Роман С Продолжением

Она вышла, оставив Сергея одного. Возбуждение прошло, резкая боль ещё не зарубцевавшейся раны, охладила его пыл. И потом, он не мог так поступить с Диной, понимая, что может этим сломать ей жизнь. Девушка вернулась с чашкой горячего чая и с тарелкой гречки с мелкими кусочками мяса.

– Поешь, пока горячее. На вот, с пирожком, – сказала она, ставя всё на стол.

Ел Сергей молча, здесь, в тишине, он забывал о том, где находится. И Дина рядом, с запахом лекарств и духов. Она сидела очень близко от него, он чувствовал аромат её длинных волос, они касались его шеи и плеча, это волновало его.

– Утром скажи доктору, пусть выписывает меня. Иначе, нам ошибки не избежать… – стараясь сдерживать себя, сказал Сергей.

– У тебя ещё рана не зажила, Евгений Николаевич тебя не выпишет. Он сказал, что на две недели здесь останешься. Рана может воспалиться. Серёжа… ты не волнуйся, я лягу в его кабинете, если я настолько тебе неприятна, – вставая со стула, сказала Дина.

Она была обижена, видимо подумав, что совсем ему не нравится. Сергей схватил её за руку.

– Вот уже несколько дней, дороже тебя, у меня никого нет, Дина… но я не могу тебя обидеть…пойми. Кто я и кто ты? Я очень этого хочу… но после этого, я возненавижу себя за проявленную слабость. Ведь, неизвестно, что меня ждёт завтра, а тебе жить, замуж нужно выйти, детей рожать… не хочу, чтобы из-за меня ты потом мучилась… – не смея смотреть ей в глаза, говорил Сергей.

– Глупый… я же люблю тебя и если и ты любишь… – положив руки ему на плечи, начала говорить Дина.

Сергей тут же поднял голову.

– Если люблю? Да я не знаю, как жить без тебя буду, когда уйду отсюда! – взволнованно ответил Сергей.

Дина молча расстегнула пуговицы халата и тут же сняла с Сергея майку.

– Просто люби меня, милый… сейчас я хочу только этого… а что будет завтра… Бог покажет, – прошептала она, целуя Сергея в шею.

Он расстегнул ей бюстгалтер, прижавшись губами к упругой груди и крепко обняв, положил на кровать.

Дальше, всё происходило словно в тумане. Дина была первая, кого так ласкал Сергей, сначала неумело, осторожно, потом смелее и нежнее. Сергей был первым мужчиной у Дины и она ни минуты не сомневаясь ни в чём, просто отдавалась своему чувству, охватившему её юное, девственное тело. В тишине были слышны стоны и тяжёлое дыхание обоих влюблённых. Не сдержавшись, Дина вскрикнула от резкой боли внизу живота. Сергей, остановившись, ошалело посмотрел на неё, не понимая, как он мог причинить ей боль. Дина улыбнулась и стыдливо уткнулась лицом в его крепкую грудь.

– Тебе больно? Прости… я не хотел… я… – тяжело дыша, бормотал Сергей.

– Глупый… ты ничего не понял? Милый мой, ты у меня первый мужчина. Так должно быть… уже прошло… – Дина сгорала от стыда, не понимая, как такой взрослый человек, не знает таких простых вещей.

– Ничего не понимаю… кровь… что я сделал? – оторопело глядя на простыню, произнёс Сергей.

Полина воспитала его скромным и добрым мальчиком, даже в школе, о таких вещах, как девственность и что при этом бывает, не говорили. Учёба и тренировки, чтение книг, любимые записи известных певцом и исполнителей и занимали досуг Сергея. Он рос, не думая о таких вещах, да и не тянуло его к девушкам, тогда как многие в его классе, успели побывать в близости с женщинами.

