Сон о пустыне. Возрождённая кровью

Кошмары покидали её изредка, и в те моменты ей снился он. Надежды на то, что он, настоящий, пришёл к ней во сне, таяли, как льдинки, свисающие с крыш весной. Потому что он был слишком ласков. Слишком молчалив. Слишком добр. Слишком… не он. Только его оболочка. Его прекрасная, манящая оболочка. Он улыбался ей, а она ему. И было неважно, что это лишь сон. Лишь красивая картинка, придуманная в её голове.

Не отчаиваясь, она всё ждала, когда он появится. Он настоящий. Пусть даже во сне. Ведь он же мог. Так почему не приходил? Тогда она вспоминала о расстоянии. О том, что она очень далеко, поэтому ему было бы тяжело прорваться в её сны. Но если бы сильно захотел, разве не пришёл бы? Не прилетел бы?

Наверняка она просто что-то себе напридумывала. Какую-то трагичную историю любви. Полный бред. Он говорил, как ненавидит её. Как она портит его жизнь. Однако его действия противоречили его словам, и ей показалось, что он испытывает что-то. К ней. Любовь? Слишком высокое слово. Она могла сказать, что любит Ричарда. Но что любит его… Может, да, может, нет. В любом случае, неважно. Потому что вслух она не произнесёт этих слов. Он не заслужил. «Чёртов напыщенный недобог!»

Его силуэт снова мелькнул в толпе. Увидел ли он её? И если да, то решится ли подойти? Или сделает вид, что они не знакомы? Его смело можно было назвать решительным. Только если он не захочет, то и делать не станет. Подойти самой? Многовато чести для того, кто, не задумываясь, отказался от встреч с ней, когда она предлагала навестить его позже. Гордость не позволяла сделать первый шаг.

Как часто люди страдают из-за гордости? Настолько часто, что не сосчитать. Они не пойдут просить прощения, если это уязвит их гордость. Не признают свою неправоту, потому что это выставит их в плохом свете. Гордость, как и ненависть, может затмить разум, который должен оставаться чистым, чтобы принимать действительно правильные решения.

Она мысленно усмехнулась. В последнее время в её голове возникало больше философских мыслей, чем за всю жизнь до пустыни.

Так мало времени прошло с их последней встречи. А ей казалось, будто целая вечность. Вечность без него. Что, если он здесь не просто так? Вдруг, он приехал к ней? Тогда почему не предупредил и не явился во сне, когда прибыл? Не знал, будет ли она ему рада? Улыбка сама напрашивалась от осознания, что она уже безумно рада. Просто видеть его. Его спину. Его чёрные, слегка волнистые волосы. Его крепкие руки, что сжимали её, пока его горячие губы… «Чёрт!» – выругалась она про себя.

Если он подойдёт, то не будет никакой улыбки. Потому что гордость не позволит, правда? Она будет стоять, как каменное изваяние, сложив руки на груди, и презренно смотреть на него. Он, как всегда, усмехнётся, она разозлится. Очередная ссора. Разве у них может быть по-другому?

Казалось, вместе с гордостью, злость просачивается в её душу от понимания его незаинтересованности. От того, какой он. Но он же такой только с виду. Отчаяние и ненависть заполнили его душу. «Может, ты хочешь его спасти, малышка Ноя?», -пронеслось в её голове. Глупо. Это он всегда спасал её. Он сильный. Она ему не нужна. Его порывы страсти были лишь временным помутнением. И её тоже. Она не может его любить. Любовь – это гораздо больше, чем то, что было у них. Наверное.

Эфиноя не знала, что ей делать. Продолжать искать его взглядом, чтобы он заметил её? Пойти в толпу и прикоснуться к нему, заговорить первой? Или просто уйти?

Девушка снова прошлась взглядом по скопившейся массе народа в обеденное время. Неужели, он ей всё-таки померещился? Топнув ногой, она развернулась и отправилась в сторону дома.

