Шесть сторон света

Заклятие было снято. Я открыл глаза и увидел, что вокруг меня появилось слабое сияние, которое исчезло в тот самый момент, когда я прекратил управлять магией. Фелмор, сидевший напротив меня, улыбнулся и сказал:

– Справился за час с лишним, а говорил, что потратишь на это дни или месяцы. Конечно, силу можно было бы расходовать и более экономно, но для первого раза очень даже неплохо. У тебя явный талант, парень.

Я сам не до конца верил, что только что впервые управлял магией. Есть только один способ убедиться в этом – посмотреть, действительно ли развеялось заклятье. Открыв книгу, и полистав её немного, я обнаружил, что в ней не только появился внятный текст, но на некоторых страницах так же появились рисунки: чертежи, карты, пентаграммы, зарисовки растений, животных и многое другое. Это действительно было чудо!

Я хотел, уже было, начать читать, но хранитель забрал у меня книгу, захлопнул её, встал и строго сказал:

– Почитаешь потом. Нам надо идти.

– А куда мы идём? – Спросил я, тоже поднимаясь. – Ты вроде не назвал конкретного места.

– Мы идём в Сайденс – самый крупный город Великого Миддейна. Там находится нужная нам реликвия.

Глава 6

Путь до Сайденса был не близким. По моим расчётам, мы доберемся туда в лучшем случае через две недели. Было вполне очевидно, почему реликвия должна находиться там – Сайденс находится на западном побережье Великого Миддейна. К тому же город довольно крупный, ведь раньше он был столицей, пока война, случившаяся много лет назад, не вынудила перенести столицу в Флаэмор. Мне самому было интересно побывать там, и я даже радовался бы такому путешествию, если бы не одно «но».

Да, все дело в моём спутнике. Мне этот тип страшно не нравился, особенно после того, что он мне рассказал о своих предыдущих намерениях. Да и в целом, было в нём что-то отталкивающее, наверно это было связано с его сверхъестественной сущностью. Я с первого же дня начал жалеть, что согласился на всё это, и во многом это была его вина. Мне не о чем было с ним поговорить, хотя он, похоже, был из тех людей, которые любят болтать, но как я не пытался, ничего кроме светской беседы у нас не выходило, и меня это раздражало. Вторым моментом был его внешний вид – он ходил в церемониальной броне! Ходить в таком виде, можно сказать, даже неприлично. Такая броня только для праздничных шествий, мероприятий и прочих значимых событий, но никак не для путешествия. Она наверно жутко тяжелая, не удобная, да и защитит разве что от летящего камня, зачем он её носит? По дороге нам встречались несколько людей, которые с явным интересом рассматривали его моего экстравагантного спутника, и меня это напрягло. Нам не стоит лишний раз привлекать к себе внимание, ведь мы и без того подвергаем себя опасности, ища реликвии, но Фелмора это нисколько не волновало. Напротив, ему похоже нравилось быть в центре внимания. Это, конечно, совсем не та черта, которая должна быть у человека, который пытается как можно меньше нарываться на неприятности, и с этим надо что-то делать. Я попросил хранителя, чтобы он по возможности сменил свою броню на что-то менее броское, ведь нам сейчас лучше быть максимально непримечательными. Он выслушал меня и, подумав немного, сказал, что не будет этого делать, потому что, во-первых, это самая настоящая боевая броня, а не церемониальная. Во-вторых, носить какое-то облезлое тряпьё ему не очень-то и хочется. Меня этот ответ не удовлетворил, и я продолжил настаивать на своем, но он почему-то подумал, что я так говорю, потому что завидую ему. Это заявление окончательно вывело меня из себя, и я высказал ему всё, что о нём думаю. Что он – слишком самовлюблённый, не умеющий серьёзно относиться к делам, совершенно неприятный тип, с которым не будет водиться ни один нормальный человек. Он же в ответ сказал, что я слишком трусливый, завистливый ребёнок, который не хочет брать на себя ответственность даже за свою жизнь.

Вся эта перепалка перешла в серьёзную ссору. В итоге мы два дня шли, почти не разговаривая. Всё это время в воздухе висело тяжелое напряжение, которое, казалось, никак не получится развеять, но на третий день случилось то, чего я, собственно, ожидал: у нас закончилась еда.

