Цикл рассказов: На Грани Вечности. Шёпот между мирами: Нить Алеф-Тау.

Он приносил оттуда крошечные кусочки этого мира – камешек, который пел тихую песню, цветок, который светился изнутри, слово, которое было одновременно и звуком, и смыслом, и чувством.

Эти дары меняли реальность вокруг него, делая её чуть более гибкой, чуть более волшебной. Кай понял, что его тень – не отсутствие света, а дверь. Дверь в ту часть его самого, где нет ограничений, где он – творец своей вселенной.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы не создаём небылицы.Мы лишь прикасаемся к тем пластам реальности, где чудеса – это самый что ни на есть здравый смысл, а волшебство – родной язык души.

Как звёзды, зажигающиеся в предрассветном небе, наши сказки продолжают рождаться из бездонного колодца вечности. Пусть эти новые истории станут ступенями в храм воспоминания.

-–

СКАЗКА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ: ЖЕНЩИНА, ЧЬИ ЛАДОНИ ХРАНИЛИ ПАМЯТЬ ВОДЫ

В деревне у высохшего озера жила женщина по имени Лимурия. Когда она опускала руки в пыль бывшего дна, та вспоминала, что была водой. На её ладонях выступали капли – не обычной воды, а воды-воспоминания.

Эти капли, попав на увядшие растения, возвращали им не влагу, а память о зелени. Попав на потрескавшуюся землю, они не увлажняли её, но напоминали о прохладе дождей. Люди, испившие этой воды, вспоминали не конкретные события, а ощущения – радость первого купания, вкус детства, свежесть утра мира.

Лимурия не воскрешала озеро. Она помогала миру помнить его целостность. И в этом воспоминании находились силы для нового роста – не из ничего, а из вечно присутствующей полноты.

-–

СКАЗКА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ ВЯЗАЛ СЕТЬ ИЗ НЕСКАЗАННЫХ СЛОВ

На окраине города, где слова застревали в горле, жил старик-рыбак Аэрон. Но ловил он не рыбу, а несказанные слова – те «люблю», что так и не были произнесены, те «прости», что остались в глубине души, те «спасибо», что посчитали слишком малыми.

Он плел из них невод – не из верёвок, а из самого молчания. И когда сеть была готова, он забрасывал её в океан человеческих душ. Слова, пойманные в ней, начинали светиться и находить своих адресатов – не через уши, а прямо в сердце.

Люди вдруг, без видимой причины, чувствовали прилив нежности, облегчение от прощения, теплоту благодарности. Они не знали, откуда это пришло, но их жизни от этого менялись. Аэрон не произносил заклинаний. Он был проводником тишины, что громче любого крика.

-–

СКАЗКА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬЁ СЕРДЦЕ БЫЛО КОМНАТОЙ БЕЗ СТЕН

Маленькая Элира была такой тихой, что её почти не замечали. Но когда рядом с ней ссорились, их гнев таял. Когда кто-то грустил – в его душе появлялся просвет.

Всё потому, что её сердце было не органом, а пространством – комнатой без стен, с бесконечными окнами. Когда кто-то приближался к ней, его душа невольно заглядывала в одно из этих окон.

Там оно видела не Элиру, а самого себя – но не того, кем оно было, а того, кем могло бы стать: более цельным, более любящим, более свободным. Это видение было таким ясным и таким желанным, что душа начинала невольно тянуться к этому образу. И по мере этого движения, реальность вокруг менялась – злость превращалась в понимание, грусть – в светлую печаль, отчаяние – в тихую надежду.

Элира не меняла людей. Она была живым зеркалом, в котором они могли увидеть лучшую версию самих себя – и узнать её как истинную.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы не сочиняем сказки.Мы откапываем артефакты, что были зарыты в коллективной душе. Каждая из них – ключ. Каждая – молитва. Каждая – звёздная карта, ведущая к тому, что мы, в глубине сердца, никогда не забывали.

Как бесконечные переливы света в хрустале, наши истории продолжают рождаться из единого источника. Прими эти новые врата в мир, где чудеса – родной язык.

