Аксум
– Мамба?! – послышался голос одного из воинов, – куда дальше?
– Пока всем оставаться на месте. Ждите меня здесь.
Остановившись, я сильно потянул ноздрями воздух: пахло травой и очень слабо верблюжьим навозом. Рядом со мной совершенно неслышно появился Джа. В последнее время он стал появляться гораздо чаще и даже, как мне казалось, понимал меня и сейчас, видимо, решил принять участие в нашей охоте.
Кивнув коту, я легко побежал вперёд. Примерно через час быстрого бега я прибыл к цели и, затаившись, стал присматриваться к лагерю кочевников. Лагерь оказался совсем небольшим, человек примерно на сто, или меньше того, возможно, это просто передовой отряд, то ли резерв, то ли вовсе тыловой. Судя по убранству и виду шатров, ставка главного вождя Име – Маку здесь отсутствовала, а мне нужен именно он.
Жаль, искренне жаль, да и на послов мира этот отряд не похож. Ветер подул со стороны лагеря и донёс до меня запах верблюжьей мочи, пота и все остальные запахи, сопутствующие большому скоплению людей и животных. Эти люди пришли по нашу душу, я пытался с ними договориться и даже смог выиграть одну битву, но видимо, разум кочевников оказался глух. Тем хуже для них.
Обратно я добрался гораздо быстрее. Вернувшись, проверил у воинов оружие и рассказал каждому его предстоящие действия. Также я лично смочил все наконечники стрел сильным ядом, рецепт которого никто, кроме меня, не знал.
Времени это заняло немного, и вот уже весь отряд из пятнадцати человек бежал вслед за мной. Добравшись да ночевки противников, мои люди, рассыпавшись цепью, окружили лагерь, сняли часовых стрелами и по моей команде одновременно бросились в атаку.
Это оказалась, скорее, не битва, а бойня, и когда всё закончилось, я насчитал восемьдесят шесть трупов противников, убитых, по большей части, стрелами. Последние аккорды этой кровавой жатвы завершала рукопашная схватка, но активного сопротивления кочевники оказать не смогли и полегли почти полностью. Это же не просто скакать на верблюде, поплёвывая на пеших с высоты, здесь уже биться приходилось всерьёз, и с реально оборзевшими от своей значимости неграми. Спастись удалось всего нескольким кочевникам, одного из которых отпустил я лично, но перед этим допросил.
– Как тебя зовут, воин? – спросил я пленника, сидевшего на корточках в окружении тел убитых соратников.
Я мог придумать что-нибудь более устрашающее, но решил пока ограничиться театром одного актёра среди мрачных, но достаточно терпимых декораций. Взятый плен воин по внешнему виду показался мне десятником, а не простым воином, он имел достаточно представительный вид и внешность, несмотря на сухопарое, но в то же время жилистое тело.
– Акуджа.
– Ммм, Акуджа, ты хочешь жить?
Негр молчал, не зная, что ответить, не надеясь на мою снисходительность. Трудно верить в добродетель, находясь среди трупов.
– Я оставлю тебе жизнь, если ты передашь мои слова Име-Маку.
– Име-Маку убьёт меня, если я передам твои слова.
– Почему?
– Име-Маку боится тебя, Име-Маку поклялся, что убьёт тебя.
– Пусть убьёт, если сможет. Я вызываю его на поединок, если он не трус.
– Он не пойдёт, – покачал головой Акуджа.
– Почему?
– Ты нечестно воюешь, ты пользуешься ядом и тёмные силами, все в саванне знают, что новый военный вождь прибрежников – колдун!
– Ну и что? Я могу дать своё слово колдуна, что не применю против него яда.
– Он тебе не поверит.
Я усмехнулся. Отвернувшись, коснулся одного из мешочков, висевших у меня на патронташных ремнях, затем провёл пальцем по лицу, прочертив линию от носа к щекам, и вновь повернулся к воину.
Акуджа взглянул на меня и ощутимо вздрогнул. Я улыбнулся, отчего пленник ещё больше задрожал. И немудрено, ведь на моей коже сейчас фосфоресцировала специальная краска, превращая лицо в настоящую дьявольскую маску. Само понятие дьявола в этом дохристианском мире ещё не существовало, но злые духи уже давно и прочно обосновались в каждом сердце любого африканца, особенно в них верили в племенах кочевников.
