Роман С Продолжением
– Поторопитесь, женщина, последний автобус скоро уедет, – услышала она за спиной мужской голос.
Полина поспешила к стоянке и едва все успели сесть в автобус, как водитель выехал на дорогу, ведущую в город, словно он ждал, когда выйдут родственники из колонии.
Сергей зашёл в барак и тяжело вздохнул, увидев за длинным столом Бритоголового и сидевших рядом с ним тех, кто усердно прислуживал новому хозяину. Сергей замешкался, но увидев взгляды, устремлённые на него, словно его ждали, он подошёл к столу и поставил сумки на стол.
– Привет честнОй компании! Что Бог послал, – сказал Сергей, стоя перед столом.
– Привет, Серый. Присаживайся, уважь братков, – кивая на скамью, сказал Бритоголовый.
Несколько человек сдвинулись плотнее, давая место Сергею и он сел, проявляя уважение к Бритоголовому.
– Монгол? Чего встал? Давай! – сказал Бритоголовый, взглянув на Монгола.
Тот тут же освободил сумки,вытащив всё на стол. Но никто не смел ни к чему прикоснуться.
– Лады. Зашкерь вот это и это, остальное назад сложи, – сказал Бритоголовый.
Сергей знал, не стоит вмешиваться и молча ждал, чем это закончится. Монгол взял палку колбасы, пару банок тушёнки, пару банок сгущёнки, одну майку и одни трусы, пару носков и один блок сигарет и махнул рукой. Остальное он сложил обратно в сумку и пододвинул к Сергею. Отобранное он унёс, видимо в тайник, где прятали продукты и вещи, считая их общими, для нужд тех, к кому и вовсе никто не приезжал на свидание.
– Всё тип-топ, Серый. Всё по понятиям. Нет базара, ты свободен, – сказал Бритоголовый.
Дни потянулись, похожие один на другой, от Дины вестей не было. Часто приходили с обыском, что-то находили, в виде заточек и удавок, правда, хозяев их не находились. Сергей каждый день уходил в барак, где многие работали на пилораме.
Прошло две недели и Сергея вызвали к начальнику. Он догадывался, что наверное из города приехал представитель ЗАГСа, как и говорила Дина. Он пошёл следом за сопровождавшим его лейтенантом. Дина его уже ждала, он подошёл к ней.
– Ты ведь не раздумал? – тихо спросила Дина.
– Здравствуй, милая. Нет, я не раздумал. Я очень скучал по тебе, – тихо, в самое ухо девушки, прошептал Сергей.
– Я тоже… – ответила Дина.
Расписали их быстро, чисто формально. Они расписались, свиделями были капитан Бурлаков и лейтенант Никитин. В паспорта поставили печати, представитель ЗАГСа, а это была женщина лет пятидесяти, закрыла журнал, пожелала молодым счастья, как бы нелепо это не звучало, объявив их мужем и женой и тут же ушла.
– Вам положено свидание на одну ночь и два дня. Так что можете отдыхать, ну и… типа, брачная ночь у вас. Всё, идите! – сказал капитан Бурлаков.
– Пошли, Серёжа, комната для свиданий уже готова, – сказала Дина и вместе с Сергеем вышла из кабинета.
Они пересекли двор и зашли в знакомое уже здание для свиданий. Дина провела Сергея в комнату, да… девушка и правда постаралась. Она застелила постель чистым постельным бельём, на столе стоял маленький торт, в сумке она принесла съестного на два дня.
– Жаль, шампанское нельзя было принести. Но и лимонад пойдёт, правда? – весело говорила Дина.
– Правда… – растерянно ответил Сергей.
Наверное он, да и она тоже, совсем не так себе представляли этот день. Но что поделать? Сергей тяжело вздохнул, понимая, что это колония и другого им не дано.
– Серёженька? Милый мой, ты не печалься, я понимаю… всё должно было произойти не так… но ведь главное, что мы любим друг друга, верно? И однажды, мы непременно и свадьбу сыграем! – вытаскивая из сумки лимонад и два стакана, говорила Дина.
Торт пришлось резать ложкой, так как ни ножа, ни даже вилки, заносить было нельзя.
– Сто лет не ел торт… как вкусно… – произнёс Сергей, откусывая кусочек бисквита, с нежным, сливочным кремом.
– Ешь на здоровье, милый. Теперь, мы только через четыре месяца встретимся, но я постараюсь договориться, чтобы свиданку нам дали через два месяца, – ответила Дина, пробуя торт и запивая лимонадом.
