Высокочувствительный ребёнок. Как научиться жить с ним и не выгореть
Даже чтение литературы по школьной программе может вывести их из строя. Родители говорили мне, что не знают, как их дети будут проходить «Каштанку», «Белый Бим черное ухо» или «Муму», так как не представляют, как ребенок среагирует на это.
Одна моя клиентка делилась со мной тем, что понимает: ее ребенку нельзя читать сказки. Обыкновенные детские сказки кажутся ему слишком страшными. Они не подходят для высокочувствительного ребенка. Если начать читать, как колобка съели, это будет трагедия. А волком и семью козлятами можно травмировать его психику. Ребенок жалуется, что ему физически больно от мультика про то, как волка из "Ну погоди" запаковывают комбайном в железную клетку.
Другая мама описывает свою ситуацию с просмотром фильмов. Ее дочь тщательно выбирает мультфильм или фильм. Если там есть хоть малейшая причина для слез – смотреть не будет. Всё, что расстраивает ребенка – смерть, несправедливость, страдания, она не выдерживает морально. Но есть проверенные фильмы, смотренные уже тысячу раз. И иногда она говорит: «Окей, я готова его посмотреть, хотя там погибает папа главного героя. Но я сегодня могу это вынести».
Сколько я читала комментариев под постами о том, стоит ли показывать детям кино про войну, как приемлемо рассказывать детям про Великую Отечественную и Вторую Мировую в целом. Люди пишут, что детям полезно будет знать историю, что их можно и нужно погружать в ужасы войны. Комментаторы не понимают, почему этот вопрос вообще задается, почему для детей нужны какие-то особые условия, особая литература. И никто не делает различий среди самих детей. А ведь одни дети могут выдержать эту информацию, а другие дети слишком чувствительны и не способны на это.
Есть люди, которые могут ходить в кино даже на фильмы ужасов, а есть те, кому вообще зайти в зал кинотеатра невозможно, так как там громкий звук и огромный, мельтешащий и слепящий глаза экран.
Высокочувствительные дети негативно переживают смену сезонов. Их волнует, как бы не произошли природные катаклизмы и апокалипсис. А иногда они только ожидают те события, которые должны случиться, но уже тревожатся из-за них. Будущий отъезд папы, будущий выход мамы на работу, будущий прием у врача.
Тревожность становится качеством личности ребенка в тех случаях, когда тревога не может быть осознана. Тревожность – это тревога без понятой причины.
Когда мир вокруг неспокоен, родители о чем-то переживают, близится разлука, кто-то уезжает, грядут перемены в семье – это беспокоит и влияет на высокочувствительного ребенка. Тогда к обычным страхам добавляются навязчивые тревожные мысли, нарушенность сна и бодрствования, настороженность и опасливость, кошмары.
Каким образом тревожность влияет на обучаемость детей, мы поговорим ниже.
Цепляние за близких
Многие видят высокочувствительных детей как чрезмерно привязанных к своим родителям. Они действительно сильнее скучают по дому и стремятся к контакту с родными людьми. Их импульс вернуть контакт – яркий, мощный. Они не оставят важных для себя взрослых легко.
В принципе, привязанность к близким нормальна и желательна для всех детей. Но когда ребенок не может отпустить маму от себя ни на шаг, это может быть тяжело. Таких детей еще называют дети с особыми потребностями. Они и правда требовательные. Сначала они спят только на маме, на животе, с грудью во рту, либо пока мама держит их за руку. Они во сне ощущают тепло и запах мамы, и им становится спокойно. Нельзя даже отползти от спящего ребенка, он сразу просыпается и ищет маму.
Маленький ребенок, к которому пришли в гости родственники, не побежит радостно их встречать. Скорее он прижмется к маме, или залезет к папе на руки. Он будет очень против, чтобы его дали подержать бабушке или подруге мамы. Он протянет ручки к маме и заплачет. Некоторым мамам, купившим коляску, приходится пожалеть об этом, так как каждые пять минут ребенок стремится залезть на руки, и мама катит коляску в одной руке, а ребенка несет в другой.
