Подожди

В комнату прокралась тишина. Кира размышляла о словах девочки, а Ева собирала счастливые воспоминания. Она думала о том, как папа играл с ней каждый день, мама – танцевала, и вечером они зажигали свечи и пели под гитару. Мечтали о путешествиях и вкусной еде.

Ева представила, что ее душа – копилка. И чем больше радостных событий она соберет, тем легче ей будет дождаться маму. Она начала с жизни в хижине, а потом ее мысли переместились к деревне. В поселении почти так же прекрасно, как дома. Хотя нет. Здесь есть душ. Это весомое преимущество.

Размышляя о прелестях жизни в деревне, Ева не заметила, как уснула крепким, сладким сном. Хотя и непродолжительным. Всего через пять часов крик петуха застал ее врасплох.

– Глупые птицы! – выругалась она на источник звука.

– А я предупреждала, – подтрунивала Кира, вытаскивая Еву из-под одеяла.

– Мне обязательно идти с тобой? – жалобно протянула девочка, мечтая остаться в кровати.

– Ну, если ты хочешь пропустить завтрак…

– Ни за что!

Мысли о еде мигом пробудили Еву. Она села на кровать и сладко потянулась. С плеча соскользнула коса, и Ева решила походить с ней пару дней. Жалко расплетать. Натянув чистый комбинезон и новые носки, которые ей вчера подарили, она поспешила следом за Кирой.

В этот раз столовая отличалась. Столы отодвинули к стенам, освободив большую часть помещения. Девушки заняли место на скамейке, расположившись лицом к центру. Через несколько минут внутри столпилось столько людей, что становилось сложно дышать. Ева бегло осмотрела жителей и вдалеке заметила пару зеленых глаз. Герман нашел ее взглядом с другого конца столовой.

– Опять он, – Ева кивнула в сторону старика, и Кира проследила за ее движением.

– Постарайся не обращать на него внимание. А если будет донимать – скажи, я поговорю с ним.

Разговоры стихли. Под громкие аплодисменты на импровизированную сцену вышел человек в пестрых одеяниях. Красный плотный халат поверх белого костюма смотрелся совершенно неуместно.

– Амрит! Амрит! Амрит! – скандировали жители, и девочка догадалась, что перед ней – предводитель общины.

Темноволосый мужчина с длинной редкой бородой развел руками по сторонам, и вскрики смолкли. Он осмотрел толпу и заговорил.

– Я ничего не понимаю, – призналась Ева, пытаясь разобрать хоть одно слово в лягушачьем кваканье, которое исходило из уст вождя.

– Это английский. Я переведу.

На мгновение Кира отвлеклась, вслушиваясь в речь. Ева пробежалась глазами по собравшимся: на лице каждого читалось понимание. Неужели здесь все знают несколько языков?

– Он приветствует всех и благодарит богов за то, что у нас есть, – прошептала травница.

Ева не поняла, что имелось в виду, но не стала мешать. Кваканье продолжалось, как вдруг Амрит показал рукой на Еву, и следом люди уставились на нее злобными глазами.

– Говорит, что у нас новый житель, которого мы должны принять, – продолжили Кира.

– Не похоже, что они этому рады.

– А можно потише? Тут некоторые пытаются слушать! – запыхтела тучная женщина и грозно уставилась на новенькую.

– Тш-ш, – зашипели на нее со стороны.

– А что вы на меня шикаете? Вон той оборванке это скажите.

Хлопок заставил всех вздрогнуть и разом замолчать. Амрит недовольно оглядел угол, где начался переполох, и медленно подошел к жителям. Ева напряглась. Не очень-то она горела желанием познакомиться с этим шутом.

Кваканье раздалось над ее головой, и девочка еле слышно выдохнула и глянула на Киру. Та пыталась подавить улыбку, не отвлекаясь от речи. Выступление затянулось, и до Евы донесся тухлый запах яиц, от которого ее чуть не вывернуло наизнанку. Она подняла глаза, осмотрела махающего руками странного человека и поняла, что вонь исходила у него изо рта.

Ева попыталась заткнуть нос, но Кира незаметно отодвинула ее руку от лица. Пришлось терпеть. Спустя несколько невыносимых минут вождь развернулся и направился в противоположный угол столовой. Наконец, Ева смогла выдохнуть.

– Между прочим, – прошептала травница, как только Амрит отошел достаточно далеко, – он рассказывал о том, как важно быть сплоченной, дружной семьей и помогать друг другу. Особенно когда появляются новые жители.