Вчерашняя скамья на углу её улицы у входа в аллею оказалась пуста. Людей на окраине в это время было немного. Эфиноя прислонилась лбом к стволу раскидистого дуба, закрывая глаза. Достала старую пачку, вытащила сигарету с зажигалкой, а затем дёрнулась от пробежавшего по спине холодка. Развернувшись, она встретилась взглядом с причиной.

Исет стоял перед ней с равнодушным видом. Это злило. Словно он впервые видит её. Словно они незнакомы.

Она вскинула подбородок, стараясь не выдать переполнявших её эмоций. Уголок его рта дёрнулся вверх.

– Поделишься, малышка Ноя?

Она молча достала сигарету из новой пачки и протянула ему. Зажгла огонёк зажигалки, подкуривая сигарету, и он нагнулся к ней. Нет, к огню. Однако слишком близко. Так близко, что маска равнодушия спала с её лица. Щёки покраснели, а ладони вспотели.

Исет затянулся и ухмыльнулся. Её смущение тут же переросло в раздражение. Она гневно сверкнула глазами, сжав в руке пачку.

Парень потрепал её по голове, будто в благодарность, и прислонился спиной к дубу рядом. Его плечо было буквально в нескольких сантиметрах от её лица. От дуновения ветра повеяло знакомым запахом. Апельсины. Она зажмурилась и, опустив руку с сигаретой, глубоко вдохнула.

Эфиноя ждала, что он что-то скажет. Объяснит, что здесь делает. Но он упорно молчал. Она затушила сигарету, подошла к нему спереди и встала почти вплотную, смотря в его чёрные глаза снизу вверх ожидающим взглядом. Он снова усмехнулся. Она прикусила губу от злости, а затем раздражённо выпалила:

– Мне пора идти!

Исет не ответил.

– И что? Ты ничего не скажешь?

– А что ты хочешь услышать?

– Что ты здесь делаешь, чёрт возьми?! Почему… – Она рыкнула. – Почему ты не приходил ко мне?

– Я пришёл сейчас.

Эфиноя схватила его за ворот рубашки, собираясь высказать всё, что о нём думает, но, скрежетнув зубами, отпустила и сделала шаг назад.

– К чёрту! Чего я вообще от тебя ждала? Меня ждёт Адиль. И если тебе нечего сказать…

– Фанатик? Где он тебя ждёт? – раздражённо перебил Исет.

– У меня дома. Он, в отличие от некоторых, не забыл про меня.

У него вырвался истеричный смешок.

– Как славно. Действительно, что я здесь делаю?

– Он просто…

«Чёрт, Эфиноя, ты что собралась оправдываться?», – пронеслось в её голове. Она продолжила:

– Думаешь, я буду перед тобой объясняться? Ты выгнал меня. Ты решил прервать… то, что было. Ты не приходил ко мне, даже во сне!

Оттолкнувшись от дерева, он навис над ней, раздражённо отвечая:

– Ты, кажется, забыла, что у нас слишком большое расстояние. Это у тебя есть всемогущий кулон перемещения!

– Я помню, но…

У неё была причина, по которой она не стремилась перемещаться с помощью анкха.

Парень не дал ей договорить, перебив:

– Уже без разницы! Вали к своему дружку! Я вообще не к тебе приехал. Просто случайно заметил тебя.

Исет уже сделал пару шагов от неё, но внезапно её голову посетила мысль о том, что эти пререкания – такая глупость. Что, если она завтра умрёт? Нужно, наконец, начать жить здесь и сейчас. И даже если он приехал не к ней, она должна хотя бы попрощаться.

Она подлетела к нему и, встав на носочки, притянула его к себе. Жадно впившись в его горячие губы, она зарылась руками в его волосы. Он ответил и, обхватив одной рукой её шею, а второй талию, прижал к себе. Проходящие мимо люди обратили на них внимание: кто-то цокнул, кто-то улыбался, а кто-то смущённо отворачивался. Однако Эфиноя и Исет ничего не замечали вокруг, словно остальной мир вдруг перестал существовать.