Такие дети выглядят очень зависимыми, они инстинктивно ищут защиты и опоры у родителей, так как их слишком волнует окружающий мир. Дома они сопровождают маму из комнаты в комнату, ползают и ходят за ней в туалет, не оставляют во время душа, сидя в лучшем случае за шторкой и играя с бутыльками. Или маме просто приходится мыться совместно с ними несколько лет.
Они не выдерживают разлуку. Им сложнее привыкнуть к тому, что их любимые люди могут куда-то от них уйти. Чувства разлуки настолько сильные, что запускают сильнейшее стремление к близости. И они его реализуют, отказываясь расставаться: жалким плачем, требовательным рыданием, нытьем, постоянным поиском мамы, цеплянием за маму или папу, повисая на ноге, прося и требуя вернуться.
Я знаю уже три примера высокочувствительных детей, которые растут, не оставаясь даже с папой. Они только с мамой. И в три, и в пять, и в семь лет.
Для таких детей также характерно ограничение количества привязанностей определенным кругом, в который можно попасть только после их привыкания и установления доверия. Этот круг очень небольшой. Поэтому естественно, что они держатся за существующие привязанности.
Им сложно отпустить родителей, когда их отдают в садик или на кружок. Некоторые плачут каждое утро при расставании, цепляются за маму. Адаптация к саду порой занимает месяцы посещений по несколько часов в день. Они не хотят уходить из дома и идти в школу. Не желают поначалу остаться в классе без родителей. Они не автономны и нуждаются в родителях очень долго. Дольше других детей стремятся быть поблизости, поддерживать связь с близкими.
Моя клиентка рассказывала, как убегала сама из садика домой. Жили они по соседству. Вышли дети из ее группы на прогулку. А она стоит у забора и помнит свои ощущения: так нестерпимо хочется домой к маме, в дом через дорогу. Выходит к калитке и – бегом!
Их ответ на угрозу разделения интенсивен, быстр. Если их обмануть и уйти незаметно, то они среагируют тогда, когда обнаружат разлуку. Это их расстроит, а может и напугает. После этого они будут караулить, чтобы мама никуда не могла пропасть.
Глубокая обработка сигналов
Это третий важный параметр, относящийся к особенностям высокой чувствительности. В силу того, что чувствительный ребенок принимает и перерабатывает огромное количество информации из окружающего мира, а также внутренней информации, происходящей от его собственных органов чувств (той, которую мы относим к внутренней эмоциональной жизни), он собирает из малых кусочков пазла свои впечатления или ощущения.
Можно сказать, что дети глубоко обрабатывают информацию, проводят более качественный анализ данных в своей голове. Это необязательно дает каждый раз шедевральный результат, указывающий на их одаренность. Но это совершенно точно загружает их и замедляет.
Возьмем, к примеру, социальные контакты. Это частый повод для расстройства высокочувствительного ребенка. Ему сложно в социальном взаимодействии получать и обрабатывать сигналы вовремя. И даже если он делает верные выводы о том, как к нему относятся другие люди, он не успевает адекватно поддерживать знакомство. Может быть не тактичен, неловок, чрезмерно открыт, может не успевать защищать себя. Ему нужно обдумать происходящее и свое отношение, сложить все кусочки пазла, относящиеся к теме «каково мне это». Не удивляйтесь, что ваш ребенок после веселья в гостях говорит вам: «Мама, я к Пете больше не поеду».
Мой ребенок до определенного возраста, выходя со мной во двор и попадая на детскую площадку с каруселями, качелями, песочницей и горкой, не играл на ней. Там играли другие дети. Он уже не мог кататься с горки, так как то, как на ней катается другой ребенок, было само по себе уже захватывающим зрелищем. Я называла его «наш созерцатель».
Он, как наблюдатель, стоял и впитывал происходящее вокруг: в песочнице, на дорожке для беговелов, на качелях. Само оборудование площадки и происходящее на ней давало ему достаточно впечатлений, чтобы переваривать это, а самому пользоваться площадкой было уже лишним. Дочка так не делала. Ее чувствительность проявлялась другим образом. Она сразу же бежала к свободным качелям, занимала их и очень долго с удовольствием каталась.
