Записки Гипнотизёра

– А ты говори всё, как есть, – нетерпеливо сказал Всеволод Константинович.

– Понимаете, я с недавних пор стал изучать науку о телепортации, в общем, Алексей прибыл к нам из тысяча девятьсот семнадцатого года, – выдохнул я и посмотрел на сидевших против меня родителей Ксении и на её саму.

Гнетущее молчание и непонимание того, что я сказал.

– Но почему же он голый? – спросила Мария Григорьевна.

– Я не хотел Вам всего рассказывать…но, если Вы настаиваете…прежде чем телепортироваться сюда, он попал к каннибалам, которые его раздели и собирались…ммм…простите…зажарить и съесть, – еле выговорил я.

Мария Григорьевна вскочив с места, выбежала в туалет, бедную женщину просто стошнило. Ксения мужественно сидела на месте и слушала мой рассказ. Всеволод Константинович недоверчиво шмыгал носом.

– Он сидел на остановке, перевязанный лентами лианы, кстати, они лежат в подъезде и Вы можете убедиться, что я говорю правду. Вобще-то, Алексей думает, что он попал в Петроград, в смысле, нынешний Петербург в семнадцатый год. Я пока не стал его переубеждать в этом, Вы же понимаете, для него это будет очередным ударом, – говорил я.

А тем временем, Всеволод Константинович отправил дочь в подъезд, принести доказательство моих слов.  Вернулась Ксения, с лентами лианы в руках, Всеволод Константинович взяв их в руки, посмотрел на меня.

– Значит…это всё правда? – растерянно спросил он.

Из туалета вернулась Мария Григорьевна и села на место, вытирая лицо полотенцем.

– Что правда? – хрипло спросила она, услышав последние слова мужа.

– Уму непостижимо…я думала, такое только в книжках пишут…но…чтобы вот так просто, в наш дом пришёл человек из прошлого…я наверное сплю, ущипните меня… – произнесла Ксения, широко раскрыв свои красивые, голубые глаза.

– Но это правда, самому не по себе, что с ним дальше делать, не знаю., – ответил я.

– Ну не собираешься же ты, оставить его у нас? – испуганно спросила Мария Григорьевна.

– Нет конечно. Утром придумаю, что-нибудь, – с сомнением, ответил я.

Я сидел напротив Всеволода Константиновича и Марии Григорьевны, растерянно смотрел на них, не зная, что делать с бедным путешественником во времени, Алексеем Чижиковым. Молчание ещё больше угнетало.

– Не переживай дорогой, всё образуется. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, вымотался со своими способностями. Пойдём в мою комнату, там немного поспишь, – сказала Ксения и я ей был безмерно благодарен за это.

Я и правда очень устал и хотелось лечь и забыться. К словам дочери её родители отнеслись почему-то спокойно, что немало удивило меня. Видимо, или они доверяли своей дочери или просто потакали её прихотям. Но тем не менее, я встал и пошёл за Ксенией в её комнату. Она убрала атласное покрывало с кровати и я лёг, прямо в одежде, но Ксения сев рядом, сняла с меня свитер и расстегнув пуговицы, сняла и  рубашку, я не сопротивлялся, мне нравилось прикосновение её рук, нежно ласкавшие мою грудь и плечи.

– Ты ведь не дашь мне спать, верно? – спросил я, посмотрев в её голубые глаза, с любовью смотревшие на меня.

– Ты спи, а я буду просто ласкать тебя. Мне так приятно это делать, – прошептала она, нагнувшись надо мной.

Аха, попробуй тут уснуть, когда это прекрасное создание, склонившись над тобой, вызывает желание. Я обнял её и положил рядом, приподнявшись, я поцеловал её в пухлые губы, она закрыв глаза, отвечала на мой поцелуй. Мои руки невольно расстёгивали пуговицы её короткого халата и ласкали нежную кожу, плеч, плоского животика и спины. Вдруг в комнату, без стука ворвалась Мария Григорьевна. От неожиданности, я вскочил на ноги и посмотрел на её лицо, которое выражало ужас.

– Что случилось, Мария Григорьевна? На Вас лица нет! – спросил я.

– Мамочка? Что с тобой? – поднимаясь в след за мной и прикрывая оголённую грудь халатом, спросила Ксения.

– Это…там его нет… – с трудом вымолвила женщина.

