Драконы, твари, люди. Часть 4: Синхронизация
…с типичной для таких «окраин цивилизации» атмосферой смурной безнадёги. Родись Дима здесь, свалил бы хоть в КОДу, хоть в армию при первой же возможности – просто чтоб оказаться подальше отсюда.
Парадокс: хоть это был и чисто географически ближайший к «Дому-один» город, Дима здесь ещё ни разу не был, хоть и слышал про него от других пилотов Драконьего корпуса… А вот «тигры» ориентировались вполне уверенно, и вскоре Дима уже цедил тёмное пиво в полупустом, громыхающем незнакомой музыкой баре, и к концу стакана даже почти притерпелся к пивной горечи.
Голова приятно опустела. Пилоты шумели вокруг, активно отмечая пока ещё неофициальное завершение «инцидента», и не было никакой разницы между рядовыми и офицерами.
Бездна его возьми, как же он соскучился по этому ощущению, как же устал быть один…
Нет, конечно, с ним всегда была Дара.
И, теперь, Сергей Саныч.
И даже «волкодраки» его как-то потихоньку приняли.
Но быть среди пилотов – это нечто особенное, со всеми этими неочевидными другим шуточками про допёкшую регенерацию, про «я думала, сдохну, но у Сахара, походу, на меня были другие планы», про…
В какой-то момент народ начал расползаться: кто-то откочевал к большому телевизору смотреть футбольный матч в компании местных работяг, кто-то вышел покурить, Ярынь же просто засел в стороне, на наиболее удобном диванчике, и созерцал происходящее удовлетворённым, осоловелым взглядом.
Дима тоже не лез в разговоры, опасаясь ляпнуть лишнего, чего окружающие всё-таки не поймут, – или услышать то, что ни под каким соусом не поймёт уже сам. Так что молча допивал второй стакан, грыз чесночные гренки и слушал болтовню вокруг…
И чем дальше, тем чаще слышал прорывающиеся у пилотов отчаянные ноты, и шутки становились злее и беспомощнее, обрываясь горьким молчанием. Не считая раненых, «тигры» потеряли в бою трёх драконов – и двух пилотов (третий лежал в медчасти и готовился к эвакуации в столицу).
И, кажется, пилоты только сейчас позволили себе это осознать.
…В какой-то момент Дима почувствовал, что с него хватит, и, сообщив сидящей рядом Авроре, что пойдёт покурит «к ребятам», выбрался из-за стола. Вспомнил на полпути, что сигареты отдал Ярыню и вообще не в том состоянии сейчас, чтобы курить, но возвращаться не стал.
Ну, просто подышит свежим воздухом, так даже лучше.
Пробираясь между столиков, он заметил в углу Мико. Привычно поискал взглядом рядом с ним Валерича, но сообразил, что старый пилот в Новогорск не захотел.
Вместо Валерича напротив Мико сидела девчонка. Дочь, младшая сестра?.. Две тёмные, по-кимрски заплетённые косы, косая чёлка, безразмерный свитер в Миррином стиле, подведённые чёрным глаза, совершенно неясный возраст от шестнадцати и до бесконечности.
…веснушки, цепкий взгляд, пляшущая в пальцах юбилейная монетка.
Он узнал её скорее по наитию, потому что ничего общего с тем бесполым «туристом», что пытался его прибить на заброшенном аэродроме, девчонка сейчас не имела. Это могла быть любая кимрячка, да хоть реально дочь или младшая сестра Мико (Дима ведь ничего не знал о его семье!), но…
Что-то заметив, она подняла глаза – и безошибочно нашла Диму взглядом.
И словно бы даже обрадовалась.
Энергично вскочила, бросив что-то Мико, накинула незамеченный Димой капюшон и двинула наперерез, ловко лавируя между людьми – ближе к вечеру в паб подтянулись местные из тех, кого не смутила шумная компания в лётных комбинезонах.