Такая большая загрузка нервной системы имеет свое влияние на их развитие. Можно сказать, что они набирают огромную базу данных, прежде чем в этой базе смогут разобраться и упорядочить свои чувства и ощущения.
Физиологически они могут расти быстрее, идти по верхним нормам роста, раньше начать ходить, у них раньше сверстников могут начать меняться зубы. Но по психоэмоциональному развитию они могут отставать на год-два от детей их возраста. Это не связно с интеллектом, а касается сферы управления эмоциями и реакций психики.
Обычно им свойственна большая внимательность к тому, что делают и говорят им другие, но при всей своей чувствительности, при тонком восприятии нюансов настроений и поведения они не могут встать на место другого человека и понять его.
Это удивляет родителей. Эмпатия как бы есть.
Но ее как бы и нет.
Они не понимают, почему люди совершают те или иные поступки, почему другой может иметь другие интересы или мнение, почему их мнение не очевидно всем. Не сразу становится доступной эта опция.
Поэтому кто-то говорит об их необыкновенном чутье и прозорливости, а кто-то одновременно о том, что они не воспринимают ничего вокруг и не способны учесть ничьи чувства. Охваченные яркой эмоцией, они поддаются ей, подпадают под ее влияние. Так происходит до тех пор, пока они не отрастят в себе способность затормаживать сами себя, контейнировать сами себя и удерживать несколько переменных в центре внимания одновременно.
Моя дочь, когда чувствует давление, показывает не просто противление. Она раздражается. По утрам это особенно заметно. Стоит только разбудить ее, и она взрывается раздраженными комментариями, психует, делает все наоборот. Пеняет мне: «Ты меня разбудила». Я отвечаю, что это моя работа – будить ее, когда надо собираться куда-то. Я стараюсь найти для нее смыслы в том занятии, которое нам обещает новый день, в поездке. Это не работает с ней, пока у нее не пройдет ее негативное настроение.
Она как удав, проглотивший бегемота. Понадобится выделить время и не трогать ее, чтобы накопленное раздражение рассосалось. Если же давить и торопить ее, то она подогревает саму себя раздражением, и дело не сдвигается с мертвой точки. Это ребенок, которого невозможно поторопить.
А каждое понукание обижает ее. И мне приходится с этими обидами сначала разобраться, развеять их. Только потом она сможет спросить как ни в чем не бывало: «Мы еще успеем поехать?»
Их самоконтроль развивается на пару лет позже обычных детей. Уравновешенность и сдержанность тоже будут им доступны со временем. Их не следует требовать до того, как они развились. В этом смысле развитие высокочувствительных детей будет аномальным. Но мы в состоянии поддерживать этот процесс развития, чтобы он как минимум не застопорился. Об этом будет сказано дальше.
Склонность к психосоматике
У высокочувствительных детей часто наблюдаются психосоматические проявления. В результате переживаний их психика иногда срабатывает так, что возникший внутренний аффект оказывается подавлен и не отыгран вовне открыто по какой-либо причине. Но их нейрохимия продолжает работать и запускает новые и новые изменения в теле: в надпочечниках вырабатываются гормоны, рецепторы посылают и передают сигналы в мозгу. Ответ от тела в этом случае легко реализуется через психосоматические заболевания.
Они жалуются, что у них болит живот или голова. Они могут запросто заболеть перед важным событием, если они знают об этой важности. У них может начаться рвота, диарея, повыситься температура от переживаний, которых они сами могут даже не ощутить.
Им чаще, чем другим свойственны такие проявления, как:
– желудочно-кишечные боли,
– расстройство желудка,
– симптомы рефлюкса,
– диарея,
– запор.
Так реагирует их тело на стрессовые события.
Этому есть подтвержденные исследования. Японские ученые подсчитали количество жалоб на работу ЖКТ, запоры, диареи, воспалительные заболевания кишечника обычных и высокочувствительных людей. Они опросили 863 человека в возрасте до сорока лет и обнаружили разницу между ними в 20% по частоте жалоб.
