Парадокс Лапьера

Грузовой док D-75B находился в международном космопорте Сиэтла, величественном и массивном сооружении с несколькими сотнями доков: гражданскими, коммерческими и грузовыми. Он являлся по праву третьим по величине во всей Северной Америке, уступая лишь коммерческому космопорту Денвера и международному космопорту имени Джона Ф. Кеннеди, ставшего правопреемником знаменитого аэропорта, когда на смену самолетам начали приходить аэрокары, челноки и шаттлы.

Поднявшись на семьдесят пятый этаж и беспроблемно пройдя сенсорный пункт досмотра благодаря тому, что всех военнослужащих флота виртуальный интеллект космопорта распознавал по электромагнитным сигналам подкожных имплантов, Саманта направилась в правую часть этажа. За толстыми панорамными стеклами открывался захватывающий вид на город и остальные этажи космопорта, в которых круглосуточно кипела жизнь и работа. Выйдя из-за поворота, Беккер наконец увидела своего любимца, черный как смоль фрегат с синими полосами по бокам и небольшой эмблемой флота на корпусе блеснул крылом, приветствуя своего капитана.

Подходя к стыковочному шлюзу ближе, офицер заметила рабочих порта, которые как раз заканчивали погрузку последних массивных ящиков в грузовой отсек ее летуна. Долговязый мужчина, одетый в рабочую форму дока поприветствовал Сэм:

– Беккер! Утро доброе, – произнес он, что-то отмечая на своем планшете.

– Привет, Шеридан, – так же поздоровалась девушка, опуская сумку на пол.

– Итак, все что нам прислали в ведомости корпораты, мы погрузили, – мужчина протянул ей свой планшет, показывая список груза, – техобслуживание твой Фалькон прошел, единственное, что палубная аварийная подсветка барахлила, я попросил техников подлатать проводку, поэтому теперь все должно работать. Инженеры провели диагностику ядра, там тоже все было в порядке. Ну, в общем, твой летун готов на новые подвиги, – кривовато усмехнулся он, смотря на Саманту.

– Спасибо за проводку, Джеб, все руки до нее не доходили, как вернусь – с меня пиво, – подмигнув, ответила Сэм.

– Ха, вот это по-нашему, беру на слово, – хохотнув сказал мужчина, принимая свой планшет обратно. – Давай, Беккер, удачи тебе в полете, а я пошел, меня там еще куча работы ждет, – Шеридан попрощался с офицером, похлопав ее по плечу.

Когда последние рабочие покинули корабль, офицер наконец-то вступила на борт корабля. Поднявшись на капитанский мостик, девушка села в левое кресло пилота, нажимая на несколько кнопок на бортовой панели. Бортовой компьютер тут же поприветствовал капитана фрегата, запуская предполетный анализ систем. Вдалеке показался Эдинсон, который в сопровождении инженера технического блока направлялся к стыковочному шлюзу. Беккер продолжила переключать нужные ей бегунки и выводила голографическую карту земного космического сектора на экран перед собой, совсем уйдя в свои мысли. Вдруг панель слева загорелась красным, выдавая ошибку. Сэм повернула голову и увидела четкие буквы: «Инородный объект в системе охлаждения». Сердце начало биться чаще, ведь перед глазами в тот же момент возникла сцена из ее недавнего сна. Вдруг на ее плечо положили руку, и девушка дернулась от неожиданности, больно ударяясь кистью об приборную панель.

– Твою же мать, Эдинсон! – зашипела офицер, потирая ушибленное место.

– Прости, что платформа напугала тебя, – извинился андроид.

– Ты чего подкрадываешься вообще?

– Платформа не подкрадывалась. Платформа несколько раз окликнула тебя, когда поднялась на борт. Твое сердцебиение участилось при взгляде на ошибку, и платформа приняла решение подойти. С тобой все хорошо? – учтиво поинтересовался робот, пристально смотря зелеными глазами на своего оператора.

– А, я… да, все хорошо, просто… – она запнулась, вновь смотря на красные буквы слева.

– Есть необходимость проверки стыковочного клапана в инженерном отсеке, – тут же сказал андроид, замечая обеспокоенность биолога.