Дима, не будь дурак, ускорился.
…Она перехватила его на выходе, когда он уже натягивал куртку.
Подскочила со спины, поймала за локоть, заламывая руку – но вцепилась в пустой ещё рукав, и Дима развернулся, быстро скидывая куртку с другого плеча.
…и приглушая связь с Дарой.
– Эй, осторожней, на нас там в зале смотрят, – быстро предупредил он, пятясь к выходу.
Дорогу в зал «Катя» отрезала, но на улице совершенно точно курил как минимум тот рослый мужик, командир второго звена («Тигр-8, огневой-средневес», всплыло в памяти).
Девчонка даже не обернулась. Отбросила в сторону Димину куртку, нырнула одной рукой под свитер…
Ещё шаг назад. Дверь на улицу хлопнула.
– Лавров? – окликнул с порога кто-то из пилотов. – Дай пройти.
«Туристка» неожиданно энергично толкнула Диму к стене, свободной рукой обнимая за шею, привстала на цыпочки – капюшон слетел.
– Молодёжь, – хмыкнул «тигр» с нотками зависти. – Ты только поосторожней с кимрой.
«Туристка» чуть повернула голову.
– Метак у’р ахав! – бросила она через плечо.
Пользуясь моментом, Дима скользнул рукой ей под свитер. Что там у неё, оружие?..
Несмотря на поддетую под свитер футболку, девчонка вздрогнула от прикосновения всем телом, словно он её током шибанул.
О, вот оно.
Димины пальцы сомкнулись на её запястье, не давая вытащить маленький пистолет, заткнутый в кобуре скрытого ношения за пояс брюк. Только не за спиной, как сам Дима таскал когда-то, а спереди.
«Туристка» – его неотвязная, неотвратимая девочка-смерть – распахнула глаза, и он подался вперёд, не давая хватке на шее стать реальной.
Словно в странном танце они синхронно качнулись туда-сюда, шагнули от стены…
– Ты торопишься? Может, не будем устраивать сцены посреди прохода? Тут и камеры наверняка, – шепнул он, в совершенно самоубийственном очаровании (охренении!) разглядывая россыпь веснушек на носу и застарелый синяк – или неотмытый след краски? – на скуле.
…а что, симпатичная у него смерть.
Глаза у неё были карие – сейчас тёмные и шальные-шальные.
– Я не поняла, Лавр, – прошипела она. – Ты пытаешься меня заболтать или реально переживаешь за мою безопасность?
– Сам не знаю, – признался Дима, осторожно сжимая её ладонь, там, на кобуре под свитером. Одно движение – и он труп. А потом и она, с учётом того, что сопротивляться при задержании она наверняка будет изо всех сил. – Я, похоже, ещё не успел поверить, что ты меня сейчас реально убьёшь.
…она тёплая, как Дара.
– Верить не обязательно, – отрезала «Катя», резко отстраняясь. – Но ты прав, пошли отсюда. Давай-давай, двигай.
Она попыталась его подтолкнуть, но Дима перехватил второй рукой её за локоть (они стоят так близко, что она должна слышать, как бешено колотится его сердце).
– Погоди, успеешь.
…время-время-время. Он должен найти выход. Уговорить, заболтать, ускользнуть.
У него ведь уже получалось? Дважды.
«В конце концов, я пилот, – напомнил он себе. – Даже если она выстрелит, я выживу».
«Даже если прямиком в сердце?» – уточнил ехидный внутренний голос, и звучало это до неприличия неоднозначно.
Прям как их поза.
– Осуждённый на казнь разве не имеет права на последнюю просьбу?
– Покурить? Вот как раз на улице и покуришь.
– Не, выпить.
– Сдурел?! – шёпотом рявкнула «Катя». – Давай на выход двигай.
– А что ты теряешь? Сбежать ты же мне не дашь. Тревогу поднять тоже… Посидим, выпьем, потом спокойно уйдём, никто и не хватится.