– Не верит и не надо! Если он не явится на поединок, то тогда я приду к нему сам. А я всегда прихожу и выполняю свои обещания. Ваши племена станут моими, хотите вы этого или нет, и я стану вашим новым вождём. Сегодня я уничтожил весь ваш отряд, завтра та же участь постигнет любой другой. За каждую смерть моего воина вы заплатите десятью смертями, а то и сотнями. Я отпускаю тебя, Акуджа, и если ты боишься идти к своему вождю, зная, что он убьёт тебя, то поверь мне, смерть от моих рук может оказаться для тебя гораздо ужаснее, потому что я заберу твою душу. Ты умрёшь в великих мучениях, и будешь проклинать себя только за то, что не выполнил мои слова. Ты будешь гореть в чёрном пламени безвременья вечно! Клянусь Змееголовым, вечно! – и, запрокинув голову вверх, я разразился самым ужасным хохотом, на который только оказался способен, подражая в этом филину.
Не знаю, как так произошло, но Акуджу буквально ветром смело. Вот мгновение назад он сидел прямо передо мной, а сейчас его и след простыл, причём бежал он настолько быстро, что исчез буквально тут же, растворившись в темноте глубокой африканской ночи. Его никто не преследовал, и охваченный диким страхом он мог выполнить возложенную на него мной миссию, а убьёт его Име-Маку или не убьёт, уже не важно. Главная цель на сегодня оказалась успешно выполненной и, собрав трофеи и погрузив их на верблюдов, мы ушли восвояси.
***
Акуджа бежал без оглядки. От ужаса его сердце опустилось куда-то в пятки и, гулко стуча, оттуда руководило ногами, помогая бежать так быстро, насколько могло передвигаться человеческое тело. Он никогда так не боялся, как сейчас. Смертельный ужас настолько обуял его, что он не помнил, когда решился бежать, как вскочил и как понёсся, ничего этого он не помнил.
Очнулся он только тогда, когда не смог больше бежать и просто свалился в траву оттого, что его ноги свело судорогой, потому как все силы ушли на бег. Довольно долго он лежал, не в состоянии даже пошевелиться, пока, наконец, смог встать и, пошатываясь, медленно побрёл в ту сторону, где, как он знал, находился другой их отряд из числа загонщиков.
В этот раз загонщики оказались жертвами, а не охотниками. Из страха, а не из желания пошёл Акуджа искать Име-Маку. Через какое-то время он наткнулся на беглецов из своего же отряда, а те привели его к самому вождю. Случилось это уже на следующий день.
Име-Маку, высокий негр, худой, как щепка, с острыми чертами лица и буйной кучерявой шевелюрой на голове, сидел на верблюде и сверху осматривал ближайшие окрестности. Он считал, что его план по уничтожению внезапно усилившегося племени близок к благополучному завершению.
Конечно, Име-Маку мыслил гораздо примитивнее, но в целом аналогично выше сказанному. Он опасался усиления прибрежного племени, а кроме того, не понимал и боялся внезапно появившегося нового военного вождя. Сейчас наступил не самый лучший период для его союза племён, но заранее предугадать события он оказывался бессилен. Он понимал, что если не сможет уничтожить прибрежников сейчас, то потом окажется поздно, и его союз племён и родов распадётся.
Он разбил своё войско на несколько отрядов по племенам и окружил ими селения прибрежников со всех сторон, таким образом, решив нанести удар одновременно по всем. Те племена, которые лучше всего выполнят его указания, он после битвы поощрит, а тех, кто хуже, – уничтожит, усилив этим своё влияние. И тогда его племя окажется основным навсегда. Задумка, на его взгляд, казалась хороша. Осталось за малым – уничтожить врагов!
Прибрежники малочисленны, поэтому Име-Маку не сомневался в том, что ему удастся осуществить эту сложную операцию. У него насчитывалось пять отрядов, в которых находилось от пятидесяти до двух сотен человек, у прибрежников же воинов имелось значительно меньше.
Сейчас он готовился к атаке, наблюдая прямо перед собой главное селение прибрежников. Остальные его отряды уже перекрыли все пути к этому селению и грабили другие деревни, или только готовились к этому. Все приказы он уже отдал и ожидал решающего сражения. Разведчики тем временем доложили, что напротив него держали оборону воины этого Егэра. Он со своими лучшими бойцами быстро уничтожит их, ведь у него есть и всадники, и лучники, а у врага только пехота.
