Ученик Смерти. Бражник

Глава 3. РЕН

Три с половиной года назад

Когда Ренэйт вышла на улицу после смены в баре, была глубокая ночь. Заведение ещё открыто, гостей был полон зал, но на сегодня её работа закончена. Рен провела на высоких каблуках целых двенадцать часов, казавшихся бесконечными, и её ступни ныли от усталости. Правда карманы приятно грела наличка, которую Рен оставляли на “чай” за красивые глаза, широкую улыбку и возможность немного полапать за ягодицы. Рен было противно каждый раз от сальных взглядов, скользящих по сдавленной рубашкой груди, от лап, трогающих её, но счета сами себя не оплатят. Ради денег Рен была готова и потерпеть. 

У входа в бары и рестораны на этой улице толпился народ. Иногда Рен казалось, что район никогда не спит. В этом бы была своя прелесть, если бы таксисты не заламывали цены. Видимо, они поняли, что отсюда уезжают далеко не трезвые люди, которым всё равно, сколько заплатить за поездку домой. Вот только у Рен каждый доллар расписан, и она не могла позволить себе бездумно тратить их на такси. 

Застегнув длинное пальто, Рен закурила и направилась дальше по улице. За несколько месяцев работы в баре, Рен поняла, что из жилого района такси будет стоит дешевле, пусть и поймать его там сложнее. Она шагала по улице, дымя сигаретой, огибая шумные компании и игнорируя любые окрики и попытки с ней познакомиться. Шагала быстро. Туда, где народу почти не было. Свернув в знакомый переулок, Рен вышла к небольшому скверу. Огляделась. Пусто. Достав из кармана мобильник, она открыла приложение такси, ввела домашний адрес и принялась ждать. Машина не находилась. Видимо, водители не желали покидать улицы с барами и ночными клубами, где за поездку могли заработать куда больше. Но ничего не оставалось – Рен ждала. 

Стоять на месте было холодно. Рен спрятала лицо в шарф, подула на замёршие руки – перчатки как назло она не взяла. Ожидание тянулось словно густой кленовый сироп. С каждой минутой Рен всё сильнее обволакивало плохое предчувствие. Обновив приложение, Рен увидела, что её заказ наконец приняли. Она уже собиралась набрать водителю и сказать, чтобы за парочку баксов мимо кассы подождал её возле ближайшего бара, как услышала за спиной громкий смех и пьяные мужчкие голоса, которые становились всё ближе. 

Рен достала из сумки перцовый баллончик и сунула руку в карман пальто. Приложение показывало, что такси подъедет через восемь минут. 

– Ну я ему и говорю: слушай сюда, мудила! И знаете, что он мне ответил? Чтобы я катился к чёрту! Прикиньте! 

– Я б тебя, Джимми, тоже послал, если б ты подкатывал к моей тёлке. 

Ночной воздух сотряс гадкий пьяный хохот. Рен не оборачивалась. Она слышала их в нескольких метрах от себя. 

– Да вы б её видели, парни! К ней б и слепой не стал подкатывать! Я так ему и сказал! И знаете, что?

Голоса замолчали, а Рен сковал ужас. Сердце в груди колотилось так сильно, что её саму начало трясти. 

– Эй, девушка! Де-ву-шка! 

Перед Рен встали двое. 

– И чего такая красотка делает здесь посреди ночи? – голос звучал мерзко и похотливо. – Не хотите составить нам компанию? 

– Простите, но я жду своего парня. Он приедет с минуты на минуту. 

– Давайте ждать вместе. – Позади Рен раздался хохот. Она сильнее сжала баллончик в кармане. – У нас есть выпивка. Хотите? 

– Откажусь, – произнесла Рен твёрдо.

– Да ладно тебе, – прозвучало над ухом. Рен почувствовала на спине чужую руку. – С нами куда веселее ждать. 

– Мне правда нужно идти. Мой парень, он… 

– Да к чёрту твоего парня. Ну хочешь, мы тебе заплатим? Деньги не проблема. 

Чужие руки бессовестно лапали её спину, водили по ягодицам. Пальцы отодвинули шарф с лица Рен, и она почувствовала на своей шее горячее дыхание. 

