Эскулап Лопатов вне закона

Но великая радость Алевтины длилась лишь краткое мгновение потому, что Веткин тут же вернулся назад.

– Да, Алевтина, тут такое важное дело, – философ местного значения сделал серьёзное, озабоченное и загадочное лицо. – Архиважное!

– Какое ещё дело? – губы Алевтины дрожали от наплывающего гнева. – Какое?

– Пока я не забыл, хочу тебе подробно и обстоятельно рассказать, как спариваются и размножаются пеликаны.

Плотно зажмурив глаза, Алевтина вытолкнула Веткина за дверь. Она нашла в себе силы поступить не очень культурно. Что ж, иногда жизненные ситуации диктуют свою волю.

Но на крыльцо Веткин вышел торжественно и важно, направился походкой королевского пингвина к калитке. Вполне уместно здесь довольно известное изречение: мавр сделал своё дело, мавр может удалиться. Не просто испортил очередному своему слушателю настроение, но получил определённый заряд бодрости. Типичный энергетический вампир. Недостатков в количестве господ и дам в параллельной России, обретающих бодрость и здоровье за счёт других людей, не наблюдалось.

Может быть, в других мирах дела обстоят иначе, и в них обитает сравнительно небольшое количество двуногих существ, которые, можно сказать, подзаряжаются «бросовой» энергией, особенно, на просторах интернета.

За пределами двора он увидел знакомого пожилого человека, можно сказать, очень солидного возраста, который медленно передвигался по сельской улице, опираясь на трость.

– Эй, Степанович! – крикнул ему Веткин. – Остановись-ка! Давай-ка с полчасика пообщаемся! Куда же ты скачешь, как кузнечик?

Услышав голос Веткина, Степанович стремительно ускорил ход, опираясь на трость, быстро добежал до перекрёстка. Увидев высокий тополь с гладким стволом, инвалид проворно, вместе с тростью взобрался почти на самую макушку дерева с густыми кронами и спрятался в густой листве. Не шевелился, не подавал звуков.

Внимательно осматривая всё вокруг, Веткин искал глазами следующую, очередную жертву, следующий предмет своего пристального внимания. Примерно, так же амурский тигр выслеживает свою добычу, периодически пересекая тропу, на которой может появиться что-нибудь живое и… съедобное.

По-прежнему Лопатов и Мурашов сидели поодаль друг от друга.

– Чем вы можете и как доказать, Игнат Аркадьевич, – полюбопытствовал сельский врач, – что не являетесь вампиром и, вообще, восставшим из мёртвых?

– Запросто могу доказать, – заверил своего молодого коллегу Лопатов. – Но для этого я сначала должен посвятить тебя, Филипп, в величайшую тайну и многое рассказать.

– Вы ведёте себя точно так же, как наш бывший лесник, пенсионер Веткин. Он своими долгими рассказами всем добрым людям, без исключения, так мозг выносит, что их потом два-три дня качает из стороны в сторону. Я предполагаю, что ещё при жизни, вы неоднократно наблюдаете, как от сильного ветра качается ковыль, а порой – и телеграфные столбы.

– Видел! Но я и сейчас ещё пока живой, чёрт возьми!

– Наверное, для отвода глаз, так говорят. Подозреваю, что они ведут себя, как руководящие чиновники США и цело ряда западных стран Европы.

– Не смей меня сравнивать, с кем попало!

– Хорошо. Я буду вас сравнивать только с Веткиным. Он, пусть и нужный мужик, но, в основном, настоящий патриот параллельной России.

– Встречал я пару раз этого мозгоклюя Артемия Парамоновича и всегда поступал с ним так, как и полагается относиться к энергетическим вампирам. Не очень дружелюбно, одним словом. Он не заслужил с моей стороны понимания и обожания его мутной личности.

Сказав это, профессор с корнем выдернул из земли несколько лесных ромашек и поочерёдно, сосредоточенно и аккуратно начал обрывать лепестки их цветков.

Мысленно Мурашов такое действие посчитал за хулиганский поступок. Зачем же убивать цветы? Им же… больно. Но вместо этого, отодвинув от себя ногой корзину с мухоморами и прижав к груди суховатую палку, он сказал:

– А я раньше считал, что вампиры живут дружно, заботятся друг о друге. Правда, вы кровушку пьёте, а он глотает чужую энергию и хорошее настроение. Даже и не понять, кто из вас опасней, Игнат Аркадьевич. Но вас я боюсь больше, чем его. Он живой, а вы, как бы, это… не совсем.