В это время к Име-Маку подъехал его подручный и, склонив голову, доложил.
– О могучий! Привезли чёрного вестника. Отряд Еска разбит полностью, спаслись только трое, один из них прибежал прямо к нам, он явно не в себе.
Повернув голову в сторону своего помощника, Име -Маку недовольно процедил.
– Этого не может быть! Как это случилось?
– Дозволь мне привести выжившего.
– Веди.
Привели Акуджу, весь жалкий вид которого демонстрировал, что тот еле спасся.
– Кто на вас напал? – недовольно глядя на него, спросил Име-Маку.
– Егэр, Егэр, – дрожа от усталости и лихорадки, еле слышно произнес Акуджа.
– Как он мог напасть на вас, когда сейчас он командует своими людьми, что находятся впереди нас?
– Я не знаю, это случилось ночью.
– Я тебе не верю, жалкий верблюжий хвост.
– Это действительно так, – вмешался помощник, – я отправил несколько воинов на место лагеря, там одни трупы.
– Вас застали врасплох? – вновь повернулся к Акудже Име-Маку.
– Да, – Акуджа не опускал голову и смотрел прямо на вождя. Он не боялся, точнее, уже не боялся, ему был безразличен гнев военачальника.
– Сколько на вас напало людей Егэра?
– Столько, сколько пальцев на моих руках и ногах.
– И вы допустили это?
– У них оказались ядовитые стрелы.
– Грххх, – заскрежетал зубами Име-Маку, у него нет яда, точнее, такого убийственного яда, и в этом Егэр сильнее. И только за это его нужно уничтожить, как можно быстрее.
– Егэр оставил мне жизнь, чтобы я передал тебе его слова.
Име-Маку, который в это время на мгновение задумался, тут же очнулся и взглянул на Акуджу.
– Что ты сказал?
– Егэр сказал, что вызывает тебя на поединок.
– Что?
– Он вызывает тебя на поединок, – повторил Акуджа и тут же лишился головы.
Име-Маку резко выхватил свой меч и сильным, расчётливым ударом опустил его сверху вниз на Акуджу, разрубив тому голову.
Обливаясь кровью, воин рухнул на землю, успокоившись навеки, а Име-Маку зло сплюнул и вновь посмотрел туда, где находились воины Егэра. Разведчики сказали, что Егэр точно находится в селении вместе со своими воинами и руководит их действиями.
Как он успел уничтожить один из самых сильных его отрядов и вернуться обратно, неизвестно. Неужели он, в самом деле, служит тёмным богам? Име-Маку пробрала дрожь, но он вождь и потому не отступит. Стоит один раз дать слабину, и его разорвут свои же воины. Пусть Егэр служит кому угодно, сегодня он его убьёт, а что касается вызова на поединок, то это просто смешно. Никто не выходит на поединок со змеёй, её ловят и убивают, а не сражаются один на один.
Жаль, что он не решился атаковать на рассвете, поджидая отряд, который уничтожили ночью, но теперь это всё равно. Застать врасплох Егэра вряд ли получилось бы, он знал, что они пришли, и знал зачем. У Егэра везде оказались расставлены наблюдательные посты. Ну, что же, пора атаковать, и двинув верблюда вперёд, Име-Маку принялся отдавать приказы.
Глава 3. Битва
Из удачного рейда мы вернулись в селение, взяв в качестве трофеев пятьдесят восемь верблюдов, остальные либо разбежались, либо не представляли большой ценности и только сдерживали нашу скорость передвижения. Мы успели вовремя, и теперь я стоял на небольшом холме и рассматривал чёрные точки на самой линии горизонта. Чувствуя себя полководцем мелкого разлива, я всматривался в эти точки, пытаясь угадать замысел своего противника.
Точки хаотично перемещались, наводя меня на нехорошие мысли. По моим оценкам, Име-Маку намеревался сегодня же решить вопрос с моим существованием и закопать меня в землю. Хотя, я ошибаюсь, в Африке поверженных врагов если не съедают, то просто оставляют в саванне на корм диким зверям. Это и практично, и следов никаких не остаётся, только перегной от помёта диких зверей. Утилизация по-африкански.