Небо, что он несёт.
…что он делает.
Он медленно разжал пальцы и убрал руку с её кобуры.
– Ну что, договорились?
В следующую секунду его уже припёрли к стене, пистолет змеёй вырвался из-под свитера – и Дима подался вперёд, резко сжимая «Катю», будто в объятьях – теснее, ещё теснее, так, чтоб рука с пистолетом оказалась зажата между ними…
Теперь если и выстрелит, то жизненно важного ему ничего не отстрелит. А то и себя ранит.
Она дала ему коленом в пах и угрём вывернулась, пока он хватал ртом воздух – дезориентированный и беспомощный от боли (больше в груди, чем внизу).
А потом в лоб упёрся ствол пистолета, заставляя поднять голову.
…Лицо девочки-смерть плыло в красном мареве, бледное, сосредоточенное, и криво подведённые глаза (одна стрелка жирнее – так когда-то выглядели первые попытки Эллы накраситься) смотрели, казалось, с какой-то цыплячьей беспомощностью.
Почудилось, конечно. Он моргнул, пытаясь хоть раз нормально вдохнуть (и не преуспел).
…серьёзно, если она его сейчас пристрелит, это будет актом милосердия.
– Ладно, – донёсся до него хриплый голос. – Пошли. Выпивка с тебя. И только попробуй рыпнуться!
Дима сдавленно расхохотался, уже не обращая внимание на боль.
…ему досталась самая снисходительная смерть на свете, однозначно.
Интермедия
– Дед просит вернуться.
– А, хорошо, – рассеянно кивает Мирра, не отрывая взгляд от коммуникатора. От официального сообщения МАГА по последнему инциденту в горах Илариона.
Инцидент закрыт. Ещё сохраняется «режим усиленного мониторинга аномальной зоны», но правда в том, что сам инцидент закрыт.
…Правда в том, что Мирра этому не верит.
Может, она просто не умеет радоваться, что всё благополучно закончено, да ещё и без неё?
– Он ждёт нас завтра.
– Нас? – Мирра удивлённо поднимает глаза на Никса, маячащего на пороге комнаты.
– Нас обоих, – кивает Никс, с каким-то новым любопытством разглядывая Мирру. – Особенно тебя. Он сказал, тебе предстоит визит в столицу, он договорился о встрече с инвесторами… Слушай, напомни, в чём там заключается ваш бизнес?
– Семейная тайна, – с непроницаемым лицом отвечает Мирра. – Спроси господина Йоана.
– Спрошу, – соглашается Никс и, наконец, шагает в комнату. Окидывает её взглядом, в котором сквозит еле заметная тревога. – Выезжаем сразу после обеда, так что вещи придётся прямо с утра собрать. Извини за спешку, я думал, у нас хотя бы пара дней есть, а получилось…
Мирра машет рукой: что ей там собирать. Пара нарядов да изрядно потяжелевшая стараниями Никса косметичка.
Ну, было и ещё кое-что в чемодане, чего Никсу видеть не следовало.
– Ты думал?.. – вдруг замирает она.
Разрозненные детали и слова начинают складываться в голове во что-то осмысленное. Напряжённый разговор с замминистра МЧС, а вечером после того – с несколькими чуть менее «почтеннейшими» господами из разных ведомств. Оговорки господина Йоана. Стремительные сборы на море, а теперь столь же стремительные обратно…
– Это ведь его была идея?
Никс с недоумением поднимает брови:
– Какая?
– Ему нужно было, чтоб мы уехали. Господину Йоану.
– Ну знаешь, – демонстративно обижается Никс, – на море я давно планировал.
– Именно в Ларну?
– Так ведь здесь у нас семейный бизнес!
Мирра трёт переносицу, ловя отзвуки мыслей Арха, но не давая себе в них вслушаться.
– Ты сейчас про эту гостиницу… или про Стену?
На несколько секунд повисает неуютная тишина.