– Если ты шутишь, Филипп, то не остроумно у тебя получается. Ты не даёшь мне начать важный свой рассказ о великой тайне и заодно доказать, что к вампирам я не имею никакого отношения. Я такой же вампир, как ты, например, танцор.

– Ну, почему же, – сообщил, смущаясь, Мурашов. – Я в школьные годы посещал танцевальный кружок. У меня неплохо получалось. Правда, мне иногда что-то мешало добиваться в хореографии высоких результатов.

– Мы же сейчас говорим о Веткине. Так давай, и продолжим тему.

– Конечно. И мне интересно знать, на будущее, каким образом вам удавалось уходить от наглых приставаний господина Веткина, если вы не вурдалак и не упырь.

– Самым простым образом. Я в грубой форме при помощи, в сущности, волшебных слов посылал его очень и очень далеко. Он нудный и тупой, как столичная телевизионная реклама. Однажды мне пришлось даже приложиться правой рукой к его переносице, то есть ударить наглого говоруна.

– Но это же больно!

– Ничего… не больно. Просто надо не кулаком на гражданина воздействовать, а ладонью открытой. В этом случае никогда ты, Филипп, не повредишь своих пальцев, и удар получится удачным и конструктивным. Так что, пальцам ничуть не больно.

– Я пока ни кулаком, ни ладонью никого не пробовал бить. Не агрессивен.

– И напрасно! Определённая часть граждан обычных слов просто не понимает. Учти это обстоятельство на будущее! Но иногда стоит такому гражданину производить профилактический и фактически лечебный удар в челюсть, чтобы он на какое-то время понял, что он не владыка над скромными и основательно застенчивыми людьми.

– Уважая ваш былой авторитет в научном мире, я прислушаюсь к вашему совету, Игнат Аркадьевич. Но пока я не готов регулярно избивать своего уважаемого односельчанина Веткина.

– Я тоже не изверг. А произошло такое действие с моей стороны в его адрес в тот момент, когда мне нудно и долго Веткин начал рассказывать о том, почему манной или гречневой кашей не рекомендуется закусывать водку и прочие спиртные напитки.

– И почему же?

– Я не пожелал этого знать! Для меня это абсолютно ненужная информация. Да и закуска, сама по себе, издевательская. Не солидно манной кашей бороду пачкать.

За Мурашовым и Лопатовым внимательно из-за дерева наблюдал тигр. Но хищнику, в конце концов, такое занятие надоело. Он улыбнулся, как мог, и удалился.

На большой свалке, расположенной в живописном предгорье, чего только не было. Порожние пластмассовые контейнеры, автомобильные шины, старые матрасы. Разумеется, здесь же свалено немало просроченных продуктов питания: колбаса в коробках, разного рода зерно, консервы, мандарины и прочее.

Стаи ворон, голубей, воробьёв не совсем мирно делили добычу. Здесь же волки, лисы, медведи. Между ними тоже происходили конфликты. Особенно неуважительно обращались со своим собратьями бездомные, бродячие собаки.

Но и люди тоже не отставали от своих условных меньших братьев. На самом верху баррикады, сооружённой из порожних ящиков и мешков с мусором, был установлен большой синий флаг, на котором написано крупными белыми буквами» «Слава его величество президенту!».

Большая компания нищих с флагами и транспарантами держала оборону, и противник у них тоже был серьёзный и решительный. Это отряд таких же неимущих во главе со старцем в длинном оранжевом халате и в простреленной ковбойской шляпе. Девочка Сима вцепилась зубами в ногу нищему с чёрной повязкой на глазу.

В конце концов, принципиальная и целеустремлённая девочка добилась высоких результатов: мужик, внешне напоминающий отважного английского пирата, бежал с поля боя. Умело и быстро скрылся в неизвестном направлении.

Чуть поодаль, к свалке подъехал самосвал с очередным мусором и просроченными пищевыми отходами. За рулём сидел улыбающийся китаец в шляпе.

Он поднял кузов машины, и всё привезённое свалилось на землю. Как и прежде громко и отчётливо звучали яростные крики: «Слава его величеству президенту!» «Да здравствует правительство и депутаты!», «Слава параллельной России!», «Пламенный привет пенсионной реформе!», «Широкими шагами к долголетию!».

