Роман С Продолжением

– Потом, мама, всё потом. Давай поговорим, мы долгие месяцы не виделись. Как вы поживаете? – спросил Сергей, целуя руки Полины.

Она погладила по его стриженой голове, потом по лицу, глядя в его голубые глаза.

– У нас с отцом всё хорошо, сынок. Ты за нас не переживай. Дай Бог и эти дни пройдут, а мы всё вынесем. Ты только береги себя, родной. Мы с отцом любим тебя и знай, кроме тебя у нас никого нет, – говорила Полина.

Сергей сидел в робе, поэтому его ещё не зажившую до конца рану, женщина видеть не могла.

– И у меня нет никого роднее вас, мамочка. Я… – Сергей не договорил, как дверь открылась и в комнату вошла Дина.

Увидев её, Сергей вскочил с кровати и растерянно посмотрел на неё.

– Дина? Что ты тут делаешь? Мамочка… это Дина… ну, медсестра наша, то есть… в колонии работает медсестрой… – запинаясь, краснея говорил Сергей.

Ему было неловко перед матерью, словно она могла догадаться о том, что между ним и Диной было.

– Здравствуйте. Я это… я узнала, что ты вышел из барака на свиданку и пришла. Я не могла не прийти… – опустив голову, произнесла Дина.

– Здравствуйте. Вы присаживайтесь,девушка. Меня зовут Полина Игнатьевна, я мама Сергея. Садитесь, – указывая на стул, спокойно сказала Полина.

Она была врачом, изучала психологию. Женщина видела взгляды молодых людей и догадалась, что они неравнодушны к друг другу. Но понять не могла, как они смогли здесь встретиться.

– Очень приятно, Полина Игнатьевна. А я работаю в соседнем здании. Вы простите, что нарушила ваш покой, я уже ухожу, не буду вас беспокоить. Вот… увидела Серёжу… простите… – так и не присев на стул, произнесла Дина, собираясь уйти.

Тоска по Сергею была такой сильной, что девушка забыла о стеснении перед его матерью и прибежала, когда узнала, что он выйдет на свидание.

– Дина, кажется? Вы присядьте, пожалуйста. Я думаю, нам есть о чём поговорить. Верно, Сергей? – посмотрев на сына, с улыбкой спросила Полина.

Для неё это было чудом, что сын и эта девушка, несмотря ни на что, или вопреки всему, вдруг встретились здесь и может полюбили друг друга. А это было видно по их взглядам. Дина присела и нервно теребя пальцы, опустила голову.

– Я… не знаю, что сказать… мамочка… – растерянно пробормотал Сергей, смущаясь ещё больше.

– Так… а ну-ка, рассказывайте всё. Вы ведь любите друг друга, верно? – спросила Полина, глядя на ребят.

Сергей и Дина переглянулись и вновь опустили головы.

– Но… как вы смогли встретиться в этом месте? Уму непостижимо! Ведь здесь… это же колония строгого режима, как же вам удалось встретиться, да ещё умудриться полюбить, за столь короткое время? – искренне удивляясь, спросила Полина.

Дина не выдержала.

– Серёжа попал в больничку, Полина Игнатьевна… я знаю, Серёжа бы не хотел, чтобы Вы об этом знали… -начала говорить девушка, но Сергей её перебил.

– Дина! Молчи! – вскрикнул он, с волнением взглянув на мать.

– Говори, Дина! Что значит, попал в больничку? Он что, заболел? Простудился что ли? – начиная нервничать, спросила Полина.

– Нет, Полина Игнатьевна, Серёжа крепкий и сильный, ну какая простуда? – ответила Дина и вновь взглянула на Сергея.

Тот укоризненно глядел на неё.

– Его ударили заточкой… хорошо, что она прошла, не задев сердце. В общем, Серёжа выжил, там мы и встретились с ним… и я очень люблю его… – замолчав, Дина опустила голову.