– Кого нет, Алексея? – спросил я, почему-то догадавшись, что речь идёт именно о нём.

– Ну да. Он исчез, а входная дверь закрыта на два замка и ключ в дверях, – с трудом проговорила Мария Григорьевна, со странным выражением лица, будто увидела она привидение.

 Мы с Ксенией выбежали из её комнаты и вбежали в комнату, где положили спать Алексея. Его на месте не было, хотя одеяло лежало так, будто укрывало его, как и накрыла его Ксения. Просто человек внезапно исчез, впрочем, как и появился внезапно.

– Ясно…он или вернулся в свой тысяча девятьсот семнадцатый год, или… – промолвил я, боясь говорить, что следует за этим или.

– Или что? – испуганно спросили женщины, посмотрев на меня.

– Как бы Вам это помягче сказать…как я понял, Алексей уникум, он путешествует во времени, телепортирует. И это не зависит от его желания, а получается спонтанно и неожиданно. Видимо срабатывает временной заслон и открывается портал, в который и всасывает Алексея, – пытаясь объяснить им более доступно и не напугать их, сказал я.

– Но не может же человек просто взять и исчезнуть? Уму непостижимо! И откуда ты взялся в нашей жизни Андрей? Без тебя в моём доме было так спокойно, – волнуясь, говорила Мария Григорьевна, с испуганным выражением лица.

– Мама, ну что ты такое говоришь, опомнись! – воскликнула Ксения, посмотрев на мать.

– Мария Григорьевна права Ксения. Я пожалуй пойду, – ответил я, надевая на себя рубашку.

– Ночь на дворе. Куда ты пойдешь в такой холод? Да и автобусы давно не ходят, – снимая обратно с меня рубашку,  сказала Ксения.

– Наверное я сплю или схожу с ума… – хватаясь за голову, простонала Мария Григорьевна.

– Простите меня, я не хотел, чтобы так всё получилось, – ответил я, беспомощно сев на кровать.

– А твоему папе, море по колено. Он спит, как ни в чём ни бывало. А я что, я только хотела взглянуть, всё ли хорошо у гостя и не нужно ли ему чего. Окна и двери наглухо закрыты, а человека нет, – чуть не плача, говорила Мария Григорьевна, покидая комнату дочери.

– А знаешь, я ведь и хочу заняться этой наукой. Она настолько непостижимо интересная и вызывает миллион вопросов. Я и сам был бы не прочь попутешествовать во времени и надеюсь и верю, что однажды мне это удастся. Слышал, это чаще выходит в аномальных зонах. Вот закончу институт и в плотную займусь этим. Поеду для начала в Великие Луки, там это у меня получится быстрее, – размечтавшись, говорил я, глядя куда-то мимо Ксении.

 Но когда мой взгляд упал на неё, я увидел слёзы на её глазах.

– Ты почему плачешь? Что случилось дорогая? – с удивлением спросил я.

– Да вот, слушаю тебя и понимаю, что в твоих мечтах, нет меня, – с грустью ответила она.

– Ну что ты говоришь Ксения? Мне ещё два года учиться, а за это время многое может измениться. Тебе о сцене надо думать, у тебя голос такой, это же талант! Мы с тобой очень разные, понимаешь? – обнимая её за плечи, чтобы успокоить, сказал я.

– А как же наши чувства милый? Ты их в расчёт не берешь? Ты хоть понимаешь, что за эти несколько дней, ты стал для меня самым родным человеком? Я не знаю что это, любовь или что-то другое, но я не смогу уже без тебя, это ты можешь понять? – взволнованно говорила Ксения, искренне глядя на меня.

– Думаю, это просто очередная твоя блажь Ксюша. Я для тебя, вроде…ну непознанное что ли, как для меня телепортация. Ты остынешь, я уверен. И встретишь достойного человека, которого по настоящему полюбишь, – ответил я, сам не веря своим словам.

– Спасибо, успокоил. Но я тебя люблю, понимаешь? И кроме тебя мне никто не нужен. Скажи, ты ведь тоже любишь меня? – положив мне на плечо свою головку, тихо сказала Ксения.

– Конечно люблю милая. Только я о тебе думаю, тяжело тебе со мной будет. Я в науке, ты в искусстве. Ладно, ты уже засыпаешь, давай отдохнём, – сказал я, обнимая девушку.