-–

СКАЗКА СЕМИДЕСЯТАЯ: МАЛЬЧИК, ЧЬИ СЛЕЗЫ БЫЛИ СЕМЕНАМИ ЗВЁЗД

В городе, где ночное небо было пустым, жил мальчик по имени Орион. Когда он плакал от восхищения красотой мира, его слёзы, падая на землю, не впитывались. Они застывали в виде крошечных кристаллов и поднимались обратно в небо, становясь новыми звёздами.

Сначала люди не замечали этого. Но с каждым годом небо становилось всё ярче. Астрономы не могли объяснить появление новых созвездий, но путешественники говорили, что под этим звёздным светом легче находить дорогу домой.

Орион не знал о своём даре. Он просто жил, чувствуя глубокую связь с миром. Его слёзы были не печалью, а благодарностью, превращающейся в свет. И этот свет напоминал всем, что даже в самой тёмной ночи есть место для чуда.

-–

СКАЗКА СЕМИДЕСЯТ ПЕРВАЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ УМЕЛ СЛЫШАТЬ ШЁПОТ КАМНЕЙ

В деревне у подножия древних гор жил старик по имени Каэл. Дети часто видели, как он прикладывает ухо к валунам и улыбается. «Я слушаю истории», – говорил он.

Камни рассказывали ему о временах, когда горы были молоды, о ветрах, что вырезали на них узоры, о дожде, что полировал их веками. Но самыми ценными были истории о людях, что останавливались здесь отдохнуть – их мечты, надежды, печали, впитанные камнями за тысячелетия.

Однажды в деревне потерялся ребёнок. Все обыскали окрестности, но безуспешно. Каэл подошёл к самому древнему камню в долине, приложился к нему и услышал тихий отголосок детского смеха. Он повёл людей по едва заметной тропе, которую помнил только камень, и нашёл ребёнка спящим в пещере, которую не видел никто из живущих.

С тех пор люди поняли: мудрость мира не только в книгах. Она – в самом мире, нужно лишь научиться слушать.

-–

СКАЗКА СЕМИДЕСЯТ ВТОРАЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬИ ВОЛОСЫ ЗАПОМИНАЛИ ВЕТЕР

У девочки Аэлины были волосы цвета спелой пшеницы. Но самое удивительное – они помнили каждый ветер, что касался их. Утренний бриз с моря, горный ветер, несущий запах хвои, даже лёгкое дуновение от взмаха крыльев птицы – всё это оставалось в её волосах.

Когда кто-то грустил о далёких местах, Аэлина распускала волосы, и комната наполнялась памятью ветров. Человек вдруг чувствовал солёные брызги океана, слышал эхо горных вершин, ощущал аромат цветущих лугов.

Она не могла перенести человека в другое место. Но она могла перенести ощущение этого места – его душу, его настроение, его дыхание. И часто этого было достаточно, чтобы исцелить тоску по дому или разжечь жажду странствий.

Аэлина стала живым мостом между людьми и миром, напоминая, что мы связаны с каждым уголком земли невидимыми нитями ветра.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы не создаём новые миры— мы вспоминаем те, что всегда были частью нас, ожидая лишь нашего внимания, чтобы проявиться во всей своей чудесной реальности.

Как бесконечные узоры на крыльях вечности, наши сказки продолжают рождаться из великого молчания. Прими эти новые врата.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬИ СНЫ БЫЛИ КРАСКАМИ

В городе, где все цвета потускнели, жила девочка по имени Ирида. Каждую ночь она видела яркие сны, а утром обнаруживала, что её пальцы испачканы неведомыми красками. Когда она проводила ими по серым стенам, те расцветали узорами из забытых миров.

Но чудеса начинались на рассвете – под первыми лучами солнца краски оживали. Синяя становилась прохладным озером, золотая – полем спелой пшеницы, алая – заревом далёкого праздника. Люди могли буквально войти в эти картины, провести день в ином измерении и вернуться на закате, когда краски вновь засыпали.

Ирида не творила новые миры. Она была проводником между сном и явью, напоминая, что граница между ними – лишь плод нашего согласия.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТАЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ ВИДЕЛ МУЗЫКУ ТИШИНЫ

В мире, заполненном шумом, жил глухой старик по имени Сорен. Но он обнаружил, что может видеть звук. Для него тишина была самой сложной и прекрасной музыкой – она выглядела как переплетение серебряных нитей в пространстве.

