Книга Роман С Продолжением - читать онлайн бесплатно, автор Шаира Тураповна Баширова. Cтраница 7
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Роман С Продолжением
Роман С Продолжением
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Роман С Продолжением


– Ну ты вообще даёшь … – оторопело глядя на девушку, пробормотал доктор, наклоняясь над Сергеем.


Была поздняя ночь, когда Сергей, наконец, стал дышать равномерно, а под утро, открыв глаза, ничего не понимая и не помня, посмотрел на девушку в белом халате, которая сидела на стуле и прислонившись к стене, спала. Сергей вновь закрыл глаза и ушёл в глубокий сон. Место операции, Дина обколола новокаином, чтобы унять боль, поэтому Сергей её почти не чувствовал, да и не в том ещё он был состоянии.


А Седой, оставив Сергея в больничке, вернулся в барак. Бросив взгляд в сторону шконки Бешеного, он увидел, что тот говорит с Косым.


– И на тебя управа найдётся, Бешеный. Не по понятиям живёшь… борзеешь, гад… понты разводишь. Ладно, нужно прогон братве бросить, пусть сами решают, моё дело сторона, – думал Седой, ложась на свои нары.


В том, что Сергей выживет, Седой не сомневался, хотя и понимал, что рана тяжёлая, Косой уже не раз убивал заточкой. Этот его удар, Седой хорошо знал. Но Косой не учёл того, что Сергей постоянно был начеку, напрягая тренированный пресс. Правда, этим вечером, Сергей вовсе не ожидал, что получит удар заточкой, но успел то ли повернуться, то ли уклониться, но заточка не коснулась сердца, как должно было быть, а прошла мимо, что и спасло парню жизнь. Да и сам Сергей был крепким и сильным, держал спортивную форму, хотя часто задумывался, зачем? Но вновь, с утра пораньше, уходил на площадку и занимался перед завтраком, подтягиваясь на турнике, прыгая через козла, подтягиваясь на брусьях и делая кувырки.


Утром, когда Седой проснулся, к нему подошёл Слон.


– Косой повесился, – сказал он ему.


– Туда ему и дорога. А может и повесили… – прошептал он последнюю фразу и взглянул на Бешеного, который невозмутимо сидел за столом и что-то пил.


Ему обычно по утрам, перед завтраком, заваривали кофе. А Бешеный, после того, как Косой доложил ему, что замочил Серого, велел инсценировать самоубийство Косого, повесив его в душе, где его и нашёл Шнырь. Зачем понадобилось Бешеному убивать Косого, знал лишь он.


Ночью ему сообщили, что Сергей выжил. Наверное, Бешеный мог закончить дело с Серым, но не хотел вызывать на себя подозрение, поэтому он просто приказал повесить Косого. Нет убийцы – нет проблемы, решил Бешеный. Седой после завтрака пошёл к больничке, чтобы узнать о состоянии Сергея, сам не понимая, с чего это он вдруг волнуется за парня.


– Держи… узнай, как там Серый? Ну тот, которого вчера с заточкой в боку принесли… – сунув деньги в руку солдата, попросил Седой.


Тот, пугливо озираясь, быстро сунул деньги в карман и тут же ушёл. Вернувшись через десять минут, он сказал Седому, что парень жив. Этого было достаточно. Седой ушёл, а после завтрака, зайдя за туалет и сев за деревом, написал записку. Скрутив её в тоненькую трубочку, он, поискав взглядом среди солдат из охраны, подошёл к одному из них.


– На волю маляву нужно скинуть. Держи… – сунув записку вместе с деньгами, сказал Седой и тут же ушёл. Он знал, если Бешеный о прогоне браткам узнает, Седому конец. Седой очень рисковал, но делал это намеренно. Глубокой ночью, Седого удавили его же подушкой, а утром сообщили, что в бараке ещё один труп. Бешеный такого не прощал и записку тут же сжёг, когда ему её доставили.


