, господин. Будет сделано, – склонился перед рыжим эльф с соломенными волосами и перебитым носом.

Смотрю, компания у них тут разбойничья, по-другому и не скажешь. Все в рубцах да шрамах, на любой звук реагируют, хватаясь за оружие, а глазки так и бегают, так и бегают.

В итоге мне связали руки и бросили возле какого-то громадного дерево с выпирающими из-под земли корнями, а ещё через парочку минут послышалось удаляющееся цоканье лошадиных копыт.

Для надёжности, я ещё минут двадцать полежал без движения, удостоверившись, что силы ко мне вернулись. Напрягая и расслабляя мышцы, привёл своё тело в готовность. Заодно установил, что вокруг в разной степени занятости находится шестеро противников. Кто-то сидел у костра, кто-то точил нож или чинил одежду. Бляха-муха, ну прямо в декорации к «Властелину колец» угодил. Хотя трилогия «Хоббит» нам с дочкой понравилась намного больше.

Ну, всё, пора. Папа торопится.

Дождавшись, когда эльф с перебитым носом приблизится (склонившись, он похлестал меня по щекам, пытаясь привести в чувство), я резко ударил его лбом в переносицу. Не до смерти, нет, только чтобы потерял сознание. Он был нужен, всё-таки «особа приближённая к императору», а значит обладающая необходимой информацией. Не подвёл. Ойкнув, эльф упал мне под ноги.

Думаете, связанные руки мне мешали? А кто вам сказал, что они до сих пор связаны?

Одновременно на меня бросились сразу два противника. Надо сказать, что двигались остроухие очень ловко. Один замахнулся ножом, а второй моргенштерном.

Первого я убил ударом кулака в шею, к чёрту перебив ему позвонки, а второго клюнул пальцами в правый глаз, повредив мозг. И чему только не научишься в российской армии за долгие годы службы.

Эльф в зелёной куртке с капюшоном, запустил в меня метательный нож. Дважды. В первый раз не попал чудом – мне удалось уклониться. А второй – резанул по водолазке, выставив напоказ металлическое плетение тонкой кольчужки, которую я заказал у одного умельца за кругленькую сумму, выдав себя за адепта ролевых игр.

Третий бросок он совершить не успел, так как ко мне подлетел широкоплечий противник с топориком (нет, они точно неправильные, а где же эльфийская грация и изящество?). Хуком снизу в челюсть я сломал ему к дьяволу все, что можно сломать, выхватил из ослабевших пальцев топорик и, недолго думая, отправил его в голову метателя ножей. С противным хрустом металл пробил бедняге череп.

Насладиться победой не дал шестой нападающий, который, плетя в воздухе узоры одновременно двумя клинками, начал теснить меня обратно к дереву, возле которого я совсем недавно валялся.

Радовался он недолго. Улучив момент, я ударил его в запястье кулаком, отчего один из клинков вылетел мне под ноги. Руку я ему сломал абсолютно точно, ну а однорукий противник – не противник. Дальше дело техники. С перерезанным горлом, заливая кровью светлую сорочку, эльф опустился на землю.

Почивать на лаврах было некогда. Осмотрев лагерь, я обыскал убитых, собрал всё оружие, припасы, нашёл… пару луков (всё-таки они у них есть, хотя явно не основное оружие, и Лизка зря тренировалась), но так и не обнаружил свой рюкзачок. Видать, рыжий утащил его с собой. Гад. Лошадок, кстати, тоже не было, а это означало, что придётся передвигаться пешкодралом, по крайней мере первое время.

Хитро связав пребывающего в «стране грёз» единственного выжившего противника, я разложил перед собой подсобный инструмент, который может пригодиться для допроса.

Наконец осмотревшись, я увидел, что нахожусь в прекрасном лесу, а точнее на опушке. Неподалёку действительно имелось небольшое озерцо с чистой ярко-голубой водой, какой у нас уже не встретишь. Рыба прямо выпрыгивала на берег от усердия. Я вспомнил, как пару лет назад мы с Лизкой на три дня уехали на рыбалку с палаткой и были там только вдвоём. Наверное, это одно из счастливейших воспоминаний моей жизни. Эх, достукался, полковник.

Сочная трава, кроны деревьев, полные поющих птиц, и свежий, дурманящий своей чистотой воздух, пьянили без вина. Красота. На экскурсию я бы сюда с удовольствием приехал, вот только получилась очередная рабочая командировка.

