На тринадцатый день с утра они были заняты тем, что чистили следы своего пребывания в системе банка. У провайдеров, на использованных прокси серверах и на сервере банка, который имел сохранившееся зеркало в удаленном дата центре. К вечеру Дарья решила наведаться в Алые паруса, так как было очевидно, что непальскую часть координат уже давно кто-то перехватил (в агентствах новостей мелькало что-то про перестрелку между группами альпинистов), а министра обороны США через компьютер достать было проблематично. Еще надо было придумать, что с ним делать. Настала пора получить ту часть информации, которой обладал «полуигрок». В данный момент Елена как раз вытаскивала из сети информацию по расположению видеокамер в фойе и на этажах «Алых парусов».
***
В то же время Глеб сидел напротив телевизора, где по всем новостным каналам шла информация про взрыв банка. Основной версией, конечно же, был террористический акт. Шли выступления лидеров стран «антитеррористического блока», журналисты, в очередной раз, мусолили арабскую тему. Одновременно крупным планом показывалась боль тех, кто потерял в этом взрыве знакомых и родных. Пятна крови на асфальте, слезы на глазах детей…
Когда заканчивались новости по одному каналу, Глеб переключался на другой и вновь смотрел практически те же кадры, прекрасно понимая, что это – только начало. В тех трех играх, в которых он пытался участвовать несколько веков назад, жертв было больше, и вряд ли в этот век сильнейшего и страшнейшего оружия их в итоге будет меньше, чем раньше. Особенно теперь, когда координаты уже практически разобраны и пойдет игра на вылет и на скорость перемещения к точкам, соответствующим этим координатам. Точек видимо будет несколько, потому как неясно, какая координата соответствует широте, какая долготе, что является градусами, а что минутами, а также в северном или южном полушарии находится приз. Поэтому жертв еще будет много.
Именно из-за жертв он и пришел в игру на этот раз, спустя несколько веков перерыва. Ибо, как твердил на каждом заседании в Риме знакомый сенатор: «Карфаген должен быть разрушен.»
Он вышел из квартиры, когда уже темнело, но поехал на лифте не вниз, а вверх. Миновав заранее взломанную дверь на чердак, Глеб вышел на крышу. Расправив все тот же параплан, который уже хорошо послужил ему в Гималаях, он подошел к краю. Вдали, за рекой виднелась башни «Алых парусов».
Набрав высоту над рекой, он невидимой тенью приземлился на крышу нужного корпуса. Не спеша упаковав параплан, Глеб надел прибор ночного зрения на глаза, закрепил на утыканной антеннами крыше трос и, прицепившись к нему специальной кареткой на поясе, медленно поехал вниз вдоль стены. На нужном этаже он притормозил, стараясь, чтобы из окна его пока не было видно, и хотел уже было заглянуть быстро в комнату, как увидел через прибор сверкающие буквы на стене перед собой.
«Отец Петр. Храм Петра и Павла». Стащив очки с глаз, Глеб попытался разглядеть в сумраке буквы. Ничего не было видно. Тогда он достал зажигалку и попытался высечь огонь, но ветер тут же задувал его. Наконец, после нескольких неудачных попыток, подпалив какой-то листок бумаги, который случайно нашелся в кармане, он смог разглядеть, что буквы почти не видно при обычном освещении – они были написаны на стене чуть более темным фоном какой-то краской, сильно отражающей инфракрасные лучи. Никакой информации кроме той, что он уже прочел в очках, Глеб не нашел.
Вдруг с крыши послышались голоса, хорошо слышимые в ночной тишине: «Вроде с этой стороны искрило что-то.»
– Ты уверен? Может показалось? – спросил другой голос.
Далее Глеб не слушал – видимо рабочие каким-то образом увидели его игры с зажигалкой и решили, что искрит какой-то провод. Сейчас они наткнуться на его металлический трос, который в темноте может вполне сойти за оголенный провод… что будет дальше, Глеб не стал думать, а, нацепив очки, заглянул в комнату. В комнате никого не было, и окно было закрыто. Он быстро перебежал по стене влево, пока на наткнулся на приоткрытую раму. Заглянул внутрь. В этом помещении тоже никого не оказалось. Насколько он помнил план, это была кухня той же самой сто тридцать шестой квартиры. Задумываться о том, почему в незаселенной квартире открыто окно на кухне времени уже не было, Глеб запрыгнул в окно, и специальным приспособлением на каретке перекусил трос. Разлохматив конец, он отпустил его – и вовремя – кто-то тут же утянул его наверх. Глеб прислушался.