Саманта лишь кивнула, а затем, когда ее синтетический компаньон покинул капитанский мостик, сняла перчатки и провела руками по лицу. Ей нужно было немедленно взять себя в руки. Эти дурацкие сны ничего не значили.

Уже через десять минут ошибка исчезла, а бортовой компьютер сообщил об удалении инородного тела. Все системы были в порядке. Еще через несколько минут появился Эдинсон, неся в руке мини-баллон от плазменного резака.

– Видимо, кто-то из техников его по ошибке оставил там, когда чинил проводку, – предположил робот.

– Откуда ты знаешь, что техники починили нам проводку? – с прищуром утонила Беккер.

– Платформа просканировала поверхностные системы, чтобы определить источник ошибки.

– А, точно, – кивнула Сэм, вспоминая, что андроиды были куда более нанотехнологичными, чем люди.

– На самом деле, просто аварийная сигнальная лампа в грузовом отсеке перестала мерцать.

– Снова умничаешь? – хмыкнула Саманта, глядя на своего компаньона, который садился на соседнее кресло по правую руку.

– Ехидничаю, – подколол офицера Эдинсон.

Девушка слегка улыбнулась. Запустив двигатель и услышав мягкий женский голос бортового компьютера: «Сверхсветовой двигатель запущен», Беккер включила внешнюю связь фрегата.

– Центр, это SLF-R Фалькон, готовы к взлету, – четко произнесла Сэм в микрокоммуникатор, находящийся в ухе.

– Принято, Фалькон, взлет разрешен, – произнес диспетчер космопорта в ответ.

Девушка положила обе руки на голографическую панель управления, которая несколькими минутами раннее возникла перед ней. Парой уверенных движений Саманта провела по одному из двух сферических колец и летун, после отстыковки со шлюзом, мягко взмыл вверх, набирая скорость и высоту. Через семь минут они уже преодолели стратосферу, выходя в экзосферу на ближнюю орбиту.

Как только фрегат достиг Луны, девушка с необыкновенной легкостью вздохнула. Она невероятно любила космос, ту свободу, что он давал. Миллионы километров пустоты, в которой ты мог побыть наедине с собой и своими мыслями, где вокруг были лишь бесконечные россыпи звезд и планет. Многие из тех светил, что таинственно поблескивали из далеких темных уголков вселенной, были давно мертвы, а их свет, преодолевая далекие расстояния, все еще шел до Земли, пытаясь запечатлеться в памяти людей еще на многие тысячи лет.

– Офицер Беккер, – раздался голос из коммуникатора, – передаю полетный план и координаты планетоида ML1260-ZW на ваш бортовой компьютер, для сохранения максимальной производительности ядра, рекомендую придерживаться стандартной скорости до преодоления Плутона. После выхода за пределы Солнечной системы рекомендуется ускорение до трех тысячи пятисот.

– Спасибо, М.А.М.А. Полетный план получен. Придерживаемся рекомендованной скорости, – ответила Саманта.

– Удачи вам.