Взглянув в небо, на котором только-только начали появляться крупные звёзды, я задрал голову верх и вслух громко произнёс на русском:

– Я найду тебя, милая моя. Ты только немного подожди. Папа уже идёт.

2. Смелость города берёт

Остроухий рассказал мне всё. Это только в сказках и байках существуют люди способные выдержать пытки. В жизни таких не бывает. Просто пытать нужно правильно. Я умею. Гордится тут, конечно, нечем, но и расстраиваться повода не вижу. Пригодилось.

Эльф Меданил пел мне до утра, порассказав много-много интересного о мире в который мы с дочерью угодили. Я даже кое-что записал. Нет, на память не жалуюсь, просто эти «ломы», «данилы», «дилы» и другие «крокодилы» сводили с ума. Интересно, что пока на мне был надет амулет, строчил я куриными лапками и другими смешными значочками, но, если его снять, калякал исключительно по-русски, как привык. Надев снова и сосредоточившись, мог и на родном, вот только всё время порывался лапку поставить вместо нашей буковки. В общем и целом, артефакт оказался весьма специфический.

Оказывается, огромный континент на который нас выбросило, населяли люди, гномы, эльфы, орки, гоблины и всякие другие мифические для меня существа. Разве, что хоббитов не было, печаль.

Эльфы не любили гномов и людей, гномы презирали остроухих и человеков, все вместе они ненавидели орков, а те в свою очередь недолюбливали всех вышеперечисленных и гоблинов. Гоблины… а про гоблинов вообще никто толком ничего не знал. Уродцы и уродцы. Как водится, все друг с дружкой воевали, периодически вступая во временные союзы, а затем разрушая их. В общем, всё как у нас. Особо привыкать не надо.

За океаном вроде бы был какой-то другой континент, до которого почему-то никто никогда не добирался (спрашивается, а как тогда узнали о его существовании?). На нём проживали Древние, которых все боялись. Даже эльфы, считавшие себя потомками этих пугал. А вот выходцы из нашего мира здесь высоко ценились. Правда, почему Меданил мне внятно объяснить не смог. Что-то связанное с магией. Да-да, у них тут и магия, конечно, есть.

Лизочку мою увезли в Галард – крепость Алиендила (ну того самого рыжего со шрамом на морде, который мой рюкзак утащил). Он здесь был одним из лесных лордов, активно враждовавших с другими властителями, то есть по-нашему – полевым командиром остроухих бандитов. Под началом его было пять десятков головорезов, однако недавно после неудачной стрелки с коллегами осталась ровно половина. Минус шестеро. Ну после того, как осведомитель мой ушёл в лучший из миров.

Собрав всё необходимое – жрачку, деньги (в кошельках эльфов нашлось немало серебряных и золотых монет), и приодевшись в местное тряпье, я отправился в Галард. Судя по всему, пешком мне туда было топать часа три не меньше. Ничего, не привыкать. Взбодрюсь хоть.

Я торопился, так как знал, что Алиендил, не дождавшись своих солдат, оставшихся возле портала, пришлёт очередной десяток остроухих, чтобы узнать причину задержки. А что это означало для меня? Правильно! В крепости останется девять защитников. При определённых обстоятельствах ваш покорный слуга с ними справится. Но идти надо быстро, а то они на лошадках могут и обратно успеть.

Через два часа после рассвета я подошёл к опушке леса, и передо мной раскинулся Галард. Не впечатлил. Совсем. Какое-то нагромождение камней, башен и деревянных надстроек, похожих на курятники. Всё это было обнесено рвом, из которого даже сюда доносился смрад. Какие-то неправильные эльфы – живут в замках, скачут на лошадях, терпят вонь. Я-то думал они все такие галантные и изысканные. Печеньками с корицей благоухают.

Буквально в ста метрах от меня мужики – настоящие мужики, в смысле люди, рубили деревья и грузили их на телеги. Мой осведомитель говорил, что-то про восстановление городской стены. Обветшала и обвалилась. Врагов у Рыжего было в достатке, поэтому потребовался срочный ремонт. А кто будет работать? Ну не остроухие же. Они окромя оружия в ручки ничего поколениями не берут. Отобрать силой, в конце концов, намного проще, чем самому с утра до вечера корячиться в поле.