Наконец Никс поводит плечами и задаёт логичный вопрос:
– Зачем деду тебя выставлять из дома, если ты приехала по делам?
Смена темы не удивляет.
– Наверное, потому что как переговорщик я оказалась не особо, – со вздохом признаёт Мирра. – Только и знаю, что пугать почтенных господ.
Как обнаружили «почтенные господа» во главе с Йоаном Одейрой, сложно общаться с той, чьими глазами на мир взирает здоровенный дракон, а не позвать на переговоры Мирру, когда она в доме, – чревато неуютным и ненужными вопросами с обеих сторон. Другое дело, когда она уехала в компании Никса на море… Уехала, разумеется, ненадолго, но ведь можно же пока пообщаться и без неё, сформулировать общее решение, перед которым её просто поставить…
Впрочем, это явно только малая часть объяснения.
Другая часть – она про Ларну. Про Стену, в которую дом Одейра вложился при прошлом главе, двоюродном, что ли, дяде господина Йоана (чьей сводной сестрой, к слову, и была Лейла Одейра). Про странные взгляды замминистра МЧС.
Про письмо Белого: «…вероятно, есть человек, лоббирующий интересы Андара».
Но вот Андара ли?..
Господин Йоан ведёт игру, и Мирра в ней – лишь фигура.
Возможно, Лейла Одейра была отчасти права.
– Пугать? Скажешь тоже, – смеётся в это время Никс, но вид у него задумчивый. – Чем пугаешь-то?
Качнув головой, Мирре откладывает свой коммуникатор и встаёт.
Раз завтра уезжать – надо попрощаться с морем. В отличие от догадок по части политики, это-то она знает точно.
Никс поддерживает – с немалым энтузиазмом и странным облегчением.
…Они больше не говорят о господине Йоане и возвращении в Сиру-Эйрон, но в голове продолжают крутиться детали, складываясь то так, то эдак – пока всех их не перекрывает растущее чувство тревоги.
Ветер с моря промозглый, осенний, и Мирра кутается в накидку, ловит рукой глубокий капюшон, что норовит слететь с головы. Здесь, на людях, приходится следовать местным традициям.
Вдалеке, где набережная, расширяясь, переходит в сквер, зажигаются первые фонари. Там играет музыка – кажется, скрипка и местный барабан-дарбука. Трепещут на ветру гирлянды красных флажков, перемигиваются, покачиваясь, бумажные фонарики.
Коммуникатор жужжит в кармане, и, помедлив, Мирра достаёт его, разблокирует и читает сообщение. Перечитывает. Стирает.
Прикрывает глаза, считает до пяти, как когда-то учил Рубин (не её – Лавра; ей достались лишь воспоминания).
«Он там. К.».
Ни слова больше. Отправитель немногословен.
Спасибо, что он… она вообще пошла на такое одолжение: помимо основной своей задачи по восстановлению связи с человеком из МАГА, прояснить и этот вопрос – и сообщить главе Драконьего корпуса вместо генерала Глинке.
Остаётся надеяться, что Лавру хватит ума не попасться этой К. наедине. Директиву-то никто не отменял.
И Мирра не может её оспорить, хотя это бесчеловечно и бессмысленно, уж Мирра-то понимает, что Дару всё равно добровольно не вернуть (особенно теперь, без Зиры), но…
Решение принято – и не имеет значения то, как именно голосовала сама Мирра.
Дару, с её уникальным – как предполагал Док и верит Хельга – потенциалом следует уберечь от ДРА.
Любой ценой.
«А если, – шепчет тревожный голосок сомнений, – Дара в этот момент будет заперта и сбежать не сможет?..»
Но следом в памяти всплывают фотографии выжженного эллинга из «Горизонта». Дару не удержать.
– Миррим? – окликает Никс.
Мирра гасит экран и убирает коммуникатор в карман, обещая себе подумать обо всём этом позже. Обязательно.