Точнее, не у нас, а у меня. Фелмору не требовалась еда, и спать ему тоже не нужно, вот почему он иногда начинал ворчать на меня. По его мнению, если бы я не тратил драгоценное время на сон и еду, то мы бы дошли до места назначения в два раза быстрее. Ему, наверно, тяжело понять мои человеческие потребности, он же не человек. Точнее когда-то давно, каждый хранитель был человеком, по крайней мере, так гласила книга. Все хранители были избраны предыдущим Создателем, и следующий должен будет избрать других. Интересно, Фелмор лично знал предыдущего избранника, который смог собрать все реликвии? В любом случае, это было так давно, что хранители, наверно, и сами не помнят, сколько уже лет живут на этом свете, и уж тем более не помнят какого это – быть человеком.

Фелмор не хотел даже слушать о том, что нам нужно будет сделать длительную остановку. Согласился он только после угрозы, что если я упаду в голодный обморок тащить меня до столицы ему придётся на себе, и то не факт, что я доживу до этого момента. Хранитель сказал, что к вечеру мы будем проходить мимо небольшого городка, и остановиться можем там. Так же он потребовал, чтобы я не вздумал оставаться больше, чем на одну ночь. Мне, конечно, очень хотелось поспорить, но я и сам не видел особого смысла оставаться там надолго. Вместо этого я ответил ему очередной колкостью, и мы продолжили путь.

Очередной день, проведенный в напряженном молчании и вот, вдалеке показались городские стены. Это действительно был маленький городок, я даже удивился, что вокруг него возвели такую большую стену. На входе нас, как всегда, приветствовали стражники, которых явно заинтересовала такая необычная компания, и они напрямую спросили: «Кто мы?», и «Зачем пришли?». Я уже готов был как-нибудь отшутиться, но Фелмор меня опередил. Он представился странствующим рыцарем, который путешествует со своим оруженосцем по святым местам страны, а в этом городе мы только остановимся на одну ночь, поскольку у нас кончается провизия. Как ни странно, но их этот ответ вполне удовлетворил, и нас пропустили без лишних вопросов. Узнав расположение местной таверны, мы побрели по вечерним улочкам, в указанном направлении. Меня немного озадачили его слова о «Рыцаре и его оруженосце». Я, конечно, понимаю, что это была ложь, но если рассуждать логически, то действительно ли хранитель является ведущим, а избранник – ведомым? С одной стороны, разве не я играю главную роль во всей этой истории, ведь это мне предстоит стать «Создателем», если у меня всё-таки получится собрать все реликвии? С другой стороны, пока что именно Фелмор занимается нашим продвижением, да и без него я бы не отправился в это путешествие, а значит, ему так же можно приписать роль лидера. Так кто же главный? Надо будет посмотреть, что на этот счёт говорит книга.

Пока я размышлял, мы уже успели дойти до места назначения. Это была единственная таверна в таком маленьком городке, и располагалась она рядом с главной площадью. На вывеске красовалось название: «Веселый призрак». Оно мне показалось странным, ведь призраки не могут быть веселыми. С таким же успехом можно было бы назвать её «Добрый демон», и смысл мало бы поменялся. Наверно, у автора богатая фантазия. Я открыл дверь и шагнул внутрь. Фелмор зашёл следом.

Внутри эта таверна ничем не отличалась от всех остальных: грубые столы и табуретки, расставленные в случайном порядке; стойка, за которой находился, видимо, сам хозяин; девушки-разносчицы, носящиеся туда-сюда с огромными подносами. В столице таких таверн было навалом, и, как ни странно, но мне это место понравилось. Народу было уже прилично, в одном из углов столы были аккуратно сдвинуты, и в освободившемся месте стояли парень с девушкой, которые развлекали посетителей веселыми песнями, а заодно зарабатывали себе денег, с особо довольных клиентов. Услышав знакомую мелодию, мне и самому захотелось начать подпевать, так я рад был оказаться в окружении живых, настоящих людей. Несколько дней пути, в неприятной компании некого сверхъестественного создания, действительно наталкивали на мысль, что человеку для счастья нужно побыть среди таких же простых людей, с которыми можно посидеть, нескладно пропеть какую-нибудь простую песенку и просто почувствовать себя живым.