Ночь они не спали… Сергей понемногу учился любить физически. Он словно открывал для себя нечто потаённое, нечто сладострастное и поражался, что от любви не устают, можно любить без устали. Дина ведь тоже была ещё наивна в таких интимных делах, как близость с мужчиной. Они не знали, что нужно делать, не знали тонкостей Камасутры, они просто любили друг друга, до стона, до страсти.
Только под утро они уснули, совершенно нагими, словно вышли из рая, совершив грех, как Адам и Ева, уставшие, но счастливые, в объятиях друг друга. Бабушка Дины смирилась с тем, что внучка полюбила заключённого, ведь Дина так восторженно говорила о своём Сергее, что бабушка согласилась на их брак.
– Дай Бог, чтобы этот брак не обернулся для тебя горькими слезами, дочка. Парню-то что? А вот ты должна предохраняться. Понимаешь, о чём я? – накануне того дня, когда их должны были расписать, спросила Дарья Ивановна.
– Не маленькая, понимаю бабушка. Ты ведь о ребёнке говоришь, верно? – спросила Дина, сидя на кровати, в обнимку с любимой бабушкой.
– Верно, дочка. Вот если бы твой избранник был на свободе… а так, не стоит сейчас беременеть. Перед тем, как воссоединиться с ним, за час до того, как вы в постель-то ляжете, выпьешь отвар из трав, я приготовлю тебе. И так каждый раз будешь делать, поняла? – спросила Дарья Ивановна.
– Поняла. Но я хочу от него ребёнка, бабушка, очень хочу… – ответила Дина.
– Ну ясное дело, хочешь. Только думаешь, легко одной будет с дитём? У меня пенсия, кот наплакал, ты с работы уйдёшь, что делать будем, а? Словами и любовью сыт не будешь. Знаешь, сколько нужно малышу? Нееет родная, не торопись. Вот выйдет твой суженый на свободу, тогда и рожайте себе детей, хоть десять. А пока, делай, как я говорю, – сказала Дарья Ивановна.
ГЛАВА 6
И Дина, перед тем, как лечь с Сергеем в постель, выпила отвар. Но она не сказала бабушке, что уже была близка с Сергеем и не раз и не знала, можно ли пить отвар, если уже забеременела…
Выкидыш случился совсем неожиданно. Весь день Сергей и Дина были вместе и из комнаты не выходили. К вечеру, Дина приготовила ужин, накормила Сергея, теперь уже мужа, а у самой аппетита не было, потом долго прощалась с ним. Сергей крепко обняв её, целовал в губы долгим и нежным поцелуем. Он ведь и целоваться-то толком не умел, но всё приходит вовремя и Дина просто была в умилении, когда он целовал её так.
Иди, милый и забери это всё с собой, поешь в бараке, – сказала Дина, когда пришёл лейтенант Никитин и сообщил им, что свидание окончено.
– Когда мы увидимся с тобой опять? – спросил Сергей уже на проходной, куда вместе с ним вышла и Дина.
– Я постараюсь, чтобы расставание не затянулось, иди, родной, – ответила Дина, стараясь не морщиться от боли внизу живота.
Боль она отнесла к прошедшей ночи, когда Сергей был так неистов, так любил её, снова и снова. Но как только Сергей ушёл и она увидела, глядя в окно, как он быстро зашагал через двор к баракам, она присела от жуткой рези.
– Что с тобой, Дина? Ты в порядке? – спросил Никитин, присев перед ней на корточки и взяв её под руку.
– Больно… лейтенант? Помоги до больнички дойти… ммм… как больно! – вскрикнула девушки, прижимая руки к животу.
– Так наверное, ночью он тебя в покое-то не оставлял. Ладно… пошли, я отведу, пусть Евгений Николаевич посмотрит тебя. Хотя… меньше давать нужно было… – пробурчав последнюю фразу себе под нос, лейтенант Никитин приподнял с пола Дину, медленно вывел во двор и оттуда направился к зданию больницы.
Хотя больницей это здание и назвать было трудно. Так, небольшой корпус, в котором устроили кабинет врача, процедурный кабинет и пару палат с перегородками. В том корпусе находился склад, разный хлам складывали в левом крыле здания. Трубы и доски, инструменты и старые матрасы, занимали два помещения.
Быстро идти у Дины не получалось, прикусив губу, она старалась не стонать от боли.
– Дина? Что с тобой? Где болит? – воскликнул Евгений Николаевич, увидев девушку в сопровождении лейтенанта, да и шла Дина согнувшись, опираясь на руку лейтенанта.