Эфиноя чувствовала его руки повсюду. Они гуляли по её телу, словно ждали этого целую вечность. Она так боялась, что он снова оттолкнёт её. Что выпалит какую-нибудь глупость. Но знала, что при любом раскладе ей будет всё равно. Неважно, если она окажется полной дурой, навязавшейся на его прикосновения. Потому что сейчас она хотела, наконец, делать то, что взбрело в голову, не думая о последствиях. Никакие слова не могут сделать больнее, чем вести, дошедшие до неё вчера.

Спустя пару минут девушка отстранилась, хватая ртом воздух, и отошла на шаг. Улыбнулась.

– Прощай, господин Исет.

И сразу понеслась прочь, в сторону дома. Парень ошарашенно смотрел ей вслед, не зная, как это понимать. Почему она попрощалась так странно? Всё из-за Адиля? Тогда зачем она вообще его поцеловала, если у неё есть другой?

Конечно, Исет приехал в Берлин не просто так. Он приехал, чтобы увидеть её. В их прощальном разговоре она сказала, что ещё вернётся к нему. Тем не менее, она этого не сделала. И он сам был виноват тем, что обидел её. Он прогнал Эфиною в их последнюю встречу, выплеснув терзающие душу чувства от расставания. Наговорил глупостей по типу того, чтобы она больше не появлялась в его доме. Но она же чёртова недобогиня! У неё была возможность. И как же её безрассудство? Именно на него парень рассчитывал, когда осознал, что на самом деле хотел, чтобы она вернулась. Девушка с её-то характером разве могла послушаться его? Неужели он перегнул так сильно, что она приняла его слова всерьёз?

Скучал ли он? Безусловно. Ненавидел ли её? Нет. Ненависть давно прошла, уступив место другому чувству. Незнакомому ранее. Во всём мире у него не было никого. Никого ближе неё. Но и её он умудрился упустить из-за собственной слабости.

Ненавидел ли он себя? Похоже на то. Сначала из-за того, что перестал ненавидеть её. Из-за того, что позволил ей войти в его жизнь. Из-за того, что вообще решил спасти её, вместо того чтобы просто убить.

Однако позже он стал испытывать это чувство, потому что посмел ей довериться. Ведь знал, что не стоит никому доверять. Что все его близкие отвернулись от него, посчитав монстром. Но не она. Малышка Ноя не боялась его. Кидала свои ядовитые фразочки, не опасаясь его гнева. Поддержала его, когда ему это было необходимо. Предала ли она его? Как она могла предать его, если он сам отпустил её? Если сейчас она с другим, разве это предательство? Казалось бы, в этом мире можно заменить что угодно и кого угодно. Только ей он замену не нашёл и даже не собирался искать.

Постепенно ненависть переросла в отвращение к самому себе. Он не хотел испытывать к девушке тех чувств, которые заполнили его полностью. Но он испытывал. И так глупо потерял её. Из-за того, что просто не мог держать себя в руках. Не мог слушать, как она говорит о других. Не мог видеть, как её касается кто-то другой. Это странно. Это ненормально.

В итоге, вопреки своей гордости, Исет решил сам приехать к Эфиное. Он не знал точного адреса. Знал лишь, где работают её родители. Он наведался туда вчера и, кажется, судьба ему улыбнулась. На парковке он услышал разговор двух мужчин, один из которых обращался к другому по фамилии Вальтер. Парень проследил за машиной и узнал, где живёт Эфиноя. Она встречала родителей на пороге, ужасно довольная и слегка растрёпанная. Активно жестикулируя, она что-то им рассказывала, и они скрылись в доме.

Его сердце дико застучало при виде неё. «Нет, в таком состоянии я не заявлюсь! Что, если она вообще не хочет меня видеть?», – подумал он, поэтому решил подождать. Остановился в отеле поблизости.