Дина была поражена. Такой красивый, восемнадцатилетний парень и не знает простых вещей. Она свернула простынь, надела на голое тело халат и ушла в душ. Тут же постирав простынь, она повесила её на протянутую верёвку и вернулась назад. Увидев лицо Сергея, она улыбнулась.

– Что с тобой, Серёженька? Я так понимаю… мы с тобой друг у друга первые? Или ты жалеешь? – спросила Дина, присаживаясь рядом с Сергеем и прижимаясь к его крепкому телу.

– И я так понимаю… я люблю тебя… мне так спокойно с тобой. Я должен бежать отсюда… – вдруг заявил Сергей, посмотрев на Дину.

Эта мысль пришла ему в голову внезапно. Дина испуганно посмотрела ему в глаза.

– Нет! Нет, умоляю тебя! Нельзя! Могут убить при побеге. Несколько лет назад, так уже было. Я не позволю… нет! – воскликнула Дина, схватив Сергея за руку.

– Но я не выдержу столько лет, Дина! Я не смогу без тебя жить! – ответил Сергей и в его голубых глазах сверкнули слёзы.

Взяв в ладони его лицо, Дина стала целовать глаза и щеки, лоб и нос, ещё и ещё…

– Мы можем с тобой пожениться. Это можно сделать прямо здесь. Нужно написать заявление и нас распишут. Правда… – Дина запнулась, отпуская лицо Сергея.

– Что правда? – спросил Сергей.

– Даже с жёнами свидания полагаются в четыре месяца раз. Это колония строгого режима. Но хоть так, Серёженька! А я тут работаю, буду стараться, чтобы тебя в больничку чаще клали. Прошу тебя… – с мольбой произнесла Дина.

Не будь это колония и эта обстановка, девушка никогда бы не посмела сама предложить жениться на ней. Но тут было совсем другое. Молодые люди понимали, что Сергей вернётся в барак и они не смогут видеться. Это Дину убивало.

Сергей обнял её и привлёк к себе. Ему хотелось повторения того, что недавно произошло между ними. Дина понимала, как медик, этого делать нельзя, но ей было всё равно. Расслабившись, она легла на кровать.

– Ты такая нежная… эта кожа, такая гладкая… она сводит меня с ума. Никогда, ничего подобного не испытывал… и я согласен, давай поженимся… – утопая лицом в её волосах, говорил Сергей, вновь возбуждаясь и не понимая, как глупо звучит его согласие на брак с Диной.

Но в этот раз, молодые люди не торопились, смакуя близость с друг другом. Дине было больно, но прикусив губу, она терпела, чтобы Сергею было хорошо. Она наслаждалась его ласковыми прикосновениями рук и губ, ей было достаточно ощущать его тело так близко, его мужской запах, присущий каждому индивидуально. Потом они вместе, нагими прошли в душевую кабину и стояли, целуясь, под струями воды.

– Твоя рана, Серёжа? Она намокла и может воспалиться. Пошли, я перевязку сделаю. Нельзя допустить воспаления или заражения. Вытирайся и проходи в процедурную, – сказала Дина, оборачивая волосы полотенцем.

Надев халат, она ушла первая. Сергей с трудом вытер волосы и тело, боль вокруг раны усилилась и острая боль в ране тоже, но стараясь не застонать, он прижал старое, застиранное полотенце к мокрым бинтам, сквозь которые просочилась кровь и хотел надеть трусы, но это ему никак не удавалось. Рана причиняла невыносимую боль. Сергей со стоном присел и облокотился о стену с белым кафелем. Не дождавшись его, вернулась Дина. Увидев Сергея на полу, она испуганно присела перед ним на корточки. Сама надела на него трусы и обняв за торс, помогла подняться. Они медленно прошли в процедурный кабинет. Сергей шёл, усилием воли превозмогая боль. И когда он сел на кушетку, Дина отклонила его руку с полотенцем от раны и убрав намокший пластырь, ахнула. Рана была в крови и вокруг неё все покраснело. Набрав противовоспалительное лекарство в шприц, она сделала Сергею укол. Затем обработала рану и наложила повязку.