– Седой на сердце жаловался, видимо, у него приступ случился ночью, когда все спали, – сказал фельдшер, по указке Бешеного. Так в свидетельстве о смерти и написали, правда, формально сделали вскрытие, для отчётности. Что ж, одним заключённым меньше, одним больше…


Два дня Сергей не приходил в себя. Дина сама покупала нужные лекарства и прибегала обратно. Она ставила Сергею капельницы и делала уколы, антибиотики, противовоспалительные и восстанавливающие витамины.


– И зачем тебе это надо, Дина? – спросил Евгений Николаевич.


Да, им выдавали лекарства, простейшие, от простуды и болеутоляющие, этого конечно, было недостаточно. Но так они работали и требовать большего, не могли.


– Но ведь лекарств нет, Евгений Николаевич? Он в тяжёлом состоянии… вот и всё, – краснея и смущаясь, ответила Дина.


– Лекарств нет, но до сих пор мы обходились тем, что есть. Хм… а ты часом не влюбилась, а, девочка? – словно его осенила догадка, спросил Евгений Николаевич.


– Нет! Что Вы! Я… нет… простите… – смущаясь, произнесла Дина, опуская голову.


А когда она оставалась одна, что бывало часто, так как Евгений Николаевич вечно уходил по делам, Дина, склонившись над Сергеем, подолгу смотрела на него.


– Как же тебя сюда занесло, Серёженька? Да разве ж это место для тебя? Наверняка, здесь что-то не так… – шептала Дина, водя пальцами по нежной коже лица Сергея, по его густым, красивым бровям.


На третий день, Сергей, придя в себя, открыл глаза. Но тут же вновь закрыл их, тут Дина присела на стул и наклонилась над ним опять.


– Какой же ты красивый, Серёженька. Вот бы ещё в твои глаза взглянуть… – прошептала Дина и с опаской оглянувшись, тихонько поцеловала парня в красные, воспалённые от жара губы. Жар, который держался более суток, только немного отпустил.


Сергей слышал и чувствовал всё, правда сил ещё не было, но усилием воли, он поднял руку и прижав Дину за шею к себе, приоткрыв свои губы, прильнул к её губам. От испуга, Дина застыла, широко открыв глаза, с недоумением и страхом глядя в голубые глаза Сергея.


– Мамочки… я пропала! Я тону в его голубых глазах… – подумала Дина, отрываясь от Сергея.


– Прости… я думала, ты ещё без сознания… я не хотела… – растерянно произнесла Дина.


За долгие месяцы, Сергей впервые чувствовал, что он словно находится на воле. Он попытался улыбнуться.


– Что со мной? – прохрипел парень.


– Тебя это… заточкой ударили… доктор наш операцию сделал… я пойду… – медленно отступая к двери, запинаясь, сказала Дина.


– Стоять! – услышала она голос Евгения Николаевича за своей спиной и тут же остановилась.


– Ты, парень, верно в рубашке родился. Если бы не эта девушка, лежал бы ты сейчас в общей могиле. Она жизнь тебе спасла! Её благодари. Я уже хотел в морг твоё, так сказать, тело отправлять. А Дина… стала так тебя трясти и бить по щекам… даже я испугался, когда ты ожил, – подходя к Сергею и щупая пульс на его запястье, говорил Евгений Николаевич.


Дина, покраснев, стояла чуть живая за его спиной.


– Евгений Николаевич? Прошу Вас… не нужно… – пробормотала она.


– Ну что сказать? Неплохо. Ты крепкий, но ещё пару сантиметров… как же тебе удалось уклониться от заточки Косого? Он никогда не промахивался. Тебя приговорили, это ты знаешь? Только, если выжил, второй попытки не будет, но всё же, будь осторожен. Это я так… на будущее тебе говорю, – поднимаясь со стула, сказал Евгений Николаевич.


– Вы так спокойно говорите об этом… может надо доложить наверх? – с трудом, с хрипотцой спросил Сергей.


– А что это даст? Здесь свои законы, а мы лишь выполняем свою работу. Кстати… ты ведь ещё ничего не знаешь… Косой повесился, но думаю, ему помогли. Седого тоже нашли мёртвым в постели, сердечный приступ… – с усмешкой сказал Евгений Николаевич.