Чувствительных от не чувствительных они отличали благодаря шкале HSP, а их вредные привычки и отягощающие обстоятельства (вес, аллергии) учли, чтобы они не искажали результаты исследования [16].
Зачастую ребенок, посещая школу, из-за стресса получает гастрит или язву желудка, а перейдя на семейное обучение, избавляется от этих недугов.
Высокочувствительные дети реагируют и на аллергены сильнее других. Их кожа склонна к проявлениям дерматита.
Вот еще одна особенность детей с высокой психобиологической реактивностью к стрессу. Респираторные заболевания у них случаются чаще, чем у других [17].
Томас Бойс в 1995 году исследовал респираторные заболевания у детей. Дети, находившиеся в стрессовых условиях детских учреждений или в неблагоприятных домашних условиях, болели чаще, чем не высокореактивные дети. Но те же восприимчивые дети в условиях минимального стресса имели результаты лучше, чем в среднем в популяции [18].
«Мы начали рассматривать этих детей как «тонкокожих», чрезмерно «абсорбирующих» окружающие условия, или даже как «канареек в шахте». Все эти метафоры, помимо обозначения детей-орхидей, ярко отражают их главную характеристику – неординарную чувствительность к социальной обстановке: к братьям, сестрам и другим членам семьи, к классу в школе и к социальной группе, к соседям и месту жительства»
Канарейка в шахте – это очень точная метафора Бойса, говорящая о том, что эти дети являются индикаторами и сигнализируют первыми о том, что условия воспитания не благоприятны. Дети заболевают аналогично, как канарейки, которых используют шахтеры для оценки чистоты воздуха, реагируют на токсичный опасный газ, попавший в угольную шахту и угрожающий жизни человека.
Замаскированная чувствительность
Ребенок, проявляющий свою чувствительность тем или иным образом, привлечет наше внимание. Однако в зависимости от нашего опыта и мировосприятия, мы по-разному оценим и истолкуем его поведение. Мы дадим разные интерпретации его симптомам.
Высокая чувствительность похожа на педагогическую запущенность.
Рассмотрим ситуацию, когда учитель встречается с ребенком один-два раза в неделю и не может наладить с ним полноценное общение, так как ребенок избегает установления этого контакта. Учитель может сделать вывод: у ребенка проблемы с дисциплиной, его как-то неправильно воспитывают в семье.
Ребенок не здоровается, не говорит спасибо, не может сам поговорить с кассиршей в магазине, уточнить что-то. Все ясно: им никто не занимается, он растет как трава.
Чем же еще чувствительность может маскироваться?
Высокая чувствительность может проявляться как требовательность и наглость.
Слишком сильная и непереносимая уязвимость в семье или в школе заставит ребенка закрыться и искать варианты сделать собственное существование безопасным. Например, такой ребенок превратится в доминирующего, властного члена семьи, которому важно, чтобы все было так, как он хочет. Обычное поведение подразумевает следование за своими взрослыми. Ребенок в защитах может начать вести за собой сам.
Такой ребенок стремится начертать предсказуемую траекторию поведения для остальных членов семьи: указывает, что им делать, куда родителям ехать в отпуск, какое молоко покупать, кто на какое место сядет в автобусе. Если он не может контролировать свою чувствительность, свою восприимчивость, то он как минимум может контролировать всех вокруг. Он дирижирует семьей. Чем более наглым он становится, тем больше контроля в этом мире ощущает.
Со стороны поведение ребенка кажется настолько неуместным и навязчивым, что родители пытаются «обломать рога» или считают, что у него очень сильная воля и он просто лидер по натуре.
Другого типа камуфляж мы видим в том, что ребенок начинает артачиться и выходит из-под контроля.
