Змееносец

– Понял вас, – услышанное одновременно и понравилось, и нет. Впечатление о Морозе подтвердилось – ни рыба, ни мясо. Но старательный. Такие нужны.

– Ваше мнение?

Зимин некоторое время молчал. Потом, тщательно подбирая слова, сказал:

– Считаю командировку целесообразной. Даже если выводы Рамиля Наильевича (он кивнул вправо) окажутся не более, чем случайным совпадением… Думаю, что Виктор Геннадьевич быстро это поймёт, разберётся и вернётся обратно в случае, если его помощь не понадобится.

– Помощь понадобится, – это были первые слова, сказанные за время совещания Хозиным, – три человека погибли.

– Повторяюсь, мы с Виктором Геннадьевичем не были уведомлены о существовании каких‑то специфических обстоятельств, – вновь заговорил Мороз. – Полагаю, присутствие здесь сотрудника аналитического отделения…

– У нас нет официально такого отделения, – перебил Зимин.

Мороз сделал рукой в воздухе неопределённый жест.

– Во всяком случае, хотелось бы получить более подробную информацию. Я как начальник отдела всегда против того, что у меня забирают сотрудников в командировки.

Вот, это уже лучше. Вот сейчас ты больше похож на человека. Ожил.

– Это понятно, – кивнул Зимин, – не обижайтесь, полковник. Сейчас Рамиль Наильевич пояснит, почему мы вас всех сюда созвали, почему на месте нужно усиление. Рамиль…

– Разрешите? – парень вскинул взгляд на генерал-майора. Ободрённым кивком, он придвинулся к столу, сосредоточенно переплёл узкие мосластые пальцы рук и начал.

– Информацию из Новомагнинска в Москву впервые прислали после второго убийства. Из‑за особенностей орудия преступления. У них в Новомагнинске хорошо поставлено… Молодцы они в общем… – Хайдаров, похоже, запутался в словах, смутился. После секундной паузы он продолжил.

– Тела патологоанатом вскрывал с большим промежутком времени, но поскольку убийств в городе не так много, данные систематизируются хорошо, а у этого… – он заглянул в лежащие перед ним записи, – Кагарлицкого хорошая память. Выявил подозрение на идентичность предметов, которыми жертвам были нанесены смертельные раны. Новомагнинские закинули нам запрос – не было ли в близлежащих регионах чего‑то подобного. Специфика орудия состоит в том, что оно представляет собой нечто вроде короткого кинжала, точнее четырёхгранного стилета.

– Не шпаги, надеюсь? – из парня пёр юношеский энтузиазм, но это как раз простительно. Все такими были. – Не во Франции.

Рамиль сбился было, но тут же энергично закивал головой.

– Похоже, очень похоже, товарищ генерал-майор. Хотя у шпаг большей частью была иная форма лезвия. Похоже, потому что действительно напоминает оружие той эпохи – дагу или…

– Дагу? – недоумённо переспросил Мороз.

– Кинжал такой. Использовался на дуэлях, – Рамиль явно оседлал любимого конька и заговорил увереннее, – но это не то. Все убийства произошли, когда удар был нанесён сверху, в районе шеи. Какой‑то короткий четырёхгранник. Похоже на те клинки, которые в средневековье носили за корсажем знатные дамы. Для самозащиты.

– Так может и здесь… – предположил Мороз.

– Одна из убитых женщина, – возразил Рамиль. – Вряд ли можно предположить, что одна женщина отбивалась от домогательств другой на улице. Но не это главное. Главное в датах.

– Датах смерти?

– Нет! Возможно, в них тоже есть какие‑то закономерности, но мне их выявить не удалось. Дело в датах рождения жертв.

– Везде одни и те же цифры?

– Тоже нет, – при этих словах Рамиль запнулся, – признаю, здесь слабое место. Можно списать на простое совпадение. Однако первый убитый родился 26 ноября. Второй – 19 января. А у третьей, женщины, – день рождения был 17 февраля! И убийства совершались примерно в этих же числах!

– Пока не улавливаю закономерности, – признался Мороз.

Что ж, ты, по крайней мере, не стесняешься в этом признаться. Я тоже не улавливаю.

– Зодиак, – торжествующе воскликнул Хайдаров. – Знаки зодиака.

Зимин недовольно пошевелился, как будто ему сделалось неловко за излишнюю эмоциональность подчинённого. Остальные пока соображали.