Сергей не ожидал услышать такое, он поморщился, от боли сжав простынь.


– Люди умерли… это так смешно? – спросил он, не глядя на врача.


– Тут многие умирают и часто не своей смертью. Ладно, что-то я разговорился. А… это тебя сюда два дня назад Седой принёс, не сам, конечно, ты крепче его. Он подмогу вызвал. В общем… видимо твоё время ещё не пришло. Выйдешь отсюда, свечку что ли Седому поставь. Да и Монте-Кристо умер в тот день, когда тебя Косой резанул. Дина? Ты бы ему поесть принесла… в больничке кормят лучше, чем в бараках, я в столовую, – сказал Евгений Николаевич и тут же вышел.


– Я за обедом схожу… – смущаясь, сказала Дина и тут же вышла следом за врачом.


Сергей задумался.


– Сколько всего произошло за эти два дня… а она ничего так… красивая. Значит, я обязан жизнью тебе, Дина… Дина… имя красивое… – думал Сергей.


Потом он вдруг вспомнил про родителей. Вроде, они должны были приехать на свидание, ему давно было положено, ведь более четырёх месяцев прошло, как он находился в колонии. Неведомая тоска сжала ему грудь, Сергей застонал, закрыв глаза.


– Что? Где болит? Серёжа? – услышал он голос Дины над головой и тут же открыл глаза.


– Нагнись… прошу тебя… – попросил Сергей, увидев удивлённое лицо девушки.


Дина понимала, что парень долгое время находится здесь, без женского внимания и тем более, без женской ласки. Нет, не из жалости, она нагнулась и позволила ему поцеловать себя в губы, ей это и самой нравилось. Несмотря на неопытность, Сергей всё же классно целовался и отпускать Дину ему совсем не хотелось. Он протянул руку и дотронулся до упругой груди девушки. Невольная эрекция, заставила его отпустить её и отвернуться. Дина смутилась и присела на стул.


– Я покормлю тебя… тебе ещё нельзя напрягаться… – взяв  со стола тарелку с макаронами и маленькими кусочками мяса, сказала Дина, не смея смотреть в глаза Сергею.


Что имела ввиду Дина, говоря, что ему нельзя напрягаться, каждый понял по-своему. Она старалась не смотреть ему в глаза, а он, напротив, открывая рот для очередной порции макарон, ловил её взгляд. Девушка за эти два дня поняла, что влюбилась в этого парня, хотя успела узнать, что у него срок за жестокое, умышленное убийство аж восемнадцать лет. Только она отгоняла  от себя эти тяжёлые мысли и уходить домой ей вовсе не хотелось.



Проходили дни, через неделю Сергей поднялся и уже мог самостоятельно сидеть на кровати и сам есть. Дина первые дни и на ночь оставалась дежурить, но Дарья Ивановна возмутилась.


– Никогда у тебя не было столько ночных дежурств, Дина, с чего это вдруг, каждый день подряд? – спросила бабушка, когда через три дня и ночи, Дина приехала домой, чтобы искупаться и переодеться.


– Бабушка… в больничке тяжёлый больной лежит, он у нас с Евгением Николаевичем чуть не умер на операционном столе. Нельзя было надолго оставлять его одного. Ещё пару дней и он станет себя лучше чувствовать. Ну прошу тебя, не сердись, бабулечка моя… – обнимая Дарью Ивановну и прижимаясь к ней, ворковала Дина.


– Ох, лиса! Вот знаешь, что не могу тебя ругать! Ладно, беги… подожди-ка… а что случилось-то? Кто тяжелобольной? Зэк ведь… так что же ты печёшься о нём? Хотя, знаю твоё доброе сердечко… – ласково  хлопая внучку по попе, сказала Дарья Ивановна.