– Спасибо, лейтенант… можешь идти, дальше я сама… – повернув голову к Никитину, сказала Дина.
Пожав плечами, молодой человек, усмехаясь, ушёл.
– Евгений Николаевич… больно очень, внизу живота. Резь такая, словно ножом полоснули… – со стоном произнесла Дина, присаживаясь на стул в кабинете врача.
– Ну… так это… Вы ж ночью, наверное… ну… брачная ночь же была. Может из-за этого у тебя рези? – запинаясь, спросил Евгений Николаевич.
– Прошу Вас… вызовите скорую. У меня выкидыш, скорее всего. Бабушка вчера отвар мне дала, чтобы я выпила перед… , перед тем, как лечь с мужем в постель, чтобы не забеременеть. Но я не сказала ей, что мы уже и раньше с Серёжей были в близости. Понимаете? – подняв голову и глядя на доктора, с отчаянием произнесла Дина, когда боль немного отпустила.
– Ты уверена в этом? – с сомнением спросил Евгений Николаевич.
– Я чувствую это, уйдите! Ааа! Больно! – закричала Дина, чувствуя, что из неё что-то вышло, словно из яйца белок с желтком и тёплая кровь потекла по ногам.
Евгений Николаевич побежал на КПП, где был городской телефон. Машина скорой помощи приехала минут через двадцать, Дину увезли в больницу, чтобы почистить. Дарья Ивановна об этом так и не узнала, думая, что внучка ночь провела с мужем и оттуда вышла на работу. Дина решила и Сергею ничего не говорить.
– Ему и так непросто. Не нужно знать ещё и об этом, – подумала она, когда её перевели в палату.
– Полежишь до завтра, кровотечение должно остановиться, – сказала врач – акушерка, войдя к ней в палату.
– Скажите, доктор… у меня ведь будут дети? Я просто выпила отвар из трав, так бабушка велела, она сказала, что нам с мужем рано ещё иметь детей. Я и сама не знала, что уже беременна, – с надеждой глядя на женщину, спросила Дина.
– А что за отвар ты пила? – спросила доктор.
– Я не знаю… бабушка у меня травами занимается. Но вреда мне, она бы не сделала, – ответила Дина.
– Рано ещё говорить об этом. Через месяц придёшь, во время месячных, тогда и посмотрим. Ведь можно было просто спиральку поставить и не рисковать, – сказала акушерка и вышла из палаты.
На следующий день, Дина поехала в колонию, ей в больнице дали бюллетень на неделю, она сказала Евгению Николаевичу, что отдохнёт пару дней и выйдет на работу. Затем Дина уехала домой.
Жизнь Сергея проходила монотонно, с утра работа, вечером барак и сон. Бритоголовый его не трогал, видя, что от него нет никаких проблем. Да и Сергей старался меньше попадаться ему на глаза. Через два месяца, его вновь вызвали на свидание с женой. Для Сергея это был словно праздник, отдых от ежедневных, приевшихся и совершенно одинаковых дней.
Так прошло четыре года… Конечно и Полина приезжала в колонию к сыну, хотя у неё не получалось приезжать каждые четыре месяца, но и порадовать сына, она ничем не могла. А Сергей и не спрашивал, понимая, как матери больно говорить об этом.
– Если бы что-то в моём деле изменилось, мама сама бы мне сказала, – думал Сергей.
И Полина, и он сам, старались не затрагивать эту тему. Полина считала и себя виноватой и беспомощной. У Дмитрия случился инфаркт, пролежав в больнице, он вернулся к работе. Ему предложили поменять работу, ведь как известно, у руководящих работников много бывает стрессов, но Дмитрий отказался. Ему выписали лекарства и он должен был принимать их ежедневно, что он и делал. Полина тревожилась за него, Сергею, о произошедшем с отцом, она говорить не стала, а когда он спрашивал, почему отец столько времени не приезжает к нему, она ответила, что его не отпускают с работы. Каждый год объявляли амнистию, но статья у Сергея была тяжёлая и через три амнистии он пролетел, его они не коснулись.
Однажды, Дмитрий пришёл с работы домой возбуждённый. Полина очень испугалась за него, зная, что после инфаркта любые эмоции для него могут закончиться, в лучшем случае, ещё одним инфарктом.
– Дима? Что с тобой? Тебе плохо? – встревожено спросила Полина, но радостный блеск в его глазах обескуражил её.