Благодатная земля. Китаец прищурив глаза, опустил кузов самосвала и уехал. Полная вольница для уважаемых частных компаний, включая и зарубежные.

В дубовом бору продолжалась беседа двух медиков: молодого и не очень. Но они по-прежнему находились на удалении друг от друга. Так пожелал Филипп Мурашов.

– Дело в том, что лично я в свободное от основной работы время и после того, как завершил своё преподавание в медицинском университете, – пояснил Лопатов,– всегда занимался практической научной работой. Без неё я не представлял своей жизни.

– Вы, что, делали это самое и после вашей смерти, безвременной кончины? Но это сообщение годиться только для новостей интернета, лавинообразно плывущих к нам из-за самого кромешного рубежа. Они там частенько обожают называть кошку собакой и наоборот.

– Не болтай вздора! Я говорю правду. Я занимался практическими научными опытами у себя, в небольшом частном домике. Находясь в здравом уме и в живом состоянии, я создал удивительную животворящую жидкость.

– Неужели речь идёт о сказочной панацее, лекарстве от всех болезней? Наверное, я отсяду от вас ещё дальше или, вообще, покину это страшное и одновременно смешное заколдованное место. Не люблю всякие опасности для личной жизни.

Мурашов пересел на более дальний пенёк.

При этом Филипп не преминул заметить, что обожает сказки с самого раннего детства, но не считает их частью существующей действительности.

– Ничего сказочного! – запротестовал Лопатов. – Панацея реальна. Но это лекарство в самые кратчайшие сроки не только излечивает существующие болезни, но и восстанавливает,

репродуцирует все органы, части тела и даже клетки любого живого существа.

– Какое вы можете привести доказательство тому, что говорите?

– Например, в организме млекопитающего злокачественная опухоль убирается просто. Выпил несколько капель этой жидкости или оросил ими больное место – и проблема решена.

– Это не доказательство. Сказать можно всё, что угодно. Реклама.

– Моё изобретение не нуждается в рекламе, молодой человек! Ты бы послушал мудрого человека, а не бросал никчемные реплики. Пора уже тебе, Филипп взрослеть.

– Вы не просто вампир, Игнат Аркадьевич, но умудрились там, в своей могиле, ещё и сойти с ума. Может быть, вы, находясь на том свете, заодно изобрели и вечный двигатель?

– Попрошу без необязательных оскорблений и невежественных намёков! Я продолжу. Но смеяться над тем, что я сейчас тебе сообщаю, Филипп, не следует. Я тоже могу взять в руки палку.

– У меня зубы от страха стучат, а вы говорите «смеяться». Такое занятие в данной ситуации подходит для умалишённых, хронических дурачков и просто слабоумных. Они, да ещё некоторые иностранцы, беспричинно улыбаются. Но я-то, вполне, нормальный человек.

– Долгий разговор у нас получается. Как же тебе доказать, что лекарство действует? Причём, быстро и неотвратимо. У меня, кстати, имеется при себе стограммовый пузырёк со славной целительной жидкостью. Вот!

Лопатов достал из кармана штанов стеклянный флакон из-под сувенирного коньяка, с алюминиевой крышкой, с прозрачной, слегка зеленоватой жидкостью. Встряхнул её перед глазами, начал любоваться ей. Поднял флакон над головой.

После этого он отвинтил крышку, поднёс флакон к носу, понюхал. Плотно закрыл крышкой небольшой стеклянный сосуд.

– Приятный аромат, – Филипп, доложу я тебе! – заверил сельского врача профессор. – Ощущается запах ананасов или, может быть, прелого сена. В общем, запах приемлемый и вкус тоже… ничего.

Лопатов собрался спрятать флакон в карман. Но вдруг остановил свой проницательный взгляд на странном одноногом грибнике, с костылями. Худой, сухопарый мужчина ещё умудрялся держать левой рукой не только костыль, но и небольшую корзину, наполовину наполненную грибами. Довольно ловкий и сноровистый человек, ничего не скажешь.

Грибник находился в хорошем настроении, в добром расположении духа. Даже решил немного посидеть рядом с незнакомыми людьми, поговорить и немного отдохнуть. Присел рядом с Лопатовым, костыли пристроил рядом, вытянул здоровую ногу. Обрубок второй поглаживал руками. Странный, но весёлый собиратель дикоросов.

