– Ну, хорошо, пойдем, – уныло отозвалась Лиза.
Взявшись за руки, мы побрели по уходящим вниз, красиво сложенным каменным ступеням. То был единственный и самый короткий путь, спускающий с холма парка на главную улицу офисного центра, состоящего сплошь из бетона и стекла. Солнце еще было высоко, но уже постепенно начинало опускаться в сторону заката, изредка пропуская свои лучи сквозь небольшие зазоры между высотными офисными зданиями. Центральная улица города оказалась такой же покинутой и безмолвной, как и парк на холме. Осмотревшись по сторонам, мы вышли прямо на дорогу, которая была непривычно пустой, и неторопливой походкой направились вдоль одиноких, уходящих в небеса зданий на поиски таких же выживших.
– Марк, ты знаешь, мне пришла в голову одна мысль, – проворковала Лиза, рассматривая пустые сумрачные небоскребы.
– Какая?
– О том, где мы сейчас находимся.
– И где же?
– Ну, вот смотри, – проронила она, глянув на меня с серьезным видом. – Если порассуждать логически, то мы находимся в нашем мире, но здесь никого нет. То есть мы вдвоем попали в какой-то другой мир, похожий на наш.
– Логично, – смачно чихнув, выпалил я. – Но только мне кажется, что ты слишком много думаешь.
– Марк, нам нужно думать и рассуждать, чтобы выбраться отсюда.
– Я думаю и рассуждаю, – чуть шмыгнув носом, проговорил я. – Но мне все-таки хочется верить в то, что мы просто попали на телешоу и нас разыгрывают или же проводят какой-то психологический эксперимент.
– Да твоя теория об эксперименте полная ерунда, потому что такой масштабный опыт вряд ли кто-то мог сделать, – раздраженно отрезала Лиза. – Здесь что-то другое. И, возможно, разгадав это «другое», мы сможем понять, где находимся и как отсюда выбраться. Просто нужно вспомнить каждую мелочь, которая произошла с нами, и попробовать во всем этом найти какую-нибудь взаимосвязь. Мне кажется, что только так мы сможем найти выход отсюда.
– Ну, если поразмыслить, как отсюда выбраться, то я думаю, что выход будет примерно там же, где и вход, – улыбнувшись, проронил я, пытаясь поддержать Лизу в ее рассуждениях.
– Ты что имеешь в виду? Озеро? – вздернув брови, поинтересовалась она. – Нет, хоть там и очень красиво, но я туда больше не вернусь.
– Ну, тогда нам остается только одно – продолжать искать кого-нибудь из свидетелей этих непонятных событий.
Грустно посмотрев на меня, Лиза тяжело вздохнула и, ничего не ответив, продолжила вглядываться в окрестности, размышляя о чем-то своем.
– Все будет как во сне, – задумчиво проговорила она через некоторое время.
– Что? – переспросил я, невольно тут же вспомнив неприятного незнакомца с дороги и его странную фразу о сне. – Я вспоминаю слова гадалки, – промолвила Лиза. – Она сказала: «Все будет как во сне».
По мне тут же прокатилась какая-то волна мистики, тревоги и предвкушения чего-то таинственного. Я даже не верил, что такие странные совпадения возможны.
– Так, может, мы просто спим? – наивно предположил я, сопоставив слова Лизы и незнакомца с дороги.
– Я тоже так подумала, но мы не можем видеть один и тот же сон одновременно.
– А если это только мой сон?
– Почему он твой? Он может быть также и моим.
– Нет, малыш. Если это сон, то он определенно должен быть моим.
– И почему же?
– Потому что во сне ты не замечаешь мелких деталей и почти не можешь рассуждать и чувствовать. А я здесь могу хорошо все видеть, чувствовать и рассуждать.
– Ну, знаешь… Я тоже здесь могу все чувствовать, видеть и рассуждать, – недовольно заявила Лиза.
– Вот именно так мой плод воображения мне бы и ответил во сне, – ухмыльнувшись, обмолвился я.
– Марк, да ты точно так же можешь быть моим вымыслом и фантазией.
– Нет, малыш. Есть одна причина, по которой я не могу быть твоим сном.
– И что же это за причина?
– Помимо того, что во сне ты не можешь толком рассуждать, чувствовать и видеть мелкие детали, там еще практически не работает и память. Вот ты, например, можешь вспомнить, что делала месяц назад в это же время?
– Нет, конечно. Но я думаю, что и ты этого не помнишь. Просто это было очень давно.
– Месяц назад примерно в это же время мы с друзьями возвращались с футбольного матча и у меня лопнуло колесо, – сразу же ответил я.
От моих слов Лиза даже немного опешила. Она явно не ожидала, что я представлю ей такие доказательства. Но спустя всего пару секунд она слегка улыбнулась, будто нашла в моих словах какую-то несуразицу, и затем сказала:
– Да это вообще ничего не значит. И дело тут не в твоей или моей памяти. Просто в то время у тебя произошел запоминающийся случай, поэтому ты и запомнил его. Здесь нет ничего сверхъестественного. Так что можешь больше не тешить себя иллюзиями о сновидении.
Исчерпав все аргументы и предположения, мы закончили спор о сне и продолжили нашу прогулку в молчании, медленно прохаживаясь по глухим улочкам, в окружении призрачных бетонно-стеклянных зданий, наполненных пугающим безмолвием.
– Нет! О боже! – сквозь тишину внезапно проронила Лиза, резко остановившись.
– Что случилось?
– Марк, мы умерли! – в испуге произнесла она.
– Нет, малыш, это не так.
– Конечно же так! И ты был прав, это сон! Только это мертвый сон, – встревоженно проговорила Лиза, накручивая в себе отчаянные мысли. – Мы, скорее всего, вчера умерли, а теперь наши души заблудились и бродят здесь.
– Малыш, этого не может быть. Я уверен, что ты ошибаешься.
– А как же тогда еще объяснить все эти непонятные события?
– Я думаю, что всему случившемуся есть разумное объяснение.
– Марк, единственное разумное объяснение всему – это то, что нас не стало! – почти прокричала Лиза, не сдержав эмоций и наворачивающихся от отчаяния слез. Даже не верилось, что настроение Лизы могло так быстро поменяться. Еще несколько минуту назад она с уверенностью доказывала мне, что здесь нет ничего сверхъестественного и мои фантазии о сне полный абсурд. А теперь сама погрязла в сомнениях, страхе и бредовых идеях.
– Хватит сочинять разные глупости, мы живы! – раздраженно ответил я, пытаясь утихомирить ее. – Сейчас я тебе кое-что покажу.
– Марк, да ты просто раскрой глаза! Только мы здесь, и больше никого нет, это просто нас нет! – не желая меня слушать, продолжала она.
– Дай мне свою руку, – рассердился я.
Но Лиза и слушать меня не хотела. Она продолжала погружаться в панику, веря только своим умозаключениям.
– О боже! А что же дальше с нами будет?