– Со мной всё хорошо, родная! Всё хорошо… пошли в комнату, мне нужно сказать нечто важное, – первым проходя в зал и располагаясь на диване, сказал Дмитрий.
Полина, в недоумении, прошла следом за ним и присела рядом.
– Мордвинов арестован! – воскликнул Дмитрий.
Полина застыла и побледнела, не зная, как реагировать на то, что она услышала.
– Ты не поняла? Мордвинова арестовали! Теперь мы можем подать заявление на пересмотр дела нашего сына. Я уже позвонил Виктору Петровичу и он согласился приехать вечером к нам домой, – облокотившись о спинку дивана и устало закрывая глаза, сказал Дмитрий.
– Господи! Слава Богу! Его отпустят, да? – воскликнула Полина, заплакав и закрывая фартуком лицо.
Она плакала, но эти слёзы были слезами радости и надежды. Женщина никогда не жаловалась, никогда никому не говорила, насколько ей тяжело ездить на свидание к сыну в другой город, с тяжёлыми сумками. Насколько унизительно бывает, когда наконец приехав в колонию, проходишь этот обыск, с раздеванием до нижнего белья. Насколько неприятно видеть безразличные лица тех, кто там работает. Им вовсе нет дела до твоей беды, до того, что сын твой не виноват и вот уже четыре года сидит за тяжкое преступление, которого не совершал.
Вечером, как и говорил Дмитрий, приехал Виктор Петрович. Полина предложила ужин, но адвокат отказался, сказав, что приехал из ресторана, где они с коллегами поужинали.
– Давайте обсудим дело, касающееся Вашего сына, Дмитрий Александрович. Вам нужно написать заявление в прокуратуру, чтобы его дело подняли и пересмотрели. Затем, попросите назначить адвокатом меня и я уже смогу взять это дело и довести его до конца. Есть у меня мысль, касаемо Мордвинова. Я собираюсь и к нему зайти и думаю получить разрешение на это, обстоятельства слишком серьёзные, прокурор мне не откажет, – говорил Виктор Петрович.
– Как Вы думаете, Мордвинов знает о том, что его сына убил не наш сын? И наверняка он знает настоящих убийц, верно? – спросил Дмитрий.
– Я уверен в этом. Иначе, зачем нужно было делать крайним Вашего сына? Вы столько ждали, потерпите ещё пару месяцев, Дмитрий Александрович. Я с утра поеду в прокуратуру, – ответил Виктор Петрович.
Полина посмотрела на мужа и радостно улыбнулась.
– Неужели этот ужас скоро закончится, Дима? Наш сын будет оправдан… – произнесла со слезами Полина.
– Надеюсь на это. Виктор Петрович хороший адвокат, если он уверен в удачном завершении дела, он говорит об этом прямо. Он уверен, с арестом Мордвинова, это вполне возможно, – ответил Дмитрий.
Попрощавшись и взяв написанное Полиной заявление о пересмотре дела Сергея, Виктор Петрович ушёл. Только они и не предполагали, что это дело займёт не два месяца, как думал Виктор Петрович, а много больше. И когда прошло полгода, Полина отчаялась и потеряла последнюю надежду на то, что Серёжа выйдет на свободу. Да и суд над Мордвиновым затянулся, выявляя всё новые и новые обстоятельства.
А Сергей повзрослел, но не ожесточился, скорее, замкнулся в себе, потеряв всякую надежду на свободу. Страсть в отношениях с Диной с годами поутихла, это, скорее, была необходимая физиологическая потребность человека, в близости с противоположным полом. А Дина бесконечно любила его, Сергей видел радостный блеск в её глазах, когда они встречались. Дина добилась того, что начальник колонии разрешил им встречи каждые два месяца. Наверное, Сергею повезло больше, чем другим, у него была женщина, другим в этом было отказано. Дина старалась передавать ему продукты, на свидание приносила много больше, чтобы Сергей мог вынести с собой в барак. Бритоголовому на шконку Сергей уже мог ничего не заносить, его оставили в покое, правда, многие не понимали, почему.
– Бритоголовый? За что Серому такой блат? Он что, рыжий? – спросил как-то Монгол, который был ближе всех к положенцу.
– Усохни, Монгол! Фильтруй свой базар. Тема не твоя, не лезь поперёд батьки. За него впряглись и на этом всё, понял? – Бритоголовый говорил тихо, чтобы его не услышали, но Монгол его услышал.