– Уберите руки! Пустите меня!

Рен попыталась высвободиться, но её зажали со всех сторон. Их было четверо. Высоких, широкоплечих и сильно пьяных. 

– Никуда ты не пойдёшь. 

Гадко посмеиваясь, один из парней развязал пояс её пальто, обхватил талию и прижал к себе. 

– Нет! Отвалите от меня! 

Рен со всей силы толкнула одного в грудь, выхватила из кармана баллончик и наугад брызнула. Хватка ослабла, и Рен бросилась бежать. 

– Вот сука! Держите её! 

Рен неслась по улицам, не разбирая дороги. Полы её пальто развевались за спиной, концы шарфа били по лицу. За спиной – крики и смех. Дрожащими руками, кое-как Рен набрала номер таксиста. Её душил ужас, сковывал лёгкие, но Рен бежала, борясь с желанием оглянуться. Когда водитель, наконец, ответил, её схватили за волосы и резко рванули назад. Рен вскрикнула и выронила телефон. Тот с громким стуком упал на асфальт, экран потух. 

– Попалась! 

– Всё, бежать больше некуда! 

Рен громко вскрикнула, когда её снова дёрнули за волосы. И тут же голова мотнулась от сильного удара по лицу. 

– Закрой рот, мразь! Я чуть не ослеп! Но ничего, ты за это поплатишься. 

– Отвали, урод! Отпусти меня! 

– Теперь ты никуда не денешься, – рассмеялись ей в лицо. Рассмеялись и плюнули. Рен чуть не стошнило. 

Она замахнулась ногой и ударила державшего её за волосы по голени. Тот вскрикнул от боли, но хватку не ослабил. Наоборот – резко развернул на себя и ударил по лицу. Во рту появился привкус крови. 

– А суки есть зубки. Посмотрим, что она сделает, когда я ей их выбью. 

– Давайте только с дороги уберёмся. А то вдруг реально за ней приедет хахаль. 

– Да никто за ней не приедет. А если и приедет, заставим смотреть, как я её трахаю. 

И, гогоча, Рен затащили в ближайшую подворотню. Она брыкалась, царапалась, кусалась, пыталась кричать, но рот её крепко зажали. Её били по лицу, дергали за волосы, выкручивали руки, прижимали к холодной стене. Блузку, в которую Рен была одета, безжалостно разорвали, сняли с неё штаны и изнасиловали. Все вчетвером. Поочереди, сняв это на телефон. Рен не оставляла попытки вырваться, за что получала пинки, удары по лицу, в живот, плевки. Кожу её изрезали, а о раны тушили сигареты. Минуты казались вечностью. Всё слилось воедино, но желание спастись Рен не покидало до самого конца. Даже тогда, когда она перестала сопротивляться, двигаться. 

Вдоволь наигравшись с жертвой, ублюдки бросили её в подворотне. Они обшарили карманы её пальто, выгребли из сумки наличку и, ещё по паре раз пнув по рёбрам, смеясь и радуясь просто ушли. Ушли, оставив Рен подыхать. 

Рен лежала в луже собственной крови и нечистот. Она медленно моргала не в силах пошевелиться. Вдохнуть не полчалось, из горла вырывался лишь сдавленный хрип. Видимо, сломанное ребро проткнуло лёгкое. Последняя слеза скатилась по израненному лицу, и Рен закрыла глаза, молясь лишь о шансе продержаться, выкарабкаться, чтобы найти ублюдков и отомстить. За него она готова на всё, что угодно. 

– Вот прям таки на всё. 

Сверху раздался насмешливый голос, и Рен открыла глаза. Она увидела лишь высокие кожаные ботинки на грубой подошве. Незнакомец опустился на корточки, повернул её лицо, и Рен увидела парня в кожаной куртке поверх чёрной толстовки, капюшон которой был накинут на его голову. 

– М-да, изрядно тебя потрепало, – сказал незнакомец, осматривая её. – Я прям чувствую, как из тебя уходит жизнь. Ещё чуть-чуть и – всё. Но я могу помочь. Спасти тебя и дать то, что ты так сильно хочешь. 

– Кто ты? – прохрипела Рен. Откуда у неё ещё были силы говорить, она не представляла. 