Ева покосилась на Киру, затем на Амрита, жуткого старика в конце комнаты и женщину сбоку, чье тело загораживало половину обзора. Они совершенно не походили на семью. Им не нравилась Ева, они не хотели с ней не то что дружить, а даже разговаривать. Нет, это точно не семья.

Семья – это смех и тепло. Это купаться вместе в реке, играть, петь и танцевать. Быть рядом, когда родной человек болеет, ухаживать за ним и во всем помогать. Сидеть вечерами у костра. Наблюдать, как папа прижимает к себе маму и вдыхает запах ее кожи так, словно в молекулах спрятано самое сокровенное и волшебное. Знать, что ты в безопасности и тебе всегда есть на кого положиться.

Внезапно раздались аплодисменты, которые жутко напугали Еву. Кира толкнула ее в бок, и девочка тут же присоединилась к остальным.

– И часто у вас такое? – недовольно спросила Ева.

– Каждый седьмой день. Это традиция.

– Скукотища какая, – зевнула девочка, вяло хлопая.

Кира смерила ее неодобрительным взглядом.

– Ну что? Неужели тебе нравится? – удивилась Ева.

– Давай поедим.

Они перекинули ноги через лавку и повернулись лицом к столу. Перед Евой оказалась овощная похлебка из бобов, а рядом – теплая лепешка.

– На вкус лучше, чем кажется, – приободрила Кира и накинулась на свою порцию.

Ева набрала ложку и осторожно слизала часть похлебки. Распробовав вкус, она заглотила и остальное. Еда оказалась сносной, и, изнемогая от голода, Ева быстро осушила посудину, закусывая сытной лепешкой.

– О боги!

– Смотрите!

– Не может быть!

Внезапные возгласы посыпались со всех сторон. Ева обернулась. В центре столовой началась потасовка. Люди вытянули шеи, некоторые встали, другие – подошли ближе, чтобы лучше рассмотреть происходящее, но девочка не могла ничего разглядеть за спинами жителей.

– Что там, Кира? – жалобно спросила Ева. – Мне не видно.

– Джулиана поймали.

Толпа вокруг запричитала. Люди вздыхали, хватались за грудь. Они ругались, кричали и размахивали руками.

«Подумаешь, картошку не захотел копать», – мысленно отмахнулась Ева, но затем нахлынула новая волна ругани. Люди кричали со всех сторон так громко, что Ева даже не понимала, кто говорил.

– Посмотрите на его ногу! Уже несколько дней прошло.

– О боги! Так поэтому он и прятался от целительницы.

– Сдадим его ищейкам!

– Да! Мы не можем его укрывать.

– Он же ребенок! Его нельзя отдавать в лапы чудовищам.

– И здесь его оставить не можем, это слишком опасно.

– Тогда выгоним в лес, пусть сам спасается.

В столовую ворвался высокий худой мужчина. Он растолкал жителей локтями и кинулся к Джулиану, закрывая его от нападок наиболее агрессивных людей. Несколько женщин замахнулись на парня тряпками, но он увернулся от удара и отполз в сторону, скрываясь за тощей спиной вошедшего мужчины.

Впервые за эти дни Ева не видела улыбки на лице Джулиана. Только большие, темные, испуганные глаза, которые молниеносно бегали по толпе. Парень вертел головой и через несколько секунд встретился взглядом с Евой.

Он замер, как только увидел ее. В ту же секунду Еве открылась левая сторона его лица, которая все это время пряталась в тени. Густая темная бровь рассечена, на щеке кровоподтек, губа разбита, а по шее стекала тонкая струйка крови. Легкая, практически неуловимая улыбка коснулась его губ, а затем также незаметно Джулиан кивнул ей.

Ева непонимающе уставилась на парня, пытаясь уловить смысл этого странного знака. Он смотрел только на нее, и именно она должна была понять его.

– Он же ребенок! Перестаньте! – мужчина, защищавший Джулиана, пытался вразумить толпу, но жителей в столовой было слишком много.

– Да он тебе не родной даже! Чего ты его защищаешь? – выступила кухарка, и другие ее поддержали.

– Он рос в нашей семье целый год. Он нам как родной!

– Может, ты и других долгожителей в деревне прячешь? – крикнул мужчина из толпы.

– Ева! – шикнула Кира и потянула за руку.

Только тут девочка поняла, что стоит на лавке и смотрит на всех сверху вниз. Она быстро плюхнулась обратно.

– А чего все так распереживались? – Ева искренне не понимала, что происходит, но с каждой минутой воздух в помещении накалялся все больше.