Крестьян шантажом выдернули из деревни, заставив работать. Стимул? Не то сожгут всё к чёртовой матери, а детей и жён перевешают. Вполне рабочая схема.

И всё-таки я успел. Прямо при мне из ворот вылетела десятка остроухих мерзавцев, нахлёстывающих выпучивших глаза лошадок. Что ж, какое-то время у меня появилось.

Если вы думаете, что я не беспокоился о дочери, то ошибаетесь. Ещё как беспокоился, просто служба родине давно научила меня не секотить, а то хуже будет.

И всё же я не собирался здесь сидеть, разглядывая каменные стены. Ворота были открыты, а это уже кое-что. «Смелость города берёт» – говорил наше всё Александр Васильевич Суворов. А в моём случае наглость.

Когда мужики, загрузив брёвна, потопали к воротам, я, накинув капюшон на голову и сгорбившись как они, увязался следом.

Лишь бы только Гэндальфа не встретить.

3. Осечка

Всю дорогу я стремился укрываться за спинами бородатых крестьян, ибо понимал, что моя эльфийская одёжка, выгодно отличавшаяся от мужицких неопределённого цвета домотканых рубашек и накидок, как бельмо на глазу внимательного часового. Но то ли эльфы расслабились, чувствуя себя здесь как дома, то ли устали после очередного грабежа, но мне спокойно удалось войти в ворота.

Часовой заметил меня слишком поздно, и я буквально приколол его к стене одним из клинков, отобранных у Меданила. Всхлипнув, он закатил глаза и, пустив струйку крови из уголка рта умер.

Второму часовому, буквально ковырявшемуся в носу, я пробил голову топором, лежащим в телеге. Третьему, свернул шею, когда тот спустился по лестнице сторожевой башни во двор привлечённый на вскрик убитого товарища.

Крестьяне с грязными, нечёсаными бородами ошалело уставились на меня. Прямо видел, как у них задрожали ручки и ножки. Однако даже пискнуть никто не посмел.

– Где комната Рыжего? – требовательно спросил я ближайшего мужика, схватив его за грудки.

– А-а-алиендила? – заикаясь, спросил тот.

– Да.

– В-в-второй этаж, г-г-господин. Окна выходят на восточную опушку.

– Сколько эльфов в замке?

– Б-б-была д-д-дюжина и ещё семь, – показал крестьянин мне грязные пальцы пытаясь наглядно продемонстрировать сколько разбойников здесь находилось. – Десять уехало. Осталось…

– Девять, – сказал я, избавляя полуграмотного мужика от сложных вычислений.

– Точно так, господин, – обрадованно закивал бедняга, вытирая пот со лба.

Девять минус три. Перепрыгивая через ступеньки, я бросился подыматься по указанной мне лестнице и буквально налетел на ещё одного остроухого. Удар ладонями по ушам, удар в кадык, чтобы не закричал и мощный хук в висок, не оставили ему шансов. Минус четыре.

Скрип! – дверь справа от лестницы открылась, и на меня уставился коренастый лысый эльф, раздетый по пояс и игравший мышцами своей мускулатуры. Я его уже видел в лесу. Это Мерал, один из телохранителей Рыжего.

Нет, чтобы помощь позвать или ещё что-то умное сделать, так этот идиот оскалился, выдернул из ножен висевших на поясе нож и изобразил, что-то типа боевой стойки.

Ваш покорный слуга, конечно, таким великолепным телом не обладал, да мне и не надо было. Сделав шаг вперёд, я дождался выпада противника клинком мне в живот, а затем заученным до автоматизма приёмом самбо выхватил оружие и, оказавшись сбоку, дважды вонзил его в левую сторону груди сверху. Мерал умер даже не успев понять, что проиграл. Минус пять.

Прикрыв дверь комнаты с распластавшимся на полу телохранителем, ваш покорный слуга, на цыпочках повернул за угол и услышал смех. В маленькой зале, очевидно заменявшей разбойникам столовую, между собой беседовали трое остроухих.

– Она так верещала, так верещала, что я сначала её по голове хорошенько огрел, а потом уже тёплую и расслабленную использовал, как хотел.

– Ну, ты и даёшь Алеол, ловко. И как?

– Да как всегда. Крестьянки всем хороши, только моются редко! Привычку надо иметь!

Все трое заржали, а я, скривившись от мерзких разговорчиков, быстрым шагом вошёл в зал. Мне некогда было играть тут в ниндзю, мне надо было дочь искать.