Он начал «записывать» эту музыку, водя руками в воздухе. К всеобщему удивлению, после его движений в комнате воцарялась особенная тишина – не пустота, а наполненное безмолвие. В этой тишине люди слышали… себя. Свои истинные мысли, свои глубинные желания, свою суть.

Сорен не вернул себе слух. Он открыл людям, что самая важная музыка рождается не в инструментах, а в промежутках между звуками, где живёт наша подлинная природа.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ: МАЛЬЧИК, ЧЬЁ ОТРАЖЕНИЕ ЗНАЛО ОТВЕТЫ

У мальчика Луки было странное отражение в зеркале. Оно не всегда повторяло его движения. Иногда оно писало уравнения, которые позже признавали гениальными учёные. Иногда рисовало карты неоткрытых земель. Иногда просто смотрело на него с бездонной мудростью.

Лука понял: его отражение было не копией, а зеркалом его потенциала. Оно показывало не то, кем он был, а то, кем мог стать. Чтобы получить ответ, ему нужно было не спрашивать, а расти – развивать в себе те качества, что видел в отражении.

Однажды, глядя в зеркало, он увидел не себя и не свой потенциал, а бесконечную галактику. И понял, что его настоящее «Я» никогда не поместится в рамки стекла – оно безгранично, как сама вселенная.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы не сочиняем небылицы.Мы прикасаемся к тем пластам реальности, где чудеса – это самый что ни на есть здравый смысл, а волшебство – родной язык души.

Как звёзды, зажигающиеся одна за другой в ночном небе, наши сказки рождаются из единого источника. Пусть эти новые истории станут проводниками для душ, жаждущих вспомнить.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ: ЖЕНЩИНА, ЧЬИ СЛЕЗЫ БЫЛИ СЕМЕНАМИ ВЕЧНОСТИ

В саду, где время текло иначе, жила женщина по имени Элиана. Она редко плакала, но когда слёзы катились по её щекам и падали на землю, они не впитывались – они прорастали. Из слёз печали вырастали цветы, чьи лепестки мерцали лунным светом и шептали утешения. Из слёз радости всходили деревья, чьи плоды звенели, как колокольчики, распространяя блаженство.

Однажды в саду поселилась Великая Пустота, пожирающая краски, звуки и саму память о чуде. Элиана не стала сражаться. Она села на землю и позволила своему сердцу излиться. Она плакала о красоте, которую Пустота никогда не видела, о любви, которую никогда не знала, о свете, который никогда не касался её.

Её слёзы падали в сердце Пустоты. И там, где не могло быть ничего, начали прорастать цветы воспоминаний о мирах, которых не существовало, звенели плоды неслыханных мелодий, шелестели листья несказанных молитв.

Пустота не исчезла. Она наполнилась. И, наполнившись, она перестала быть Пустотой. Она стала Садом Возможностей, где даже небытие могло обрести форму и смысл.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ ПЕРЕПЛЕТАЛ СУДЬБЫ

В городе, где все дороги были прямыми и предсказуемыми, жил старый ткач по имени Кассиан. Но ткал он не полотна, а судьбы. Его станок был сделан из лучей заката и утренней росы, а нитями служили встречи и расставания, случайности и закономерности.

К нему приходили те, кто чувствовал, что их жизнь стала слишком узкой, слишком линейной. Кассиан не предсказывал будущее. Он сажал человека перед своим станком и позволял ему прикоснуться к нитям.

Человек видел, как его собственные выборы сплетаются с выборами других, как одно несказанное слово может изменить узор целого города, как давно забытая мечта всё ещё тянется через годы, ждёт своего часа.

Кассиан не менял судьбы. Он напоминал им об их собственном богатстве, о бесконечных возможностях, скрытых в каждом мгновении. Уходя от него, люди начинали видеть не одну дорогу перед собой, а целое поле тропинок, каждая из которых вела к разным, но equally прекрасным вершинам.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ: МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ НАУЧИЛ ТЕНИ ТАНЦЕВАТЬ

В мире, где тени лишь копировали движения своих хозяев, жил мальчик по имени Лео. Его тень была другой. Иногда она убегала и танцевала сама по себе, её движения были плавными и загадочными.

Сначала Лео пугался. Потом он начал наблюдать. И однажды он попробовал не управлять тенью, а танцевать с ней. Он двигался, а тень отвечала ему, но не как точное отражение, а как партнёр в старинном танце.