– Очень молоденький, ну может лет девятнадцать – двадцать ему, чуток старше меня. Заточкой в бок получил, в сантиметре от сердца заточка прошла, представляешь? У парня остановка сердца произошла. Я очень испугалась… но Евгений Николаевич спас его. Ну я пойду? Меня ждут… – чмокнув бабушку в щёку, сказала Дина.


– Господи! Что творят-то! Ты уж там поосторожнее, вот не хотела я, чтобы ты там работала… не хотела я… – пробормотала Дарья Ивановна, перекрестив внучку и провожая ласковым взглядом. А Дина уже выбежала из дома и пробежав небольшой двор, выскочила за калитку, крепко держа сумку с едой для Сергея, куда положила и бутыль с молоком.


Дарья души не чаяла во внучке, которую сама и вырастила.


– Да хранит тебя Господь, милая. Где ж твоих отца и мать носит по свету?– бормотала пожилая женщина, которой было лет шестьдесят с небольшим.


Темноволосая Дина, была очень похожа на отца, которого недолюбливала Дарья Ивановна за то, что он сбил с пути её, такую послушную, дочь. Она постоянно говорила, что Бог видимо хочет, чтобы она не забывала о нём, раз подарил ей внучку, копию своего отца. Высокая и стройная, с большими, карими глазами, девушка была симпатичная, но красивой её назвать было трудно, красота была строгая и холодная, что ли… Лицо очень серьёзное, длинные, прямые волосы, которые она просто закалывала сзади, чтобы не мешали ей работать, а выходя за пределы колонии, она их распускала по плечам. Одевалась Дина скромно, не выделяясь среди прочих девушек посёлка, о ней даже не сплетничали, парней у неё не было, к таким как она, парни и подходить боялись, хотя ей и было так же, как Сергею, едва исполнилось восемнадцать.


А тут Дина безнадёжно влюбилась. Все мысли были о Сергее, они были такие непохожие, он, со своей нежной, как у девушки, кожей лица, голубыми глазами, но с суровым, не по годам, усталым взглядом.  Лишь высокий рост и крепкое телосложение, не позволяли никому говорить о нём ничего дурного.


Дина и на русскую не была похожа. С тёмными волосами, чёрными, дугой бровями и большими карими глазами. Было в ней что-то дерзкое, надменное, что ли. Только перед Сергеем она робела, в нём ей нравилось всё и когда он крепко спал, она могла часами смотреть на него. Евгений Николаевич сказал, что Сергей идёт на поправку, но рана довольно тяжёлая, поэтому ещё пару недель придётся полежать. Дина была этому рада, хотя уже задумывалась, как же она сможет видеться с ним, когда он вернётся в барак?


– Дина? Ты что, сегодня тоже не идёшь домой? – снимая белый халат и собираясь уходить, спросил Евгений Николаевич.


– Да, я бабушке сказала, что и сегодня останусь на дежурство, Евгений Николаевич, смущаясь пристального взгляда своего врача, ответила Дина.


– Ты соображаешь, что делаешь? Он же заключённый, осуждённый на восемнадцать лет за жестокое убийство! Это ты понимаешь? – уводя девушку в коридор, крепко держа за локоть, сказал Евгений Николаевич.


– Не верю я, что он мог убить. Вы глаза его видели, Евгений Николаевич? Не могу поверить и всё. Не похож он на тех, которые сюда захаживали, не похож на убийцу! – твёрдо заявила Дина.


– Моё дело предупредить тебя, несмышлённую. Молодая ты ещё, жизни не знаешь. Ладно, меня жена ждёт, в кино хотели с ней сходить. Обижается, что не ходим никуда. Гляди в оба, разум-то не теряй… – сказал Евгений Николаевич и тут же ушёл.


Дина принесла из дома поесть, бабушка пирожков пожарила, картошки с яйцами, посыпав зелёным луком… девушка старалась приносить вкусненькое для Сергея, зная, как кормят в колонии. В проходной, на КПП, девушку хорошо знали, относились к ней с уважением, слишком серьёзная она была и не позволяла иного отношения к себе. А заключённые знали, что вольности обойдутся им слишком дорого.