Ножом Мерала я перерезал горло сидевшему ко мне на табурете спиной эльфу. Оба остроухих вскочили на ноги, но я успел достать кончиком клинка второго противника. Остриё разрезало ему запястье и удерживаемый за рукоять меч, брякнув, упал под ноги. Крутанувшись вокруг своей оси в сторону раненного, я вогнал нож в уставившегося на окровавленную руку неженку. Это вам не с бабами воевать. Минус шесть и семь.

А вот второй телохранитель оказался посообразительнее первого. Во всю мощь лёгких он заорал:

– Тревога! Тревога! Все ко мне! – и сильно удивился, не услышав топота сапог по коридору.

Секунду или две он пялился на меня, а потом увидел рукоять ножа Мерала торчащую из лежащего на грязном полу товарища.

– Куда вы посадили девушку с разными глазами? – спросил я, становясь таким образом, чтобы между Алеолом и мной находился стол, на котором стояли тарелки с недоеденной едой.

– Она сдохла! – заорал в бешенстве противник и метнулся ко мне.

Прямой удар мечом был быстр и силен, вот только лезвие прошло в сантиметре от меня. Хотя сквознячок я почувствовал, это факт. Алеолу, чтобы достать меня через стол пришлось наклониться и подставить мне голову, о которую я и разбил большую глиняную тарелку, а оставшийся в руке кусок вогнал ему под подбородок. Терпеть не могу насильников.

Вших!

Арбалетный болт вонзился в спину бьющегося в судорогах телохранителя. На пороге с арбалетом в руках замер Рыжий.

Пока я взглядом искал укрытие, которого в этом зале просто не было, ибо даже деревянный стол был хлипок и тонок и прямое попадание должно пронзить его насквозь, Алеиндил ловко перезарядил арбалет и направил его на меня.

– Ты кто такой?!

– Гость.

– Гость, что в горле кость?

– Стишки сочинять будем? – улыбнулся я, обнаружив висящий на стене старый рыцарский щит.

– Отвечай! – заорал Рыжий плюясь слюной.

– Я пришёл за девушкой с разными глазами, – произнёс ваш покорный слуга, поднимая руки над головой, чтобы успокоить разнервничавшегося разбойника и сделать два маленьких шажка бочком к стене.

– Зачем она тебе?

– Я её отец.

А дальше произошло следующее. Глаза эльфа сверкнули, и он нажал на спусковой крючок. В это же мгновение я сорвал щит со стены и опустил его вниз на уровень груди. Болт проскрежетал по металлу, отрикошетил в люстру, висящую под потолком, потом звякнув, от неё, и угодил прямо в лоб Рыжему. Пару секунд тот удивлённо смотрел на меня, а затем упал на спину, с шумом выдохнув воздух. Кажется, в сказках это называлось – испустил дух.

– Твою ж мать! – выругался я, бросая щит на пол. – Леголас блядь!

В течение часа, я тщательно, со всем вниманием, облазил весь замок и его окрестности, но Лизки так и не нашёл. Гневу моему не было придела, правда, злился в основном на себя.

Мужики во дворе так и стояли, не сходя с места, и со страхом поглядывали на меня носящегося туда-сюда.

– Ты! Как тебя зовут? – бросился я к знакомому уже крестьянину, считавшему мне эльфов.

– Борн, господин.

– Вы давно тут работаете?

– Второй месяц уже. Мост восстановили, лестницу в башню, затем…

– Избавь меня от подробностей, – прервал я увальня. – Девушку с разными глазами видели?

– Светленькую? – разулыбался дурачок. – Волосы цвета спелой пшеницы?

– Да, да её!

– Так Алеиндил её из леса привёз в прошлом месяце. С учёным. Только они его потом застрелили.

– А девушку?

– Её Лельбераль в Кност увёз?

– Куда? – навис я над мужиком раскрасневшись от волнения.

– В Кност, – махнул рукой в противоположную от леса сторону крестьянин. – Баяли ценная она, и при дворе герцога за неё можно будет хорошие деньги выручить.

Эти уроды повезли продавать мою дочь! МОЮ ДОЧЬ! Ну, всё им всем конец.

– Город далеко?

– Три дня на телеге.

– Как туда добраться?

– Нет ничего проще, господин. Всё время прямо по дороге, не сворачивая. Первый крупный город с белой башней и будет Кност.