Издали грибник с костылями увидел корзину Мурашова, наполненную мухоморами, удивлённо пожал плечами и развёл руки в стороны.

Даже издали заметен большой двухэтажный каменный дом или, точнее, особняк симпатичной черноволосой и кареглазой женщины средних лет, великой сельской ведуньи Ларисы Самсоновны Кайловой. Но она имела особый эзотерический псевдоним – Аральская. Пожалуй, её дом считался украшением села Синие Быки.

Заметная постройка, с мраморными лестницами, колоннами, мансардами… Короче говоря, она не бедствовала, и её занятие магией, знахарством и прочими чудодейственными процедурами приносило ощутимый доход.

Люди приходили и приезжали к ней довольно часто, причём, с самых разных уголков страны, Они очень быстро желали и стремились изменить с помощью чар Аральской, коренным образом, собственную судьбу, разумеется, в самую лучшую сторону. Довольно частое общение с Ларисой Самсоновной, в основном, представительницы женского пола разных возрастов считали конструктивным и обязательным.

В этот день, Аральская, как обычно, занималась своими обычными делами. Шикарно обставленная мебелью очень просторная горница, точнее, даже гостиная, могла заинтересовать не только грабителей, но и обычных людей, обожающих комфорт . Картины на стенах, зеркала, одна только люстра имела значительную стоимость.

За стеклянными дверцами большого шкафа, на широких полках, располагались человеческие черепа и кости животных, засушенные лягушки, змеи, ящерицы. Там же находились ветки ольхи и сосны, тряпичные и соломенные куклы, чучело совы и всё, что помогает работе экстрасенса, мага и знахаря. А на широком столе – несколько колод самых разных карт. В колбах – отвары трав.

В просторном кресле, за широким, круглым столом, сидела хозяйка дома в зелёном атласном халате, на голове у неё красовался широкий плюшевый синий ободок. Он являлся определённым символом могущества. На пальцах – перстни.

По квартире разгуливал большой чёрный кот с простым именем – Клавдий. Он чувствовал, ощущал себя хозяином особняка и всего того, что в нём находилось. Ведь не только люди зачастую предаются иллюзорным представлениям об окружающей реальности, но даже и тараканы. Может быть, в крайнем случае, какой-нибудь пытливый и умственно активный человек сообразит, что в этом мире ему ничего не принадлежат. Даже, как бы, его тело дано ему Высшими Силами в качестве предмета временного пользования.

Но Аральская особо не гордилась своим благоустроенным бытом. При необходимости она могла бы обитать и в избушке на курьих ножках.

Напротив неё, тоже в кресле, сидела дама лет пятидесяти, изысканно одетая, копна волос на голове выкрашена в самые разные цвета: оранжевый, зелёный, красный, синий. Очередная и уже постоянная пациентка Аральской из краевого центра Нелли Овсеевна Придорожная волнения своего не скрывала.

– Представляешь, Нелли Овсеевна, получила я вчера письмо из налоговой службы, – поделилась с Придорожной целительница, маг и экстрасенс Кайлова-Аральская. – Пришлось мне им срочно позвонить и в свободной форме сообщить то, что я о них эмоционально и не совсем положительно думаю.

– Большие непомерные налоги, Лариса Самсоновна? – предположила Придорожна. – С ними такое часто бывает.

– Причём здесь налоги? Они на своей бумажке напечатали неправильно мой божественный псевдоним, через заглавную «О». Полагают, что он произведён от слова «орать».

– От чего же он произведён, Лариса Самсоновна?

– Есть такое священное приморское дерево аралия. Название его начинается с буквы «А». В нём всё целебно – и листья, и корни, и кора. Я – Аральская. Но ни в коем случае, не Оральская! Запомни и ты, мадам Придорожная!

– Хорошо. Запомню, госпожа ведунья Аральская.

– Вот и славно. На всякий случай, повтори!

– Повторяю! Вы ни при каких обстоятельствах ни Оральская, а госпожа Аральская.

– Вот и прекрасно. Теперь перейдём к делу! Как я поняла, мне необходимо произвести присушку, заставить какого-то мужика полюбить тебя, мадам Придорожная, пламенно, страстно и нежно. Возможно, и до гроба.

– Да. Но надо это сделать, как можно стремительней. Я очень хочу, чтобы всё произошло быстро. Я верю в вас, наша замечательная ведунья!