– То есть жертвы были разных знаков зодиака, – прокомментировал он, – притом идущих последовательно.

– Никто же из них не родился в декабре.

– Знаки зодиака сменяются в двадцатых числах каждого месяца, – пояснил Морозу Хайдаров. – Трое убитых – Стрелец, Козерог, Водолей. Знаки идут последовательно. Следующей жертвой будет Рыба. В смысле человек, появившийся на свет между 20 февраля и 20 марта. И убийство должно произойти за некоторое время до или после его дня рождения.

– Звучит как‑то очень фантастично, – в голосе Мороза сквозило сомнение, – сами признаёте, что это может быть обычным совпадением. И сами сомневаетесь.

– Сомневаюсь, – признал аналитик-оперативник. – Но лучше выглядеть смешным, чем допустить, чтобы ещё один человек погиб.

А парень, кажется, неплохой. Ещё эмоционально не выгорел. Верит в хорошее.

– Каковы будут мнения после пояснения? – такие уж обязанности у начальства – руководить процессом прений. – Антон Романович?

– Считаю доводы слабыми, – по‑прежнему стоял на своём Мороз. – Слишком велика вероятность простого совпадения. Ещё вопрос. Эксперты однозначно указывают на то, что все рассматриваемые нами преступления были совершены одним и тем же орудием? – обратился он к Хайдарову.

– С высокой долей вероятности, – неохотно признался тот.

– То есть не точно?

– Нет.

– Ну вот видите. Командировка, скорее всего, окажется пустышкой. А потом просто так уезжать нельзя, надо будет работать. Иначе потеряем лицо.

Не в первый раз. И не в последний.

– Работать будет надо всегда, – согласился Зимин. – Вне зависимости, «серийник» орудует или просто совпадения. Значит, Виктор Геннадьевич уедет как минимум на несколько недель. Если не явит чудо и не поймает злодея сразу.

Ну, Виктор Геннадьевич, давай. Скажи что‑нибудь.

Слышит, но молчит. Опытный.

– Ваше мнение, Виктор Геннадьевич? – придётся всё‑таки спросить.

Хозин изменил позу (до этого он сидел слегка вразвалку, не по‑уставному) и, придвинувшись ближе к столу, коротко сказал:

– Готов выехать.

– Готовность понятна. А оценка необходимости?

– Увидим на месте. Полагаю, лучше поехать, чем потом получать люлей за бездействие при поступивших сигналах. Тем более что зафиксировано уже три убийства.

Он прав.

– Согласен. Антон Романович, вынуждены забрать вашего сотрудника. Виктор Геннадьевич, пишите рапорт. После визирования – копию в бухгалтерию.

– Срок?

– Пишите пока на месяц. Если что – продлим. Будем исходить из худшего.

Если Мороз и был сильно недоволен, внешне он этого никак не проявил. Умеет проигрывать. Это плюс. Генерал-майор никак не мог определиться, как же ему относиться к этому человеку.

Он встал, давая понять, что совещание закончено. Присутствовавшие поднялись.

– О результатах работы требую своевременно докладывать. Хотя бы кратко, но ежедневно. Вы этим грешите – забываете.

Хозин промолчал. Ничего он не забывает, конечно. Просто своевольничает, но в меру. Как и все эти годы.

– Можете идти.

Четверо мужчин потянулись к выходу. Хайдаров обернулся было, открыл рот, но так ничего не сказал и неловко затоптался, пропуская Зимина и Мороза вперёд. Хозин, остановившийся напротив него, неожиданно тронул парня за руку.

– Хорошо сработано, – похвалил он.

Решение созрело моментально.

– Виктор Геннадьевич, задержитесь. А вы, молодой человек, идите. Рад был с вами познакомиться.

Когда за Хайдаровым закрылась дверь, он опустился в своё кресло и испытующе посмотрел на Хозина. Мелькнула в голове злая мысль – я старше, а выгляжу лучше. Хозин сдал. Крепко.

– Думаешь, нужно ехать? – спросил он.

– Думаю, да, – ответил Хозин, подходя к окну. – Серийный.

– А эта байда про зодиак?

– Похоже, правда. Этот Рамиль молодец, башковитый.

– Бери с собой.

Хозин хмыкнул.

– Смену мне готовишь?

– Да.

– Спасибо, что честно.

– Просто ещё не ослеп. Что у тебя случилось?

Молчание в ответ.

– Наелся?

…

– Виктор, если край – заканчивай. Здоровье дороже.