Это фраза прозвучала с неоднозначной интонацией, будто бы она проявляла беспокойство? Но это вряд ли было возможно, ведь М.А.М.А., как и Эдинсон, была искусственным интеллектом. Точнее, она была куда более совершенной и имела в разы больше полномочий, нежели обычный военный андроид. Корпорация потратила немало сил, денег и времени, чтобы создать подобный суперкомпьютер. Сервера, на которых базировалась платформа М.А.М.ы, находились в мичиганском офисе Спейс Юнайтед и были буквально самым грандиозным проектом, который задумывала Корпорация. Ее вычислительная мощь была так велика, что она могла управлять несколькими крупнейшими станциями в Солнечной системе, направлять приказы андроидам, а также встраиваться в любой пилотируемый аппарат на всей территории Корпорации. Поначалу всем казалось, что такая авантюра не сможет сойти с рук Спейс Юнайтед, ведь после системной ошибки андроидов, повлекшей беспорядки и массовое недовольство общества, создание подобного синтетического разума и наделения его практически полной свободой, было каким-то абсурдом. Однако инженеры Корпорации сделали что-то невероятное, поставив на кон, вероятно, будущее всего человечества. М.А.М.А., хоть и могла называть себя в личном падеже, иметь свое мнение и волю, но была ограничена в коде лишь одним: главная цель – благо людей. Эта фраза могла быть понята искусственным интеллектом по-своему, но вот уже пять лет все работало именно так, как это задумывали создатели. По той причине, что эта система по итогу стала материнской практически для всего, где использовался искусственный разум, ее прозвали М.А.М.А. Однако поскольку юристы Спейс Юнайтед прекрасно понимали весь спектр проблем и последствий, которые их рано или поздно могли настигнуть, было принято решение оставить этот проект в частичной тайне. По какой-то причине эта многолетняя ложь действительно сработала. Большинство людей считали М.А.М.у лишь продвинутым виртуальным интеллектом космических станций, а военные, знавшие об истинном происхождении синтетического разума, были обязаны молчать. И, возможно, флот все-таки взбунтовался бы против таких кардинальных нововведений, но мегакомпьютер уже сотни раз помогал справляться пилотам в экстренных ситуациях, по типу крушения кораблей, ведения боевых действий и принятия сложных решений, посему со временем доверие к искусственному интеллекту все же появилось. Только программисты Корпорации не так сильно уповали на благие намерения своего творения, зная, что однажды, гипотетически, что-то могло пойти не по плану. На этот случай существовал так называемый «красный код», это был специальный файл, при запуске которого, главные программные коды М.А.М.ы блокировались, полностью останавливая все процессы ее синтетического разума.

– Эд, озвучь полетный план, – попросила Сэм своего механического компаньона, переключая кнопки на приборной панели.

Эдинсон тут же вывел нужные данные на цифровой экран перед собой.

– Все стандартно, через пять часов Фалькон должен покинуть пределы Солнечной системы, входя в межзвездное пространство системы Альфа, через тридцать два часа полета будет преодолен рубеж зеленой зоны на границе с газовым скоплением системы Гамма. Там мы будем обязаны пройти пограничный контроль поста Кеплер-9. В желтой зоне не рекомендуется ускорение больше трех тысяч, поэтому остальные шестьдесят четыре часа уйдут на то, чтобы добраться до системы Дельта. Однако М.А.М.А. сделала пометку о том, что путь фрегата пролегает через квадрат пятьдесят один в системе Гамма, это зона подконтрольна станции Параг, поэтому могут возникнуть проблемы с местными контрабандистами. Если изменить траекторию полета в обход квадрата пятьдесят один через орбиту Нарратуса, то мы потеряем около двух с половиной часов, однако это будет более безопасно.

– Хм, – задумалась девушка, – на Параге заправляет Джоттар, если его, конечно, еще не убили свои же, поэтому мы в случае чего сможем договориться с местными, – поделилась своими мыслями вслух Саманта.

– Это будет представлять угрозу жизни офицера, – тут же выдал андроид, поворачивая голову к Беккер.

– Не будет, я знаю подход к Джоттару.

– А если станция подконтрольна другому человеку? – все не унимался робот.

– Тогда будем импровизировать на месте, – с энтузиазмом и ироничной улыбкой выдала девушка.

Похоже, что ответ был исчерпывающим и синтетический разум Эдинсона не стал задавать лишних вопросов.

Фразу «Это будет представлять угрозу жизни офицера» Саманта слышала из уст своего товарища, наверное, чаще других, так как была той еще авантюристкой, не ища легких путей, как говорили на Земле. У андроида, как и других его собратьев, было два главных приоритета программы: сохранение жизни офицера-оператора любой ценой и беспрекословное подчинение приказам. В программе робота был заложен протокол, в критичных ситуациях угрозы жизни оператора, андроид мог активировать боевой режим, в котором становился настоящей машиной для убийства.