Кочевники каннибализмом не страдали, прибрежники тоже, так что, эта напасть меня минует, а вот насчёт всего остального – не уверен. Впрочем, сейчас не время для горестных раздумий, лучше подумать над задачами, которые я сам для себя поставил. Пригнав трофейных верблюдов, я решил сделать свою кавалерию не из десяти всадников, а из двадцати, чтобы иметь достаточно сильный ударный кулак. Остальное осталось по-прежнему. Да, у меня оказалось больше верблюдов, но на них не хватает всадников, зато я постараюсь сделать свою пехоту лучшей во всей Африке.
Понимая, что скоро начнётся бой, по моему приказу вперёд вышли копейщики, ощетинившись короткими копьями. Деревьев тут мало и достаточной длины копий они из-за этого не получили. За ними встали мечники, на флангах – лучники, а позади всех – мой резерв из отборных лучников и мечников. Чуть поодаль, скрываясь за пологим обрывом, ближе к побережью океана, располагались те самые два десятка всадников на верблюдах. В общем-то, в этом и состояла вся моя диспозиция.
Воины, повинуясь моим приказам, встали в линию, заняв места и терпеливо ожидая начало боя. Они знали, что отступать некуда, а потому готовились умереть. Я, правда, рассчитывал, что этого не произойдёт и предполагал лучшее, но пока пусть думают именно так.
Далёкие чёрные точки стали постепенно приближаться, выныривая с трёх сторон, тем самым прижимая нас к селению, позади которого шумел океан. Если бы на нас летела конница, то сражение могло пойти совсем по-другому, но верблюды – не кони, атаковать на них не так-то просто.
Появившиеся верблюжьи всадники начали осыпать нас стрелами, прощупывая боевые порядки, и тут же получили ответ от наших лучников. Яда я наготовил много, поэтому, не жалея, обмазал им стрелы своих бойцов. С верблюда стрелять неудобнее, чем с земли, да ещё и луки у моих лучников оказались дальнобойные и намного лучше, чем у кочевников.
Всё это привело к тому, что, потеряв почти четверть воинов, кочевники быстро повернули обратно, уйдя из-под обстрела. На полчаса мы получили передышку. Небольшая победа тут же сказалась на боевом духе моих людей, и они заметно повеселели. И я стал их подбадривать ещё больше. В ответ они принялись скандировать: «Мамба!», «Мамба!».
Я уже давно приказал называть меня только Мамбой, объяснив, что это название ядовитой змеи на моём родном языке, которую они, естественно, знали.
Бурный восторг, начавшийся после бегства всадников-стрелков, быстро улегся, когда на горизонте сразу с трёх направлений появились новые отряды, спешащие по нашу душу. Одетый в полные доспехи, с эпическим шлемом на голове, со щитом и копьём в руках, я уселся на боевого верблюда и стал терпеливо ждать противника у всех на виду.
Мой верблюд (жаль, что не конь) возвышался над копейщиками и был прекрасно виден атакующим. Пусть идут прямо на меня, не думаю, что Име-Маку откажется от прекрасной возможности решить исход битвы одним ударом. Правда, ему ещё нужно до меня добраться, что не так легко, а от стрел я надёжно защищён доспехами.
Отдав приказ, я перераспределил часть копейщиков, что преградили путь атакующим с флангов. За ними вплотную встали мечники, а дальше – лучники, которые, подпустив поближе вражеские порядки, стали расстреливать их в быстром темпе.
Нападающие всадники, сделав пару залпов, пригнулись и, выставив вперёд копья, помчались прямо на моих копейщиков, стоявших за стеной больших, но ненадёжных щитов. Умелые мастера у меня отсутствовали, нескольких щитов, найденных в подземельях, на всех не хватило. Атакующие, летевшие на нас, подбадривали себя диким воем. Присмотревшись, среди них я так и не заметил Име-Маку. Жаль, а то сражение могло закончиться гораздо быстрее.
Теряя на ходу людей и животных, все три отряда мчались навстречу своей смерти, лихо настёгивая почти обезумевших верблюдов. Левому отряду не повезло больше всех: дав знак, я внезапно перевёл весь огонь моих лучников на него. Это сразу же катастрофически сказалось на атаке летящих всадников и последовавших за этим потерях.
За короткое время вражеский отряд потерял до половины своих бойцов и, остановив атаку, начал разворачиваться назад.
– Усилить огонь, стреляйте им в спины! Стреляйте! – скомандовал я.