Полина побледнела, услышав слова девушки. Она была врачом и понимала, что Сергей мог погибнуть и эта девочка спасла его от смерти. Правда, она не совсем понимала, что значит заточка, хотя и догадалась, что ею могли убить её сына.

– Но… как же так? Кто посмел? Здесь что, охраны нет? Куда же смотрят все эти солдаты и офицеры, которые с пристрастием обыскивали меня? Они что, только для этого сюда поставлены? – искренне возмущалась Полина.

Сергей с укором взглянул на Дину, та виновато пожала плечами.

– Мамочка? Успокойся, пожалуйста, всё позади. Видишь? Я здоров, со мной всё хорошо, – сказал Сергей, обнимая мать за плечи.

– Полина Игнатьевна? Это ещё не всё… – не поднимая головы, произнесла Дина.

Полина напряглась и посмотрела на сына, тот пожал плечами, хотя догадывался, что сейчас скажет Дина.

– Мы с Серёжей написали заявление начальнику колонии. Ну… чтобы нас расписали… – смущаясь всё больше, произнесла Дина.

Полина застыла, широко раскрыв глаза от удивления. Ведь Сергей для неё  был ещё ребёнком.

– Что? Не поняла… что ты сказала? – воскликнула она.

– Мама! Мы любим друг друга и хотим пожениться, – ответил за Дину Сергей.

– Господи… помоги мне не сойти с ума… Вы хоть понимаете, что хотите сделать? Здесь колония! Сергею сидеть ещё много лет, ты молодая, красивая… Господи! Это невозможно! А может… – Полину осенила догадка.

– Может… между вами что-то было, а? Сергей? Дина? Это же невозможно! – Полина была в отчаянии.

Этого она совсем не ожидала. Нет, только не здесь и ни при таких обстоятельствах.

Дина испугалась, подумав, что ей придётся расстаться с Сергеем.

– Ладно… всё! Сейчас нужно готовить обед. Дина? Ты иди, пожалуйста, приходи завтра, мы решим, что делать. А сейчас, я ничего не соображаю. Иди, девочка, – махнув рукой, сказала Полина.

Сергей вышел вместе с Диной в зал, чтобы проводить её.

– Не стоило говорить об этом матери. Ей и так нелегко видеть меня здесь. Всё, что со мной произошло, надломило и её, и отца. Ладно, я сам поговорю с ней. Иди, – сказал Сергей.

Вести себя привольно в этом месте, они не могли, это было не принято. Дина быстро ушла, хотя ей очень хотелось обнять Сергея, прижаться к нему, вдыхать его запах, ощущать тепло рук. Она быстро вышла в коридор, оттуда во двор и побежала к больничке. Тяжело вздохнув, Сергей вернулся в комнату.

– Что тебе на обед приготовить? Может картошку пожарить с мясом? Я продукты привезла. Квашеную капусту купила и огурчики, поверишь? Прямо перед колонией. Там небольшой базарчик, вот и курицу купила, в духовке запечённую, – говорила Полина, вытаскивая из сумки продукты и складывая на стол.

– Мне без разницы, можно и картошку с мясом… но если есть курица… приготовишь на вечер. Мамочка… ты должна меня понять… у меня тогда остановка сердца была, Дина вытащила меня с того света. Но я хочу жениться на ней не из чувства благодарности, пойми меня правильно, пожалуйста… мы любим друг друга. Она славная, милая, добрая… я очень люблю её, – опустив голову, говорил Сергей, сев на стул.

Полина смотрела на него и ей стало так жаль сына.

– Если ты любишь её, не ломай ей жизнь, Серёженька. Если бы мы находились дома… но здесь тюрьма, понимаешь? У неё родители есть? – вдруг спросила Полина, решив после того, как выйдет со свидания, зайти к Дине домой и поговорить с её родными.