После бездны.
– Эй, опять проблемы семейного бизнеса, о которых простым смертным знать не следует?
– Ты не простой смертный.
– Но ты не скажешь.
Мирра вздыхает и отворачивается. Сжимает коммуникатор так, что грань защитного чехла впивается в ладонь.
– Я не справляюсь, – ожесточённо сообщает Мирра тёмному, неприветливому морю.
То равнодушно бьёт волнами о берег, с шипением разбрызгивая солёные брызги. Из-за этой соли и ветра волосы Мирры окончательно превращаются в лохматое птичье гнездо.
В сумерках море сливается с небом, затирая горизонт дымкой.
– Ты… Ты просто всё усложняешь, – вздыхает Никс, и звучит это слишком неоднозначно. – Но не переживай! Ты всегда можешь взять мою фамилию и послать всех Карна лесом. И никакого проблемного бизнеса, и никаких нервов.
– Это предложение? – всё ещё мрачно уточняет Мирра.
В груди ноет от невозможности объяснить Никсу реальное положение дел.
И от того, что Мирра и не хочет объяснять. Её устраивает, что Никс ничего не знает.
– Ты что, оно так не делается, – даже с каким-то испугом машет руками Никс, и Мирра соображает, что использовала то слово, которое в вирсавийском чаще всего означает брачное предложение, а не деловое.
Хотя она правда не имела ничего такого в виду.
…А Никс?
На душе становится тошно. Нарастающая тревога, злость на себя, досада на лезущего не в своё дело Никса – всего этого слишком много.
– Хочешь наорать, наори на море, а не на меня, – предлагает Никс, уловив что-то в её взгляде.
Мирра перевешивается через ограду набережной, наблюдая за волнами, набирает полную грудь воздуха… и медленно, с усилием выдыхает.
Если она сейчас на самом деле заорёт – то, видит Небо, сделает это так, что примчится Арх.
– Пойдём отсюда, – развернувшись на каблуках, бросает она.
Никс замирает в непонятной тревоге.
– Уже? Замёрзла? Я могу взять нам чай, мы недавно проходили мимо ларька. Чай и горячий медовый хворост, как тебе идея? Посидим тут в бухте и…
– Я не замёрзла. – Мирра даже не врёт (дрожь, которая её колотит всё сильнее, – не от холода). – Просто пойдём в гостиницу. Погода не особо располагает к прогулкам.
– Да дождя не обещают… Ну хорошо, пойдём, – смиряется Никс, быстро глянув в телефон.
Далеко-далеко от моря, за городом и ещё дальше, и без того стремительно темнеющее небо затягивает чёрными тучами. Мирра не видит их, но чует – чутьём Арха.
Но говорить об этом Никсу бесполезно, конечно.
Как и просить: «Уезжай отсюда, скорее, прямо сейчас, без меня – возвращайся в Сиру-Эйрон и не выходи из дома».
Она сжимает в кармане коммуникатор, борясь с желанием предупредить хотя бы К. (не Лавра, нет, конечно), но стоит Никсу осторожно коснуться руки, – заставляет себя демонстративно расслабиться, задавить дрожь и шутливо толкнуть его плечом.
– Всё хорошо, – врёт она. – Я просто нервничаю перед визитом в столицу.
– Действительно, – хмыкает Никс. – С такими-то инвесторами.
Он явно что-то знает, но Мирра только непонимающе хмурится:
– Какими?
– Ну, кто у вас там, Министерство чрезвычайных ситуаций? Вооружённых сил? Иностранных дел? Бизнес делают в Сиру-Эйроне, а вот в столице решают вопросы… другого порядка, это все понимают.
Мирра только пожимает плечами, признавая его правоту.
Возможно, ведя свою игру, господин Йоан Одейра не забывает и об интересах Коалиции – в конце концов, их уникальное партнёрство приносит ему определённую выгоду…
Интересно, а Стена?