Военные машины собирались на заводах Корпорации определенным образом, их оболочка, состоящая из специальных черных матовых пластин-панелей, закрывала внутренние биокомпоненты по типу человеческой кожи, но были в сотни раз прочнее, состоя из современнейших сплавов металла и сверхпрочного пластика, делая своих носителей устойчивыми к экстремально высоким и низким температурам, а так же полностью водонепроницаемыми. Такое решение было обусловлено в первую очередь возможностью длительного пребывания андроидов на планетах с агрессивной внешней средой. Особенность строения ног давала роботам возможность переносить воздействие высокой гравитации, развивать большие скорости при беге, а также выдерживать падения с больших высот. В характеристиках модели Эдинсона было указано, что максимальная допустимая высота падения без потери прочности конструкции – пятьдесят метров, что примерно было сопоставимо с высотой здания в шестнадцать этажей.

Благодаря работе таких специалистов, как мисс Браун, андроиды получили максимально похожую на человека внешность, дабы снизить так называемый «эффект зловещей долины», именно поэтому роботы могли покрывать внешние панели синтетической кожей, тактильно практически не отличимой от человеческой, за исключением полного отсутствия всякой растительности везде, кроме головы, ресниц и бровей. Еще одной обязательной отличительной чертой каждого робота было наличие круглого датчика-индикатора на лбу. Он имел три соответствующих цвета: зеленый, оранжевый и красный. Каждый из них показывал разную степень загруженности программных процессов. Например, красный цвет означал либо критичную нагрузку на платформу, когда ионное ядро андроида перегревалось при экстремально нагрузках, либо при сбоях в программе, когда робот получал противоречивые команды от оператора и системы. Сэм лишь единожды видела индикатор Эдинсона красным, когда андроид ожидал приказала, а офицер по привычке сказала ему: «Решай сам».

Было забавно, но многие военные задавались одним и тем же вопросом многие годы: были ли роботы полной копией людей до мельчайших деталей или все же имели анатомию кукольного Кена? Офицер Беккер, слыша где-то подобные разговоры среди мужчин-военных, всегда думала, что такой интерес был связан в первую очередь с тем, что внешность андроидов по праву можно было назвать эталонной: точеные фигуры, идеальные лица без единого изъяна и ровная осанка. Быть может, именно совокупность этих факторов заставляла некоторых мужчин слегка комплектовать, а посему и задаваться вопросом, а были ли роботы так безупречны во всем. И если быть откровенными до последнего, и сама девушка пару раз задумывалась об этом, но лишь в сугубо научных целях, конечно же.

Сам же Эдинсон был исключительным среди других синтетиков. Он принадлежал к той же серии, что и другие военные андроиды, однако имел модель номер «0», в которую входили еще полсотни роботов. Эта модель отличалась от остальных некоторыми характеристиками, среди которых была повышенная устойчивость и прочность корпуса, более продвинутый функционал и, что многие считали безусловным минусом, повышенную массу всей конструкции. Если обычный рядовой андроид весил в среднем от девяноста до ста десяти килограмм, то модель Эдинсона – от ста пятидесяти до ста семидесяти пяти килограмм. Сам же андроид, являясь по праву единственным в своем роде благодаря многочисленным модификациям, весил аж сто восемьдесят девять килограмм при росте в один метр девяносто пять сантиметров.

Лицо у каждого андроида было индивидуальным, внешность разрабатывалась специальной нейростетью Корпорации с учетом уже произведенных роботов, дабы исключить их повторение и шаблонность. Эдинсону, например, достались нордические черты лица: глубоко посаженные округлые светло-зеленые глаза, высокий лоб, низкая бровная дуга, прямой чуть вздернутый нос, в меру пухлые губы и острые скулы в обрамлении копны всегда идеально причесанных русых волос. Саманта не раз шутила о том, что инженеры Спейс Юнайтед были теми еще эстетами, раз решили создать ее компаньона таким красавцем. Хотя сам робот вряд ли осознавал этот факт.

Шел третий час полета, когда Фалькон пролетал мимо станции Сесмос, Беккер лишь с какой-то печалью в глазах наблюдала за белоснежным монументальным сооружением, поблескивающим сигнальными огнями вдалеке.

– Возможно, когда миссия будет завершена и Фалькон вернется на Землю, капитан Эшмур все-таки выдаст тебе заслуженный отпуск, – вдруг сказал андроид, видимо, заметив задумчивый взгляд своего оператора.

– Возможно. Но многое будет зависеть от того, как мы справимся с задачами мистера Фахима.