– Нет. Только бабушка. Родители оставили её и уехали в другой город. Но это не столь важно. Я не смогу без неё жить. Дина говорит, что мы сможем с ней встречаться каждые четыре месяца, в смысле, нам будут давать свиданку, вот как нам с тобой сейчас, – сказал Сергей.

– А если она забеременеет? Ты подумал, каково ей будет одной, без тебя, с ребёнком на руках? Это жизнь, сынок и она жалости не знает, ты и сам в этом убедился, когда тебя осудили за чужое преступление. Понимаешь? Всем наплевать на тебя, на Дину! – произнесла Полина, стараясь убедить Сергея и отговорить от такого решения.

– Мамочка? Кто, если не ты может понять меня? Я не стану говорить, как мне здесь живётся, не хочу травмировать тебя. А Дина… она словно свет надежды в этом мраке! Я так устал от всего! Этот жаргон, все эти лица, ночные кошмары! Я не выдержу… – опустив голову, с отчаянием произнёс Сергей.

Полина, видя его таким, заплакала. Украдкой вытерев слёзы, она машинально готовила на стол.

– Отец добьётся пересмотра этого дела. Он вообще, хотел привлечь журналистов и даже телевидение. Но адвокат предупредил его, что это опасно для его жизни. Папа не остановится, может и получится добиться твоего освобождения, сынок… – не оборачиваясь, произнесла Полина.

– Ты сама-то веришь, что это возможно? Скажи отцу, пусть ничего не делает! Бесполезно всё это! Понимаешь? В этом деле задействованы влиятельные люди и Игоря убили не просто так. Мордвинов и сам замешан в этом деле и не косвенно, уж поверь. У папы сердце больное, лучше берегите себя, а срок… мне тут всё разъяснили, срок срезают через определённое время и весь срок я сидеть не буду. Самое больше, как мне сказали, девять лет. Но это же не восемнадцать, верно? – сказал Сергей, с аппетитом отправляя в рот куриную ножку, которую тут же отломил.

Полина повернулась к нему и присела на стул.

– Вкусно? – пододвигая к нему капусту и огурцы, спросила она.

– Очень! – улыбнувшись, ответил Сергей, с аппетитом доедая ножку.

Сергей наслаждался едой, вкус которой был давно забыт. Полина смотрела на него и слёзы невольно застилали ей глаза.

– Что же это такое? Ну почему мой сын должен отвечать за преступление, которого не совершал? Помоги, Господи! На тебя лишь уповаю… – думала женщина, хотя всю жизнь была атеисткой.

– А ты почему не ешь? – подняв голову, словно опомнившись, спросил Сергей.

– Любуюсь тобой. Ешь, родной, я поем, не переживай. Я до завтра с тобой, – ответила Полина.

Но придвинув стул, она всё же села к столу, видя, что Сергей и есть перестал.

– Поговори со мной, сын? Как ты здесь живёшь? Как здоровье твоё? О чём Дина говорила? Давай, я осмотрю твою рану, всё-таки я врач, – отломив крылышко от курицы и откусывая его, спросила Полина.

Сергей вытер руки салфеткой и взял мать за руку.

– Мамочка… я в порядке, рана почти не болит. Ты не переживай за меня, всё хорошо, поверь. Значит, судьба мне, сидеть здесь, – ответил Сергей, целуя руку матери.

– Ну что за несправедливость-то такая! Кто может помочь? Может здесь знают, к кому можно обратиться? Нужно же что-то делать, пока тебя вообще не убили, не дай Бог. А может этот Мордвинов… Господи… подумать страшно… может он заказал тебя? – с искажённым от душевной боли лицом, произнесла Полина.

Все эти месяцы она старалась держаться, чтобы и мужа поддержать, зная как врач, что мужчины всю боль носят в себе и этим наносят вред своему здоровью. Она всячески его успокаивала, говоря, что скоро вся правда выяснится и Серёжу оправдают.