– Серёжа? Я поесть принесла, пирожки с капустой… не знаю, любишь ли ты… – взгляд его голубых глаз подавлял её и смущал.


– Спасибо! Конечно люблю! Где меня ещё угостят пирожками с капустой? – полушутя, ответил Сергей, взяв из рук девушки ещё теплый пирожок и с аппетитом откусывая его.


– Может расскажешь, что с тобой случилось? Как ты оказался здесь? Ведь… не твоё это место, Серёжа, – решилась спросить Дина, присев рядом с кроватью парня.


Сергей аж есть перестал, хотя вкус пирожка напомнил ему дом. Взгляд его потускнел, он опустил голову.


– Я не убивал его… я не убийца… – положив пирожок на столик, ответил Сергей.


То ли он морально устал, то ли просто хотел облегчить душу, но ничего не тая, он всё рассказал Дине. Она слушала его, едва дыша, понимая, как тяжело ему говорить об этом. Закончив говорить, Сергей поднял голову и посмотрел  девушке в глаза.


– Ты ведь веришь мне? Я бы не смог никого убить. Побить, ещё куда ни шло, но убить… тем более одноклассника, с которым десять лет учился… я не знаю, почему именно я… – с надеждой глядя на Дину, сказал Сергей.


– Я верю, Серёжа… верю… такие глаза не могут обмануть… видимо, ты оказался не в том месте и не в то время. А этот Мордвинов… я слышала о нём, не помню где… но однажды, он поплатится за зло, которое причиняет людям, –  со слезами произнесла Дина.


Сергей протянул руку и обнял её за шею. В палате они были одни, да и работала Дина в паре с Евгением Николаевичем. Притянув девушку к себе, он крепко поцеловал её в губы. О том, что он ещё никогда не был близок с девушками, он говорить не стал, но в этот момент его охватило волнение, он обнял Дину за талию и положил на кровать.


– Серёжа… я люблю тебя… очень люблю… но не стоит этого делать… прошу тебя… – взволнованно говорила Дина, не в силах сопротивляться ему.


Видя, что она не отталкивает его, Сергей лихорадочно стал расстёгивать пуговицы белого халата. Дина закрыла глаза, Сергей неистово целовал её лицо, шею и верх груди, потом прильнул к горячим от возбуждения губам. Это был страстный поцелуй, такого с Сергеем ещё никогда не было, он весь дрожал от возбуждения и желания. Дина любила и оттолкнуть его, у неё не хватило сил. Резкое движение и Сергей со стоном откинулся на подушки и тяжело дыша, закрыл глаза, схватившись за бок.


– Что с тобой, милый? Где больно? Давай я укол тебе сделаю! – вскочив с постели, воскликнула Дина, дрожа не менее его.


– Выйди! Прошу тебя, выйди! – сжав руками простынь, крикнул Сергей.


– Ему было стыдно, такого возбуждения и сильного желания близости, он никогда не испытывал.


Сергей понял, что может произойти непоправимое, он перевернулся на живот, чтобы скрыть возбуждение от глаз Дины и уткнувшись лицом в подушку, потихоньку стал успокаиваться.


– Давай есть, Серёжа, я тоже проголодалась, – застёгивая халат и вытаскивая на стол еду из пакета, стараясь говорить спокойно, сказала Дина.


Ели они молча, потом Дина сделала Сергею два укола и дала выпить лекарства.


– Я часто думаю, как выдержу здесь восемнадцать лет… дома родители… у отца больное сердце… – задумчиво произнёс Сергей.


– Ой! А я ведь сказать тебе хотела… ммм… к седьмому ноября амнистия выйдет. Если ты никогда не попадал под амнистию,  она будет применяться даже к твоей статье. Одна четвертая часть от срока срежется. Восемнадцать раздели на четыре… ммм… так, ну… четыре с половиной года отними. Значит… тринадцать лет остаётся, тем более, полгода ты уже отсидел, два месяца во время следствия и четыре здесь, – сосредоточенно, со знанием дела говорила Дина.