Этим утром он вышел в сторону её дома, намереваясь застать её одну. Однако он увидел её раньше, на площади. Показалось, что она заметила его. Сначала он попытался скрыться, ругаясь про себя. Зачем он пытается сбежать? Разве не для этого он приехал? Разве не он собирался идти к ней? Взяв себя в руки, он снова нашёл её взглядом и отправился следом. Пот струился по спине. Не от жары. От волнения. Словно он подросток, которому впервые понравилась девушка.

Догнав её, он сделал самое равнодушное лицо. Будто ему всё равно. «Зачем я это делаю?», – пронеслось в его голове. Просто потому, что он так привык. Привык не показывать своих истинных чувств.

Теперь же он снова злился на себя, что повысил на неё голос. Вдруг они с фанатиком просто друзья, а он накричал на неё без причины? Но что, чёрт возьми, «друг» делает в её доме с самого утра? И почему она сказала «прощай», словно они больше никогда не встретятся? Тогда зачем целовать, если не хочешь видеть? Он разозлился от вопросов в голове. «Нужно было остановить её. Почему я не остановил её снова? Снова дал уйти. И как я теперь могу к ней заявиться, если у неё дома сейчас другой парень?», – думал он.

Исет пнул ближайшую скамейку и, сев на неё, облокотился о колени и закрыл лицо руками. Оставалось ждать. Он ещё придёт к ней. Он должен её выслушать. А она должна выслушать его.

Ричард подъехал за ней на автомобиле отца – белом Mersedes-Benz S-Class 1979-го года выпуска. Конечно, сама Эфиноя так подробно не разбиралась в машинах, но парень не раз показывал ей автомобиль, описывая все его характеристики. С тех пор, как Ричард получил права, всё, что было связано с машинами, его очень интересовало.

Он зашёл в гостиную, ожидая, когда девушка будет готова. Она же в это время делала последние штрихи в своём образе, подкрашивая и без того длинные ресницы тушью. Адиль наблюдал за ней, стоя позади. Эфиноя всё-таки выбрала вариант с завитыми кудрями, и с помощью лака для волос придала большой объём у корней. Она едва не наделала себе новых ожогов. Но допустить Беатрис в комнату не могла. А из Адиля в этом деле был не самый лучший помощник.

– Эффи, Ричард уже здесь, – крикнула Беатрис из-за закрытой двери.

Для неё казалось странным, что дочь отказалась от её помощи с подготовкой. Но после её возвращения Беатрис старалась действовать мягче, опасаясь вновь спугнуть Эффи своим недовольством.

Наконец, оглядев себя в последний раз в зеркало, Эфиноя со слегка взволнованным видом повернулась к парню, стоявшему рядом, вопросительно выгибая бровь.

– Идеально, – тихо ответил он, не отрывавший от неё взгляд уже несколько минут. Странное чувство благоговения постоянно возвращалось к нему, стоило ей оказаться рядом, а кулон начинал холодить кожу.

– Прости, что бросаю тебя одного, – зашептала она. – Последний вечер, а завтра мы уже отправимся куда-нибудь.

Загвоздка была в том, что они не могли отправиться куда угодно. Нужно было место, в котором хотя бы один из них уже бывал, чтобы чётко представить его для перемещения. Они начали разбирать варианты сразу после съеденного завтрака-обеда, приготовленного Эфиноей. Адиль, в отличие от Исета, не высказывал негативных комментариев по поводу её готовки. Однако, как заметила девушка, в этот раз получилось действительно вкуснее, только сосиски немного подгорели.

О своей утренней прогулке она рассказала Адилю лишь необходимое, не упоминая встречу с Исетом. Она доверяла ему, но не хотела нагружать ещё и своей любовной драмой.

– Всё хорошо, иди, – сказал парень, улыбнувшись. – И, госпожа, – он поправил кулон, перекинувшийся через плечо во время её сборов, – будь осторожна.