…В коридоре гостиницы они сталкиваются с двумя мужчинами в неброских тёмных куртках. У Мирры не самая лучшая память на лица (на фоне того же шефа Аджи – так вообще никакая), но она уверена, что не видела их здесь раньше.
Особенно на их этаже.
Особенно в их крыле.
– Добрый вечер, – учтиво кивает один из незнакомцев, уступая им дорогу.
Второй медлит.
Мирра оглядывается на Никса, но тот почему-то отводит взгляд.
Несколько секунд тянется томительная пауза.
– Добрый, – кивает наконец Мирра.
И шагает мимо незнакомцев, заставляя того, второго, в последний момент молча отступить в сторону.
Открывает магнитным ключом дверь (их номер – крайний в этом крыле, других рядом нет!), заходит и, шагнув вбок, прислоняется затылком к стене.
Закрывает глаза, но за веками вспыхивает красным – это Никс включил свет.
Дверь с лёгким щелчком закрывается, отрезая их от коридора – и от тех двоих.
– Гизли? – спрашивает Мирра, не открывая глаза.
Ей становится всё сложнее концентрироваться на происходящем – Арх властно требует её внимания. Если первый его зов был едва ощутим, то теперь в голове буквально звенит.
И она понимает, что он имеет в виду.
– Дед предупреждал, – виновато отвечает Никс. – Я… надеялся, мы с ними разминёмся. Прости, что не сказал, я просто не хотел тебя волновать, и ты очень удачно предложила пойти гулять, и… – Он растерянно вздыхает. – Прости, пожалуйста. Не знаю, что им надо, но никаких официальных претензий и запросов нет, ты не думай, а если бы мы остались… ну, их бы это не смутило. Я не хотел, чтобы ты нервничала.
Мирра наконец открывает глаза, но смотрит не на Никса, а на краешек своего чемодана, выглядывающий из ниши шкафа.
…Что ж, коммуникатор всё это время был у неё с собой.
А то, что агенты вирсавийской спецслужбы могли найти в её вещах, – это не такая уж и тайна.
А даже если и тайна – вряд ли они что-то успеют предпринять. Уж слишком встревожен Арх.
«Птенец!»
– Миррим?.. Миррим, ты в порядке?
– Да. – Врать Никсу всё легче. – Господин Йоан не сказал, что им нужно?
Кто их навёл. Что именно они искали.
– Н-нет. – Никс хмурится.
– Ну и ладно. Я пойду голову помою, хорошо?
Единственный повод, чтобы сбежать, который удаётся придумать.
Запершись в ванной комнате, она торопливо раздевается, не приглядываясь к своему отражению в зеркале (что в ней Никс вообще нашёл? Несуразно, по-мужски широкоплечая, костлявая, взъерошенная). Ступает под душ, включает воду… и в изнеможении сползает по стенке.
«Да, Старейший, я здесь, я слушаю тебя».
Горячие струи воды бьют по плечам, но Мирра их едва замечает. В эту секунду она чувствует себя куда больше Архом, чем собой.
Архом, что тянется попеременно то к ней, то к Грозе. Из всех драконов Грозу он слышит, наверное, лучше всех (не считая Зиры – но Зиру теперь и не посчитаешь).
«Спросите Мирру, – говорит Грозе и Яну Белый, – какие новости? Времени больше нет, и связи у “Дома-один” тоже».
«Одейра обещает переговоры в столице, – беззвучно шепчет Мирра. Шепчет Арх. – Завтра. Послезавтра. Но…»
«Спасибо. Наконец-то. Большая удача».
«Я не поеду».
Грозе порой сложно сориентироваться в человеческих реакциях, но она верит Яну, что Белый изумлён.
Рассержен.
«Мирра в своём уме?!»
Нет. Конечно, нет.
Она в уме Арха, разве не так? Разве не поэтому она – командующий Драконьим корпусом?
