– Смотри! – выпалил я, насильно взяв ее руку.
– Ай! Больно! – вскрикнула она. – Зачем ты ущипнул меня?
– А разве мертвые могут чувствовать боль? – с сарказмом произнес я.
– Нет, не знаю… – неуверенно, снизив тон, проговорила она.
– Я тебе еще раз говорю, мы живы, – заверил я, заботливо обхватив ее плечи. – Ну, даже если просто предположить небольшую вероятность, что ты права, то, скорее всего, вчера мы не одни умерли на этой планете. А тогда мы найдем всех таких же умерших, создадим здесь свой город и будем еще лучше жить.
Лиза жалобно вжалась мне в грудь, словно плачущий ребенок, и затем, будто почувствовав мое тепло и защиту, немного успокоилась и, шмыгнув носом, тихо произнесла:
– Что-то не очень убедительно звучит.
– А знаешь, мне в голову пришла другая идея, – пытаясь сбить ее унылое настроение, воодушевленно высказался я. – Если здесь никого нет, то весь этот город наш. А значит, мы можем делать здесь все, что захотим.
– И что, например?
– Ну, например… – задумался я, высматривая по сторонам что-нибудь подходящее, – вот это!..
– Что? – с интересом спросила Лиза.
В ответ я молча улыбнулся, взял ее за руку и повел к ближайшей парковке одного из офисных зданий. На выбранной мной автостоянке находилось несколько брошенных машин, среди которых покоился и припаркованный дорогущий автомобиль представительского класса стоимостью в несколько сотен тысяч долларов. Это авто черного цвета стояло с приоткрытой задней дверью и сияло в солнечных лучах.
Подводя Лизу к этой дорогущей машине, я решил сбить с ее лица грусть небольшой игрой.
– Мадам, позвольте представиться. Меня зовут Марк. Я ваш личный водитель, – произнес я, галантно взяв ее ладошку. – Меня направили к вам, чтобы исполнять любое ваше желание.
– Любое? – игриво поинтересовалась она, охотно включившись в мою игру.
– Любое! – с уверенностью ответил я, распахнув и без того чуть приоткрытую заднюю дверь автомобиля. – Прошу вас, садитесь!
– Я, пожалуй, присяду вперед, – кокетливо высказалась она.
– Как пожелаете!
Плюхнувшись в машину, мы с интересом продолжили нашу незамысловатую игру и двинулись в путь.
– Куда изволите?
– М-м… Мне, пожалуйста, за покупками! – восторженно заявила Лиза.
– С удовольствием, мадам! – согласился я и потихоньку поколесил к торговому центру.
– А тебе идет эта машина, – с улыбкой глянув на меня, обмолвилась Лиза через некоторое время.
– С чего ты это взяла? – осведомился я, на мгновение поставив на паузу свою надуманную игру.
– Ну, ты такой важный за рулем.
– Важный?
– Ну да, как гордый павлин, – заливисто рассмеялась она.
Я глянул на себя в зеркало и задумался о том, что Лиза, возможно, была и права. Я действительно ощущал в себе какой-то прилив сил. За рулем этого дорогого автомобиля я чувствовал себя Богом. Мне казалось, что остальные люди просто никчемные муравьи по сравнению со мной. Статус этой машины настолько пропитал мой мозг, что меня и вправду начало распирать от какой-то мнимой важности.
Ну, может и так, – усмехнулся я. – Но зато, когда я держу руки на этом руле, обтянутом дорогой и изысканной кожей, во мне будто пробуждается небывалая сила, уверенность и дерзость.
– Это заметно, – не переставая улыбаться, сказала Лиза.
– Вот бы сейчас меня увидели какие-нибудь знакомые. Они бы точно сгорели от зависти.
В ответ Лиза посмотрела на меня каким-то осуждающим взглядом, затем тяжко вздохнула и, так ничего и не сказав, отвернулась к окну, погрузив себя в какие-то мысли. Через некоторое время я понял, о чем она тогда призадумалась. Невольно глянув в наружное зеркало заднего вида, я увидел множество брошенных машин, пустынные улицы, и эта картина отозвалась в душе нестерпимым одиночеством. Мне сразу пришло совершенно очевидное осознание того, что здесь совсем никого нет. В этом мегаполисе не было ни моих друзей, ни знакомых, даже родители никак не смогли бы увидеть меня в такой машине. И внезапно все вокруг: город, этот дорогой автомобиль и даже вся наша жизнь – стали для меня какими-то пустыми.
Я посмотрел на грустное лицо Лизы и продолжил:
– Хотя, с другой стороны, здесь даже ни перед кем не похвастаешься.
– Это точно… – продолжая смотреть в окно, отозвалась она.
– А знаешь, ничего особенного в этой машине и нет.
– Ты о чем?
– Я имею в виду, что здесь никого нет, и эта машина как-то стала совсем обычной.
Лиза улыбнулась и спросила:
– А знаешь почему?
– Нет. Почему?
– Просто цена и значимость таких вещей становятся высокими только тогда, когда на них смотрят другие. А здесь никого нет, значит, и возвышать это некому. Поэтому она и стала тебе ненужной.
– Да, интересная мысль.
– Это так. Даже несмотря на то, что эта машина очень красивая, она здесь не имеет никакой ценности.
– Да, и к тому же она громоздкая и неповоротливая, как огромный корабль.
– А еще у меня ноги прилипают к этим кожаным сиденьям, – добавила Лиза, рассмеявшись.
– Зря мы бросили мою машину в парке. Я только сейчас начал понимать, что она была моим самым родным, уютным и привычным автотранспортом.
– В этом я соглашусь с тобой, – улыбнувшись, сказала Лиза. – Даже у меня уже с ней связано много хороших воспоминаний.
– Нужно будет на обратном пути забрать ее, потому что эта колымага мне все меньше и меньше нравится. Даже не понимаю, зачем за эту железяку люди платят такие баснословные деньги.
– Ну, наверное, они просто пытаются так выделить себя и стать выше других. Чтобы остальные могли с восхищением на них смотреть.