Придорожная расстёгнула сумочку, достала оттуда фотографию и протягиваёт её Аральской.

Внимательно и долго Аральская рассматривала фото. Потом. отложив его в сторону, налила в фарфоровую чашу из стеклянной колбы граммов сто жёлто-зелёной жидкости. Смочила пальцы правой руки «всесильной» влагой, брызнула ей на фото. Зажгла большую восковую свечу. Поднесла пламя к фотографии.

Над высокогорьем и могучими дубами парил орёл, видно, собирался лететь по своим делам. Но Мурашов, Лопатов и незнакомый грибник, в отличие от орла, никуда особо не спешили. Они сидели в тех же позах и наблюдали за полётом птицы.

Всё правильно. Если сам не умеешь летать, то понаблюдай за тем, как это делают другие. Но только орлам завидовать не стоит, иначе в трёх последующих жизнях Господь исполнит твоё желание. А поскольку в мирозданческом «искривлённом» пространстве разного рода явления обобщаются, то полетишь ты в туманное грядущее в виде навозной мухи. Она, по понятиям Высших Сил, ничем не хуже орла.

По большому счёту, здесь налицо абсолютная демократия. Было бы смешно ставить под сомнение то, что явно. Впрочем, возможно, всё это и не так и, всё-таки, все существа, каким-то образом, подразделяются на высших, средних и низших. Но, опять же, это, всего лишь, условности. Так что, наблюдай за тем, что тебе не дано, не предназначено природой, и не завидуй.

Лопатов, как бы, ненароком, случайно вылил почти половину флакона живительной влаги на культю грибника. Жестом извинился. Дескать, так получилось. Грибник отмахнулся, давая понять, что ничего страшного не произошло. Вода ещё никому и никогда не вредила.

– Только я не понимаю, зачем вам столько мухоморов. Кому это надо? – грибник обратился у Мурашову. – Их, конечно, после капитальной термической обработки можно принимать в пищу. Но есть же нормальные грибы. Проблем с ними не существует.

– Это надо не мне, а моей родине! – раздраженно ответил Мурашов. – Я, по натуре, гурман. Ем только строго изысканные блюда. Кроме того, обожаю рисковать, когда имеется такая возможность.

– На каждом шагу имеется такая возможность, – мудро изрёк одноногий грибник. – Тут даже и особо и напрягаться не надо, чтобы вляпаться в какую-нибудь экстремальную историю.

– Наверное, это так, – пожал плечами Мурашов. – Спорить не буду.

– А я вот на машине, – меняя тему разговора, сообщил мужик с костылями. – Я всегда по грибы на автомобиле езжу.

– Это меня радует, – сказал сельский врач.– Мне очень приятно и на душе становится тепло, когда другим людям хорошо.

– Я из Владивостока сюда приехал. Автомобиль у меня старенький, но очень надёжный, – уточнил грибник. – Решил немного боровиков и подосиновиков набрать. Но я собираю их для себя, а не для родины. Буду их жарить и есть. Жена и дети тоже поедят. Я им оставлю.

– Мы в восторге, что вы такой гуманный и добрый человек, – наконец-то, подал голос и Лопатов, – и собираетесь поделиться своей добычей с членами вашей семьи.

– Я родился таким вот замечательным человеком, – констатировал одноногий грибник. – Человеческую доброту от людей не спрячешь. Она, как большое родимое пятно на лысом черепе. Сейчас минут десять с вами посижу и помолчу, если вы не возражаете. А потом пойду дальше.

– Образно сказано, – согласился с грибником сельский врач. – Ведь главное заключается в том, что я почти верю вам.

– Не моё, конечно дело, но с одой ногой по лесу ходить тяжеловато, – сказал Лопатов.– Как-то, необычно получается.

– Наверное, не очень и приятно, – предположил Мурашов. – Трудновато.

– Почему же? – возразил грибник. – Мне очень нравится собирать, к примеру, маслята. Я приноровился. Да и не торчать же дома в компании собаки и кошки.

– А вот вы, уважаемый, посидите немного здесь и представьте,– дал ему совет профессор, – что у вас выросла вторая нога. Ведь мечты не всегда, но, всё-таки, сбываются.

– Понимаю, что это шутка с вашей стороны, – обиделся грибник. – Но она у вас какая-то недобрая получилась, можно даже сказать, неприличная.