– Питер Пэн, – с гордостью ответил парень. – Собиратель душ и ученик самой Смерти. 

Рен рассмеялась и тут же закашлялась. Кровь наполнила её рот. 

– Я вообще-то серьёзно, – обиженно проговорил он. – У меня есть сила, которая может тебя спасти и дать возможность отомстить. 

Он сделал какой-то знак руками, и Рен окутали тени. Плотные, осязаемые, словно густой туман. Они щекотали кожу, стягивали её раны. Боль понемногу отступила, и Рен смогла сесть. 

– Видишь, – расплылся Питер Пэн в улыбке. – Я ещё и не такое могу. 

– Кто ты такой? – опасливо спросила Рен. 

– Я же уже сказал. Я повелеваю душами. Твою я только что вернул на место. 

– И ты можешь помочь мне отомстить? 

– Конечно, – рассмеялся Пэн. – Я всё могу. Но не за просто так. 

– Я на всё согласна, – выпалила Рен. В небе прогремел гром, сверкнула молния. Она на мгновение осветила лицо Пэна, и Рен увидела его яркие зелёные глаза, татуировку тернового венца на шее, а под ней – чёрного бражника. – Только назови цену. 

– Цена за силу велика, – начал Пэн нараспев. – Чтобы что-то получить, нужно равносильное отдать. Возможность отомстить я, но взамен твою душу заберу. Как только ты умрёшь, станешь навеки принадлежать мне, Питеру Пэну, ученику самой Смерти. Отныне и до скончания веков. 

– Отныне и до скончания веков, – повторила Рен. 

Питер широко улыбнулся, наклонился к ней и поцеловал в лоб. Перед глазами Рен засветилась татуировка бражника. Она переливалась золотом, словно была живой и в любой миг могла улететь. Как только Питер отстранился, Рен почувствовала небывалую усталость. Глаза слипались, голова стала будто налитая свинцом. Она рухнула на асфальт. 

Когда Рен вновь очнулась, на улице всё ещё было темно. Голова гудела, как от жуткого похмелья. Стоило только сесть, как её стошнило. В мыслях – каша и никакого понимания, что произошло и где она. Оглядевшись, Рен увидела обрывки одежды, размокшие сигареты и пустые бутылки. Она потёрла лицо. Больно. Почему ей больно? Её что, били? Воспоминания накатили волной. Картинки погони, крики, боль от ударов и порезов, чужие руки, раздевающие её. Рен снова стошнило. Чёрт. Видимо, всё же есть Бог на свете, раз она выжила. 

Или не Бог? В голове Рен крутился образ: парень в чёрной толстовке и татуировкой бражника на шее. Питер Пэн. То ли сон, то ли Рен так сильно приложили по голове. Не важно. Она жива. И она может отомстить. 

Кое-как встав на ноги, Рен подняла с земли пальто. Вымокшее, грязное. Поморщившись – больше от отвращения, чем от боли – Рен надела его и медленно зашагала прочь. Сейчас главное добраться до дома, а там она уже придумает, как найти ублюдков. От мысли о том, что она с ними сделает, Рен улыбнулась. Она нутром чувствовала, что сможет их найти. Словно стоило только захотеть, и она, будто ищейка, возьмёт нужный след. 

Рен вышла обратно на улицу с барами и клубами. Людей, как будто меньше не стало. Интересно, сколько она провалялась в отключке? Рен шагала мимо очередей, столпившихся людей, не обращая внимания на косые взгляды. 

– Рен, твою мать! – воскликнул вышибала на входе в бар, где она работала. – Что стряслось?! 

– Меня ограбили, – выдала она первое, что пришло в голову. – Ударили по голове и стащили сумку. Можешь вызвать мне такси? После следующей смены верну, обещаю. 

– Конечно, какие вопросы? Ты сама-то как? Может, лучше в больницу? Выглядишь хреново. 

– Нормально, – отмахнулась Рен. – Отосплюсь и буду как новенькая. 

– Лица-то разглядела? – Рен покачала головой. – М-да уж. Хоть травмат с собой носи, ей Богу. 

Мужчина достал телефон и через приложение вызвал такси. Рен мельком увидела стоимость поездки, и ей стало дурно. 