– Откуда ты всё это знаешь? – удивился Сергей.


– Так ведь я работаю в колонии… здесь такого насмотришься и наслушаешься, поневоле учёной станешь… только ты ничего такого не подумай, пожалуйста… – смутившись, ответила Дина.


Сергей с трудом встал с кровати и подошёл к девушке. Дина напряглась и с испугом выжидала, что будет дальше. Сергей обнял её и прижал к себе.


– Я не имею права просить тебя ни о чём. И тринадцать лет, тоже долгий срок и ты сама это знаешь. Я рассказал тебе всё, как было, не знаю, выживу ли я… только не смирюсь с этим режимом! Этот Бешеный… он же творит всё, что захочет… за два дня, пытались меня убить – не получилось, так он Косого убил, а Седой в чём был виноват? Он-то что ему сделал? Гад! Не прощу ему этого! Он заплатит за всё, что творит! – говоря это, Сергей невольно сжал объятия, сильнее прижимая Дину к себе.


– Сергей? Отпусти меня, мне больно. Прошу тебя, он убьёт тебя! Ты с ним не справишься, понимаешь? Тут свои законы и даже начальство с ним не спорит. Бешеный зону держит, он положенец… умоляю, я не переживу, если с тобой что-то случится! Оставь его! – взяв в ладони лицо Сергея и глядя ему в глаза, говорила Дина.


Она и правда испугалась его взгляда, гневного, непримиримого.


– Думаешь, на таких, как Бешеный управы не найдётся? Забыла? Фараона убила маленькая муха… – задумчиво ответил Сергей.


Чтобы отвлечь его от тяжёлых мыслей, Дина обняла его за шею и прижалась губами к его губам. Сергей словно проснулся, тут же обняв девушку, он стал целовать её в шею, лицо и губы. Потом резко отошёл от неё, вновь возбудившись.


– Дина? Ты очень хорошая, но сейчас тебе лучше уйти. Иначе я не смогу сдержаться, ты, как медик, сама понимаешь это. Прошу тебя, иди… – попросил Сергей, не глядя на неё.


– Серёженька? Посмотри на меня. Я сама этого хочу, милый. Я люблю тебя. Никогда никого не любила, а тебя люблю! – взволнованно произнесла Дина.


Сергей с удивлением посмотрел на неё.


– Но у меня нет будущего! Я зэк! Это ты понимаешь? А ты молодая, красивая… ты ещё встретишь достойного парня, а я конченный зэк и выхода не вижу… – устало присев на кровать, ответил Сергей.


– Мне никто, кроме тебя не нужен, Серёженька! Я с тобой останусь этой ночью. А сейчас, тебе ещё немного поесть нужно и сил набираться. Давай не будем говорить о плохом, поверь, милый и эти дни пройдут, как страшный сон. Я чай тебе заварю. Ешь пирожки и вот ещё, картошку с яйцами. У нас куры свои и корова есть. Я молока тебе принесла. Ешь, – ласково и успокаивающе, говорила Дина.


Сергей молча взял пирожок и надкусил его. Он смотрел на расстегнутые, верхние пуговицы халата девушки, где открывалась нежная кожа груди, упругость и выемка, такая соблазнительная и притягательная. Сама Дина не заметила, что не застегнула халат до конца. Отложив пирожок, Сергей взял её за руку и потянул к себе. Дина знала, сюда никто не придёт, все видели, доктор ушёл, а в больничке тяжелобольной. Она сняла с себя халат и присела на кровать, очень волнуясь в ожидании. Сергей расстегнул пуговички на кофточке девушки, затем снял и её, она осталась в белом, кружевом лифчике и в джинсах. Сергей, тяжело дыша, потянулся к молнии на них…  Дина полностью легла на кровать и в ожидании, посмотрела на Сергея. Он погладил ладонью плоский живот девушки, провёл рукой по груди, по бёдрам и снял с неё джинсы.


– Как же его рана? – пронеслось в голове Дины, но сдерживаться сил не было…

Полина почти месяц собиралась, чтобы поехать на свидание с Сергеем. Она никогда не сталкивалась с такой проблемой, женщина была растеряна. Сердобольная соседка пришла на помощь.