Все, сказанное взрослыми, оборачивается против них самих же. Он не слушается, не соглашается на компромисс, все разговоры бессмысленны. Родительство становится борьбой и выматывает, так как на любое давление ребенок отвечает сопротивлением. А давлением воспринимается даже недовольное лицо мамы – так уж восприимчивы к окружающим эти дети. Иногда мама только подумает, только соберется что-то сказать, а ребенок уже «прочитал» все по ее лицу.
Ко мне приходили с запросом сделать что-то с таким ребенком, очень эмпатичным, но и очень гордым. И мы неизменно под симптомами сопротивления находим высокую чувствительность и меняем родительский подход.
Посмотрим, какие еще могут быть признаки высокой чувствительности, которые связаны с тем, что ребенок интуитивно старается обеспечить для себя лучшие и комфортные условия. Но они же вызывают вопросы педиатра, воспитателей, психологов и могут приводить к походам по смежным специалистам.
Ряд дополнительных признаков:
1. Они долго какают стоя, в памперс, спрятавшись от ваших глаз, например за шторой. Так удобнее. Хотя они уже могут пользоваться горшком, но еще полгода могут какать так, как привыкли.
2. Они плохо спят. Могут путать ночь с днем. Проснуться и уже не засыпать. Они долго не могут научиться переходить к стадии глубокого сна самостоятельно, чутко реагируя и просыпаясь уже через 15 минут после засыпания.
3. Они любят залезать в наволочки и пододеяльники. Им нравятся коконы и уютные пространства. Могут устроить себе гнездо в кровати из одеял и мягких игрушек. Мой сын спал несколько лет между двумя матрасами, практически провалившись до основания кровати, как в своей норке.
4. Они не ходят в туалет в новых местах. Могут терпеть часами, отсюда часты психологические запоры.
5. Никогда не соглашаются рисовать или лепить, если им неприятно ощущать краски и пластилин в руках. Избегают такой деятельности.
6. У них так и не появляется в свое время манипулятивная игра, когда нужно взять игрушку и действовать, говорить от ее имени. Их игры могут проходить по другому сценарию. Но они не будут играть, манипулируя предметами. Зато, к примеру, созидать, конструировать, мастерить всякие сложные вещи, наделяя их разными смыслами и предназначением – это им по вкусу.
7. Зацикливаются на одной теме и долго изучают ее, повторяя уже то, что хорошо им известно и знакомо.
Высокая чувствительность похожа на психическое или неврологическое расстройство.
Простые проявления чувствительности совпадают по ряду симптомов с различными расстройствами или неврологическими диагнозами, однако ими не являются.
Если ребенок попадает на первый прием к психологу, обычно он проваливает все тесты. Ведь, подходя механистически к постановке диагноза, специалист не сможет ничего от ребенка добиться, тот к нему не расположен и не сотрудничает. Психолог может сделать вывод: у ребенка повышенная тревожность, замкнутость, аутистические черты, социальное расстройство.
Высокая чувствительность может выглядеть как аутистические черты.
Тяжелее всего в младшем возрасте с неговорящим ребенком, когда что ни делаешь, ничего не помогает. Ребенок кажется странным, и мама не знает, что с ребенком не так. Родителей заставляет переживать количество истерик, «закатывания» ребенка до синеющего подбородка на пустом месте. Они описывают тягу к повторениям. Например, дети любят бегать кругами, кружиться и качаться.
Нарушения сна и приемов пищи также совпадают с симптомами «расстройства аутистического спектра» или «расстройства избирательного питания».
Девочка, которую я наблюдала, была очень избирательна в еде. Не могла долго есть пюреобразную пищу, картофельное пюре. Отказывалась от салатов, когда овощи порезаны и касаются друг друга, смешаны между собой. Не могла пить газировку, ощущение пузырьков газа мешало ей лет до восьми. Позже она начала есть более сложные блюда и пить газировку, как и многие дети. Но это случилось гораздо позже нормотипичных детей.
Специалисты отмечают закрытость и неконтактность. Обращают внимание на создание и соблюдение детьми своих ритуалов и порядков.
То, как дети цепляются за знакомое и понятное им, может казаться зацикленностью и ограниченным кругом интересов.
