– Период операций и период коопераций, как говорили раньше.
Возникла пауза.
– Ты давно в игре? Мы раньше не встречались? – вдруг спросила Дарья уже на улице.
– Четвертый раз. Но в последний раз был около пятисот лет назад.
– Значит не пересекались. Я только второй раз… и мне всего четыре века.
– Давай поймаем такси.
– Зачем? Видишь то спортивное чудовище под цвет платья?
– О… нет слов.
Оба засмеялись и под пристальным взглядом видеокамер пошли к спортивной машине Дарьи.
Четырнадцатый день игры
В час ночи Глеб и Дарья сели за столик в небольшом кафе-трактире на западе Москвы.
После того, как оба сделали заказ, возникла неловкая пауза.
– Итак, с чего начнем? – Глеб закурил сигару.
– С целей, – глаза девушки стали вдруг жесткими и внимательными, – Зачем ты пришел в этот раз в игру? И не говори, что за призом. Я имею в виду настоящую цель. Зачем тебе приз? Извини за слишком личный вопрос вот так сразу и в лоб, но без этого для меня не имеет смысла разговаривать дальше вообще. Мне нужно понять твою мотивацию.
Глеб еще раз набрал в рот дым, задумчиво выпустил его медленно, двумя струйками, через нос, прежде чем ответить:
– Для этого мне придется пересказывать почти всю свою жизнь до игры. Иначе моя мотивация будет для тебя не понятна, а, следовательно, и доверия к словам не будет.
– Я понимаю.
– И я могу рассчитывать на ответную откровенность?
– Да, я готова рассказать тебе то же самое, – на губах девушки промелькнула легкая тень одобрительной улыбки.
– Хм… – Глеб ухмыльнулся, – У меня опыт игр, конечно, не богат, но подобная откровенность с практически незнакомым игроком, да еще со стороны девушки… неожиданно.
– Угу, а ты предполагал, что мы сначала переспим? Давай обойдемся без банальностей. Нам не по двадцать лет и даже не по двести.
– Я не про это. Просто никогда не встречал в игре людей, которые руководствуются не понятиями разумности, а своими внутренними интуитивными ощущениями. Это скорее восточный подход. Хотя, возможно, это твое преимущество. Тебя будет трудно предсказать, – он стряхнул пепел с сигары и улыбнувшись посмотрел собеседнице в глаза.
– Насчет востока ты угадал. Но об этом – после тебя. Кстати, ты тоже стандартностью решений не отличаешься. С парашютом на Эверест – это гениально.
– А ты хорошо осведомлена… те, кто действует стандартными путями долго в игре не держатся.
– А ты выигрывал хоть раз?
– Как и ты нет.
– Откуда такая уверенность насчет меня? – девушка скептически вскинула бровь.
– Я отслеживал действия всех, кто выигрывал последние триста лет. О том, зачем ты в игре я не знаю, но то, что ты использовала бы выигрыш не так как прошлые победители для меня очевидно.
Глеб сделал паузу, чтобы опять затянуться сигарой.
– Хорошо. Я расскажу тебе о том, как я попал в Игру, и ты, надеюсь, поймешь, зачем я здесь. У меня все началось с реки, – Дарья еле заметно вздрогнула, когда услышала эти слова, но Глеб решил не обращать на это внимание и продолжил рассказ:
«Я вырос у моря. Мой отец был вождем, но это не значит, что я рос в достатке. Северное солнце нас не баловало, и земля едва отдавала то, что в нее посадили. В набеги, как наши соседи викинги, наш народ не ходил. Меня воспитывали воином, в достаточно суровых условиях. Когда мой отец погиб мне было около шестнадцати лет. Мою мать взял в жены какой-то родственник отца – его жена как раз сошла в могилу за пару лет до этого.
Понятно, что я ненавидел его, он отвечал мне взаимностью. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я остался там, но в одну безлунную ночь я один взял лодку отца, которая по праву принадлежала мне, поставил парус, набрал немного золота из семейных запасов и отправился в плавание вниз по течению реки. С большой снеккой одному не управится, но со мной была удача, решимость и попутный ветер. С тех пор вся моя жизнь была связана с рекой. Это были разные реки, но они словно слились для меня в одну долгую речную дорогу. Скоро вокруг меня собралась целая группа удалых молодых воинов.
Я доплыл до самой Византии и повернул назад. Описывать все, что со мной происходило в пути, нет смысла, но к тому моменту, когда я поплыл на север, у меня уже был большой отряд и целых пять кораблей. Сила, которую уже многие опасались. Там же, на реке, я познакомился с еще одним молодым вождем, которому не сиделось на родной земле. Со временем, он стал правителем в большом городе. Я был его другом и правой рукой. Он умер рано, от яда врага. После его смерти я поклялся защищать его малолетнего сына и стал править от его имени.
Я вновь дошел до Византии уже на нескольких десятках кораблей, и она пала к моим ногам. Было еще много побед, но вкус каждой последующей был горше предыдущей. Я перестал видеть в них смысл. Мне они уже не были нужны, а моему народу, который, как мне казалось вначале, я делал счастливее, они не были нужны тем более. Разве только женщин, которых я превратил во вдов, мои победы не оставляли равнодушными.
Намного позже я прочел у Екклесиаста то, что интуитивно понял тогда. «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Все мои достижения и успехи – лишь прах, песчинка в истории народов, которые не сделают счастливее даже малую часть людей, живущих на Земле. Сын моего друга уже возмужал к тому времени, и однажды я снова отвязал ладью и тихо уплыл из города.