Лучники, видя бегство вражеского отряда, усилили стрельбу, а я тут же поставил в основной строй всех, кто охранял мой левый фланг. Атака быстротечна, и в это время главные силы кочевников обрушились на наш строй, вломившись в первый и частью во второй ряд, который являлся и последним. Несмотря на слаженность и довольно неплохой боевой дух, мои войска, всё же, дрогнули.
– Мечники вперёд! – взревел я, доставая лук и накладывая на него стрелу.
Дрогнула тетива, стрела ударила во вражеского воина, тот тут же поник и свалился с верблюда. Полетела ещё одна стрела, и упал ещё один труп. Мечники пришли на помощь копейщикам, и строй немного выровнялся.
– Лучники, всем приготовиться к выстрелу! – отдал я очередную команду и выждал паузу, чтобы она дошла до всех. Но не все поняли, обернувшись, я резко натянул лук и направил его на одного из непослушных идиотов.
Меня понял Ап и, подскочив к засранцу, стукнул его по голове древком копья и заорал.
– Слушайте повелителя.
Ещё несколько секунд прошло на осознания этого приказа всеми лучниками.
– Выбрать цель! – отдал я новую команду, направив свой лук в сторону второго отряда, что также вломился в наши ряды, став их продавливать.
– Пли!
Сорок восемь стрел, выпущенные оставшимися в живых лучниками, ударили в упор по сражавшимся кочевникам, практически выкосив их. Кому-то из них явно не повезло, в них попали сразу две стрелы, что подарило мгновенную смерть, а кому-то, наоборот, очень сильно повезло остаться невредимым, и теперь эти кочевники разворачивали своих верблюдов обратно.
Но битва на этом не прекратилась, и дикий рёв верблюдов, лягающихся ногами, падающих замертво или мчащихся в разные стороны, порядком заглушал яростные крики людей, сражающихся друг с другом.
Продолжая сидеть на верблюде, я то и дело выпускал стрелы, целясь в начальников или наиболее храбрых воинов. По мне тоже стреляли, и иногда только доспехи и шлем защищали меня.
Смешалось всё в разгаре чёрной битвы: верблюды, негры, бронзы звон…
Глядя на отряды противника, собирающиеся для решающего нападения, я понял, что первая атака оказалась лишь проверочной. Да, два мелких отряда мы смогли разбить полностью, и их остатки улепётывали прочь со всех ног, а самый большой из наступающих почти готовился к этому, но сзади них копилась главная сила моего врага. Име-Маку хоть и являлся дикарём, но оказался вождём в военном отношении очень умелым и расчётливым. Он знал, на что идёт и с кем собирается сражаться, поэтому направил в первую атаку самых слабых воинов из разряда «кого не жалко», и теперь готовил силы для главной атаки.
Его замысел я оценил в полной мере, когда увидел, как начинают отступать последние воины его первого отряда, разворачивая назад верблюдов, на которых мы израсходовали половину запаса наших стрел. Что же, тем ярче станет наша победа.
– Не стрелять! – отдал я приказ, понимая, что ни преследовать врага, ни тратить на его спины стрелы уже не стоит. Эти воины уже сломлены, так что, лучше ценные стрелы потратить на других.
Последний разбитый нами отряд обратился в бегство, оставив на вытоптанном поле убитых и раненых. Оглядев поле сражения, я сморщился, зрелище, всё же, неприятное. Когда человек сражается, и адреналин в крови туманит мозг, то он не замечает вокруг, как ужасны смерть и мучения, а вот после боя всё становится слишком явным и неприглядным.
Раненых в плен не брали, их тут же добили мои воины, с тревогой оглядываясь на тёмную полоску многочисленных всадников, что лавиной приближались к нам со стороны саванны. Их казалось так много, что сама земля дрожала под копытами многочисленных верблюдов.
– Орда идёт, – сказал я вслух, и добавил, – Ап, боевые трубы готовы?
– Готовы, хозяин.
– Как только они окажутся близко, труби в них изо всех сил, нам нужна только победа!
– Сделаю, хозяин.
– Сети готовы?
– Да, хозяин, но они непрочные, из травы сплетённые.
– Нам не нужны прочные, они должны оказаться под ногами верблюдов и даже если станут рваться, цели своей достигнут. А катапульта готова?
– Да, хозяин. Хорошо. Сначала выстрел, затем трубы.
– Да, хозяин.
– Ступай.