– Долгожители ни к чему хорошему не приводят, – быстро пояснила Кира, вытаскивая девочку к выходу. – Они опасны для деревни. Джулиан один из них.

– Что значит «долгожитель»?

– Люди, которые могут жить до ста лет, как наши предки. Ты не знала? – бросила через плечо травница, но ответа не дождалась.

Люди все больше сбивались к центру, затрудняя перемещение. Кире приходилось расталкивать жителей, чтобы приблизиться к дверям. Духота вытесняла кислород, и каждый вдох давался с трудом. Вонь от Амрита развеялась по всей столовой, монотонное бормотание кружило голову, а завтрак просился наружу.

– Ты тоже считаешь, что его нужно выгнать? – с ужасом спросила Ева, пытаясь перекричать толпу.

– Нет, он еще ребенок, – травница остановилась возле выхода. – Но и оставлять его опасно. Не знаю.

– Выгнать! – скандировала толпа, в очередной раз испугав Еву.

– Так, возвращайся в комнату, – распорядилась Кира, подталкивая девочку к выходу. – Я позже приду к тебе.

«Не открывай последнюю страницу, пока не наступит время», – слова Джулиана молнией вспыхнули в голове.

Вот оно, то самое время. Поэтому он так странно смотрел на нее. Девочка выбежала из столовой и помчалась вдоль пыльной улицы. Коса больно хлестала спину, но Ева даже не замечала этого. Ураганом она пронеслась по деревне, взмыла по ступенькам на второй этаж и ворвалась в комнату.

«Выгнать! Выгнать! Выгнать!» – эхом раздавалось в голове.

Ева рухнула на пол возле кровати, вытащила из-под матраса тетрадь и судорожно пролистала до последней страницы:

Если ты читаешь это, то меня поймали. Не злись на них. На самом деле они просто боятся, потому что из-за меня вся деревня в опасности. Ищейки выслеживают и убивают долгожителей.

Таких, как ты.

Лучше прячь свои раны. У обычных людей они заживают в 2,5 раза быстрее.

И, пожалуйста, постарайся не попасться.

«Убивают, – эхом раздалось в голове у Евы. – Убивают таких, как ты».

Ева отшвырнула тетрадь в сторону и подскочила на ноги.

Сердце колотилось.

Грудная клетка сжималась.

– Так вот почему ты подарил мне носки, – пробормотала Ева и мысленно прокрутила в голове разговор за теплицами. Джулиан просил читать все по порядку. Кажется, сейчас самое время начать.

Взобравшись обратно на кровать, Ева подтянула под себя ноги и вновь взялась за дневник. Она провела пальцами по названию: «Записки Джулиана или как выжить в мире 0208». Цифры никак не давали ей покоя, но она надеялась, что хотя бы в этой тетради найдет ответы.

Ева перелистнула первую страницу и углубилась в чтение.

Дневник Джулиана, стр. 2

За 30 лет мало что успеешь. Выжить разве что. И то не всем удается.

Мы с родителями всю жизнь путешествовали, и я видел очень много людей. Всех их объединяет одно: злость. Каждый думает только о себе и о том, как дожить до конца этого дня. Они встают на рассвете, занимаются урожаем и ложатся, когда заходит солнце. Им все равно, почему люди живут 30 лет.

А мне – нет. История пересказывается от одних другим и с каждым годом меняется все больше. Скоро люди даже забудут, что существовало лекарство долголетия. Странно даже. Почему не придумать книги, в которых об этом будет написано? Вот, например, мне 5 обычных лет – это 13 долгих. Неудобно же постоянно умножать на 2,5! Наверное, нарисую таблицу и запишу туда, сколько кому лет. Так будет легче.

Записи с незнакомыми именами и прозвищами тянулись на целую страницу, но Ева не знала этих людей, поэтому после четвертой строчки захлопнула дневник. Она завалилась на кровать и уставилась на деревянную крышу. Пыталась собрать в голове правду, кусочек за кусочком. Люди живут мало, а те, кто пребывает на земле дольше – обречен на вечные скитания или смерть.

Внезапно прощальные слова мамы обрели смысл.

– Ты знала! Мама, ты знала, что я – другая. И мне здесь опасно. Почему ты не сказала? – шептала Ева, словно жители могли ее подслушать.

Она пролежала больше получаса, не двинувшись с места, пока не почувствовала запах гари. Ужас пронесся по ее телу от пяток до головы, закрывая раскаленными щупальцами рот. Ева не могла ни пошевелиться, ни вскрикнуть. Она уже знала этот ступор и сразу поняла, что деревню охватил пожар.

Примечания