– Тебе нужно отдохнуть, пошли, я помогу тебе лечь, – сказала Дина, понимая, насколько они поторопились.

– Может я сам? Ты тоже должна отдохнуть, – устало подняв голову и посмотрев в её глаза, ответил Сергей.

– Это я виновата… нам не следовало торопиться, да ещё повторять… – подумала Дина.

Но то, что произошло между нею и Сергеем, казалось ей таким прекрасным.

– Я очень люблю тебя, Серёжа, помни об этом, – прошептала Дина в самое ухо Сергея.

Она помогла ему лечь и принесла термометр. Через пять минут, взяв его и посмотрев на него, Дина с тревогой взглянула на Сергея.

– Нет… только не это… – прошептала девушка, приложив ладонь ко лбу Сергея.

Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Дина запаниковала. Подойдя к шкафчику, девушка стала лихорадочно перебирать ампулы. Набирая трясущимися руками лекарство в шприц, она с тревогой смотрела на покрасневшие лицо Сергея, на его алые от жара губы. Дина зачем-то потрогали его ноги и пальцы рук, они были холодными. Сергей начал бредить и неистово мотать головой.

– Мамочки! Что же делать? Серёженька? Родной мой, потерпи немного, я сейчас… – в панике бормотала Дина.

Но набрав лекарство в шприц, она сделала ему укол. Нужно было поставить ему капельницу, но нужного препарата не оказалось. Глубокая ночь, идти было некуда и бесполезно. Везде всё было закрыто, из колонии ночью и мышь не проскользнёт.

Температура не падала, термометр показывал тридцать девять и шесть. Дина не знала, что можно еще сделать, чтобы сбить температуру. Она принесла в чашке холодной воды и намочив бинт, сложенный в несколько слоёв, положила ему на лоб.

– Мама… папа… Дина… за что? Игорь? Ты? Уйди! – говорил в бреду Сергей.

У Дины началась паника, температура у Сергея не падала. Она вдруг вспомнила, как в детстве её бабушка сбивала ей температуру. Взяв из шкафчика спирт, разбавив его водой, чтобы не обжечь кожу, она намочила сложенный бинт, сняв его со лба Сергея, отбросила покрывало и начала протирать всё его тело этим раствором. То ли от волнения, то ли переживая, она не чувствовала усталости. Девушка протёрла тело Сергея, в основном грудь и спину, с трудом перевернув его, затем принялась за его ноги. Тут же, она сбила термометр, поставила ему подмышку и тяжело дыша, присела в ожидании.

Сергей уснул, для того, чтобы удостовериться, что все в порядке, Дина приложила ладонь к его лбу и облегчённо вздохнула. Взяв термометр, она с улыбкой посмотрела на красную полоску, которая спустилась до тридцати семи и двух. В палате, где лежал Сергей, стены не было, просто она была отгорожена от второго помещения  гипсокартоном, окрашенным в белый цвет. В палате в ряд стояли три кушетки, две из которых пустовали. Дина легла на кушетку, соседнюю с Сергеем. Девушка смотрела на красивые черты, дороже которых для неё в целом свете не было. Тяжёлое дыхание парня сменилось на спокойное, губы, которые от жара покраснели, побледнели. Дина закрыла глаза и ушла в глубокий сон.

Утром её разбудил пришедший на работу Евгений Николаевич, Дина тут же вскочила на ноги, подумав:

– Как хорошо,что перед тем как лечь, я полностью оделась. Иначе, подумал бы Бог весть что.

– Здравствуйте, Евгений Николаевич. Я сейчас… только умоюсь… – сказала Дина, стараясь не смотреть в глаза своего врача.

– Здравствуй, Дина. Всё хорошо? Что с тобой? Как наш больной? – снимая куртку и меховую шапку и вешая на вешалку в шкаф, тут же взяв оттуда белый халат и надевая его, спросил мужчина, видя смущение девушки.