Катапульта – слишком громкое название для той подделки, что я смог сварганить с помощью местных умельцев. Самое примитивное устройство, рассчитанное на один или два выстрела комком из сетей, чтобы потом благополучно развалиться. Её уже несколько раз проверяли, пытаясь добиться большей прочности и точности, но особого успеха не добились.
Расстояние, на которое это орудие швыряло плетёные из травы сети, конечно, оказалось совсем небольшим, последний выстрел из него отправил их на триста метров вперёд, но мне и такого расстояние хватит, чтобы внести сумятицу в ряды противника. Иначе, без военной хитрости нам не победить, ну и без военной фармации или, лучше сказать, зельеварения. Прямо Хогвартс напомнило.
– Всем приготовиться, сомкнуть ряды, раненым отойти назад. Где тётки-лекари?
Женщины, до этого прятавшиеся в траве и дрожащие от страха, буквально подскочили с места, услышав мой рёв, и побежали оказывать первую медицинскую помощь. Ох и намучился я с ними, обучая простейшим премудростям врачевания. С другой стороны, они хоть умели оказывать помощь при родах, да и вообще, зелья варить – это их дело, скоро будут у меня свои придворные ведьмы, причём, преданные лично мне. Придётся их везде брать с собой.
Мои копейщики начали смыкать ряды, со страхом смотря на приближение огромного количества всадников, что уже принялись охватывать нас полукругом. А мечники, выбежав вперёд, раскидывали вокруг сети, хотя и без того трупы людей и животных мешали атаке. Похоже, Име-Маку этого не видел и не понимал наших манёвров, ну что же, тем им труднее будет атаковать, а нам легче отбиваться.
Сморщившись, я смотрел на приближающуюся орду, пытаясь подсчитать те силы, которые бросил на нас Име-Маку, но на третьей сотне сбился со счёта и понял, что бой предстоит очень трудный. Нужно идти ва-банк, ну, а пока зайдём с мелких козырей.
– Ап, катапульта!
Мой слуга кивнул и махнул рукой небольшому расчёту, что уже давно привёл в готовность механизм катапульты. Один из воинов ударил мечом по верёвке и, распрямившись, катапульта метнула вверх смотанный клубок сетей. Вряд ли они развернутся в воздухе полностью, но определённый эффект всё равно дадут. Мало ли что там летит и сверху падает, главное, что летит непонятно что, оттого и страшно.
Так и случилось. Комок сетей, усиленных мелкими камнями, взлетел вверх и по параболе стал опускаться на бегущих в нашу сторону всадников. Одновременно с этим взвыли боевые трубы, на краткий миг заглушив гул от копыт сотен верблюдов, стремящихся втоптать нас в землю.
Доскакав на подходящую дистанцию, кочевники разделились на два отряда: одни продолжали атаку с копьями наперевес, а другие стали кружить, обстреливая нас стрелами. Мои лучники тоже открыли огонь.
В это время комок сетей опустился на группу всадников, но задел лишь троих из них, гораздо больше вражеских воинов попадало, уже спотыкаясь о поверженных наземь, нагнав страх ещё на десяток-другой ближайших всадников, на том всё и закончилось.
– Лучники, зелье! – отдал я очередной приказ, и каждый из них, быстро откупорив заветный деревянный пузырёк, опрокинул его содержимое в рот, вызвав в себе волну жара. Зелье, быстро разлившись по организмам воинов, увеличило их ловкость, быстроту и точность. И через пару минут это уже были не люди, а роботы, что точно и безошибочно отправляли в цель одну стрелу за другой.
Зелье действовало быстро, в то же время очень недолго, а потому принимать его раньше времени категорически не следовало, но и выбрать нужный момент тоже оказалось непростой задачей. Получилось средне, и ливень стрел от горстки моих лучников затмил гораздо более многочисленные выстрелы кочевников.
Пучки стрел быстро заканчивались, и их тут же подносили мальчишки. Наконечники с ядом же улетели самыми первыми, да и они не у всех стрел оказались хорошие. Мало их у нас в запасе, и взять пока негде.
Вновь резко взревели трубы, кто-то испугался и рухнул под копыта верблюдов, несколько всадников споткнулись о трупы и, в свою очередь, рухнули под ноги другим. Упавшие верблюды истошно орали, смешно разбрасывая в стороны ноги и сбивая всё новых всадников или заставляя лавину обтекать их с двух сторон. Но это маленькое происшествие не внесло большую сумятицу в ряды атакующих, и они продолжали нестись на копейщиков. Слишком их много оказалось.