– Справедливое замечание.

Еще через несколько часов они уже были на границе с межзвездным пространством системы Альфа.

– Фалькон, вы покидаете пределы Солнечной системы.

– Подтверждаю, М.А.М.А., ускорение до двух тысяч пятисот через три… – офицер переключила несколько кнопок на панели управления, параллельно с этим андроид так же настраивал выброс наночастиц из ядра, – два… – Беккер включила усиленное охлаждение двигателя, – один.

В ту же секунду с легким толчком Фалькон с невероятной скоростью рванул вперед, преодолевая конечное притяжение Солнца и выходя в межзвездную среду.

– Вы покинули Солнечную систему. Рекомендую включить кинетические щиты, в данном секторе отмечается стойкая термическая неустойчивость.

– Принято, мэм, – подразнила искусственный интеллект Саманта, вводя необходимые данные на голографической панели сбоку и наблюдая, как кинетический щит проходит рябью по поверхности фрегата, создавая едва видимое голубое свечение.

М.А.М.А. никак не прокомментировала подобные фривольности, видимо, уже привыкнув к манере общения пилота.

Межзвездное пространство являлось по своей сути физическим пространством внутри галактики за пределами влияния каждой звезды на окружающую плазму. Например, для Солнца граница предела пролегает на расстоянии ста пятидесяти триллионов километров. В свое время, когда Корпорация только начинала распространять свое влияние в космосе и исследовать новые планетарные системы, встал закономерный вопрос, можно ли было относить межзвездное пространство к территориям Спейс Юнайтед или же считать его эдаким аналогом международных вод на Земле, которые не входили во владение ни одного государства в мире. После многолетних дебатов совет управления Корпорации все же пришел к такой территориальной разметке звездной карты: межзвездную среду, которая хоть в науке и считалась априори не относящейся к влиянию определенных звезд, приписывали к ближайшим системам, называя их «Межзвездное пространство системы Х». Таким довольно хитрым и нетривиальным образом Спейс Юнайтед заимела в своих активах невероятные масштабы территорий в сотни триллиардов километров. И, быть может, другие страны могли бы возмутиться такому нахальному воровству «ничейного» пространства, состоящего из одиноких атомов, комет, пыли и скопления газа, однако никто из них не имел столь огромного влияния как на Земле, так и за ее пределами, как Спейс Юнайдет, ставшая монополистом во всех сферах, связанных с разработкой и внедрением новых IT-технологий, космической промышленности и роботостроении. Все эти отросли бизнеса Корпорации приносили ей колоссальную прибыль, которая в большинстве своем уходила на исследование все новых и новых территорий, содержание флота и строительство кораблей.

Саманта, отключившись от ручного управления и передав его автопилоту, встала со своего кресла и потянулась, разминая затекшие мышцы. Прошло почти шесть часов с того момента, как они покинули Землю, и Сэм успела изрядно проголодаться. Заметив свою черную дорожную сумку, которая продолжала одиноко лежать в кабине пилота, еще с того момента, как офицер поднялась на борт, девушка, взяв ее за крепкие ручки, пошла в капитанскую каюту, дабы разложить необходимые вещи.

Фалькон, хоть и будучи фрегатом, обладал гораздо меньшими размерами по сравнению со своими боевыми сородичами. Такое решение инженеров Спейс Юнайтед было обусловлено тем, что модель исследовательских фрегатов подразумевала небольшую команду до пяти человек, в отличии от военных кораблей с бортовым экипажем до ста человек. Поэтому в летуне офицера Беккер было всего две палубы.

На верхней палубе находился капитанский мостик, где располагался информационный центр с большим цифровым экраном, где размещалась звездная карта и различные заметки самой Саманты, касающиеся исследований и полетного пути, мостик совмещался с кабиной пилота, где находилась приборная панель управления и два кресла пилотов. По правой стороне была каюта капитана, где находилась двухместная кровать (которую с большим трудом смогла установить туда девушка в обход всяческих правил), рабочий стол с виртуальным компьютером, а также небольшая туалетная комната, отделенная от спального и рабочего места. Слева от капитанского мостика находилось обширное помещение, совмещающее в себе столовую, мини медблок, зону технического обслуживания андроида и, по идее, комнату отдыха экипажа, но поскольку такового у фрегата не имелось, то было решено устроить на ее месте небольшую лабораторию. Все зоны были разделены между собой металлическими перегородками, отчего можно было считать их отдельными друг от друга помещениями.