Я подошёл к стойке и заказал у хозяина немного еды, а также поинтересовался насчёт свободных комнат. Как и ожидалось, свободная комната была, ведь в этом городе не часто останавливаются путешественники. Хозяин сказал пойти и занять какое-нибудь место, подавальщица сама принесёт мне еду. Я послушно отошёл и сел за небольшим столом в углу. Краем глаза я заметил, что Фелмор о чём-то говорил с владельцем, а после подошёл и сел рядом. Я уже привык к его молчаливой компании, поэтому не обратил внимания на эту тишану.

Спустя несколько минут подошла одна из девушек, работающих здесь, и поставила передо мной тарелку с каким-то супом, хлебом и яблоками. Я уже хотел поблагодарить её, но она вдруг сорвалась с места и помчалась в сторону кладовой. Спустя минуту, она так же быстро вернулась, и поставила на стол бутылку с вином и пару кружек, чему я, конечно, удивился:

– Извините, но я этого не заказывал.

– А это и не тебе. – Сердито ответил Фелмор, жестом показывая девушке, что она может идти. Затем он взял бутылку, открыл её и начал пить прямо из горла. Меня эта сцена повергла в ступор, на пару мгновений, но потом я неуверенно сказал:

– Как это понимать? Ты же говорил, что тебе не нужна еда.

– Для выживания – нет, но я вполне могу её употреблять. Только я никогда не пытался этого делать, поэтому мне интересно проверить, какой это даст эффект. – Ответил он, и продолжил пить.

– Но почему вино? – всё так же неуверенно спросил я.

Фелмор сделал ещё один глоток, потом резко поставил бутылку на стол, повернулся ко мне и, надменно улыбаясь, ответил:

– Потому что алкоголь – самый действенный способ проверить, влияет ли на меня хоть что-то человеческое. Да и к тому же я уже достаточно взрослый для выпивки, в отличии от некоторых.

Последние слова он сказал в пол голоса, но я их хорошо расслышал. Глубоко внутри я понимал, что это была провокация, но не мог ей сопротивляться. Он, фактически, только что назвал меня слабаком, потому что я, якобы, боюсь пить. Сказать по правде, я никогда не страдал манией к алкоголизму, поэтому действительно редко выпивал, но сейчас это не имело значение – это задевало мою гордость, и я не мог игнорировать такое. Взяв бутылку, которая уже была на половину пустая, я одним залпом допил её до конца. После этого меня чуть наизнанку не вывернуло, но я сдержался, посидел с минуту, борясь с неприятной горечью во рту, затем повернулся к хранителю, победно улыбаясь, и сказал:

– Разве вино – это настоящий алкоголь? Да это так – развлечение для маленьких девочек.

После этого я встал, подошёл к стойке и попросил чего-нибудь покрепче. Хозяин дал мне кувшин бренди, который я сам донёс до стола и поставил на место бутылки, которую уже успела забрать одна из девушек, работающих здесь. Фелмор был удивлён такой наглостью, но я прекрасно понимал, что раз уж он считает себя «настоящим мужчиной», то гордость не позволит ему уступить. Мне ведь не позволила. Однако на его лице было видно явное замешательство, ведь он всё-таки не знал, будут ли последствия от такого количества алкоголя?

Я решил, что это мой шанс утереть ему нос, подловив его на собственных словах, поэтому первый налил себе кружку и начал пить, совершенно забыв про еду. С первого же глотка я пожалел, что выбрал такой сомнительный способ для самоутверждения – эта дрянь была такой крепкой, что у меня глаза слезиться начинали. И как вообще можно получать удовольствие от такой гадости? Через силу, я всё-таки смог осушить кружку, и, морщась от горечи, поставил её на стол. Фелмор не заставил себя ждать: он тоже выпил почти полную кружку, и к моему удивлению, справился с ней быстрее. Да, у него явно больше опыта в подобных делах, а значит мне придётся ну очень постараться, чтобы перепить его.

Отступать я не собирался, да и он тоже, поэтому осушив один кувшин, мы попросили ещё. Второй я осилил с большим трудом, да и крепость напитка давала о себе знать: думать становилось труднее, перед глазами всё плыло, а по телу разливался жар. На третьем кувшине я решил сдаться, чему хранитель был рад. Я думал, что он начнёт злорадствовать, но вместо этого он довольно мягко, по-дружески, сказал:

– Неужели так сложно было удержаться, и не начинать это глупое соревнование?