– У Павленко воспалилась рана и ночью была высокая температура. Я сбила её… как бабушка моя делала, спиртом растёрла его тело. Вы рану посмотрите пожалуйста, Евгений Николаевич, – ответила Дина, наконец взглянув на врача.

Евгений Николаевич подошёл к Сергею и довольно грубо открыв ему рану, дёрнул пластырь и убрал наложенную повязку. Сергей застонал от боли и тут же открыл глаза.

– Доктор? Здравствуйте… – с трудом сказал он.

– М-да… рана воспалена… обработай вокруг раны йодом, чтобы инфекцию не занести, мазь наложи и повязку поменяй. Ладно, там больного привели, черепно-мозговая травма… видимо, чем-то тяжёлым прошлись по его голове. А ты за завтраком сходи, я быстро… – сказал Евгений Николаевич и тут же ушёл.

Дина подошла к Сергею и пощупала вокруг раны. Покраснение не прошло, да и рана была ещё воспалена. Обработав вокруг раны йодом, как велел доктор, она нанесла мазь и положила сложенный бинт, затем заклеила лейкопластырем.

– Я поесть тебе принесу, а ты лежи, не вставай, – сказала Дина, собираясь уйти.

– Дина? Подожди… вчера вечером… ведь всё было наяву, верно? – испытующе глядя ей в глаза, спросил Сергей.

Дина промолчала, подумав, что он шутит. Ведь не мог же он подумать, что близость между ними могла быть не наяву…

– Мне никогда не было так хорошо… ни с кем… – смущаясь, сказал Сергей, целуя руку девушки.

О том, что ему и сравнивать не с кем и то, что Дина первая женщина, с которой он был близок, Сергей повторять не стал.

– Мне тоже, Серёженька… мне тоже… – ответила Дина и быстро ушла на кухню.

В больничку было велено давать еду из кухни, в которой готовили для работников колонии. Впрочем, в больничку попадали лишь в экстренных случаях. Почти всегда, в бараках, обходились подручными средствами лечения. Кому-то из дома привозили или присылали лекарства, обычно таблетки, от головной боли, простуды, несварения желудка и если необходимо, от боли в печени или от проблем с пищеварением. В помещение привели заключённого с пробитой головой. Конечно, в обычных условиях, больному сделали бы рентген головы или РЭК… но тут обошлось так, рану обработали, наложили мазь и перевязали.

– На вот, выпей анальгин, боль пройдёт, – сказал Евгений Николаевич, давая заключённому таблетку.

Вернулась Дина с двумя тарелками пшённой каши и кусочками хлеба, всё поставила на стол и подошла к врачу.

– Дина? Сделай ему укол, пусть до вечера побудет в больничке, вечером уйдёт в барак, – сказал Евгений Николаевич, выходя из помещения.

– Евгений Николаевич? Может я почалюсь тут до завтра хотя бы? Очень болит котелок. А там, сами понимаете… не всё тип-топ… – выходя следом за врачом, с мольбой просил заключённый.

– А мне что с того, а, Монгол? Ладно… до вечера оставайся, а там посмотрим. Кто тебя так, а? Чего опять не поделили? – остановившись, спросил Евгений Николаевич.

– Да… из-за шняги. Не стоит и арапа гнать, спасибо Вам! – сказал Монгол, возвращаясь к своей кушетке.

Монгол знал, что не стоит говорить никому о том, что происходит в бараках, иначе и язык могут отрезать.

– Серёжа? Поешь кашу, тебе сил набираться надо. Я чай сладкий тебе принесу, – сказала Дина, поглядывая в сторону врача и Монгола, медленно уходя к двери, ведущей в коридор.

– Что, Монгол? Кто тебя так обласкал? – присев на кушетке, спросил Сергей, когда Монгол сел на свою кушетку.