Спускаясь по лестнице вниз, девушка поймала восторженный взгляд голубых глаз. Ричард смотрел на неё, приоткрыв губы. Он облачился в строгий чёрный костюм, идеально сидевший на нём. «Он во всём выглядит прекрасно. Точнее, он всегда прекрасно подбирает одежду. Чёртов модник», – подумала она, усмехнувшись.

– Принцесса, вы сегодня просто бесподобны, – произнёс он, подавая ей руку. Она вложила свою, приподнимая одну бровь. Он добавил: – Впрочем, как и всегда.

– О, мой принц, держите меня крепче. Вы так восхитительно прекрасны. Боюсь, что я упаду в обморок от близости такого очаровательного мужчины, – сказала она, нагло подмигнув.

– Учись, как делать комплименты, Ричард, – добавил Анкель с усмешкой.

Солнце ещё не село, и его лучи играли на чёрном камне на шее Эфинои, пока они шли к машине.

Когда они выехали на оживлённые улицы, выглядывавшая в окно девушка заметила, что тучи начали подбираться к городу. Грудь на мгновение сдавило и стало тяжело дышать, однако всё быстро закончилось. Эфиноя решила, что тучи – это хороший знак, ведь она любит грозы и дождь. Только бы не намочить платье до того, как выпускной вечер закончится. А там уже можно будет и промокнуть. Смыть весь этот день.

Она не рассказала Ричарду о своих планах, собираясь сообщить ему после окончания выпускного бала. Следовало ожидать, что он захочет отправиться с ней, но пока она понятия не имела, как его отговорить.

Родители должны были приехать на своей машине вместе с семьёй Штайнхерц, так как они не останутся в школе надолго.

Держа своего кавалера под руку, Эфиноя вошла в украшенный банкетный зал. По бокам расположились высокие белые колонны, обвитые гирляндами тёплого жёлтого цвета. Впереди располагалась сцена, на которую будут вызывать всех выпускников для получения аттестата о школьном образовании. Высокие окна были закрыты тёмными шторами, оставив лишь свет ламп, который будет выключен после торжественного вручения, и пространство заполнит приглушённый блеск гирлянд. Весь их выпуск трудился над созданием лёгкой атмосферы праздника, украшая зал ещё перед итоговыми экзаменами.

Спустя время, получив аттестаты, бывшие школьники разбились по парам. Родители, поздравившие своих детей, забрали документы и уехали домой, оставив молодёжь веселиться. Заиграла спокойная музыка для первого танца. Ричард крепко обхватил свою спутницу за талию, словно посмеиваясь над её словами об обмороке. Пара молча кружилась по залу в вальсе, которому девушка научилась с трудом. Она то и дело наступала другу на ноги, тихо посмеиваясь. Но, кажется, его это не сильно беспокоило. Парень не мог оторвать взгляда от её лица. Она всегда ему нравилась, но сегодня выглядела, как настоящая богиня, сошедшая с небес. «Ну, или откуда там сходят египетские боги?», – подумалось ему.

После первого танца заиграла оживлённая музыка, и Эфиноя с Ричардом отправились на поиски напитков. От танцев стало жарковато, и девушка стянула перчатки, оголяя руки. Виднелся покрасневший шрам, только не было понятно жжёт ли он, потому что от перчаток обе руки слегка покалывало.

– Может, уже поедем домой? – спросила она, невинно захлопав глазами.

– Давай останемся. Ненадолго, – заверил её парень.

– Ладно, – устало выдохнула она. – Тогда как на счёт того, чтобы напиться в хлам?

– Принцессам вредно пить алкоголь.

– Так, Рич. Не порть вечер. Раз уж мы остаёмся, значит, нужно повеселиться напоследок.

– Напоследок? – вскинув брови, спросил он.

– Ох, последний вечер в школе, – выкрутилась Эфиноя.

– Я за рулём.