То ли Мордвинов через пару лет вспомнил о Сергее, то ли совесть… хотя, какая у таких людей совесть? Ему приснился сын, видимо, напугал его во сне, говоря про Сергея, но Мордвинов поговорил с нужным человеком и в колонию, где сидел Павленко Сергей Анатольевич, через братков дали прогон, не трогать его.
Но Монгол, с такими привилегиями к Серому, никак не мог смириться. То ли он выжидал удобного случая, то ли вынашивал в себе злобу, но так прошло еще пару месяцев. И однажды, Монгол пошёл следом за Сергеем, когда тому пришло время идти в душ.
Монгол спрятался за туалетом, в темноте его видно не было, в руке он сжимал заточку, рассчитывая на то, что ударит Серого в сердце, наверняка, чтобы теперь уж тот не выжил.
– Ищи – свищи потом, кто это сделал. На меня никто и не подумает, заточку в туалет брошу, – лихорадочно думал Монгол.
Он знал, насколько Серый сильнее его, знает приёмы борьбы и кулак у него боксёрский. Но то ли зависть, то ли месть, правда за что мстит, он и сам не знал, но назад поворачивать Монгол был не намерен. А скорее всего, от скуки, решил таким образом немного разнообразить досуг.
Сергей, после нескольких месяцев покоя, со стороны Бритоголового и предоставить себе, ничего такого не мог. Приняв душ, Сергей вышел из душа и направился в сторону своего барака.
– Виктор Петрович? Почему так долго идёт пересмотр дела нашего сына? Прошло почти восемь месяцев. Или же… Вам отказали? – спросил Дмитрий, встретившись с адвокатом.
Они периодически встречались, а Виктор Петрович почти ничего не говорил, словно не хотел обнадёживать. Так, отделывался общими фразами.
– Я пару раз просил о встрече с Мордвиновым, но мне отказали. Я думаю, сам Мордвинов отказался и не захотел со мной встречаться. Он знает, что я защищал интересы Вашего сына на том суде. Выясняются новые обстоятельства дела Мордвинова. Он связан с наркоторговлей, сына его убили ему в отместку. Там крупные деньги крутились, видимо, Мордвинов не выплатил энную сумму нужным людям, вот ему и отомстили, правда и сын его к тому времени, пристрастился к наркотикам. Продавал из дома всё ценное, не сразу, конечно, постепенно. Дальше – больше.
Я дал запрос прокурору, так как долго ждал ответа, но его сняли с должности, на его место назначили другого. Пришлось начинать всё заново. И ещё… сегодня утром, Мордвинова наши мёртвым в камере. Как мне сообщили, он повесился, но думаю, такие люди счёты с жизнью не сводят. Скорее всего, ему помогли уйти. Но прошу Вас, Дмитрий Александрович, это пока конфиденциальная информация, не нужно о ней никому говорить. Не стоит и себя, и жену подвергать опасности. Жду вестей от прокурора, если разрешит пересмотр дела, значит начну работать. Это всё, что я пока могу Вам сказать, – долго говорил Виктор Петрович.
Дмитрий слушал, не перебивая. По мере того, как говорил адвокат, он становился все мрачнее и мрачнее. Как доехал до дома, он не помнил, вёл машину автоматически. Остановившись в пяти сантиметрах от уличного столба, едва не врезавшись в него, он затормозил недалеко от своего подъезда. Мужчина с трудом вышел из машины и не закрыв её, вошёл в свой подъезд. Но сделав шаг к ступеням, он не смог поднять ногу, чтобы начать подниматься наверх, в свою квартиру. Дмитрий зачем-то обернулся, может, почувствовав себя плохо, хотел позвать на помощь, но упал на пол, ударившись затылком о первую ступеньку. Удар был сильным, тихо потекла кровь из раны на голове.
Полина ждала мужа к ужину, он позвонил ей и сказал, что должен встретиться с адвокатом, чтобы поговорить о Серёже. Полина с надеждой ждала хорошие новости, настроение у женщины было хорошее. За много лет, как арестовали её единственного внука, которого она называла не иначе, как сын, она невольно запела, тихо, с улыбкой. Звонок в дверь заставил её вздрогнуть и она радостно пошла открывать, ожидая увидеть Дмитрия.
– Полина… тут такое дело… ты бы спустилась вниз, что ли… там Дмитрий… прими мои соболезнования, дорогая… его нашёл Миша, сосед со второго этажа. Он вызвал машину скорой помощи, милицию… Подожди! Куда же ты? – спеша за Полиной, которая не дослушав Софью, соседку по лестничной площадке, побежала по лестнице вниз.