– Ты, Полина, бери самое нужное. У меня брата сын, два года в колонии сидит. И не плачь всё время! Главное, парень жив! Жив, понимаешь? Дай Бог, вернётся. Брат сказал, что к октябрьским праздникам уже амнистию объявили, значит и твой тоже под неё попадает. Он ведь в первый раз попался? То есть… ну это… в первый раз его осудили? – говорила Надежда, жившая на одной площадке с Полиной и Дмитрием.


– В первый раз, да. Но как подумаю о том, как он там… Господи! За что же это? Так что самое нужное-то, Надя? – перестав плакать, спросила Полина.


– Чёрный чай, можно самый дешёвый, не обязательно индийский, они там его густо заваривают и пьют, чефир называется. Правда, не знаю, зачем это нужно. Ещё сигареты, а можно и махорку. Зима в Архангельске суровая, тёплые носки, нижнее бельё, чёрного цвета, ну… кальсоны раньше называли… тоже лучше чёрные. Ну и консервы, если там примут. Племянник  в колонии общего режима сидит, так брат ему возит, да. Только перед тем, как пропустить его к сыну, открывают банки. Лучше в открытом виде всё везти, да… сала побольше бы, сытость оно держит, сладости тоже надо, ну там… конфеты и печенье, пряники и вафли можно. Дальше, сама смотри. Пойду я, мой с работы должен прийти, кормить его надо будет. Если что, заходи, – говорила словоохотливая соседка, проходя к выходу.


Дмитрий тоже хотел поехать с Полиной к сыну, но на работе аврал, нужно было отчёты сдавать, в общем, отпуск ему не дали. Чтобы сэкономить время, ведь и Полина работала, она решила лететь на самолёте, а дальше, до колонии автобусом или на такси доехать.


– Ты сама-то всё не тащи, проси мужчин, чтобы помогали нести тяжёлые сумки. Жаль, я не могу с тобой поехать… Обними сына, не знаю, что и сказать. Ведь меня никто и слушать не хочет… – с виноватым видом говорил Дмитрий, накануне отъезда жены.


– Я всё ему объясню, Дима. Ты сделал всё, что мог. Не твоя в том вина. Дай Бог и на Мордвинова управа найдётся. Хотя, он и так получил за свои деяния. Что может быть хуже, чем детей своих хоронить? Сама испытала эту боль, врагу не пожелаю… – произнесла Полина, опять всплакнув.


А утром, сложив сумки в багажник своей машины, Дмитрий отвёз жену в аэропорт и проводил до Архангельска.


Сергей старался сдерживать себя, он медленно гладил нежную, гладкую кожу Дины, от чего она дрожала всем телом. Вдруг Сергей резко убрал руки и приподнялся.


– Прошу тебя, уходи! Не нужно этого делать. Минутная слабость может обернуться для тебя испытанием на всю жизнь. Кто я? Что у меня впереди? Я и просвета не вижу. Может быть и выйду когда-нибудь отсюда, если не убьют меня. А ты… ты молодая, красивая… да, я очень этого хочу, но не нужно. Уйди! Не искушай меня! – резко встав с кровати, сказал Сергей.


Но вдруг побледнел, схватился за бок и застонав, вновь присел.


Дина судорожно надела на себя халат и подбежав к шкафчику, набрала обезболивающие, анальгин с димедролом и подошла к Сергею. Раздеться парень не успел, Дина приспустила его штаны и вколола укол.


– Серёжа? Ты весь такой правильный, совестливый… а я распутная, да? Да пойми же ты наконец! Мне кроме тебя никто не нужен! Я тебя люблю, понимаешь? А когда любишь… ведь ради любимого готов на всё. Что потом будет? Будь, что будет, милый! Ладно, отдыхай… я ужин принесу, тебе поесть надо. И чай принесу горячий, – сказала Дина, повесив свои вещи на спинку стула, так как надела только халат.