– Ты, Серый, свободные уши-то спрячь. Бешеный Седого завалил за то, что ты выжил и… за то, что он братве фуфло настряпал про него. Косого вздёрнул на петлю за то, что не кончил тебя. О себе лучше подумай, а ко мне не лезь. Не твой это расклад, – взяв со стола тарелку с кашей и кусочек хлеба, сказал Монгол.

– Приятного аппетита… – произнёс Сергей, с сожалением посмотрев на Монгола.

Вернулась Дина и поставила на стол перед Сергеем чашку с горячим, сладким чаем. Она понимала, что и это повод для болтовни.

– Тебе тоже чай принести? – спросила она Монгола, который с подозрением посмотрел на неё.

– Ему принесла… я что, лысый? – ляпнул Монгол, потом поняв, что сказал глупость, так как все заключённые были наголо пострижены, усмехнулся. Дина сделала вид, что не заметила его ляп и тут же вышла.

– Хороша Маша, да не наша! – провожая девушку жадным взглядом, сказал Монгол.

Тень ревности резанула сердце Сергея.

– Чего скалишься тогда? Если не твоего поля ягода и молчи себе в тряпочку, – ответил Сергей.

– Ох, что по мне, я бы её помял от души. В прошлом году она одному пацану котелок проломила, когда он попытался уложить её вот сюда, на лежак. Так его в бараке за это так отделали, что он дорогу сюда забыл. Холодная она, а других-то нет… по телу бабскому тоска! Я тут уже одиннадцать лет чалюсь, без бабы туго… но выход находится… – говорил Монгол, уплетая кашу.

Сергей с недоумением посмотрел на него.

– В смысле, находится выход? О чём это ты? На зоне же нет баб? – спросил он.

– Баб нет, верно. Опущенные есть, да и сами, нет-нет… в общем, сам понимаешь, чего тебя учить? Физиология! Понимать надо! Котелок зачем на шее носишь? – ответил Монгол, доедая кашу.

Сергей понял, о чём говорит Монгол, ему стало противно, он даже кашу не мог доесть, представив, как мужчины находят выход удовлетворить себя. Вернулась Дина и посмотрела на почти полную тарелку Сергея.

– Но ты не ел совсем… тебе силы нужны… – Дина видела, как внимательно смотрит на них Монгол.

– Я не хочу есть. Спасибо… – сказал Сергей и отпив горячий чай, лёг и отвернулся к стене.

Сергей понимал, если до поры в бараках узнают о них с Диной, покоя точно не будет. А ведь он втайне решил разобраться с Бешеным. Он понимал, что сделать это будет не так просто, но Сергей не собирался мириться с его беспределом. Дина вышла и настаивать не стала.

– Вот дурак ты, Серый! Ох и дурак! Видно же, что нравишься ты ей… а может между вами было что? – тронув Сергея за плечо, спросил Монгол.

– За базаром следи! Ты чего несёшь? – опять сев на свою кушетку, воскликнул Сергей.

– А что я сказал? Ладно, дело твоё… только я бы не растерялся, помял бы девочку, ох,помял бы… – допив свой час и ложась на кушетку, ответил Монгол.

– Спасибо скажи, что я ранен, не то котелок твой в щепки бы разнёс. Идиот… – прошептал последнее слово Сергей.

Но вечером Евгений Николаевич сказал Монголу, чтобы тот возвращался в барак, хотя Монгол и просил позволить ему остаться до завтра.

– Я напишу, чтобы тебе разрешили лежать в бараке, Монгол, а тут не гостиница, так что вали отсюда! – строго сказал Евгений Николаевич.

Сам он тоже собрался уходить домой и когда Монгол, ворча, наконец ушёл, снял с себя халат и открыл шкафчик.