– Тогда смотри, как я буду веселиться, – сказала она и залпом выпила бокал вина.

Лицо скривилось от непривычки. Она впервые попробовала алкоголь. Ричард не сдержал улыбки от её вида. Она подышала, выпила ещё один бокал и увела его танцевать.

Она всегда избегала подобных мероприятий, но раз уж оказалась здесь, с учётом того, что завтра её жизнь изменится, то подумала, что стоит насладиться вечером на полную.

Спустя пару часов танцев они решили всё же покинуть бал, не дожидаясь рассвета. На улице уже совсем стемнело, начал покрапывать дождь. Они ехали по освещённым улицам Берлина, и девушка начала дремать под тихий стук капель, разбивающихся о стекло. Она открыла глаза, когда почувствовала, что машина остановилась. Впереди виднелась вода.

– Рич?

– Проснулась? Я подумал, что ещё рано ехать домой. Мы с родителями проезжали здесь недавно, и я решил показать тебе это место. Пойдём.

Когда Эфиноя вышла наружу, дождь уже закончился. Она скинула туфли, бросив их в машину, и прошлась босиком по влажной траве. Подошла к кромке воды.

Ричард постелил непонятно откуда взявшийся плед. Вдалеке сверкали молнии, однако грома не было слышно. Мягко приземлившись, парень протянул девушке сигарету. Сделав первую затяжку, он сказал:

– Днём здесь очень красиво. Но из-за туч сейчас почти ничего не видно. В следующий раз приедем сюда на закате. Или при полной луне.

Сердце защемило. Слова вырвались сами.

– Рич, я не уверена, что мы вернёмся.

– Почему? У нас есть время до отъезда по университетам.

Эфиноя вдохнула слишком много дыма. Но сдержала кашель.

– Времени нет. Я уезжаю завтра.

– Стоп, что? Куда? – удивлённо воскликнул парень, повернувшись к ней лицом, и задев её ногу своим коленом.

– Возникли некоторые обстоятельства. На меня снова открыта охота, – ответила она, усмехнувшись. – Старший сын верховного жреца объявился и хочет закончить дело отца. Поэтому мы с Адилем завтра отбываем. Скорее всего, во Францию. Но ненадолго. Будем перемещаться, чтобы нас не нашли.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? Я не отпущу тебя одну, – повысил голос Ричард.

– Я буду не одна.

– Нет. Нет, боже! Я с тобой, Эффи. Ты обещала, что больше не бросишь меня!

– На самом деле я ничего такого не обещала, Рич, – сказала она, туша сигарету о траву. – Пойми, я не хочу подвергать тебя опасности. Ты не можешь бросить всё из-за меня. Что, если нам придётся скитаться всю жизнь?

– Принцесса. – Он взял её руки в свои. – Как ты не понимаешь? Я должен быть рядом. Я должен защищать тебя.

– Ты ничего мне не должен, Ричард Штайнхерц.

От его пронзительного взгляда заслезились глаза. Однако она сдержала рвавшиеся наружу слёзы, закусив губу. Решила: «Мне уже нечего терять. Пусть это будет первый и последний раз».

– Просто… поцелуй меня, – прошептала она.

Парень неотрывно смотрел ей в глаза и, поняв, что она не шутит, придвинулся ближе. Эфиноя обхватила его лицо ладонями, и он, нагнувшись, поцеловал её. Притянул настолько близко, насколько возможно.

Этот поцелуй был совершенно другим. Не таким, как в первый раз. Не таким, как с Исетом. Ричард целовал её нежно и осторожно. Словно она всё ещё та фарфоровая кукла, которую он кружил в саду.

Девушка перекинула свою ногу через него и села на его колени. Он повёл рукой вдоль её открытого бедра, а второй поглаживал по обнажённому участку спины. Парень ухватился за замок платья и, оторвавшись от Эфинои, заглянул ей в глаза. Она встретила его взгляд с иступленным бесстрашием, и он расстегнул наряд.