Полина, кажется, ничего не соображала. Она не совсем поняла, что говорила Софья, сердцем почувствовав беду. И когда, буквально перепрыгивая через ступени, едва не упав пару раз, женщина спустилась вниз, она под ногами увидела мужа. Он лежал лицом вверх, над ним склонился мужчина в белом халате и осматривал его. Полина застыла в ожидании и когда доктор поднялся и покачал головой, правда непонятно кому, Полина упала перед Дмитрием на колени, на холодный пол из мраморной крошки.
– Дима? Димочка? Доктор? Сделайте что-нибудь, умоляю Вас! Дима? Открой глаза, прошу тебя, Димочка! – кричала безутешная Полина, собрав вокруг себя соседей.
– Простите, гражданка, но у Вашего мужа случился обширный инфаркт, он умер. Держитесь… – сказал доктор, взяв из сумки сигнальный лист и неразборчивым почерком начиная писать заключение, от чего умер пациент.
– Как фамилия Вашего мужа? Какого он года? Ваш адрес? – спрашивал мужчина, быстро записывая все данные.
– Полюшка, ты уж держись, дорогая. А мы тебе поможем в организации похорон, – сказала Софья, подойдя к Полине.
Полина с недоумением взглянула на неё, женщина никак не могла осознать, что Дмитрия больше нет.
– Насильственной смерти нет? – словно сквозь сон, услышала Полина слова капитана милиции, прибывшего на место.
– Однозначно, нет. Все признаки инфаркта и вероятнее всего, повторного. Но это Вам могут сказать после вскрытия. Всего доброго, поехали, Нина, мы здесь больше ничем помочь не сможем, – сказал пожилой доктор, обращаясь к молодой медсестре и первым выйдя из подъезда.
– Ладно, нужно отвезти тело на экспертизу, чтобы удостовериться в том, что мужчина умер естественной смертью. Давай, Олег. Ваня? Помоги ему, – командовал капитан.
– Подождите! Не увозите его, прошу Вас. Да, у него был инфаркт лет пять назад… я сама врач, сама следила за здоровьем мужа, знала, что инфаркт может повториться… если можно, не нужно вскрытия, прошу Вас, не нужно его мучить, – просила Полина.
– Ну… заявления нет, если Вы настаиваете… поехали, ребята! Здесь всё ясно, – кивая сотрудникам головой, сказал капитан.
– Спасибо Вам… – произнесла Полина, вновь присаживаясь на корточки, рядом с мужем.
Сергей, набросив на плечи полотенце, вышел из душа, прошёл едва освещённый коридор и вышел во двор. Он заметил тень, которая метнулась к нему и тут же оглянулся. Монгола Сергей узнал и в темноте, тот поднял руку, в которой сверкнула заточка. Сергей не сразу и понял, что именно нужно Монголу, но интуитивно отреагировал, схватив Монгола за запястье и скрутив ему руку за спиной, да так сильно, что хрустнула кость и Монгол взвыл от боли.
– Гнида! Что я тебе сделал, а? Чего вам всем от меня нужно? Падла! Убью! Это Бритоголовый приказал, да? Как Бешеный приказал убить Косого и Седого, он и меня убрать приказал, да? – кричал Сергей вне себя от ярости, при этом нанося по лицу Монгола удар за ударом.
– Ты, Чепушила! Падла! Отпусти! Больно! – не своим голосом заорал Монгол, шмыгая носом и отплёвываясь кровью.
Но отпускать его Сергей не собирался, скрутив ему руки за спиной, он поволок его в барак. А когда они вошли туда, Сергей, не отпуская Монгола, насильно провёл его к шконке Бритоголового и бросил к ногам положенца.
– Ну что, Бритоголовый? Держи базар, за что замочить меня приказал? Что я сделал не так? – спокойно спросил Сергей.
Но Сергей увидел удивление в глазах Бритоголового. Тот смотрел на него, потом перевёл взгляд на Монгола.
– Ах ты, падла! Решил поперёд батьки лезть? Убью гада! – взревел Бритоголовый, выхватив из-под своей подушки заточку и замахиваясь на Монгола.
– Так ведь он против тебя пошёл, Бритоголовый! Он от нас откололся, сам беспределом ходит, ещё и женился, гад! Век воли не видать, Бритоголовый! Его нужно мочить! – сидя на полу, заорал Монгол.
Но Бритоголовый не слушал и готов был ударить его заточкой в шею, но Сергей перехватил его руку.