– Мать твою! Смотри, кто-то провод к антенне примотал и к себе вниз скинул.
– Идиоты… Денег до хрена, так они все равно за халявой гонятся. Привязал провод к чужой антенне и думает, что сигнал поймает… как эти безмозглые столько денег заработали только?
– Жаль не посмотрели к чьему окну шел.
– А чего он искрил то? Напряжения то нет.
– Да ветром шатало, небось, по бетону чиркал и искрил.
Глеб понял, что никто его искать по зданию не будет, что не могло не радовать. Бегать от охраны по всему комплексу в его планы не входило. Он бесшумно двинулся к двери и у самого порога большой кухни увидел тело. Мужчина совершенно невыразительной внешности в немного помятом, как бывает от сна в кресле, костюме лежал на спине, перегородив выход в коридор. Почему-то, по виду Глеб сразу решил, что человек был из спецслужб. Видимо, он караулил тех, кто должен прийти в квартиру. Это заставляло задуматься. Засада в квартире ограничивалась одним человеком, чего было явно недостаточно, чтобы справиться с игроками, за плечами которых многовековой опыт сражений. Игрок из органов не был бы так беспечен, а, следовательно, засаду ставил не он.
В дело включились спецслужбы, которые обладали весьма полной информацией о личностях игроков – об этом свидетельствовал и хвост, который Глеб обнаружил, прилетев в Москву – но слабо представляли себе их силы и возможности. Выходит, что священник с большой вероятностью дал показания не Игроку из ФСБ, а кому-то еще и, скорее всего, был еще жив. Нагнувшись и по привычке пощупав пульс лежащего на полу мужчины, Глеб с удивлением обнаружил, что человек жив. Кто-то элементарно отключил его сильным ударом так, что тот и пикнуть не успел.
Обследовав квартиру и никого больше не обнаружив, Глеб переоделся, достав из рюкзачка светлый пиджак и галстук. То, что придется выходить из здания через низ, он предполагал, и теперь, надев пиджак поверх черной свободной рубашки, взяв рюкзак в руки как сумку, он приобрел вид немного экстравагантный, но не подозрительный. Выйдя в коридор, Глеб прошел к лифтам. Нажал кнопку вызова. Из квартиры напротив вышла невысокая красивая брюнетка в ярко красном вечернем платье, улыбнулась ему и встала рядом.
Глеб взглянул на часы. Без одной минуты полночь. Ничего страшного, если информация о его местоположении застанет его в «Алых Парусах». Пусть остальные понервничают. Предпринять все равно ничего не успеют. Через пару секунд двери лифта открылись. Глеб и девушка зашли в лифт, и одновременно с закрывающимися дверями лифта перед глазами возникли строки.
Игрок 1 Камера предварительного заключения, Бутырская Тюрьма
Игрок 2 Сан-Франциско, здание City Hall
Игрок 3 Нью-Йорк. 5-ая Авеню возле дома номер 8
Игрок 6 Вашингтон, сквер перед Белым Домом
Игрок 8 Лифт 1-ого корпуса «Алых Парусов»
Игрок 9 Лифт 1-ого корпуса «Алых Парусов». Одна из координат приза еще не получена игроками.
Сообщение было коротким, последние три строчки появились практически одновременно, и пассажиры лифта увидели и осознали эту информацию тоже синхронно. Глеб моментально выхватил пистолет и резко обернулся, чтобы увидеть дуло пистолета Дарьи, направленное ему в лицо. Они замерли друг напротив друга, со стволами, смотрящими в лицо сопернику. Напряженное молчание длилось бесконечные три секунды.
– Пат, сказал Глеб, чуть наклонив голову на бок и улыбнувшись.
– Похоже на то, ухмыльнулась Дарья уголком рта.