«Бездна», – шепчет она.
Это и объяснение, и ругательство.
«Передайте ей, что это приказ, – услышав ответ от Яна, требует Белый. – Она едет в столицу. Это не обсуждается».
«Вы сами сказали, что мы здесь для защиты! Бездна… Арх чувствует! Пока опасность не уйдёт, я должна…»
«Они сами виноваты, что затянули переговоры. – От ледяного тона Белого не по себе не только Яну, но и самой Грозе. – Так даже… лучше на данном этапе. Это дипломатия, Мирра. Учись. Она бывает жёсткой».
«Мы нарушим обещание? А как же возможное участие ДРА? Вы же сами писали…»
«Ситуация… изменилась. Так что мы всего лишь последуем желаниям Вирсавии. Переговоры в столице? Вот и отлично. Какая разница, что произойдёт – если вообще произойдёт – в этот момент в горах? В конце концов, советница Лейла Одейра убеждена, что их расчудесная Стена выстоит».
«Но это ослабит наши позиции…»
«Глинке заверил… – Белый осекается. – Впрочем, уже неважно. Отправляйся в столицу. Они тебя послушают. Уверяю».
«Я поняла».
О да. Теперь она и правда поняла. Картина складывается: возмущение Лейлы Одейры, поездка в Ларну, неожиданный успех господина Йоана по части переговоров, оговорка Белого про известного своими по-армейски радикальными решениями генерала Глинке, визит людей из Гизли…
Арх глухо рычит у себя в эллинге.
«Мы всё сделаем как надо, – обещает ему Мирра. – Мы же обещали Лейле Одейре, помнишь?..»
Когда Арх оставляет её наедине с самой собой, Мирра падает на четвереньки.
Её рвёт желчью и кровью.
…Выбор сделан.
Глава 2. Не по сценарию
В зале всё так же гремела музыка – может, чуть потише, чтоб не заглушать голос футбольного комментатора у телевизора; всё так же сновала официантка, каким-то неведомым чудом запоминая все заказы; было душно, и в ядерную смесь сливались ароматы жареной картошки, мяса, алкоголя и Небо знает чего ещё.
Пилоты за своими столами то шутили, то угрюмо молчали, и Димино отсутствие никто даже не заметил.
Ну, кроме Авроры, которая в какой-то момент нашла его взглядом, ухмыльнулась, качнула головой – и вернулась к разговору со своими.
«Катя» заняла столик недалеко от выхода, недружелюбно зыркая из-под косой чёлки. Молча принялась листать меню, явно не вчитываясь, – и Дима какое-то время просто наблюдал за ней, обессилев после приступа боли.
Говорил ведь Араф: не пей, алкоголь не сочетается с обезболивающим. Хотя сколько того алкоголя в двух стаканах пива было… Но, видимо, достаточно.
…ну или всё-таки не стоило драться с агентом КОДы в таком состоянии, но тут уж не Димина вина.
– Что-то принести? – возникла рядом официантка, на вид не старше самой «Кати». Может, тоже из кимров, просто не заплетает эти их косы.
«Катя» ткнула в меню в разделе коктейлей. Дима заинтригованно пригляделся, но ничего не понял.
– Мне то же самое, – решил он.
Любопытно же, что там нынче пьют повстанческие спецагенты при исполнении.
Официантка ушла, и над столом опять повисло напряжённое молчание. Такими темпами они сейчас и правда выпьют, расплатятся, выйдут из бара – и всё.
Совсем всё.
Отвлекаясь от этой мысли, Дима подался вперёд:
– Так ты и правда…
Он запнулся. «Кимра», «кимрячка» – всё это, кажется, было пренебрежительными словечками, а как тогда правильно? Кимрийка? Киморка?.. Небо, ну что за бред в голову лезет.
– …из кимров? – неловко закончил он.
– Ей, – с забавно насмешливой интонацией отозвалась девчонка, – ме ай кимро.