Курортно-детективный роман, и прочие неприятности

Через полминуты приступ истерики прошел, я смогла дышать, хотя и неровно…

– Что там у вас опять случилось, девушка? – услышала я над своей головой мужской голос – недовольный, с ленцой: голос барина, которого отвлекли от чего-то важного.

Я обернулась. Так, я не ошиблась: голос принадлежал Моравецкому.

– Там, – голос мой был хриплым и сорванным от крика, – там…

Я указала рукой на бассейн.

– Ну и что «там» – опять очередная мышь? – осведомился брезливо Моравецкий, даже не поворачивая головы в указанном направлении. Он смотрел на меня сверху вниз, взглядом, преисполненным презрения, и даже не подумал подать мне руку, чтобы помочь встать.

Я не знала, что и ответить. Не скажешь ведь ему: «Сударь, там не мышь, а труп вашей невесты». Это было бы неделикатно. Человека надо сперва как-то подготовить к такому известию, ведь верно?

– Девушка, вы повторяетесь, – процедил Игорь Витальевич, – я не знаю, кто вас подослал, но ему следовало бы вас получше проинструктировать. Я не покупаюсь на дешевые трюки.

– А почему вы решили, что меня подослали? – мое любопытство было задето настолько, что я почти забыла про покойницу.

– А это не так? – осведомился он.

Я промолчала. Щеки мои горели.

– Значит, все-таки именно так, как я и предполагал, – от усмехнулся, – вы не первая, поверьте. Меня пытались скомпрометировать неоднократно, и с нулевым результатом.

Еще раз презрительно хмыкнув, он удалился.

Я встала, шатаясь. Едва ли я соображала, что я сейчас делаю; страх колючим ледяным ознобом охватил меня всю. Одного мне хотелось – подальше отсюда, туда, где люди, свет и нет никаких покойников… Я бегом бросилась к лестнице, поднялась зашла в кафе, и сообщила администратору, что в бассейне плавает труп женщины, да, да, я не шучу, нет, это точно труп, надо вызвать полицию, а мне дурно и я пошла в свой номер пить валерьянку. Извините.

То, что мне едва ли дадут уснуть, я понимала, но прилечь и немного восстановить силы после потрясения мне было точно необходимо.

Со стоном рухнув на кровать, я попыталась успокоиться. Но, будучи отличницей и ботанкой, я, разумеется, не могла просто так отмахнуться от тайны – кому была выгодна смерть супруги Моравецкого? – ибо разум ботанки на то и заточен, чтобы при виде любой задачи испытывать азарт и желание задачу решить.

Да, да. Ботанке может быть страшно, ботанка может быть в панике, ботанка может быть в отчаянии, но неугомонные мозги ботанки будут работать как швейцарский брегет в час Апокалипсиса, и наплевать ему на четырех всадников…

И тут мой мозг выдал шальную мысль – О! ну конечно! – покойную даму прикончил сам Моравецкий. Гад коварный. Ну конечно, он ведь оказался совсем рядом с местом преступления!

А теперь рассуждаем логически: что должен сделать преступник, который фактически застигнут на месте преступления, но не хочет, чтобы его заподозрили?

Правильно. Лучший способ защиты – это нападение. И вот он, увидев меня, кричащую от ужаса, поворачивает дело так, что якобы я устроила очередную провокацию с целью его, неотразимого, закадрить! И далее, он даже не поворачивает головы в сторону, куда я ему указала – не потому ли, что и так слишком хорошо знает, что там лежит?!

Но зачем ему это понадобилось, избавляться от своей невесты? Ответ тоже пришел сам собой.

Ну конечно! Увидел разницу между мной, такой юной и очаровательной в синем платье – и увядшей злобной невестой своей в таком же платье, сравнил – и подумал: а нафиг мне эта старуха? Хотя, зачем ему эту клушу убивать в таком случае? Проще отказаться жениться.