– Ты спрашиваешь, что случилось, – тяжело растягивая слова, как будто через силу начал Хозин. – Не знаю. Наверное, старость. Ничего не хочется делать. Заставляю себя. Это плохо – когда всему себя приходится заставлять. Правда твоя – наелся. Не вижу в работе смысла. Одного ловишь – другой появляется. Что в головах у людей? Не понимаю. Может, это не они ненормальные, а мы? Может, это естественно для людей – убивать себе подобных? Недавно дочка рисунок на телефоне показала: стоит маленькая девочка с самокатом и мишкой на фоне ядерного гриба и внизу надпись: «Наконец‑то!» Как тебе?

– Я предпочитаю нам этими вопросами не задумываться.

– И хорошо. Ты молодец, вообще. На своём месте.

– Говоришь с тобой – не понимаешь, серьёзно ты или нет. Выслуга у тебя уже есть. Хочешь больший пенсионный коэффициент – переходи в аналитики. Будешь работать в здании за компьютером.

– Зимин не возьмёт. Да и не хочу глаза на старости лет ломать.

– Тогда не знаю, чем тебе помочь.

– Ничем.

Часы в углу кабинета прозвонили одиннадцать. Пора было ехать на доклад к министру, но ехать не хотелось. Странным образом настроение Хозина передалось и генерал-майору.

– Витя, – сказал он.

Хозин повернулся от окна к нему лицом. Давно они не называли друг друга по имени.

– Мой бывший сослуживец, ты его не знаешь, частное детективное агентство организовал. Занимаются мелкотой – слежка, супружеские измены, такая вот ерунда, но без крови. Платят больше, чем у нас. Там дела и по наследству есть, и по банковским операциям. Нужно не только ногами топать, но и головой думать. Если попрошу – тебя возьмут. А? Я тебя не списываю, без тебя плохо придётся и Мороз на дыбы встанет, если о выходе на пенсию разговор пойдёт. Но, по крайней мере, имей в виду – такая возможность есть.

– Я подумаю, – лицо Хозина набрякло и осунулось. Тяжёлые веки опустились вниз. – Смотри, уже говорю что подумаю. Когда мы с тобой познакомились, я такие разговоры бы и слушать не стал.

– Тогда мы были моложе.

– Были. Ладно, пойду писать рапорт.

– Не забывай про отчёты.

– Постараюсь.

– И возьми с собой парня. Этого… Наиля.

– Рамиля. Он мне не нужен.

– Возьмёшь. Мне необходимо держать баланс. Если я забираю человека у Мороза против его воли, я должен забрать человека и у Зимина.

Это насмешило Хозина. Качая крупной лобастой головой, он двинулся к выходу.

– Не прессуй там его особо.

– Не собираюсь. Давайте вашего Рамиля, хрен с ним. Вроде не вредный.

– Подожди.

Уже взявшийся было за ручку двери Хозин остановился.

– Удачно съездишь – получишь полковника.

– У тебя по штату должности нет.

– Расчищу. Пробью.

– С чего такая забота?

– С того, что ты давно уже по сроку в «подполах» перехаживаешь.

– Кто‑то ещё дольше перехаживает.

– Они третьей звезды не заслуживают.

Хозин пожал плечами и вышел.

4.

Вечер в Домодедово и прилёт в Новомагнинск в три часа ночи. Как романтично.

Хорошо, что в зале ожидания есть свободные места, можно посидеть, вытянуть ноги. Для Домодедова удивительно. Обычно в конце зимы все по Турциям шляются…

Жена – молодец, не подала виду, что расстроилась. Смирилась за эти годы. Смирилась? Ей скоро сорок. Изменит она мне когда‑нибудь? Действительно интересно: изменит или нет? Ревную? М‑м‑м, как сказать. Обидно будет, пожалуй, но ревности нет. Плохо? Наверное, а что делать.

Может, правда, податься в частники? Даже звучит гнусно. Как таксисты. Впрочем, это дело привычки. Стерпится – слюбится. Может, и правда? Не хочется. Почему?

Наверное, в людях дело. С возрастом труднее сходиться с новыми людьми. Здесь каждая собака меня знает. Уважают. Да и работаю я для людей всё‑таки. Нет. Пока рано. Ещё подожду. Когда совсем будет невмоготу – уйду. Деньги есть, пенсия есть, с голоду не помру. А дочкам пора взрослеть. Не вечно мы с матерью будем водить их за ручку.