Судя по голосу, алкоголь всё же на него повлиял, пускай пока и не сильно. Я в этот момент не мог нормально соображать, поэтому не задумался над этим моментом. Вместо этого я ответил то, что первым пришло мне в голову:

– Сам виноват, постоянно бесишь меня и ведешь себя провонка… про-во-ка-ци-он-но! – Ответил я, еле-еле складывая буквы в слова. – Я просто не мог не воспользоваться этой возможностью!

Было тяжело складывать слова в осмысленные предложения, мысли в голове путались, язык не хотел работать.

– На себя бы посмотрел! – громко ответил Фелмор. – Ходишь тут и ноешь, какой ты бедненький, обманутый ангелочек, которого заставляют спасать мир. Вот что я тебе плохого сделал, скажи на милость?

– А ничего что ты меня заставил в этом всём участвовать? – так же на повышенных тонах ответил я. – Обманул моего отца, заставил меня во всё это ввязаться! Я жил нормальной жизнью, пока в ней не появился ты со своим предназначением, и не пустил моё существование под откос!

Другие посетители уже начали обращать внимание на нашу перепалку, видимо ожидая, что она перейдет в драку. Фелмор немного задумался после моих слов, хотя скорее он просто не мог собраться с мыслями из-за опьянения. Помолчав немного, он тихо ответил:

– Как будто мне самому больно хотелось во всём этом участвовать. Жить несколько тысяч лет практически в одиночестве, искать себе кандидата каждый раз, когда умирал предыдущий, а потом ещё и носиться с обиженным малышом, который думает только о себе, и считает, что ему одному тяжело.

Я, хоть и не очень хорошо соображал, но вполне отчетливо услышал, о чем он говорил. Немного обдумав его слова, я спросил, уже более спокойно:

– Ты живёшь уже несколько тысяч лет?

– Да, – горько ответил Фелмор, – Я существую на этом свете с тех самых пор, как предыдущий Создатель избрал меня как хранителя запада. До этого, я, между прочим, был правителем Миддейна. Не было ни одной войны, которую я бы не смог выиграть, поэтому я смог захватить столько стран, что Миддейн стали называть великим. Но один раз мне не повезло – я был тяжело ранен в бою, и уже прощался с жизнью, как ко мне пришёл этот человек, и предложил мне вечную жизнь. Я тогда не хотел умирать, конечно, поэтому и согласился без лишних слов. Вот почему я стал хранителем, и лишился всего: семьи, звания, своей человеческой сущности. Я находил младенца и ставил на него печать, но шли года, а конец так и не наступал. Когда человек, которого я избрал, умирал, мне приходилось искать другого. Это проклятье хранителей – мы не знаем, когда наступит начало всей этой заварушки, поэтому вынуждены постоянно иметь какого-нибудь кандидата.

Меня эти слова заставили задуматься. Если он говорит правду, то выходит, что я сейчас разговариваю с одним из величайших королей страны? А ведь он жил чуть больше четырёх тысяч лет назад, и в честь него назвали нынешнюю столицу. Я, будучи в не трезвом состоянии, практически сразу в это поверил, и мне стало жаль Фелмора. Выходит, его самого, когда-то обманули, и заставили променять королевскую жизнь на жалкое существование в виде хранителя?

– А потом – продолжил он, снова наполняя свою кружку, – я случайно наткнулся на твоего отца. Поживи с моё, и ты научишься хорошо разбираться в людях, вот и я тогда понял, что он отчаянно нуждается в помощи. Поскольку раньше я был одарённым магом, мне не составило труда совершить небольшое чудо, главное – моя цель была достигнута. Я попал в дом, где находился младенец, невинный и чистый, идеальный кандидат, вместо недавно умершего. Да, я про тебя говорю, Эйнджел. Прости, что мне пришлось так поступить. Тебе просто не повезло, что конец начался именно сейчас, ведь начнись все это после твоей смерти, мы бы никогда больше не встретились.

После этого он снова осушил кружку, поставил её на стол, и закрыв лицо руками, начал рыдать. Мне стало его совсем жалко, и противно от того, что я так к нему относился, хотя на самом деле – мы оба просто жертва обстоятельств. Я сам, уже начиная немного всхлипывать, сказал ему:

– Прости меня, Фелмор. Ты прав – я лишь ребенок, который боится ответственности. Если бы я знал всю эту историю раньше, то конечно, относился бы к тебе по-другому.