– Ты сама-то хоть веришь в это, Полюшка? Ты и представить себе не можешь, что значит подростку попасть в колонию, где сидят матёрые убийцы и насильники. Там и один день выдержать не каждый сможет! А Сергей ещё ребёнок! Он едва школу закончил, понимаешь? Вся жизнь наперекосяк. Это жестоко… и от беспомощности своей, мне ещё больнее, – говорил Дмитрий, который любил Сергея, как родного сына.

– Дима? Не говори так! Мне и так тяжело. Нужно узнать, к кому можно обратиться, – с отчаянием ответила Полина тогда, когда со времени ареста Сергея прошёл месяц.

И сейчас, глядя на сына, она вспоминала о том разговоре.

– Прошу тебя, не нужно мучить себя такими мыслями. Все сидят, здесь тоже люди живут. Лучше расскажи, как там в городе? Как папа? Сама? У вас всё хорошо? – спросил Сергей.

– А что с нами сделается? Давай о Дине и о тебе поговорим. Тебе через несколько дней исполнится восемнадцать лет, не думаешь, что вам с Диной рано жениться? Ей ведь тоже где-то лет восемнадцать? – начала разговор Полина.

– Не знаю, не спрашивал. Я люблю её, мама. Она жизнь мне спасла. Но это не чувство благодарности… я у неё первый мужчина… и… она у меня первая, прости… но ты сама вынудила меня сказать это, – не глядя на мать, сказал Сергей.

Полина застыла, не зная, что и ответить. Но как врач, как психолог, она понимала и знала, что такие отношения, первая близость и вызывает искренние чувства. Быть может не навсегда, но в этой обстановке, здесь, в колонии, кроме Дины и девушек нет, если только в конторе и она влюблена в него, иначе и быть не может.

– Значит, вы вдвоём уже всё решили? – спросила Полина.

– Её бабушка тоже против нашего брака… но Дина сказала, что в любом случае, нас распишут, – ответил Сергей.

– А как же свадьба? – произнесла Полина, понимая нелепость своего вопроса.

– Ну какая свадьба, мама? Не нужно никакой свадьбы! Я очень устал… – произнёс Сергей, вставая со стула и пересаживаясь на кровать.

– Я сигареты тебе купила… сказали, их менять на что-то можно. Ты ведь не куришь… нет? – осторожно спросила Полина.

– Нет, мама, я не курю. Спасибо. Да, сигареты можно будет на консервы менять или колбасу, да мало ли… – ответил Сергей.

– Серёжа? А вдруг девочка забеременеет? Ты не думал об этом? Ведь у тебя большой срок… и неизвестно, сколько лет ты здесь… ну, в смысле… как же она? – спросила Полина.

Сергей оторопело посмотрел на неё. О ребёнке он как-то не подумал.

– А если и правда Дина забеременеет? Что будет тогда? – стучало в голове парня.

– Что же делать? – спросил Сергей и в его глазах Полина увидела боль и отчаяние.

Она поняла, как же устал её сын от всего, что произошло и происходит с ним.

– Бедный мой мальчик. Вы ведь… это… ну… лишь раз были вместе, верно? – спросила Полина.

Сергей испуганно посмотрел на неё.

– Нет… мы это… когда я лежал в больничке… мы одни были… – стыдясь и запинаясь, говорил Сергей.

– Я поняла… сын. Что ж, надеюсь, вы оба знаете, что делаете. Ты отдохни, поспи немного, я ужином займусь, – ответила Полина, отворачиваясь от Сергея.

И Сергей уснул, впервые, за эти долгие, во всяком случае для него,  месяцы, он уснул спокойным сном. Полина старалась не шуметь, хотя Сергея навряд ли разбудили бы эти звуки, не похожие на те, что ежедневно слышались в бараке. Вечером она разбудила его к ужину и они вместе поели.

– Домашний вкус. Спасибо, мамочка, очень вкусно. А ты почему так мало поела? – спросил Сергей.