Плохо, что не интересуются ничем. Старшая уже мужа ищет. С шеи папы на шею другого мужчины пересесть хочет. Младшая – младшая и есть. Кем хотят стать – сами не знают.

Ворчуном я стал. Но хоть про себя‑то можно иногда поворчать.

Мороз наверняка сегодня думал, зачем Ляхов меня задержал. Недоволен. Ничего, потерпит. Извернётся. Такие всегда изворачиваются. Он метит на место Зимина. Никогда в этом не признается, но если Зимин напортачит где‑то по крупному, займёт его место без раздумий. Способствовать или подставлять не станет – это оружие обоюдоострое, можно самому срезаться. Просто сразу сделает шаг вперёд. Можно ли его за это винить? Нет, конечно. Ляхов понимает это лучше всех. Сам также сделал шаг вперёд, когда Матвеича убрали. Не добил он его, хотя мог, но и не поддержал. Акела промахнулся – долой его.

Матвеич был правильный мужик. Сейчас на пенсии. Рыбу ловит у себя на хуторе где‑то в Белгородщине. Иногда раз в полгода приятно ему позвонить, переброситься словом. С кем я ещё так? Да ни с кем.

Ну и куда он делся? За сданные в служебный багаж пистолеты документы относить пошёл – и пропал. А мне потом его по аэропорту искать? Посадку скоро объявят. Что‑то народу мало. Неужели в полупустом самолёте полетим? Нет, подтянутся ещё. Москва как‑никак.

Почитать, что ли, обзорку? За спиной никого нет, подглядывать не будут. В самолёте неудобно – Рамиль будет рядом сидеть. Вот из‑за чего не люблю ни с кем ездить – надо следить за собой. За собой, конечно, всегда следить надо, это понятно. Только одно дело, когда тебя пасут, а другое – когда человек, который рядом с тобой, может потом на службе сплетни о тебе пустить. Храпит громко, пукнул при мне, чавкает, когда ест. За мной таких грехов вроде не водится, а всё же? Хотя этот культурный. Есть такт. Родители хорошо воспитали, молодцы.

А вот то, что документы в папке не по хронологии положены – это как раз не хорошо. Надо будет сделать замечание. У Ляхова он сказал, что женщина была третьей по счёту жертвой, а здесь лист с информацией про неё сверху лежит. Неправильно. А может, так и лучше. Начну с неё. Когда идёшь по хронологии, невольно в голове начинаешь выстраивать версию. А потом коленом и поленом вбиваешь в неё новые факты. Начну с этой, как её звали, Емельяновой. Давайте почитаем официоз.

Труп был обнаружен восьмого февраля напротив дома номер 5 во 2‑м Рабфаковском переулке. Убитая – местная уроженка, Емельянова Наталья Ивановна, 17.02.1982 года рождения, русская, на учётах в диспансерах не состояла, к уголовной и административной ответственности не привлекалась, образование высшее, не замужем. Есть один несовершеннолетний ребёнок, проживает с отцом в Перми. Странно. Ребёнок – и с отцом. Нетипично. Отметим это. Работала приёмщицей на дочернем предприятии металлургического комбината. Сослуживцами характеризовалась положительно. Некогда состояла в близких отношениях с коллегой, женатым мужчиной, отцом двоих детей – и это раскопали, молодцы. Впрочем, она была уже третьей жертвой, тогда начали рыть на всю катушку. Их отношения не афишировались, но для коллектива тайной не были. Его допросили в первую очередь. Признал наличие связи с убитой, сообщил, что долгое время встречался с ней на её квартире по установленному графику два раза в неделю. В предшествующее убийству последнее полугодие свидания прекратились, отмечал в поведении Емельяновой, когда видел её на работе, изменения, появившуюся нервозность. От продолжения отношений Емельянова отказывалась под различными предлогами. Накануне вечером и ночью до обнаружения тела он находился на второй смене в цеху, подтверждено тремя свидетелями (при необходимости могло быть и больше). За время смены никуда не отлучался больше чем на пять минут по нужде. Железное алиби.