– Ты тоже меня прости-и-и, – протянул тот, – мне действительно надо иногда к тебе прислушиваться. В конце концов, мы должны быть командой, если хотим пройти этот путь до конца!

После этих слов мы оба, уже открыто рыдая, по-дружески обнялись. Я, хоть и был сейчас расстроен, но на самом деле радовался, что конфликт был разрешён. Спустя несколько минут, уже закончив рыдания, и выпив ещё по кружечке, мы хором начали подпевать очередной песенке, которую играл паренёк в противоположном конце комнаты.

На улице уже начало темнеть, но алкоголь так крепко ударил в голову, что мы и не думали уходить. Мы веселились со всеми, и радовались, пока всё резко прекратилось. Музыка замолчала, голоса стихли, а девушки-разносчицы быстро попрятались на кухне. Сначала, я не понял, что происходит, но потом увидел, как в таверну заходит группа молодых парней, примерно моего возраста. Их вёл не высокий парень, злобно озирающийся по сторонам. Мне он сразу не понравился, да и не только мне. Я спросил у человека, сидящего за соседним столом, что произошло, на что он, почти шёпотом, ответил:

– Это сын нашего мэра. Он всё время ходит со своей шайкой, которую народ прозвал «Дворовые псы». Эти парни постоянно доставляют всем неприятности, и их появление здесь не сулит ничего хорошего. Лучше не лезьте к ним, иначе можете попасть в неприятную историю.

Спорить с какими-то там псами я и не собирался, поэтому мы с Фелмором решили просто наблюдать, что будет дальше.

Несколько человек, однако, поспешили убраться прочь, что заметила и эта несчастная банда, судя по их смеху. Они согнали людей, сидевших за самым большим столом, сами разместились за ним, и громко потребовали самого лучшего вина. Точнее, этого потребовал тот парень, который, видимо, и был тем самым «сыном мэра». Владелец таверны привык к посещениям этой компании, хотя на его лице и читалась тревога. Он поспешил на кухню, а шайка начала громко разговаривать, заглушая тишину. Один из них встал, подошёл к тому парню, который до недавнего времени развлекал нас своей музыкой, и довольно грубо велел ему продолжать выступление. Девушка, которая пела вместе с пареньком, неуверенно начала тянуть какую-то весёлую песенку, но этот недоделанный бандит прервал её, и потянул за собой к столу. Её друг сделал вид, что не заметил этого и продолжил наигрывать какую-то мелодию. Девушка сопротивлялась и просила отпустить, но эти только больше раззадоривало этих потерявших стыд мальчишек. Когда они дошли до стола, наглый пацан рывком усадил её себе на колени, и начал лапать её под гогот своих дружков. Бедная девочка от страха уже не могла сопротивляться, она просто сидела, тихо всхлипывая, и с надеждой оглядываясь по сторонам.

У меня прямо душа разрывалась от этого грустного зрелища. Мы с моим товарищем переглянулись: в его взгляде читалась решимость. Конечно, мой опьянённый разум тут же напрочь забыл, что с этой шайкой надо бы поосторожнее. Мой отец всегда учил меня заступаться за слабых, говорил, что так поступают герои. Не говоря ни слова, мы одновременно встали и, слегка покачиваясь, направились в сторону расшумевшихся хулиганов.

Они, будучи трезвыми, в отличие от нас, заметили наше приближение, и вместе встали как раз в тот момент, когда мы оказались рядом. Только зазнавшийся сынок местного правителя продолжал сидеть и домогаться до несчастной девушки.

– Чего надо? – Грубо поинтересовался один из них. Он был довольно грозного вида, и, видимо его работой было отгонять людей этим самым видом.

– Немедленно отпустите девушку! – сказал я как можно твёрже, что сложно сделать после такого количества алкоголя.

– Она не хочет проводить с вами время! – подхватил Фелмор, тоже стараясь выглядеть внушительней.

Поднялся дикий хохот. Их предводитель, переводя взгляд с груди девушки на нас, надменно протянул:

– Вам бы лучше так не разговаривать ни со мной, ни с моими друзьями, а то мало ли что может случиться?

– Я ни тебя, ни твою шайку «Облезлых дворняг» не боюсь! – Громко выпалил я. – Если ты не трус, то мы можем решить этот спор по-мужски!