Вот что пишет мама про свою девочку: «Она очень увлекающаяся натура. У нее есть периоды высокой вовлеченности в какую-то тему. Месяц или два она может делать одно и то же, ходить вокруг да около одной темы.
Сначала были периоды увлечения рыбами, потом были лошади, затем долгое время она жила лягушками, а потом надолго застряла на насекомых. Чуть ли не три года она провела, тяготея к этой теме. Мы прочитали все книжки о насекомых, все сказки про них, пересмотрели все мультики. Тогда же она выучила все названия насекомых на английском языке и смотрела мультики про них на английском и на русском. Предпочтение отдавалось насекомым и в принтах на одежде, и в плане выбора новогоднего или хэллоуинского костюма. На заколочках были букашки. Тетрадки были с божьими коровками на обложке. Потом все сошло на нет. Появилось что-то другое. Детские увлечения сменились подростковыми: популярная музыка, кей-поп музыка. В целом можно сказать, что ее жизнь периодична, и интересы так и ведут ее по жизни, сменяясь одни другими. Поэтому для меня нормально давать ребенку передумывать, заканчивать с какими-то увлечениями, чтобы попробовать что-то другое, что ее заинтересовало».
Высокая чувствительность похожа на тревожное расстройство.
Потливость, дрожь, внезапная бледность, комок в горле или затруднение при глотании, приливы жара или озноб могут быть знакомы ребенку с очень чуткими настройками. Такие симптомы тревожного расстройства мы можем наблюдать у детей: невозможность избавиться от напряженности, чувство нервозности, перебирание в мыслях негативных сценариев.
Высокочувствительным детям и правда свойственна повышенная тревожность в социальных ситуациях. Они проявляют страх в незнакомых местах, что подтверждается сравнительными замерами адреналина. У высокочувствительных детей он в такой обстановке банально выше по сравнению с другими детьми [9].
Иногда их тревожность похожа на ПТСР. Они ярко переживают свои фантазии или то, что имеет вероятность случиться, так, как будто это флешбэк из травмы прошлого. По ночам к ним могут приходить навязчивые мысли, от которых они никак не могут сбежать. Зовут родителей, не могут без них заснуть.
Высокая чувствительность похожа на СДВГ.
Высокую чувствительность часто принимают за проявления СДВГ, рассеянности и незрелости внимания. ВЧ-детям бывает сложно сосредоточиться на учебе, когда обстановка тревожит их и если многое их отвлекает. Это выглядит как рассеянность внимания, неспособность сфокусироваться на приоритетах.
Дети, требовательные к окружающей среде больше других, неудобны для системы образования. Если они не глупы, но не учатся так как все, им диагностируют СДВГ в качестве объяснения их поведения.
Некоторые немецкие исследователи утверждают, что родители влияют на постановку ошибочных диагнозов СДВГ своим детям, которые младше других одноклассников, не учитывая фактор возрастной разницы среди учеников. То есть диагноз СДВГ – часто просто сравнительный инструмент между детьми: кто хуже учится, тот и получает диагноз. В известном исследовании «Самый молодой – получи таблетку: гипердиагностика СДВГ» это оказались те, кто был младше [19]. Думаю, что с теми, кто чувствительнее, может происходить то же самое.
Некоторые ВЧ-дети в ситуации перенапряжения теряют самоконтроль, могут быть агрессивны, расторможены, истеричны. Им сложно остановиться, они не могут легко успокоиться, и у них начинают подозревать синдром гиперактивности.
Кое-кто из высокочувствительных из-за их приверженности повторениям и ежедневным ритуалам, которые важно соблюдать, из-за негибкости реакций на перемены получает диагноз ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство).
Одна девочка очень любила зайчиков. С детства на трусах были рисунки зайчиков, из мягких игрушек всегда выбирались зайчики, на тетрадках должны были быть нарисованы зайчики, часы были в виде зайчиков и рисовала она всегда и всюду зайчиков. Она обладала высокой чувствительностью, и это был ее островок безопасности и уверенности. Она не страдала без зайчиков, просто ей было приятно в их компании.