Путеводная звезда

– Последние два часа я ждал именно тебя, – произнеся эти слова, незнакомец сел напротив, даже не спросив, что я об этом думаю. – Рамиль, – добавил он, протягивая мне руку.

Мне ничего не оставалось, кроме как протянуть руку ему в ответ. Вместо дружеского рукопожатия он наклонился и нежно поцеловал мою руку, еле касаясь ее губами.

– Лана, – ответила я.

Мне принесли сок и креветки, а Рамилю пиво. Пока я пыталась элегантно есть креветки, Рамиль без остановки рассказывал о своих успехах и лишь изредка спрашивал что-то у меня. Меня это не смущало. Мне была приятна его компания, я с удовольствием грелась в теплых лучах его внимания. Судя по рассказам, это был очень интересный мужчина, и я бы с удовольствием продолжила общение. Да я за этим сюда и пришла – мне нужен был некто, кто пробудит в Илье ревность. Одно меня тревожило – Рамиль больше не смотрел мне в глаза. Его взгляд был прикован к ложбинке между моих грудей. Я поставила локти на стол и свела руки, пытаясь хоть как-то спрятаться и жалея, что нацепила это платье. Пока Рамиль рассказывал очередную историю, при этом, скорее всего, гадая, какого цвета мое нижнее белье, я пыталась разделаться с креветками и при этом остаться чистой.

Официант принес счет. Рамиль достал баты и рассчитался за нас обоих.

– К тебе или ко мне? – спросил он, поглаживая меня по руке.

– За кого ты меня принимаешь? – вырывая у него руку, возмутилась я.

– В отпуске нет времени на долгие свидания. Хочешь, я тебе цветов куплю? А потом ко мне, – с усмешкой предложил он.

– И не подумаю, – твердо отказалась я.

– Ты чокнутая? Зачем тогда приперлась в «Креветку» в таком платье? – говоря это, он начал оглядываться по сторонам в поисках свободного столика, но все уже давно были заняты. Затем он демонстративно встал и покинул бар, оставив меня в одиночестве с моим позором и глупостью.

Казалось, весь мир против меня. Я словно застряла в череде неурядиц, нет сил больше справляться и выдумывать план. И вот вроде бы, когда уже совсем не было сил искать выход, меня осенила мысль – почему бы не поднять себе настроение и немого не повеселиться. Я заказала себе пятьдесят грамм тайского рома. В фильмах обычно это всегда помогало главным героям забыться. Сделала глоток, и мое горло обожгла жгучая жидкость. Я никогда не пила крепкий алкоголь. Волна хмеля и радости сразу потекла по моему телу. Еще глоток. Еще пятьдесят грамм, и во мне проснулась озорная девчонка. Щеки запылали огнем. Душа требовала танцев и веселья. Но перед глазами почему-то все поплыло. Еще пятьдесят грамм. И я, кажется, увидела одинокого мужчину у барной стойки. Первая попытка встать оказалась безуспешной, я перевернула свою сумочку и высыпала все ее содержимое. Встав на четвереньки, я собрала свои побрякушки, только вот помада укатывалась все дальше и дальше. Ну и пусть себе катается. Покачиваясь то ли от музыки, то ли от хмеля, я все же добрела до барной стойки. Схватившись за одиноко сидевшего мужчину, по-другому бы просто не устояла, я предложила:

– Не желаете со мной выпить?

Он повернулся. Я пыталась разглядеть хоть какие-то черты лица, но все плыло перед глазами. Я лишь чувствовала его жилистую спину своей рукой.

– Я здесь не за этим, а вам давно пора домой, вы перебрали, – сухо ответил он, отвернулся от меня и продолжил пить свой напиток.

– Хам, – выругалась я.

Оскорбленная до глубины души, я отпустила его, схватилась за стул и тут же перевернула его. Немного передохнув и, как мне показалось, поймав равновесие, я отправилась в путь, сама не зная куда. Меня остановило первое же препятствие в лице огромного азиатского мужчины с большим шрамом на пол-лица. Вернее, это я поймала его, когда пыталась обрулить, но подпорченный алкоголем вестибулярный аппарат привез меня прямо в него, и я уткнулась лбом в его грудь.