 Ксения закрыла глаза, я поднял её на руки и осторожно положив на кровать, укрыл покрывалом. Я смотрел на её красивое лицо и пытался понять, откуда в этой избалованной девчонке, столько нежности и доброты, столько любви и тепла? А ведь и я любил её. Может быть потому, что она была первой, с кем я познал мир любви? Или и правда влюбился? Меня тянуло к ней, проявляя необходимость, видеть её. Сон не шёл, я думал про Алексея, что этот человек перевернул мои представления и вселил веру, что телепортация существует и что и я смогу когда-нибудь путешествовать во времени. Я так заразился этой мечтой, что ни о чём другом просто думать не мог. Но и за Алексея было беспокойство, в какое время он ушёл? Вернулся к себе в начало  двадцатого века, или ушёл ещё куда-то? А вдруг там опасно? Но кто теперь это может знать? Эти мысли вертелись у меня в голове и я уснул. Утром проснулся от того, что Ксения гладила моё лицо.

– Доброе утро милый. Выспался? – спросила она, наклонившись и поцеловав мои глаза.

– Доброе утро дорогая. А который час? Мне же на занятия идти! – спросил я, вставая с постели.

– Глупый! Сегодня воскресенье, выходной.! – улыбнувшись, ответила Ксения.

Я расслабился, лёг обратно и потянулся, лёжа на мягкой кровати, которая очень отличалась от той, на которой я спал в общежитие.

– Здорово. Значит можно никуда не спешить, – сказал я, закрывая глаза.

– А родители с утра уехали на дачу. В такой холод, представляешь? Но там камин, который разжигает наш сторож, он охраняет и живёт там же. Бедный, одинокий мужчина, ни дома, ни родных. А ведь умный и институт когда-то закончил. Потом заболел и стал никому не нужен. Папа его нашёл на улице, когда тот собирал пустые бутылки. С тех пор он и живёт на нашей даче, в тепле и в сытости. Благодарен очень папе. Они часто разговаривают на такие темы, которых простому человеку и не понять. Правда он лет на пятнадцать старше папы и даже помог ему с диссертацией, представляешь? – говорила Ксения, лёжа рядом со мной.

 Её голос убаюкивал и я забылся. Видимо мы с ней и проспали почти до обеда и проснулся я от жуткого голода. Тихо, чтобы не разбудить Ксению, я прошёл в ванную и умывшись, зашёл на кухню. Подняв голову, я обомлел. За столом спокойно сидел Алексей и ел бутерброд, запивая горячим чаем. Всё в том же спортивном костюме, который ему дала Ксения, взяв из гардероба своего отца.

– Как хорошо, что родителей нет, – подумал я и посмотрел на Алексея.

– Ну и где Вы пропадали ночью? – спокойно, чтобы не испугать его, спросил я и сел рядом с ним за стол.

– Ааа, это ты? Сам ничего не понял. Я крепко спал, вдруг слышу, звуки бубна и возгласы, какие-то не понятные, кажется, на португальском языке. Открыл глаза и увидел племя дикарей, но уже не тех, что собирались меня совсем недавно съесть. Эти оказались добрые, хотя я ничего не понял из того, что они мне говорили. Они танцевали вокруг костра, пели своеобразные песни и на бёдрах у них были мочалки. А женщины, стыд сказать, до пояса обнажены. Но это было в порядке вещей, поэтому и я отнёсся к этому с пониманием. Тот что постарше, заставил выпить меня какую-то жидкость, от которой мне стало очень хорошо, я улыбался…а потом…ты не поверишь…ко мне в ихний домик, такой треугольный, из сухих стеблей и соломы вместо крыши, а на полу типа циновки из тех же стеблей, в общем ко мне вошла полу обнажённая дикарка и стала меня ублажать. Видимо, я понравился вождю этого племени, вот он и прислал ко мне эту деваху. А утром рано, когда было ещё тёмно, я проснулся в своей постели, вернее в той, куда меня любезно положили вчера. Я думал, что мне всё это приснилось, но вот, посмотри, – долго рассказывал Алексей, а я внимательно его слушал, не перебивая.

 Тут он показал мне кинжал, с рукояткой из кости, какого-то животного. А на этой кости выжжены символы, идол, на голове которого было типа короны, с толстым животом и большими глазницами и какие-то каракули.

– И вот…ещё это, – сказал Алексей, высыпая на стол ожерелье из зубов животного.