– Внизу, как откроются двери, нас тут же увидит охрана. Лифт просматривается с их стойки.
– Я знаю, – опять ухмыльнулась она.
– Хорошо. Тогда давай договоримся – на счет три одновременно опускаем пистолеты. Потом поговорим, – предложил он, – другого выхода нет.
Она молчала еще пару секунд.
– Хорошо.
– Раз, два, три.
Пистолеты чуть дернулись, но остались в том же положении.
– Я так и знал, – опять улыбнулся Глеб.
– В Игре никому нельзя верить, – иронично ответила Дарья.
– Так уж и никому, – в свою очередь ухмыльнулся Глеб.
Это прозвучало как очень тонкий, но крайне нехороший намек. По спине Дарьи пробежал холодок от мысли, что человек напротив что-то может знать про Елену, а значит жизнь ее подруги в опасности. Это мгновенное замешательство Глеб отследил по расширившимся зрачкам, и хотя и не понял причину волнения Дарьи, но тут же этим воспользовался. Неуловимо быстрым движением ушел в сторону с линии выстрела Дарьи, одновременно ударив своим пистолетом по ее. Она среагировала не менее стремительно, продолжая его движение, провернулась вокруг своей оси и, присев, хлестнула ногой снизу-вверх, каким-то непостижимым образом сумев вписаться в ограниченное пространство лифта, выбивая пистолет у него из рук. В тот же момент почувствовала, как он припечатал к стене лифта ногой ее собственный пистолет. Ей пришлось выпустить оружие из рук, чтобы сохранить равновесие.
Завершая поворот, она уже выставила было блок, чтобы отмахнуться от наиболее вероятного удара, но увидела, что Глеб не собирается атаковать. Это сбило привычный темп боя, и ее рука также остановилась в воздухе, не завершив удар. Они опять замерли. Дарья отметила, что он, оказывается, во время короткой схватки успел нажать клавишу «стоп» и лифт остановился на третьем этаже. Они стояли друг напротив друга, в обманчиво расслабленных позах, опустив руки, в полной готовности отразить удар.
– Мне кажется опять Пат. Теперь может быть все-таки, поговорим? Долго так стоять нельзя, охрана обратит внимание, что лифт остановили, а изобразить влюбленную парочку у нас вряд ли получиться, – улыбнулся Глеб.
– Какой смысл говорить, если нет оснований доверять друг другу? – пожала плечами Дарья, дунув на челку и сгоняя попавшие на глаза волосы.
– Как минимум для того, чтобы спокойно покинуть здание. Охрана внизу – не просто охрана. Вряд ли те, кто посадил наблюдателя в квартире, ограничились только одним человеком. Так что у нас нет другого выхода. Стоит секьюрити хоть что-то заподозрить, и весь вечер мы проведем, отвечая на очень неприятные вопросы. И следующие вечера тоже. Так что проходить мимо ресепшена нам придется вместе и под руку, улыбаясь друг другу. Кроме того, раз ты не выстрелила сразу, значит у тебя тоже было желание что-то выяснить?
– Может быть, – неожиданно кокетливо улыбнулась Дарья. Вот только оружие давай поднимать с пола одновременно и двумя пальцами, за ствол. Так… на всякий случай.
Приводить одежду в легкий беспорядок не пришлось – после короткой стычки в лифте они вполне походили на страстно целовавшуюся пару. Когда двери лифта открылись на первом этаже, охране предстала парочка в вечерних нарядах, явно выезжающая в клуб или казино повеселится. Внимательный взгляд функционера ФСБ не уловил ничего подозрительного в тех двоих, что, мирно беседуя, прошли мимо него к выходу. Ему было дано однозначное указание отслеживать одиноких гостей комплекса.
– Раз уж мы решили не убивать друг друга сразу, может быть все-таки поговорим? Возможно, у нас есть полезная информация друг для друга, вполголоса шепнул ей на ушко Глеб, пока они шли к дверям комплекса.
– Это значит, что ты в тупике? – мило улыбнулась Дарья, проходя мимо охранников.
– А ты нет?
– Ну что ж. Давай поговорим, – проигнорировала она вопрос, – в конце концов, после периода действий в игре иногда наступает период объединений.