– Ты тоже можешь идти домой, Дина. Опасного у Павленко ничего нет, перевязку ты недавно сделала, укол вот сделай и пошли домой, я подвезу тебя, – сказал Евгений Николаевич, зная, что Дина днём уходила в аптеку, чтобы принести лекарства для Сергея.

Мужчина не был глуп и видел мимолётные взгляды и Дины и Сергея. Правда и представить себе не мог, что за пару дней, между ними могла была быть близость. Чтобы вновь не вызывать подозрений, Дина нехотя набрала лекарство в шприц и сделала Сергею укол.

– Если ночью боли будут или температура опять поднимется, выпьешь анальгин и аспирин. Вот… димедрола таблетку можно выпить, тоже успокаивает боль и понижает температуру, – тихо говорила Дина, протирая ваткой место укола, чуть ниже бедра.

– Спасибо. Я всё понял, – ответил Сергей, не глядя в глаза девушке.

И она, сняв халат, надела куртку, сапоги, шапку и вышла вместе с Евгением Николаевичем из помещения. Верно, она два дня не была дома, бабушка наверное волнуется.

– Дина… если бы я не знал, насколько ты ответственная и серьёзная девушка, мог бы подумать, что ты влюбилась в Павленко. Да и он, вроде, неровно дышит в твою сторону… я ведь ошибаюсь, да? – спросил Евгений Николаевич, когда они с Диной сели в его машину и выехали за территорию колонии.

– Нет Евгений Николаевич, Вы не ошибаетесь. Я его люблю… больше жизни. Это правда. Но у него большой срок, я это понимаю и иллюзий не питаю, – ответила Дина.

– Господи! Дина? Ты в своём уме? Он же убийца! Зэк! Что, в городе парней нет? Да ты только пальцем помани и у твоих ног десяток ребят на колени встанут! – резко затормозив, воскликнул Евгений Николаевич.

– Прошу Вас, Евгений Николаевич? Вы не можете так говорить, ничего не зная о нём. Сергей не убивал никого, да он бы и не смог этого сделать. Его подставили, понимаете? Был убит сын замминистра МВД, что-то связано с наркотиками, вот Сергея и сделали крайним, он ни в чём не виноват, поверьте! –  взволнованно говорила Дина.

– Какая же ты наивная, девочка! Да ты любого преступника спроси, хотя бы вот, в нашей колонии, признает ли он свою вину? Ни один! Слышишь? Ни один из них не признается ни в убийстве, ни в грабеже, ни в чём другом! А ты и поверила… чёрт! Совсем не ожидал от тебя, – вновь заводя машину, произнёс Евгений Николаевич.

Потом, его словно осенило, он повернул голову к Дине и внимательно посмотрел на неё.

– Между вами ведь ничего не было, верно? – спросил он.

Дина, опустив голову, молчала.

– Нет! Чёрт побери! Нет! Ты не могла! О чём только ты думала, Дина? – вновь воскликнул Евгений Николаевич.

– Прошу Вас, Евгений Николаевич! Не надо! Это никого не касается, только меня и Сергея… – ответила Дина, так и не взглянув на мужчину.

– Я не ожидал от тебя такого… от кого угодно, только не от тебя, Дина. Вы хоть предохранялись? – с сожалением глядя на девушку, спросил Евгений Николаевич.

Дина с недоумением подняла голову и посмотрела на него.

Дине было стыдно, слова Евгения Николаевича словно молотком били по её голове. Но мысли были о другом.

– Он там совсем один… а вдруг опять температура поднимется? Может тихонько вернуться назад? – лихорадочно думала Дина.

– Мы приехали! Выходи. Бабушке привет передавай. Утром заеду за тобой, в семь тридцать, будь готова! – сказал Евгений Николаевич.

– Но завтра воскресенье, Евгений Николаевич? У Вас выходной… – не торопясь выходить из машины, ответила Дина.