Полина ответить не успела, в дверь постучали, затем в дверях показалась Дина.

– Серёж? Можно тебя на минутку? Простите… Здравствуйте… – смущаясь, произнесла девушка, обращаясь к Полине.

Сергей посмотрел на мать, та пожала плечами, как бы говоря – сам знаешь. Сергей поднялся и вышел из комнаты.

– Что случилось? – спросил он, прикрывая за собой дверь.

– Начальник колонии, подписал наши заявления. Представляешь? А Евгений Николаевич и к нам домой заезжал, поговорить с бабушкой, но я сказала им обоим, что ни за что от тебя не откажусь, лучше умру! -взволнованно говорила Дина.

– Давай выйдем во двор, здесь нас могут услышать, – сказал Сергей, уводя Дину к выходу.

Огороженный дворик, где росли кустарники и деревья, сейчас стоящие в снегу. Пару скамеек и дорожка, выложенная из камней самими заключёнными. Впрочем, заключённые по всей территории всё делали своими руками. Даже вырезали из дерева скульптуры сказочных персонажей, которые стояли во дворе колонии и здесь, во дворике здания для свиданий.

– Хочешь? Я договорюсь с капитаном, он нам комнату на ночь даст? – волнуясь, спросила Дина.

Сергей с удивлением посмотрел на неё.

– А можно? – спросил он.

Дина улыбнулась.

– Капитан мне должен… я иногда помогаю ему. Можно, милый, я скоро вернусь. Только заходить к вам не буду, маму твою стесняюсь. Ты сам выходи часа через два. Как твоя мама уснёт, ты и приходи, – сказала Дина.

– Хорошо. Через два часа я выйду в зал, – ответил Сергей.

От сознания того, что он всю ночь будет вместе с Диной, что опять повторится то блаженство и нега, Сергей разволновался. Но он подумал, а что если мама заметит его отсутствие? Что он ей скажет? Она ведь будет волноваться, если проснувшись ночью, не увидит его. Но желание близости было настолько сильным, что парень отгонял от себя эти мысли, оправдывая себя тем, что они с Диной всё равно скоро поженятся. Сергей вернулся в комнату.

– Что случилось, Серёжа? Зачем приходила Дина? – спросила Полина, видя, как лихорадочно блестят глаза сына.

– Начальник колонии подписал наши заявления на брак, мама. Он дал добро и нас поженят через неделю. Из городского ЗАГСа приедет представитель и нас распишут, – ответил Сергей.

– Ааа… значит, вы все же решили пожениться. Что ж, мне остаётся только поздравить вас и пожелать счастья, да? Только каким оно будет за высокими стенами колонии? Ладно, прости… я не должна вмешиваться. Вы приняли решение и я его уважаю, – сказала Полина, увидев, как изменилось лицо Сергея.

– Спасибо за понимание, мамочка! Ты у меня лучшая! И ещё… Дина сказала, что… может договориться с капитаном и он на ночь даст нам комнату. Ты ведь не возражаешь? – спросил Сергей.

Раньше, до колонии, Сергей ни за что не посмел бы так говорить с матерью. Они вообще не говорили на такие темы. Но Полина была умной женщиной, интеллигентной и образованной. Она понимала, сын стал мужчиной и познал сладкий плод близости с женщиной. Отказаться добровольно от такого соблазна, непросто.

– Конечно, дорогой. Вы без пяти минут женаты. Не стесняйся, это физиология человека и иметь близкие отношения, дано природой. Ночью я крепко сплю, тем более, этой ночью. Я очень устала, – сказала Полина, не зная, правильно ли она поступает.

Впервые, она говорила с сыном по-взрослому, понимая, что её Серёженька, её любимый внук, которого она вырастила, как сына, вырос. Он стал мужчиной и теперь сам принимает решения. Она понимала, что то, что с ним произошло, то, что его оклеветали и то, что он попал сюда, сделали её мальчика ещё сильнее. Иные могли сломаться, но не её Серёженька.

