Смотритель

Глава 8

Когда Дэниел, примчавшись в магазин, смотрел на телеграмму, тонкая бумага казалась ему прочнее прилавка, полок, самого здания. «Сейчас мой сын жив, – сказал он себе. – Если я выну телеграмму из конверта, ничего больше нельзя будет изменить». Иррациональная мысль, но Кора тоже не притрагивалась к телеграмме. Мысли Дэниела вернулись в прошлое. Похоронив дочерей, они с Корой пытались завести нового ребенка. Прошел год, прежде чем супруги обратились к Игану. По совету доктора они выбирали время наибольшей вероятности зачатия по календарю, даже использовали термометр. Унизительно было видеть, что даже беднейший издольщик, живущий в лачуге, может настрогать дюжину детишек. Прошло еще семь лет, и наконец, когда они уже почти отчаялись, Кора забеременела. Дэниел вспомнил, как Джейкоб родился до срока, как они с женой тогда перепугались. Начало получилось трудным. Опасаясь полиомиелита, родители на пушечный выстрел не подпускали ребенка к общественному бассейну. Малейший чих или кашель означали поход к доктору Игану. Они с Корой слишком опекали мальчика, но разве могло быть иначе после того, как они дважды убедились в хрупкости детской жизни? И все же сына они не уберегли… Дэниел вспомнил, как Кора в декабре подняла руку, вспомнил ее стон: «Я этого не переживу».

Там, в магазине, именно Кора достала телеграмму и положила на стол так, чтобы они могли читать одновременно.

МИНИСТЕРСТВО АРМИИ ВЫРАЖАЕТ ГЛУБОКОЕ СОЖАЛЕНИЕ В СВЯЗИ ТЯЖЕЛЫМ РАНЕНИЕМ ВАШЕГО МУЖА РЯДОВОГО ХЭМПТОНА ДЖЕЙКОБА В КОРЕЕ 18 МАРТА 1951 ГОДА В РЕЗУЛЬТАТЕ ПЕРЕОХЛАЖДЕНИЯ ЗПТ РАНЕНИЯ ШЕИ ЗПТ ПРАВОГО ПЛЕЧА ЗПТ ГРУДНОЙ КЛЕТКИ ЗПТ ПОЛУЧЕННЫХ В БОЮ ТЧК ПОЧТУ НА ЕГО ИМЯ НАПРАВЛЯТЬ С УКАЗАНИЕМ ЗВАНИЯ ИМЕНИ ЛИЧНОГО НОМЕРА В ГОСПИТАЛЬ НА АДРЕС ПОЛЕВОЙ ПОЧТЫ 503 ПОЧТМЕЙСТЕРУ САН ФРАНЦИСКО КАЛИФОРНИЯ

Когда Парсон уехал, Хэмптоны закрыли магазин и поехали домой. Дэниел позвонил в призывной центр, и сержант Росс, чей сын работал на лесопилке, пообещал разузнать о Джейкобе. Он перезвонил через час. Связаться с госпиталем по ту сторону океана у Росса не получилось, но он нашел человека, который сумел это сделать: Джейкобу сделали операцию на плече, но руку сохранили, обмороженные участки обработали.

– Вернется домой к лету, да еще и героем, – сказал Дэниелу Росс. – Вашего парня, скорее всего, представят к Бронзовой звезде[4].

Теперь, когда посуда была перемыта и расставлена, телеграмма лежала перед ними на кухонном столе. Они всегда приходили сюда для самых важных бесед – после потери дочерей, после бегства Джейкоба. Гостиная казалась слишком открытой, столовая с длинным столом – слишком широкой. Кухня была уединенным крошечным помещением в самой глубине дома. Столик здесь был такой маленький, что они с Корой часто соприкасались ногами. Уют и постоянство: те же фарфоровые солонка, перечница и сахарница, та же бело-голубая клеенка. Чувство облегчения, которое супруги испытали раньше, немного померкло.

– Вот бы это стало для нас, для нашей семьи таким благом, каким должно было бы стать, – произнесла Кора. – Говорят, ничего не случается без причины. В кои-то веки мне хочется верить, что так и есть… что Джейкоб наконец-то вернется к нам.

Дэниел выжидал. Жена всегда была сообразительнее и живее его. Кора умела складывать стоимость покупок в уме, не пользуясь кассой, сводить баланс магазина и лесопилки вдвое быстрее мужа. Но цифры – не единственное, в чем Кора была сильна. В первые месяцы после Черного четверга[5] именно она поняла, что, несмотря на затраты на перевозку по железной дороге, продажа древесины с лесопилки напрямую покупателям в Атланте и Шарлотте поможет им свести концы с концами.

В округе хватало людей, которые обрадовались бы унижению Хэмптонов, если бы магазин и лесопилка отошли банку, а восемьдесят акров земли продали с молотка. В 1931 году это едва не случилось – сбережения иссякли, магазин и лесопилку пришлось заложить. И тогда их снова спасла Кора. Пока другие магазины в Блоуинг-Роке и окрестностях закрывались, она заполняла полки и кладовые товарами с распродаж прежних конкурентов: глиняной посудой, лампами и дешевой обувью, расческами и кухонной утварью, швабрами и метлами. Кое-что она выменивала на лекарственные галакс и женьшень, избегая посредников, что удваивало прибыль. К 1933 году у них набралось достаточно денег, чтобы купить еще пятьдесят акров земли и шесть домов в Блоуинг-Рок под сдачу внаем. Те же люди, которые прежде надеялись на банкротство Хэмптонов, теперь умоляли о кредите в магазине и о работе на лесопилке.

Все это Дэниел с Корой делали ради сына. Пока другие дети ходили босыми и спали в комнатах, куда сквозь щели в досках забивался снег, Джейкоб не нуждался ни в чем. Он всегда был обеспечен, всегда защищен. Если бы сын согласился аннулировать брак и вернуться к учебе, то сейчас был бы в колледже, а не в военном госпитале. И они по-прежнему оставались бы семьей, отправив девчонку в назад Теннесси, к полному забвению. Возможно, Джейкоб даже обручился бы с Вероникой Уивер.

– Можем же мы хоть что-то еще сделать, – сказала Кора.

– Мы могли бы дать ей денег, – предложил Дэниел. – Как говорили в январе.

– Думаю, она не возьмет, – возразила Кора. – А если и возьмет, Джейкоб все равно поедет за ней. Хотя бы из-за ребенка.

– Такое чувство, что чертова потаскуха его околдовала, – буркнул Дэниел. – То, что я сказал ей, ему… Понимаю, не нужно было, но все же…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Каджуны – название франкоязычных жителей Луизианы. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Волюта – спиралевидный завиток в архитектуре; филфот – британский солярный символ.

3

У. Шекспир. Генрих IV (часть 2, акт 3, сцена 2).

4

Американская воинская медаль за отвагу.

5

Биржевой крах 24 октября 1929 года, послуживший началом Великой депрессии.