– Ты, наверное, меня ищешь, – он изобразил подобие улыбки, но это придавало его изуродованному лицу еще более устрашающий вид.

В это момент я почувствовала, как меня схватили за локоть. Со словами «дорогая, я везде тебя ищу, нам пора» этот некто потащил меня к выходу. Мои ноги послушно следовали за ним. Хоть силуэт и мелькал перед глазами, я поняла, что это тот самый мужчина, который только что послал меня у барной стойки.

– Куда ты меня тащишь?! – пытаясь сопротивляться, завопила я.

Но было уже бесполезно. Я, пристегнутая, сидела на переднем сидении его автомобиля с таким же большим кузовом, как и у местных «тук-тук». Тук-тук – один из видов местного общественного транспорта. Только люди перевозятся в кузове пикапа, а не в салоне.

– Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в компании этого громилы? Сомневаюсь, что ты осталась бы жива после ночи с ним, – с ухмылкой сказал незнакомец, заводя мотор. – Я отвезу тебя домой, надеюсь ты в состоянии показать дорогу.

Я промолчала, все еще ощущая обиду, но при этом и благодарность. Сама до виллы я бы точно не добралась.

Как только машина тронулась, я почувствовала, как к горлу подбирается рвота. Она подкатила так стремительно, что меня вырвало прямо на ходу в открытое окно.

– О, нет! Зачем столько пить?! Возьми в бардачке воду и жвачку, – приказал мой спаситель.

Я молча повиновалась. Открыв бардачок, я пыталась нащупать в нем жвачку, но мои руки поймали что-то тяжелое. Когда перед глазами перестали прыгать зайчики, я ясно увидела в своих руках пистолет. Мое тело сковал страх и, казалось, я даже чуток протрезвела. Аккуратно положив находку на место, я так же молча захлопнула бардачок. Машина то поднималась, то опускалась по волнам серпантина, предательски убаюкивала меня. Веки начали тяжелеть. Я крепче схватилась за сиденье, мысленно повторяя себе: «Только не спи». Но алкоголь сделал свое дело, и я провалилась в сон. Меня разбудил грохот двери и гул голосов. Открыв глаза, своего водителя в машине я не обнаружила, но услышала хриплый мужской голос.

– Девочки, давайте скорее, – говорил он.

Я оглянулась по сторонам. Мы на пирсе. В памяти возник пистолет, и я побоялась высовываться. В боковое зеркало мне хорошо был виден катер, рядом с ним стоял коренастый таец. Он помогал выбраться из катера молоденьким девушкам. Мужчина что-то говорил на тайском и постоянно оборачивался по сторонам, будто боялся чего-то. Наблюдая за ним в зеркало, я разглядела шрам, рассекавший половину его лица.

Девушки из катера направлялись прямиком в кузов автомобиля. Одна из них подошла к моей двери. Но то была не девушка, а совсем девочка. При виде нее у меня больно забилось сердце. Ей не было и семи лет. Она смотрела на меня глазами, полными слез. О, эти глаза! Большие черные глаза, я никогда их не забуду. Таец окликнул ее. Она шмыгнула, затем утерла испачканный нос рукой и, ковыляя, потопала в кузов. Я следила за ней в зеркало. При каждом ее шаге сердце мое уходило в пятки. Ботинки ее были порваны настолько, что она спотыкалась на каждом шагу.

Я закрыла глаза. Казалось, все это сон. Когда снова открыла, в зеркале было пусто, девочка, как и все остальные, отправилась в кузов, словно скот. У меня не было сомнений, что сейчас, под покровом ночи, происходит нечто ужасное. Только вот что? Мой пьяный ум был не способен мыслить здраво. Я вспомнила разрез на своем красном платье и тут же в страхе прижала сумку к груди. Не меньше десяти совсем юных тайских девушек сидели в кузове. Незнакомец натянул на кузов брезент, вероятно, пряча пассажирок от лишних глаз.

– Спасибо, Дао, – сказал мой водитель где-то совсем близко, я вновь взглянула в зеркало. Они стояли прямо у пикапа. Дао протянул руку моему водителю, на ней не было двух пальцев, безымянного и мизинца.