А Сергею было очень неловко, он растерялся и смущаясь, лишь поблагодарил мать. И чтобы не смущать его ещё больше, Полина прибрала на столе, помыла посуду и переодевшись, легла спать. Ну какой тут сон? Мысли так стремительно кружились в её голове, что сон пропал. И когда Сергей тихонько вышел из комнаты, Полина села и заплакала. Она и сама не знала, от чего её охватила такая тоска, от чего ей было так больно…

Наконец успокоившись, Полина легла, закрыла глаза и тут же уснула. Видимо, чтобы успокоиться, человеку нужно излить слезами горечь на душе.

Дина уже ждала Сергея и когда он подошёл, кивнула ему и ушла по коридору. В зале сидели и заключённые и их близкие. Они отдыхали и смотрели телевизор. Как только Дина вошла в комнату в конце коридора, как оказалось, самую последнюю, как только Сергей вошёл следом за ней, они тут же бросились друг другу в объятия. Сергей неистово целовал её лицо и шею, лихорадочно расстёгивая пуговицы белого халата, надетого поверх кофты и джинсов.

– Серёженька? Прошу тебя, милый… у нас вся ночь впереди. Успокойся, я с тобой и я тебя очень люблю. Давай присядем, – взяв парня за руку и подводя к кровати, сказала Дина.

Сергей сел, тяжело дыша, он был очень возбуждён. Дина встала перед ним и улыбаясь, медленно сняла с себя халат. Затем, так же медленно, сняла с себя кофту, оставшись в лифчике и джинсах. Сергей заворожено смотрел на неё, возбуждение нарастало. Он встал и снял с себя верхнюю часть робы, чувствуя, как дрожат его руки. Следом, он снял чёрную майку и тут же обняв Дину, положил её на кровать.

– Иди ко мне! Что ты со мной делаешь? Ммм… какая же ты сладкая… я очень люблю тебя. Мама согласна, чтобы нас расписали, – тихо говорил Сергей, беспрерывно целуя Дину.

– Серёженька… молчи… не сейчас… –  со стоном произнесла Дина.

Дина проснулась ранним утром, одевшись, она чмокнула Сергея в щёку и быстро ушла. Сергей, услышав, как хлопнула дверь, открыл глаза, посмотрел на пустую подушку и сладко потянулся. За долгое время, он впервые был спокоен. Вспомнив, что было этой ночью, он улыбнулся.

– И всё-таки, мне повезло. Мог умереть от рук Косого, но выжил. Дина… полюбила меня, никого другого. Ведь это колония, о какой любви можно было мечтать? Но она есть… и я люблю! – бормотал Сергей, не торопясь вставать.

Наконец поднявшись, он надел ненавистную робу, вспомнив, как пренебрегал джинсами и футболками. Успокаивало, что всё, что происходит – временно и непременно однажды закончится и он будет счастлив с Диной. Умывшись, Сергей вернулся в комнату, Полина готовила завтрак.

– Доброе утро, мамочка! – целуя её в щёчку, сказал он.

– Доброе утро, родной мой. Хотя, какое оно может быть доброе здесь… – прошептала Полина последнюю фразу.

Но она видела блеск в глазах Сергея, его загадочную улыбку, понимая, что этой ночью он был счастлив со своей любимой.

– Я колбасу пожарила с яйцами, садись. Ещё и курица осталась. Ты ведь сможешь всё забрать с собой? Или не пропустят? – спросила Полина, ставя на стол чашку кофе, как она делала это для него дома.

– Спасибо, мамочка. Прямо, как дома. По отцу соскучился очень. А забрать… даже не знаю, обычно шмо… в смысле, обыск устраивают, но ведь здесь ничего запретного нет. Думаю, я смогу пронести в барак всё, что ты привезла. А… может ты ещё на одну ночь останешься? – с надеждой взглянув на мать, спросил Сергей.