– Чёрт! Ты права… с тобой у меня совсем крыша поехала! Завтра же к нам родители жены приедут, у сына нашего день рождения. Ладно, если будет время, я может и заскочу между делом на работу. А ты, если вдруг… я говорю, вдруг, а это значит экстренный случай, поняла? В общем, позвонишь мне домой, если что, поняла? – нагибаясь и открывая дверцу машины со стороны, где сидела Дина, сказал Евгений Николаевич.

– Хорошо. Спасибо, что подвезли, – выходя из машины, ответила Дина.

– И подумай на досуге, что ты натворила! Смотри, чтобы потом поздно не было… – захлопывая дверцу, громко сказал Евгений Николаевич.

Дина побрела домой, калитка была открыта, она присела на скамью.

– Серёженька… милый мой человечек. Наверное, я должна радоваться, что тебя осудили и этапом направили сюда. Это эгоистично, я знаю, но ведь иначе, я бы тебя никогда не встретила. Я так его люблю! – прижав руки к груди, которую ещё совсем недавно, в порыве страсти, так нежно сжимал и целовал Сергей, вслух произнесла Дина.

Сердечко забилось в неге, которую девушка впервые ощутила, вспомнив, что произошло сегодня ночью. Дина потрогала губы и закрыла глаза, она словно вновь ощущала сладкий привкус его жарких губ. Ей хотелось вернуться, вернуться к нему и чтобы это повторилось опять. Ощущать его объятия, ласковые прикосновения рук. Погладить его нежную кожу и заглянуть в глубину голубых глаз. Но Дина знала, с вечера ворота закрывались и даже сотрудники не должны были возвращаться, это была колония строгого режима и строгие правила были для всех. Тяжело вздохнув, она поднялась и медленно ступая, побрела через двор к дому.

– Бабушка? Я дома! – крикнула Дина, входя на кухню.

– Ну наконец-то ты пришла! Есть будешь? – спросила Дарья Ивановна.

– Нет, я не голодна, – ответила девушка, выходя из кухни и проходя в свою комнату.

Дина есть не могла, все мысли были о Сергее. А он, оставшись один, не знал, чем заняться. Ночью уснуть не получалось, он вспомнил Дину, перед его глазами пронеслась прошлая ночь.

– Может мне не следовало этого делать? Получается, я у неё первый… и что теперь? Мне здесь столько лет сидеть, я права не имел! Что же я наделал? Господи! – стучало в голове парня.

После полуночи, у него опять поднялась температура. Захотелось пить, губы стали горячими от жара. С трудом поднявшись, он налил себе воды и с жадностью выпил. Жутко кружилась голова, в глазах потемнело и  Сергей едва не упал, чувствуя, что может потерять сознание. Он вернулся к кушетке и лёг. Как прошла ночь, он едва соображал, всё время бредил и метался по подушке. Перед глазами вставали родители, плачущая мама, отец со строгим взглядом.

– Всё будет хорошо, сынок. Потерпи немного… ты только выдержи всё… – говорил отец, глядя в глаза сыну.

– Я выдержу, папа, обещаю… – шептали его потрескавшиеся губы.

Вновь Сергея мучила жажда, но подняться не было сил, он лишь желал, чтобы эта ночь быстрее закончилась. Едва рассвело, Дина проснувшись, умылась и собрав немного съестного для Сергея, выскочила из дома. С вечера отварила ему яйца и сосиски, захватила малиновое варенье и маленькую баночку мёда. Свежий хлеб решила попросить на кухне.

– Диночка? Что-то ты рано сегодня? Выходной вроде, отдохнула бы. Ведь в больничке всего один больной, – спросил дежурный офицер, встретив её на КПП, где она показав своё удостоверение, прошла на территорию колонии.

– Здравствуйте, товарищ капитан! Работа ждёт! – на ходу воскликнула Дина и быстро пошла через двор в сторону медпункта.

– Этот один, для меня дороже тысяча таких, как ты, – пробормотала Дина, открывая дверь.