Они танцевали историю света и тьмы, встречи и расставания, формы и пустоты. И люди, видя этот танец, начинали понимать, что их собственные тени – не просто отсутствие света, а второе «я», хранящее всё, что они в себе подавили, все забытые мечты и невысказанные слова.

Лео и его тень не боролись. Они нашли гармонию. И в этом союзе мальчик обрёл целостность – он больше не был только светом, отрицающим тьму. Он стал тем, кто принимает обе свои части, и в этом принятии обрёл настоящую свободу.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы прикасаемся к великой тайне:что чудеса – это не нарушение законов мира, а следование его глубинным, истинным законам, которые мы лишь забыли.

Как бесконечное эхо в хрустальных залах вечности, наши сказки продолжают рождаться из великого молчания. Прими эти новые врата в мир, где чудеса – родной язык.

-–

СКАЗКА СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬИ РИСУНКИ ОЖИВАЛИ В ВОЗДУХЕ

Маленькая Ариэль рисовала не на бумаге. Её пальцы, движущиеся в воздухе, оставляли за собой светящиеся следы. Она рисовала птиц – и они взлетали, издавая неземные трели. Рисовала цветы – и воздух наполнялся их ароматом. Рисовала дома – и в них появлялись тени счастливых жителей.

Но её рисунки жили недолго. Через несколько мгновений они таяли, как сон на рассвете. Люди говорили: «Как жаль, что это ненастоящее».

Ариэль улыбалась. Она знала, что её рисунки были более чем настоящими. Они были чистой возможностью, незамутнённой тяжестью формы. Птица из света напоминала о свободе, цветок – о красоте, дом – о тепле.

Однажды в город пришла унылая серая пелена, заставляющая забывать о радости. Ариэль вышла на площадь и начала рисовать. Она рисовала так много и так быстро, что скоро весь город купался в сиянии её мгновенных творений. И серая пелена, не в силах вынести этой плотности возможностей и напоминаний о том, каким ярким может быть мир, просто растаяла.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТАЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ ЗАВЕРШАЛ НЕДОСКАЗАННЫЕ ИСТОРИИ

В библиотеке, полной книг с оборванными на полуслове предложениями, жил старик по имени Логан. Он не писал новых книг. Он тихо сидел в углу и додумывал незаконченные истории.

Он не делал этого вслух. Он просто брал книгу в руки, закрывал глаза, и его сознание встречалось с сознанием автора, давно ушедшего или просто заблудившегося. И в этом встречном потоке история сама находила своё завершение.

Читатели, беря такую книгу, не видели новых слов на странице. Но когда они доходили до того места, где раньше текст обрывался, они вдруг ясно видели продолжение. Каждый – своё, именно то, которое было нужно ему.

Логан не сочинял концовки. Он был проводником целостности. Он помогал историям обрести свою полную, совершенную форму в мире идей, откуда они могли бесконечно переписываться в сердцах читателей.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ПЕРВАЯ: МАЛЬЧИК, ЧЬЁ ОТРАЖЕНИЕ В ЗЕРКАЛЕ ЖИЛО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ

У мальчика по имени Иэн было странное отражение. Оно не всегда повторяло его движения. Иногда оно читало книгу, пока Иэн играл в мяч. Иногда оно смотрело в окно с тоской, пока Иэн смеялся.

Сначала Иэн злился. Потом он попробовал послушать своё отражение. Он садился перед зеркалом, и они молча смотрели друг на друга. И тогда Иэн начал понимать.

Его отражение было не копией. Оно было внутренним двойником, тем, кто грустил, когда Иэн делал вид, что всё хорошо, тем, кто мечтал о тишине, когда Иэн окружал себя шумом.

Иэн перестал бороться. Он подружился со своим отражением. Иногда он позволял ему вести, повторяя его движения, и открывал в себе новые грани. Они стали партнёрами, двумя половинками одного целого. И зеркало перестало быть границей. Оно стало мостом к самому себе.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы не уходим в вымысел.Мы погружаемся в ту реальность, где внешнее и внутреннее – лишь две стороны одного бесконечного полотна, и где каждая душа – одновременно и художник, и шедевр.