Характер повреждений на трупе: колюще‑режущий. Судя по заключению эксперта, убийца действовал коротким четырёхгранным лезвием. Самоделка? Рассечена трахея, смерть наступила от обильной кровопотери. Тело обнаружил ранним утром местный дворник. Убитая жила одна, и её отсутствие дома ночью никого не насторожило. Исходя из допроса любовника, ранее держала в доме двух больших собак, которых во время свиданий запирала на кухне. Непосредственно перед их разрывом собаки исчезли. По поводу этого Емельянова вскользь упомянула, что отдала их в хорошие руки. Из родственников в городе живёт только её троюродная тётка по материнской линии. Она, разумеется, также допрошена. Общалась по телефону с племянницей крайне редко, не чаще пары раз в год. Виделась – ещё реже. Отношений практически не поддерживали. Никаких подозрений относительно того, кто мог совершить это преступление, не имеет. Считает, что покойная запуталась в отношениях с мужчинами. Поясняет, почему сын остался с отцом – якобы тот ребёнка, что называется, «выкупил», приобретя жене в городе большую двухкомнатную квартиру вместо однокомнатной в панельной «хрущёвке». Со слов тётки бывший муж – некий достаточно успешный бизнесмен кавказских кровей. А, теперь понятно, почему ребёнок с отцом. Эти за своих детей держатся. Вывод, лежащий на поверхности, родственница в своём допросе с ходу отметает – нет, убитая никогда не говорила о желании вернуть себе сына. То же самое подтверждает в своих показаниях и любовник.

Местный комитетский следователь эту версию тоже отработал – послал поручение на допрос бывшего мужа в Пермь. В обзорной справке есть выдержки оттуда. Дыстов Тимур Валерьевич, уроженец Перми. В графе национальность указано «русский/кабардинец», теперь понятно откуда кавказская кровь. Подтверждает факт воспитания ребёнка от Емельяновой в своём нынешнем браке. С экс‑женой последний раз виделся, когда та приезжала в Пермь на десятилетие сына. Отмечает, что фактически Емельянова сыном интересовалась формально, ограничиваясь поздравлениями по телефону и присылкой подарков на день рождения. Проверено его алиби – находился в Перми. Причин убивать бывшую супругу не имеет, в разводе больше восьми лет.

 Приложены фотографии. Судя по ним, при жизни покойная была достаточно миловидна, глаза тёмные, карие, волосы наоборот светлые, окрашенные. Овал лица правильный, черты едва ли не аристократические. Губы узкие, плотно сжатые, выражение лица напряжённое, такие женщины склонны к истерии. На момент совершения преступления была одета в лёгкий светлый плащ (а вот это интересно – в феврале‑то месяце!), вечернее платье, колготки, сапоги на высоком каблуке. Около тела была обнаружена сумочка с находившимся внутри кошельком. В кошельке около девяти тысяч рублей наличными и две банковские карты. В ушах остались серьги, на пальце правой руки золотое кольцо. Мотив убийства с целью ограбления отпадает. Синяков, ссадин, свидетельствующих о происходившей борьбе или сопротивлении, на теле не обнаружено. Следов сексуального насилия тоже. Хотя нет, стоп. Патологоанатом отмечает припухлости половых органов. Как после полового акта. При этом во влагалище следы спермы отсутствуют. Предохранялись, поди. Нового любовника завела? Вполне возможно. Женщина одинокая, а бывший хахаль женат, с детьми, откровенно неперспективен, так почему нет?

Что дальше? В грязи около тела жертвы нашли отпечатки ног – узкие ботинки сорок третьего размера. Хорошие отпечатки, видимо, вляпался человек основательно. Ботинки с плоской подошвой, рисунок протектора виден отлично. Эксперты определили марку, оперативники выяснили, что в городе сейчас такие давно не продаются. Если у убийцы на квартире обнаружится такая обувь, будет хорошее доказательство. Если же у преступника хватило ума её выбросить, толку от этой находки никакого, разумеется, за исключением того, что мы теперь знаем размер (в том случае, если этот отпечаток принадлежит ноге преступника), к сожалению, для мужчины достаточно типичный. У меня, например, тоже сорок три.

Прочих отпечатков на месте преступления не найдено. Папиллярных линий нет, материи с одежды тоже. Точнее, следы материи есть. Но знаем мы эти следы. Эксперты наснимали, чтобы выезд оправдать. С места происшествия всегда должно быть что‑то изъято. А потом признано непригодным для исследования – и этим можно пренебречь. Шансов, что следы одежды выстрелят – один к миллиону. Вот на что действительно надо обратить внимание, это на то, что переулок, где было найдено тело, проходной. Если судить по фототаблице и схеме происшествия, при желании по нему можно выйти к металлургическому комбинату. Правда, для этого нужно протиснуться между гаражами и перелезть через несколько куч мусора, заваленных снегом. Но как возможный путь отхода убийцы вполне подходит.