Машина приехала через пять минут. Поблагодарив вышибалу, Рен забралась на заднее сиденье. Водитель, увидев её, скривился, но говорить ничего не стал. Автомобиль покатил по улице. 

Всю дорогу Рен думала о том, что будет делать дальше. Она не чувствовала себя плохо. Головокружение прошло, раны и места ударов не болели. Словно ничего и не случилось. Словно она просто вышла со смены, вызвала такси и поехала домой. Пустота. Даже рабочей усталости не было. На месте всего того, что Рен должна чувствовать, было лишь желание разорвать тех ублюдков голыми руками. Она знала – сможет. Странная уверенность текла по её венам вместе с кровью. Эта ночь сломала её. Уничтожила, заставив переродиться в новую Ренэйт Бэкланд, не чувствующую жалости. 

Она выследила их по одному. 

И для этого Рен не понадобились ни сыщики, ни доски с фотографиями и записями, которые показывают в детективных сериалах — ничего. Странно, она просто чувствовала, куда идти и что делать. Стоило только подумать о той ночи, как тени в углах комнаты, на улице начинали шевелиться и вести Рен за собой. 

Ей не понадобились ни хитроумные ловушки, ни планирование расправы. Рен не кралась, не вскрывала замки, не разбивала окна. Она звонила в дверь, громко стучала, не собираясь оставаться незаметной. В глазах ни одного из ублюдков Рен не увидела узнавания. Для них она была кем угодно, но не восставшей из мёртвых загубленной ими жизнью. Даже грустно, что они так и не поняли, от чьей руки подохли. Возможно, стоило и рассказать, напомнить, но Рен была слишком ослеплена яростью.

В руках у неё не было ничего. Ни биты, ни арматуры, ни ножа. Войдя в дом, Рен хватала первое, что попадалось под руку, и била. Ублюдку крупно везло, если удар приходился в висок – так он мог подохнуть быстро и не особо болезненно. Рен ломала их руки, ноги, рёбра, челюсти. Она делала то, что не так давно доставило им удовольствие. Резала кожу, выжигала глаза, тушила сигареты о язык. Пинала и била до тех пор, пока голова не превращалась в кровавую кашу. Это было не красиво, не быстро. Месть Рен грязная, кривая и захлёбывающаяся в крови – как и её ярость.

Раньше Рен думала, что никогда бы не смогла убить человека или умышленно причинить кому-то вред, но, стоило только увидеть одного из её насильников, как тело наполняла ярость. Первобытная, горячая. Рен ей не сопротивлялась. Она отдала себя во власть ярости и безжалостному отмщению. Её не волновало, что у кого-то могла остаться семья. Пёс, о котором некому позаботиться. Не волновало так же, как и их не волновала её судьба. Руки её не дрожали, не были ни капли страха или сожаления. Ничего. В Рен не осталось ничего, что могло бы воззвать к совести. 

Последствия для неё самой Рен тоже не заботили. Если бы её арестовали, она бы просто сдалась. Признала вину, не раскаиваясь ни на секунду. Ей сломали жизнь. Уничтожили, и расправа – меньшее, что Рен могла сделать, чтобы отомстить за себя. Но это принесло удовлетворение. Она исполнила обещание, данное самой себе в том переулке, где её бросили умирать, и теперь она могла попытаться жить дальше. 

О словах того парня, Питера Пэна, Рен не думала. Она прекрасно помнила, что он сказал о её душе, но собственная смерть казалась Рен такой далёкой, что она не переживала. Когда ещё это случится? Через год? Десять? В далёком когда-нибудь. Кто-то мог бы посчитать Пэна сумасшедшим, не придать его словам никакого значения, но Рен на себе испытала его… силу? Магию? Она не знала, что это было, но отчётливо помнила клубившиеся вокруг него тени и чутьё, помогавшее ей выследить насильников. Рен не думала о том, что когда-то может произойти. Она жила дальше и вскоре совсем забыла о том, что её ждёт. 

Через полгода Рен вновь встретилась в Питером Пэном. 