– Это просто дельный совет, – возразил Лопатов. – Напрасно вы обижаетесь. Если вы очень сильно пожелаете, то она очень скоро вырастет. Посидите полчаса здесь и подождите. Я так поступить вам настоятельно рекомендую.

– Нет уж! Я лучше похожу подальше от вас, на километр отойду в сторону, – не совсем доброжелательно среагировал на совет грибник. – Я понял, что вы с утра наелись сырых мухоморов. Наркоманство сплошное! Но я никому и ничего не скажу. Не исключаю, что вы, господа, просто бандиты. Но я про это тоже буду молчать.

Он вскочил с места, схватил костыли, а потом и корзину. Опираясь на них, довольно резво он покинул компанию странных и недоброжелательных людей. Действительно, достали уже люди друг друга своим чёрным и недоброжелательным юмором. Не желают акцентировать своё пристальное внимание на всём прекрасном, а любые человеческие беды превращают в посмешище. До каких пор?

Сравнительно быстро и ловко удаляясь, грибник на мгновение, остановился, оглянулся, досадливо сплюнул и что-то, невнятное пробормотал. Наверняка, это были не совсем добрые пожелания в адрес Мурашова и Лопатова. Кощунственные шутки в свой адрес грибник категорически не воспринимал. От всяких доморощенных Гоголей и Булгаковых добрым людям временами тошно делается. Шутники, блин!

– У нас есть с Алевтиной хорошая знакомая, – сказал сельский врач. – Её шикарный дом стоит рядом с нашим жалким, но уютным жилищем.

– Ну, и что? У меня тоже имеются всякие знакомые, – произнёс Лопатов. – К чему ты это мне говоришь, Филипп? Вот если бы у вас, сельских врачей, не имелось, вообще, никаких знакомых, то меня бы такой факт удивил. О чём ты глаголешь?

– Но я ведь не просто так говорю, а по теме нашей дикой беседы. Пусть вы даже и вампир, Игнат Аркадьевич, но, как реального человека, вы меня, если постараетесь, то поймёте. Вы ведь когда-то, при жизни, были медиком и даже учёным.

– Я им и остался и никогда не умирал. Продолжай рассказ о вашей общей знакомой! Надеюсь, что это не просто пустая болтовня.

– Так вот это Лариса Самсоновна Кайлова. Раньше она была нормальной женщиной, строительный техникум закончила и потом заочно институт по специальности «Промышленное и гражданское строительство».

– Таких, как эта женщина, немало. Что дальше?

– Но я продолжу свой рассказ о судьбах человеческих.

– Продолжай нести свой бред.

– Это не бред. Продолжаю! Когда что-то в наших местах строили, она в прорабах числилась или в старших мастерах. В общем, была начальником.

– Пока мне эта галиматья не интересна.

– Наберитесь терпения, Игнат Аркадьевич! Это документальная жизненная притча с глубокой и своевременной моралью.

– Слушаю тебя, Филипп! Не выводи меня из терпения!

– Потом, в трудные для нашей славной параллельной России времена она торговала на рынке, чем попало.

– Не уподобляйся софисту и надоедливому философу Веткину, Филипп. Короче можешь свою мысль излагать?

– Могу. Теперь Лариса возомнила, что она экстрасенс, маг и чародей. Кличку себе придумала – Аральская. Дерево такое есть.

– Я в курсе. Произрастает в нашей тайге такое дерево, причём, на каждом шагу. Оно полезное для людей во многих отношениях. Как раз вот на стволе упавшей аралии я сейчас и разместился.

Нетерпеливо и даже нервно Лопатов постучал кулаком по не такому уж мощному стволу дерева, на котором сидел.

В свою очередь Мурашов старался короче и чётче выразить свою мысль, но у него пока ничего не получалось

– Сейчас закончу! – пообещал он доктору медицинский наук. –Так вот, она, Аральская, людей разными отварами, как бы, лечит, судьбу предсказывает, на картах гадает и прочие вещи творит за определённую плату. Люди к ней тянутся. Они больше верят ей, чем нашему правительству и депутатам. Кайлова материально живёт неплохо.

– Бессовестная шарлатанка твоя Аральская, которая Кайлова, – сказал Лопатов. – Таких, к сожалению, сейчас немало. Но с другой стороны, их тоже понять можно. Как-то ведь надо выживать в нашей замечательной процветающей стране.