Как и в свои 16 лет я снова уходил от ставшей уже родной земли, только не в поисках славы, а ища истину и смысл существования. Тогда я еще надеялся ее найти. Мне хотелось понять… может ли человек сделать хоть что-то, чтобы изменить существующий ход вещей, или это только в руках богов. В таком случае, я очень хотел потолковать с этими богами.
В один прекрасный момент у меня в лодке появились два человека в белых одеждах – двое из Жюри. Как ты понимаешь, они предложили мне войти в Игру. Тогда я подумал, что вот он, этот шанс, если не выиграть, то хотя бы поговорить с богами. С теми, кто будет более удачлив в игре и получит приз. Я пытался играть 3 раза, прежде чем осознал, что Игра не поможет ни мне, ни людям. Наоборот – она приносит на Землю несчастий больше, чем можно было бы подумать в начале. И не только во время самой Игры, но большей частью за счет выигравших. Тогда я опять отстранился и ушел. На сей раз не от родной земли, а от Игры, чтобы подумать. И вот, после трехвекового бойкота я вновь решил вернуться».
– Зачем? Вновь решил найти в ней истину? – Дарья слушала его внимательно и серьезно. И только по чуть расширившимся зрачкам можно было понять, что в рассказанной истории ее что-то сильно взволновало.
– Это я расскажу, после того как узнаю, зачем ты здесь. Тогда я пойму, сможешь ли ты если не принять, то хотя бы понять мою цель, или мы идем принципиально разными курсами и нам лучше разойтись сейчас.
– Хорошо. Тогда слушай рассказ о моей реке. Да, да – такое совпадение. Моя история похожа. Я родилась в юго-восточной Азии. Тогда эта земля принадлежала Бирме. Сейчас это земля Таиланда. Наш поселок стоял на большой реке. Мы даже название ее не знали и называли ее просто Река. Она для нас была всем. Она давала и еду и жилье. Я родилась в очень бедной семье, а налоги на землю были непомерно велики. Наш дом, если шаткую крышу, да стены из листьев можно так назвать, стоял на сваях в воде. Каждый раз, когда я открывала дверь, я видела эту желтую мутную воду, всегда дурно пахнущую. На воде ведь стоял не только наш дом. Таких как мы было очень много. Все берега были заселены. По реке мы плавали на «площадь» – место на реке, где устраивался рынок из составленных в ряды лодок. На реке мы ловили рыбу, которая и составляла основной наш рацион. Рыба, да иногда плошка риса. Даже умерших мы доверяли реке. Дети же вообще все время проводили в играх в воде или в прибрежной грязи.
Я до сих пор не могу понять, почему я не смогла жить как все. Меня тошнило от вида и запаха этой воды. Мне казалось, что все мы постепенно превращаемся в червей, копошащихся в придонном иле в поисках крупинок еды. Даже когда соседский мальчик решился признаться мне в своих чувствах и подарить мне немного цветов, мы стояли по пояс в воде, среди остатков свай от старого и давно сгнившего дома, и протянутые мне цветы тоже пахли илом…
Если бы я знала куда сбежать, то давно уже сбежала бы. Когда мне исполнилось четырнадцать, на меня положил глаз местный богач. Богачом его считали, потому что он имел дом на земле и даже немного слуг. Жирный, толстый и волосатый, он выглядел как обожравшийся донный червь. Все мои родственники считали, что ко мне пришло счастье, и я стану богатой, а значит, что и они не пропадут с голоду. В отчаянии я много раз молила Будду, чтобы он избавил меня от этой участи, но все был напрасно. Уже назначили дату свадьбы. Однажды вечером я сидела на свае над водой и смотрела на эту желтую жижу, осознавая, что вся моя жизнь, впрочем, как и жизнь окружающих меня – лишь возня червяков в куче навоза. Никаких перспектив. Так было и так будет в этом месте еще много веков. Тут меня взяла такая злость, от этой безысходности, несправедливости… мне казалось, что я могу дотянуться до небес и порвать их в ярости за то, что они допускают такое. Такова была тогда моя ненависть, что, я физически почувствовала, что смогла бы это сделать. Вот тут передо мной, в светящихся белых одеждах, паря над водой, возникли члены жюри и пригласили меня в Игру.
– И что, Игра помогла тебе?
– Нет. Вначале мне казалось, что я вырвалась из среды придонных червей. Но потом поняла, что просто переползла к червям покрупнее, которые копошатся уже не ради корма, а ради удовольствий, но разница воистину невелика. Сменились масштабы и декорации, но люди не стали лучше. Я бы даже сказала, что оказалась в еще более гадком обществе чем жила до этого. И ничего… абсолютно ничего… с моей новой силой, даже если добуду этот чертов приз, я не смогу изменить.
– Так зачем же ты пришла в ЭТУ Игру?
– Отомстить. Всем остальным, алчущим власти над призом. Понаблюдав за предыдущим победителем, развязавшим вторую мировую войну, я просто почувствовала в себе ту же силу и то же желание что и тогда у реки, за мгновение до того, как меня позвали в Игру, – глаза Дарьи странно блестели. То ли от кипевшей где-то в глубине ненависти, то ли от едва заметных слез.
– Дотянуться до небес и порвать их в ярости? – Глеб подался вперед, внимательно глядя на девушку.
– Да. Именно так. Теперь, наконец, скажи мне, зачем пришел ты? Мне кажется, я это и так понимаю, но хочу услышать. Ты пришел за истиной, решил, наконец, выиграть, или…
– Нет. Я пришел, чтобы уничтожить Игру.
– Как? – от неожиданного ответа ее глаза чуть расширились, рука замерла, не дотянувшись до бокала.