Она возвращалась домой с работы на такси. Поздняя ночь, дождь лил так, что ничего не было видно. Машина медленно двигалась по забитым дорогам, дворники не справлялись с потоком воды, заливающим лобовое стекло, водитель то и дело ругался и сигналил. Они остановились на светофоре. До дома оставалось ещё далеко. Рен увидела быстро приближающиеся к ним фары, но ничего не успела сделать – внедорожник влетел в дверь с её стороны с такой силой, что такси отбросило на обочину. Боль пронзила всё тело. Осколки разбившегося стекла впились в её лицо, руки. Вдалеке кто-то кричал. Рен медленно открыла глаза. 

– И вот мы снова встретились, – ухмыльнулся кто-то справа. 

Рен повернула голову и увидела Питера Пэна. Его зелёные глаза сверкали, а в руках клубились тени.

– Чт… – прохрипела она.

– Не думала же ты, что я позволю тебе жить? – рассмеялся Пэн.

Рен закрыла глаза и провалилась в темноту. 

В ту ночь Ренэйт Бэкланд снова умерла. На этот раз – навсегда. 

Очнулась Рен посреди поляны. Распахнув глаза, она увидела тёмное небо, усыпанное яркими звёздами. Над ней проплывали два светящихся диска луны. Голую кожу неприятное кололи травинки, камушки впивались в позвонки. Резко сев, Рен огляделась. Это точно был не Чикаго. Может, она в коме и видит какой-то странный сон? Хотелось верить, но Рен знала – всё это не сон, а она уже никогда не очнётся по-настоящему. 

Мысль о собственной смерти вышибла из лёгких весь воздух. Её сковал страх, она затряслась – то ли от холода, то ли от охватившей её паники. Нет, она не могла умереть! Рен же… выкараблась тогда, когда её бросили умирать в подворотне. Она выжила, отомстила. Неужели, обычная авария способна у неё всё отнять? Рен застыла – в голове возник образ Питера Пэна, которого она увидела перед смертью. Его зелёные глаза, светящуюся татуировку бражника на шее и фразу «Не думала же ты, что я позволю тебе жить»Значит… Значит, Пэн всё подстроил? Специально соблазнил на сделку, дал то, что она хотела, а потом убил? Чёрт! 

Рен рухнула на траву и зарыдала. Она била кулаками землю, кричала и плакала. Пэн её обманул, и теперь она вообще чёрте где без капли понимания, что делать дальше. Рен мысленно взывала к Пэну, надеясь, что он появится, и она сможет выцарапать его глаза. Сделать хоть что-нибудь, чтобы не было так мучительно страшно. 

Но вместо Пэна на поляне появился кто-то другой. Рен услышала его голос, но ни слова из речи не поняла. Она резко вскинула голову. Мужчина стоял в паре метрах от неё. Свет двух лун делал черты его лица резкими, а рога… Рога? Рен зажмурилась, тряхнула головой, надеясь, что ей это привиделось. Не привиделось. Голову незнакомца действительно венчали два рога, какие изображают у демонов на картинках. 

– Кто ты? Что тебе нужно? – заорала Рен дрожащим голосом. 

Мужчина ответил, но Рен не поняла ни слова. 

– Я не понимаю, чёрт тебя возьми! Не понимаю! 

Рен вновь упала на траву. Она рыдала, сотрясаясь всем телом. 

– Не понимаю… Не понимаю… Господи, пожалуйста, помогите кто-нибудь… Прошу… 

– Ну раз ты просишь, – услышала она голос мужчины. – Я хоть и не Бог, но тоже на кое-что гожусь. 

Рен оторвала голову от земли и, не прекращая плакать, посмотрела на незнакомца. 

– Кто ты? – спросила она с мольбой. – Что это за место? 

– Меня зовут Оук, а это – Неверленд. Пристанище душ тех, кто заключил сделку с Питером Пэном. Пристанище таких, как ты. 

– Я… я умерла? – выдавила Рен, пусть и так знала ответ.

– Ну конечно, – улыбнулся Оук. – Иначе в Неверленд не попасть. Бедняжка. – Он подошёл к Рен, опустился на корточки. Теперь она увидела, что его волосы наполовину белые, наполовину – чёрные. – Тебе, наверное, страшно? Но ничего, я помогу тебе. Согласна? Примешь от меня помощь? 