Парни ещё больше начали ржать. Да, мы действительно смешно выглядели: двое уже в доску пьяных парней, которые и на ногах то кое-как стоят, но требуют драки. Но ведь драка – одна из главных составляющих любого кутежа?

Внезапно, один из них резко толкнул меня в грудь, из-за чего я не удержался и опрокинул стол, стоявший позади меня. Послышался громкий хохот, который, однако, прекратился после того, как я встал и, хорошенько размахнувшись, врезал ему по челюсти. Теперь уже этот хулиган опрокинул стол, пока падал. Повисла напряженная тишина. Их главарь встал, оттолкнув девушку, и сказал злобно:

– Вы сами напросились, ребята!

После этих слов он дал своим команду «К бою!», и они толпой бросились на нас. Фелмор, спешу заметить, ещё хорошо держался, и даже умудрился вырубить одного из этих подонков, одновременно отбиваясь от другого. Мне же достались тот, который был самым внушительным, и тот самый «сынок местного мэра». Пятый всё ещё лежал, после моего удара, и стонал.

Драться, будучи в нетрезвом состоянии – плохая идея. Твоё тело тебя не слушается, мысли путаются, а значит надеяться остаётся только на выдержку и физическую силу. Как ни странно, но я рефлекторно знал, каким образом нужно ударить, чтобы удар достиг цели. Спасибо моему отцу, что так много гонял меня со своими тренировками, и тем самым отработал некоторые приёмы до автоматизма. Конечно, по мне тоже попали несколько раз, но ничего серьёзного, поэтому я держался до тех пор, пока Фелмор не закончил разносить своих оппонентов, и не помог мне разделаться с бугаем и командиром. Спустя несколько минут, все пятеро валялись в разных частях таверны, не в силах подняться. Я, конечно, старался бить не особо сильно, но наверняка сказать не могу, может и что-нибудь им сломал. Про хранителя вообще молчу: дрался он как профи, а значит, действительно имеет огромный боевой опыт. Я даже начал уважать его. Всё-таки правду говорят: друг познаётся в хорошей драке.

Мы собственноручно выкинули всех пятерых подонков из таверны, после чего поспешили помочь хозяину расставить столы и стулья. Он, конечно, понимал, что мы в неадекватном состоянии, и что у него могут быть проблемы из-за этого побоища, но всё же ему было приятно, что нашлись люди, которые хотя бы раз смогли дать отпор этим надоедливым дебоширам.

Когда мы закончили с расстановкой мебели по местам я дал ему несколько монет, и попросил показать комнату, в которой мы можем остановиться. Он, конечно, пытался уговорить нас уйти куда-нибудь подальше, но я настаивал на своём. В результате он согласился, но предупредил, что, если придёт стража, он не станет нас покрывать. Я уже почти ничего не соображал, ведь к опьянению прибавилась ещё и дикая усталость, поэтому проигнорировал его слова. Единственное, на что мне хватило сил, это скинуть лишний груз на пол и плюхнуться в кровать.

Вырубился я мгновенно, проспал до позднего утра, и спал бы дальше, если бы не сильное чувство жажды, из-за которого пришлось открыть глаза, чтобы отправиться на поиски воды. Первое, что я почувствовал после пробуждения – это тошноту, и сильную головную боль. Хозяин, видимо, предвидел это состояние, поэтому рядом с кроватью стояло ведро, которым я и воспользовался после первого же позыва. Тошнота немного отступила, но головная боль никуда не делась. Начиная потихоньку восстанавливать в своей голове события прошлого вечера, я понял, что похмелье – не единственная причина моей головной боли. Я смутно припоминал, что во время драки один из парней огрел меня бутылкой, и тем самым рассёк мне бровь. Встав с кровати, я подошел к столу, на котором стояло небольшое грязное зеркало и, протерев его от пыли, посмотрел на себя. В отражении на меня глядел парень с зелеными глазами, темными взъерошенными волосами и испачканным кровью лицом. Выглядело это страшнее, чем ощущалось, поэтому я поспешил умыться. После этого вид стал немного по лучше, чего не скажешь о самочувствии. Ну надо же, какой я, оказывается, стойкий! Я бы может даже немного гордился бы собой, если бы не тупая гудящая боль в области макушки