Место проживания Емельяновой находится на расстоянии порядка пяти километров от её места работы, и, со слов сослуживцев, добиралась она туда всегда на троллейбусе. В этом случае непонятно, что заставило одетую в платье женщину на каблуках зайти в грязный переулок и пройти почти до самых гаражей. Одежда и обувь покойной осмотрены. И то и другое относительно чистое, если не считать поверхность, находившуюся между телом и землёй. Это важно – не исключена версия о том, что в переулок она попала, идя проходным путём от комбината к месту жительства. Обувь не имеет повреждений. Формулировка расплывчата, не исключает наличие на ней царапин, грязи. Если судить по фотографии, то сапоги на ногах убитой выглядят достаточно чистыми. Это при том, что освещение в переулке плохое.

Срок расследования уже продлили. Опрошены все подозрительные личности, ранее попадавшие в поле зрения правоохранителей, имеющие притяжение к данному району, в том числе ранее судимые. Ничего интересного от них не добились. Кроме упомянутых выше, допрошены также соседи. Показали только, что своих собак Емельянова регулярно выгуливала. Несколько раз это служило причиной конфликта из‑за того, что покойная не считала нужным надевать на питомцев намордники. Также соседи жаловались на громкий лай, несмотря на то, что Емельянова жила на верхнем этаже. Ну, тут ничего удивительного, собаку лаять потише не попросишь. Примерно полгода назад шум от псин прекратился. Зато периодически на лестничной площадке стали замечать незнакомых мужчин, явно не здешних жильцов. К ней ли они ходили – неизвестно. Звуков каких‑либо ссор и скандалов из квартиры, где проживала Емельянова, не слышали. Лишь иногда музыку. Обыкновенная одинокая ничем не примечательная, разве что равнодушием к судьбе единственного ребёнка, женщина. Врагов, о которых знали бы другие, не имела.

Да, накрутили Рамиль с товарищами порядочно. А кое‑что упустили.

Во‑первых – где телефон? Чтобы сейчас кто‑то без мобильного на улицу выходил… А нет, погрешил на ребят зря. Тут, на обратной странице… Не обнаружен – ха! Так, что здесь… Исходя из допросов коллег покойной, она пользовалась двумя сим‑картами: одна для личных звонков, другая для разговоров по работе. Были ли обе сим‑карты вставлены в один сотовый аппарат – на этот счёт мнения коллег разошлось. Одна говорит, что телефон был один, двухсимочный; вторая обратила внимание, как за несколько дней до трагедии Емельянова переставляла сим‑карту в новенький смартфон, который коллега до этого никогда не видела. Последнее она утверждает с уверенностью, так как телефон был в ярком чехле, бирюзово‑синем, с изображением то ли фонтана, то ли водопада. На вопрос о происхождении смартфона Емельянова уклончиво ответила, что его ей подарили, дальнейшие расспросы пресекла в удивившей её сотрудниц агрессивной манере. Интересно. Отсутствие телефона. Но украшения и кошелёк на месте. Обе сим‑карты пробили, разумеется. Разумеется, без результатов, иначе я сейчас бы не сидел в аэропорту. Обе симки в течение двух лет активировались только в одном аппарате, вероятно, том самом, который описывался в показаниях коллеги как двухсимочный. И куда делся новенький смартфон в красивом чехле с изображением падающей воды? Кто его подарил Емельяновой? Загадка.

Местонахождение трупа – тоже загадка. Что её туда понесло – в вечернем платье? На свидание, что ли, торопилась? Даже если переулок действительно находится по маршруту её пешего возвращения с работы к себе домой, трудно представить, чтобы хорошо одетая женщина на каблуках в темноте шла домой через гаражи и помойки. Здесь два варианта – либо она должна была встретиться с кем‑то в этом переулке, либо убийство было совершено в другом месте, а тело потом туда привезли. Вполне вероятно, кстати, учитывая, что погибшая должна была где‑то находиться до поздней ночи. Будь убийство совершено около семи часов вечера, тело было бы обнаружено раньше. Наверное. Я так думаю. Кто знает, как часто там народ ходит. Может быть, днём с огнём не затянешь людей вечером в эти гаражи.

По этой всё. Следующий, точнее предыдущий… Нет, не успею предыдущего. Вон, Рамиль идёт. Довольный. Ну, что там – посадку объявили? А я и прослушал. Иду‑иду. Не торопи.

5.