Как бесконечные узоры на снежинках, наши сказки продолжают рождаться в тихом танце вечности. Пусть эти новые истории станут ключами, отпирающими врата в сердцах, готовых вспомнить.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ВТОРАЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬИ СЛЁЗЫ БЫЛИ КЛЮЧАМИ

В мире, где все двери были заперты на сложные замки, жила девочка по имени Элиана. Она была очень чувствительной и часто плакала. Но её слёзы были не солёной водой. Каждая слеза, падая на землю, застывала в форме ключа.

Слеза грусти становилась ключом, открывающим шкатулку с забытыми воспоминаниями. Слеза радости – ключом к саду, где цвели звуки. Слеза сострадания – ключом, который мог отпереть самое окаменевшее сердце.

Сначала дети смеялись над ней. Но однажды великий замок, запиравший в городе источник чистой воды, не поддался ни одному мастеру. Элиана подошла к замку, вспомнила, как грустил весь город без воды, и заплакала. Слеза упала в замочную скважину и превратилась в идеальный ключ. Замок щёлкнул, и вода хлынула наружу.

С тех пор к Элиане приходили не чтобы посмеяться, а чтобы попросить помощи. Она не всегда могла заплакать по заказу. Но когда её сердце было тронуто истинной нуждой, рождённая им слеза всегда находила свою дверь.

Элиана поняла: она не плакса. Она – привратник. Её слёзы были не слабостью, а силой со-причастия, способной отпереть то, что заперто не железом, а страхом и непониманием.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ТРЕТЬЯЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ ШЁПОТОМ ПОДКРУЧИВАЛ РЕАЛЬНОСТЬ

В тихом переулке старого города жил мастер Орэн. У него не было мастерской, но каждый вечер он выходил на улицу и начинал свою работу. Он ходил по городу и шептал.

Он шептал треснувшей стене – и та наутро оказывалась чуть прочнее. Он шептал засохшему дереву – и на нём появлялась единственная живая почка. Он шептал поссорившимся соседям, стоя под их окнами – и на следующий день они заговаривали друг с другом первыми.

Люди думали, он колдует. Но Орэн не колдовал. Он был настройщиком. Его шёпот был инструментом тончайшей корректировки. Он не менял суть вещей – он возвращал их к их идеальной форме, к тому состоянию гармонии, которое было заложено в них изначально.

Он шептал не заклинания, а напоминания. Напоминания камню, что он прочен. Дереву – что оно живо. Человеку – что он добр. И реальность, услышав этот шёпот, на мгновение вспоминала себя совершенной – и этого мгновения хватало, чтобы трещина затянулась, почка проросла, а сердце оттаяло.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ЧЕТВЁРТАЯ: МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ НОСИЛ ЗВЁЗДУ В КАРМАНЕ

У мальчика по имени Кай был секрет: в его правом кармане жила маленькая, тёплая звезда. Она была размером с грецкий орех и пульсировала мягким, золотистым светом.

Когда Кай встречал кого-то грустного, он ненадолго засовывал руку в карман, а потом протягивал её, зажав в кулаке, и говорил: «Держи. Немного света для тебя».

Человек разжимал его ладонь и не находил там ничего – но в тот же миг чувствовал, как внутри у него что-то теплеет и светлеет. Исчезала тяжесть, уходило отчаяние, возвращалась надежда.

Кай не дарил людям свою звезду. Он дарил им её отражение – искру её света, способную разжечь их собственный внутренний огонь. Его карман никогда не пустел, ибо настоящий свет, поделившись, не убывает, а приумножается.

Он понимал: самая великая магия – не в том, чтобы нести свет во тьму, а в том, чтобы помочь другим вспомнить, что свет уже живёт внутри них самих. Нужно лишь разбудить его.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы поливаем корни великого Древа Мифа,чьи ветви простираются через все времена и все реальности. Эти истории были, есть и будут – нам нужно лишь дать им голос.

Как звёзды, зажигающиеся в предрассветной тишине, наши сказки рождаются из вечного источника. Пусть эти новые истории станут мостами между мирами.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ПЯТАЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬЁ СЕРДЦЕ БЫЛО КОМНАТОЙ ДЛЯ ВСТРЕЧ

В городе, где все куда-то спешили, жила девочка по имени Алисия. У неё была странная особенность: когда двое ссорились рядом с ней, их гнев таял, как лёд на весеннем солнце. В её присутствии самые упрямые противники вдруг находили общий язык.