– Но… мне только сутки дали… а я даже и не догадалась спросить, можно ли на двое остаться… даже и не знаю… и съестного бы хватило… – растерянно ответила Полина.

– Я у капитана спрошу, возможно, он и сможет продлить свиданку, – с аппетитом завтракая, ответил Сергей.

Казалось, день прошёл очень быстро, на обед Полина сварила суп, Сергей попросил, сказав, что давно не ел домашнего супа. После обеда, он вышел в зал, оттуда прошёл в кабинеты, где и нашёл капитана, ответственного за то, что происходило в здание для свиданий. За то, чтобы ненароком, тайно, заключённым не пронесли запретные вещи, типа наркотиков или даже оружия. На что висел в проходной, где проходили родственники, было перечислено, что запрещено проносить… вплоть до фотоаппарата и даже кинокамеры, хотя кому бы это пришло в голову.

– Тебе чего, Павленко? – спросил капитан, на стук в дверь выйдя из кабинета.

– Я спросить хотел… мать ещё на сутки остаться хотела, это возможно? – спросил Сергей.

– Ты, видимо, впервые на свиданку вышел. В заявлении она попросила сутки или двое? – спросил капитан.

– Сутки. Она просто не знала… – стал отвечать Сергей, но капитан и слушать его не стал.

– Это колония строгого режима, Павленко. Иди, побудь с матерью еще пару часов, скоро будем выводить всех родственников. И так, они лишние часы  здесь находятся. Иди давай, – сказал капитан.

Сергей дважды просить не стал, зная, что это бесполезно и вернулся назад.

– Вечер уже скоро… как же ты на ночь глядя доберёшься до города? Ведь город далеко, верно? – спросил Сергей.

– Ничего, Серёженька, не маленькая. Здесь стоянка автобусов недалеко, доберусь как-нибудь. А там до аэропорта доеду. Ты, главное, себя береги, за нас с отцом не волнуйся. А я через месяц тебе посылку отправлю. Я узнавала, за четыре месяца полагается длительное свидание, посылка, бандероль… и всё… – сдерживая слёзы, говорила Полина.

– Простите меня за всё, мама! Столько бед я вам с отцом принёс. Я этого не хотел… – вдруг произнёс Сергей, с виноватым видом.

– Господи! Серёженька? Что ты такое говоришь? Сынок! Ну при чём тут ты? И я, и папа знаем, что не ты убивал Игоря. Папа снова начнёт хлопотать о пересмотре этого дела, у него связи… что же я говорю… сыночек мой! За что же это, Господи? – крепко обнимая сына и прижимая к себе, разрыдавшись, произнесла Полина.

Сергей плакать не умел, в последний раз, он плакал в пятом классе, когда подрался с мальчишками и ему разбили нос. Тогда он и решил заниматься боксом, а через три года начал заниматься и каратэ. Отец сказал ему, когда он пришёл со слезами, что он мужчина и должен уметь постоять за себя и за своих близких. Эти слова врезались в его память.

Прощались тяжело, словно виделись в последний раз. Дина больше не пришла в здание для свиданий, она знала, что злоупотреблять этим нельзя, иначе в следующий раз, ей просто откажут.

– Папу обними за меня. И Вы берегите себя. Всё будет хорошо, мамочка! За меня не волнуйся, я сильный, ты же знаешь, – прощаясь на входе, с улыбкой сказал Сергей, обнимаясь на прощание с матерью.

– Мы с папой очень тебя любим, знай это и будем ждать справедливости. Иди, сынок, – ответила Полина, махнув Сергею рукой, едва сдерживая слёзы.

Сергей, подняв сумки, ушёл не оглядываясь. На выходе во двор колонии, произвели обыск всех, кто вышел со свидания с родными. Полина видела в окно, как Сергей быстро прошёл двор и скрылся за бараками. С тяжёлым сердцем, она вышла на улицу и вздохнув, огляделась.