 Я смотрел на эти вещи и мысли путались. Куда же занесло этого бедолагу на этот раз? Ведь не было никаких букв на кинжале, по которым можно было узнать хотя бы, в какой стороне он побывал. Мои мысли прервал возглас Ксении.

– Мамочки! Опять Вы? – вскрикнула она.

– Здрасьте. Вы уж простите меня, но моей вины в этом нет. Я не по своей воле ухожу и прихожу. Вот только…мой этот костюм, мебель в этой квартире, да и Вы сами…другие. Не так всё здесь. Может быть я и не в Петрограде вовсе? – растерянно спросил Алексей.

– Давайте поговорим. Тут такое дело…в общем, по моему, вернее даже не по моему, а факт, Вы путешественник во времени. Вы находитесь сейчас в конце двадцатого века, то есть, в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, в городе Самаре, – пытаясь доступнее объяснить Алексею, говорил я.

 Ксения успокоилась и готовила нам бутерброды, потом налила мне и себе кофе и села рядом со мной, с интересом слушая наш с Алексеем разговор.

– Вы наверное шутите? Верно? Неуместная шутка… – усмехаясь, пробормотал Алексей, вставая из-за стола и подходя к окну.

– Хм…да, на Петроград не похоже. Но ты прав. Меня же чуть не съели, зажарив на костре. А это мне точно не приснилось и эти вещи…Боже мой! Неужели это правда? Что же мне теперь делать? А там в Петрограде революция, царя свергли, переполо, – растерянно блуждая глазами, проговорил Алексей, ухватившись за голову, потом посмотрев на меня, добавил:

– И что мне теперь делать? У меня же нет ни дома, ни документов, ничего… Бедная мамочка, она наверное с ума сходит. Что же делать? – безнадёжно, произнёс Алексей.

 Мне реально стало жаль его. И как помочь ему, я тоже не знал. Только один был выход, везти его в НИИ уфологии и доказывать там, что Алексей является путешественником во времени.

– И…нас обоих упекут в психушку, – прошептал я.

– Андрюша, не переживай ты так милый. Алексей может пожить у нас на даче, ну…пока мы не найдём другого выхода, – сказала Ксения, положив мне руку на плечо.

– Ну да, было бы неплохо. Если…если Алексей опять не исчезнет, – ответил я.

– Но я этого не хочу! Я домой, к матери хочу! – отчаянно заявил Алексей.

– Ну да, знать бы ещё, как пересечь время в восемьдесят лет и отвезти Вас домой, – сказал я.

– Так, хватит. Мы сейчас поедим и поедем на дачу. Родителям скажем, что это ненадолго, – заявила Ксения.

 Что ж, мы так и сделали, поели , оделись теплее, Алексею Ксения дала старый пуховик отца и тёплые кроссовки.

– Одежда у Вас интересная, а мы всё в телогрейках и валенках ходим зимой, – сказал Алексей, надевая кроссовки и двигая ногами, с интересом разглядывая их.

– Как интересно…это значит, что Алексею на данный момент…сто шесть лет что ли? – посчитав в уме и усмехнувшись, сказала Ксения.

– Ну, если считать по времени, так и выходит. Но ему не больше тридцати лет, – ответил я тихо, чтобы меня не услышал Алексей, который был занят тем, что ощупывал пуховик.

– До чего тёплый, прямо как телогрейка наша, только мягче и легче, – рассуждал сам с собой Алексей.

– Техника не стоит на месте Алексей. Многое изменилось за эти годы, – ответил я, переглянувшись с Ксенией.

– Может расскажешь, что произошло за эти годы? – поинтересовался Алексей.

 Мы вышли из дома и сели в машину Ксении, правда машина была двухместная, пришлось потесниться и сесть прижавшись к друг другу с Алексеем, чтобы не мешать везти машину Ксении. По дороге на дачу, я рассказал Алексею, что произошло за эти годы. Про первую мировую и вторую мировую войны, про Гагарина, полетевшего первым в космос, про войну в Афгане, про террор, который охватил почти всю землю. Алексей слушал меня и не мог поверить.

– Значит, такой великий человек, как Ленин, умирает и его заменил Сталин? Да…об этом я бы не смог и заикнуться в семнадцатом году, сразу бы к стенке поставили, – ответил Алексей, стараясь разжевать то, что только что услышал от меня.