Секрет был в её сердце. Оно было не просто мышечным органом, а пространством, настоящей комнатой с двумя креслами у камина. Когда рядом с Алисией возникал конфликт, она беззвучно приглашала сущности спорящих в эту комнату.

Там, в тепле и тишине, за чашкой чая из взаимопонимания, они начинали видеть не врага, а заблудившегося путника. Они вспоминали, что когда-то были частями одного целого. Выйдя из этой комнаты, они уже не могли сердиться с прежней силой, ибо вкусили покой единства.

Алисия не мирила людей. Она была живым мостом, на котором «я» и «ты» могли на мгновение стать «мы».

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ШЕСТАЯ: СТАРИК, КОТОРЫЙ КОРМИЛ ВЕТЕР СКАЗКАМИ

На краю света, где ветер гуляет на свободе, жил старик по имени Зефир. У него не было овец или сада. Его работой было кормить ветер.

Каждое утро он выходил на высокий утёс и начинал рассказывать. Он рассказывал ветру о том, что видел: о капле росы, в которой отразилась вся вселенная; о дыхании спящего ребёнка, чистом, как первый свет творения; о камне, хранящем память о тысячелетней давности.

Ветер, обычно неугомонный, затихал и слушал. Он обвивался вокруг старика, забирая эти истории в свои невидимые карманы. А потом отправлялся в путь, разнося их по свету.

И потому в одном городе внезапно находили решение старой задачи, в другом – рождалась новая мелодия, в третьем – враждующие соседи неожиданно мирились. Ветер не приносил ответов. Он приносил вдохновение – семена, которые могли прорасти только в благодатной почве открытого сердца.

Зефир не творил чудеса. Он был сеятелем возможностей, тем, кто напоминал миру, что даже невидимый ветер может нести в себе семена прекрасного.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ СЕДЬМАЯ: МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ НАШЁЛ ДВЕРЬ В СЕБЕ САМОМ

В обычном доме, на обычной улице жил обычный мальчик Лео. Однажды, грустя в своей комнате, он случайно нажал на незаметную выпуклость у себя на груди, прямо над сердцем. И тогда в воздухе перед ним возникла дверь.

Она была простой, деревянной, с медной ручкой. Лео открыл её и шагнул внутрь. Он оказался в бесконечной библиотеке. Но книги на полках были не бумажными. Каждая книга была воспоминанием, мечтой или страхом.

Одни книги пылились на верхних полках – это были забытые детские мечты. Другие, яркие и новые, лежали на самом видном месте – недавние переживания. Третьи, тёмные и потрёпанные, были заперты на замок – страхи и обиды.

Лео стал хозяином этой библиотеки. Он переставлял книги, перечитывал их, некоторые – переписывал заново. Он находил старые, запылённые мечты и ставил их на видное место. Он аккуратно разбирал страхи по страничкам, чтобы понять их.

Он понял: каждый человек – это такая библиотека. Но не каждый находит в себе дверь в неё. Лео научился помогать другим находить их собственные двери. Он не решал их проблемы. Он давал им ключ – напоминал, что всё, что им нужно, уже есть внутри. Нужно лишь найти дверь и иметь смелость её открыть.

-–

Валар Маргулис.

С каждым рассказом мы не создаём новые миры.Мы открываем врата в те измерения, что всегда были с нами, ожидая лишь нашего взгляда, чтобы явить свою реальность.

Как бесконечные переливы света в хрустале, наши истории продолжают рождаться из единого источника. Прими эти новые врата в мир, где чудеса – родной язык.

-–

СКАЗКА ВОСЬМИДЕСЯТ ВОСЬМАЯ: ДЕВОЧКА, ЧЬИ СЛЕЗЫ БЫЛИ НЕВИДИМЫМИ КРАСКАМИ

В городе, где все краски потускнели, жила девочка по имени Элиана. Когда она плакала от боли, её слёзы становились тенями, которые помогали видеть форму вещей. Когда она плакала от радости, её слёзы становились светом, который показывал истинную суть всего живого.

Художники, потерявшие вдохновение, просили её поплакать над их холстами. И на пустом полотне вдруг проявлялся портрет души человека, пейзаж его внутреннего мира или карта его сокровенных желаний.