Рен не спешила с ответом. Она смотрела на этого Оука и не могла согласится, пусть ей и было страшно. Один раз ей уже предложили помощь.

– Не бойся, – нежным голосом проговорил Оук, погладив Рен по щеке. – У меня нет цели обидеть тебя или обмануть. Я несу ответственность за все души в городе. И теперь за тебя. Магия не позволит мне нарушить нашу сделку.

Сглотнув, Рен кивнула.

Оук казался ей странным, но не пугающим. Доверие не вызывал, но от него иходила уверенность, которая обволокла и Рен. Ему хотелось довериться и вверить себя в руки, увешанные золотыми украшениями. Может, Оук поможет Рен найти Пэна и вернуться домой? Оук улыбнулся, снял пиджак и набросил на плечи Рен. Протянув руку, Оук помог ей встать и повёл в сторону города, огни которого виднелись вдали. 

Рен шагала на трясущихся ногах, зубы стучали, а рука вцепилась в локоть Оука. Она шагала, а мысли были заняты лишь Питером Пэном, убившим её во имя сделки. Питером Пэном, которому Рен жаждала отомстить за разрушенную жизнь.

Наши дни

Рен раз за разом возвращалась мыслями в те дни, когда её жизнь заканчивалась. Когда висишь, прикованная цепями к потолку, ничего другого и не остаётся, кроме как думать о мести. В мыслях об этом Рен находила силы не молить Оука остановить пытку. Она висела, прикованная за запястья цепями к потолку, обнажённая, с опущенной головой. Рук она не чувствовала, а колени болели от долгого стояния на твёрдом каменном полу подвала, от которого поднимался запах засохшей крови и пота. Болел каждый сантиметр тела, по которому Оук нещадно хлестал кнутом. Он оставлял глубокие рваные раны, которые постепенно затягивались, чтобы Оук мог наслаждаться пыткой как можно дольше. Его излюбленное наказание, к которому Рен давно должна была привыкнуть. Она и привыкла. От звонких ударов больно, как и впервые, но она научилась не вскрикивать, а молча терпеть. Научилась убегать мыслями в события трёхгодичной давности, ведь только в злости и жажде мести она могла найти силы.

– Что-то моя птичка сегодня молчалива, – промурлыкал Оук. Рен услышала стук каблуков его ботинок, а затем её грубо дёрнули за волосы, заставляя поднять голову. Она зашипела от боли. – Совсем нечего сказать?

– Я уже всё сказала, – выдавила Рен. – Такого больше не повторится.

– Почему-то я тебе не верю. Ты каждый раз обещаешь одно и то же, и что? Ничего не меняется.

– Я усвоила урок.

– Ещё нет, – оскалился Оук.

Он отпустил её волосы, голова безвольно опустилась, а спину в следующее мгновение обожгло болью. Рен вновь до крови закусила губы. Она уже перестала считать удары. Перестала стискивать зубы, когда слышала свист рассекаемого воздух кнута.

Пусть Оук и дал ей сильный щит, который убёрег Рен от пули Шале, вот только ему самому он не помеха. Любая магия, которой Рен пользовалась, целиком и полностью принадлежала Оуку. Так же, как она сама.

Новый удар пришёлся на поясницу. Ещё один – рассёк кожу на животе. Рен подняла голову и сквозь упавшие на лицо волосы посмотрела на Оука, сидевшего перед ней в кресле с бокалом в руке. Он лишь еле заметно взмахивал пальцем, приказывая магии истязать её. Господи, как же Рен его ненавидела. Порой ей казалось, что лучше бы она попала в один из борделей, чем к Оуку. Но она – не красивая изящная кицума, не милая фея, а всего лишь человек, который за доброту и искренность принял желание заключить выгодную сделку. Таких, как Рен, на веку Оука были сотни или даже тысячи. Он частенько встречал новоприбывших в окрестностях Моартестемара и со всеми заключал самые первые и самые сладкие сделки, но только Рен он держал при себе. Почему? Рен и сама не знала. Может, ему интересно раз за разом пытаться её сломать. А, может… Да Бездна вообще знает, что творится в его демонской голове.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».