На нижней – находился увеличенный грузовой отсек, в который должен был помещаться вездеход, масса ящиков с необходимыми инструментами и экипировкой, этот отсек был совмещен с инженерным, где находилось ядро и стыковочный клапан системы охлаждения. На нижней палубе Саманта так же выделила себе уголок под миниатюрный арсенал, считая, что хоть она и принадлежала к исследовательскому корпусу, который порой совмещал в себе разведывательные функции, но все же была военнослужащей флота, а значит, имела полное право в случае чего использовать оружие.

К слову, из оружия в специальном шкафчике на замке с цифровой панелью, у нее был крупнокалиберный пистолет и импульсная винтовка. М-12 «Ревенант» являлся одним из самых мощных крупнокалиберных пистолетов на службе флота. Он был одинаково эффективен против брони и кинетических щитов, отличался высокой точностью и скорострельностью, однако проигрывал другим крупнокалиберным пистолетам из-за довольно высокой отдачи из-за чего и был плохим выбором для неопытных стрелков. Говоря же об импульсной винтовке, стоило отметить, что это оружие представляло собой многоствольную автоматическую винтовку. Сами пули же были, по своей сути, безгильзовыми снарядами очень малого калибра. Они выпускались с гиперзвуковой скоростью, что придавало им свойства экспансивных пуль вне зависимости от их материала. Такой снаряд обладал гигантской кинетической энергией и при попадании в ткани деформировал и наносил тяжелую травму: мягкие ткани практически разжижались, а кости разносились на осколки. Если цель не умирала сразу, то она в любом случае обезвреживалась из-за тяжелого ранения и гидростатического шока. Подобные пули являлись хорошим выбором в сражениях на борту космических кораблей, поскольку обладали ничтожно малыми пробивающими свойствами и, следовательно, не могли пробить обшивку судна; в то же время они обладали огромной останавливающей способностью. В условиях огромной кинетической энергии снарядов, импульсная винтовка была снабжена системой компенсации отдачи.

Зайдя в любимую каюту, Сэм сразу же направилась к рабочему столу, сделанному из прочного черного пластика и стальной столешницы. Из своей дорожной сумки девушка сразу же выложила несколько комплектов одежды, планшет с данными и цифровую фоторамку, которую с необычайной бережностью поставила рядом с компьютером. На маленьком экранчике, обрамленном алюминиевой рамкой, медленно переключались несколько фотографий: на первом был запечатлен выпускной девушки, улыбающаяся Саманта стояла рядом со счастливой мамой, держа в руках диплом об окончании академии, на второй же фотографии, еще будучи курсантом, Беккер принимала присягу, вступая в ряды Объединенного Космического Флота, а на третьем изображении было детское фото с семейной поездки, где мистер Беккер и мисс Браун с теплом обнимали свою дочь, стоя на фоне огромного космопорта Атлантис, находящегося на Луне.

Подойдя к массивным ставням на одной из стен, Сэм несколько раз прикоснулась к голографической панели и всего через несколько секунд створки начали открываться с характерным тихим звуком, постепенно открывая невероятный вид на окружающий Фалькон космос, с миллиардами звезд и золотисто-красным газовым облаком вдалеке. Толстые укрепленные стекла обширного иллюминатора могли выдержать огромное давление, поэтому посчитались неплохой идеей для проектировщиков данного космолета. Такая же смотровая площадка была и на противоположной стороне корабля.

Девушка вдохнула полной грудью, засматриваясь на вид снаружи фрегата. В ее голове проносились мысли о своем будущем, о том, что их ожидало на безжизненном планетоиде и том, как пройдут для нее и ее синтетического товарища эти долгие месяцы. Что же так сильно интересовало Корпорацию в богом забытом месте на отшибе едва ли исследованной системы, и что все-таки смогут найти они на этом космическом объекте?