Таксист в Междумирье
– ВАНЯ! – его голос напоминает скрежет камней в бетономешалке. – А вот и ты! Я тебя… я тебя ищу!
Он плюхается на соседний стул, который трещит по швам, и хлопает меня по плечу своей дланью, способной раскрошить булыжник.
– Слушай, – он тычет пальцем мне в грудь, – этим… новичкам. Объясни. Про кёрлинг. А то они… они не понимают!
Я смотрю на указанных «новичков» – пару гномов, которые в стельку пьяны и явно не в состоянии отличить камень от собственной бороды.
– Грор, может, позже?
– Нет! – он упрямо трясёт головой. – Важно! Там… э-э-э… лёд! И камень! И ещё…– Его глаза стекленеют, он замирает, пытаясь поймать ускользающую мысль. – …чётки! Нет, не чётки… щётки! Да! Ими лёд трут! А они… они думают, что это магия какая-то!
Он заливается хриплым смехом, потом внезапно умолкает, на его лице появляется озадаченная гримаса.
– Я… я хотел тебя спросить… – он чешет затылок. – Борода Гримнира. Забыл. Сегодня работаешь?
– Угу.
– А я хотел напиться с тобой! – он раздосадованно бьёт кружкой по барной стойке. – Опять же, сородичи мои… не понимают, в чём прелесть коммерции! Такси! И камни на льду, дааа…
– Успеем ещё, – успокаиваю я его.
Он что-то ещё бормочет про траекторию и гранит, но связность его речи обратно пропорциональна количеству выпитого. Я понимаю, что дельной информации сегодня от него не добьюсь. Допиваю свой имбирный эль и поднимаюсь. Пора. Сидеть тут – время терять, а его у меня и так в обрез.
– Ладно, Грор, держись. Мне ещё наверстывать надо.
Гном что-то неразборчиво мычит, уже уткнувшись носом в столешницу. Его друзья, вздыхая, чокаются и опрокидывают в себя гигантские – не меньше литра в каждой – кружки. Я киваю им и валю к выходу. Пробиваюсь к выходу сквозь шумную толпу, но у самой двери мою дорогу преграждает массивная тень. Вотемхар. Его лицо обычно бесстрастно, но сейчас в глазах читается лёгкое предупреждение.
– Иван, – его голос низкий и спокойный, но в нём слышится сталь. – Там тебя корпораты ждут.
Я замираю.
– Кто-кто?
– Корпораты.
– Да я понял, что не Мэри Поппинс. Кто из них именно?
– Хроники.
Не лучший вариант. «Хроники» – это дружинники Гильдии «Хронос». Те, кто пытается накинуть хомут на шею хаоса Междумирья. Они не столько полиция, сколько… бухгалтеры апокалипсиса. Следят, чтобы аномалии не разорвали мир на куски, чтобы корпоративные войны не выплеснулись на улицы, а «плавуны» не устраивали погромов от отчаяния. А главное – чтоб время не утекало куда не следует.
– По какому поводу? – спрашиваю я. Аккуратно, небрежно – чтоб не намекнуть ни на что. Например – на прошлые приключения.
– Не сказали, – качает головой охранник. – Подчеркнули – только опросить хотят.
Вотемхар чуть заметно поднимает бровь, будто говоря: «Пока что».
– Понял. Спасибо за предупреждение, Темхар.
Он молча отступает в тень. Я с силой толкаю тяжелую дверь и выхожу в прохладный, пропитанный туманом воздух. Предупреждение принято. «Только опросить» – самая опасная фраза в этом городе. Она значит, что ты уже в поле зрения. Что за тобой начали присматривать.
Только я делаю шаг от двери «Чадзи», планируя слиться с вечерним туманом, как две фигулы отделяются от стены и мягко, но неумолимо блокируют мне путь. Никакой грубости, только чёткий, отработанный алгоритм. Хроники.
– Иван Иванович? – обращается ко мне тот, что повыше. Эльф. Голос ровный, без эмоций, как у диктора, зачитывающего прогноз погоды в аду.
– А вы кто такие, если не секрет? – вежливо интересуюсь я, хотя ответ и так знаю.
– Предложим вам присесть, – парирует второй, поменьше ростом, но с таким же каменным лицом. Я бы назвал его гномом, но те бороды не бреют. В его интонации проскальзывает что-то похожее на усталую иронию, но это может быть игрой света.
Они не представляются. Почему я не удивлён? Провожают меня к столику на почти пустой летней террасе «Чадзи». Она называется летней чисто условно – со сменой времён года в Междумирье беда. В воздухе висит прохлада, смешанная с запахом остывшего металла и далёких магических гроз. Мы садимся. Я – на холодную кованую скамью, они – напротив, зыркая по сторонам.
«Сухарь», начинает первым. Его глаза, цвета старого льда, сканируют моё лицо.
– Кем работаете?
– Таксистом, – с удовольствием сообщаю я, будто эти истуканы не знают, кто собирается в «Чадзи». И добавляю, видя отсутствие реакции: – Когда последний раз смотрелся в зеркало.
– Что делаете в данном заведении?
– Общаюсь с коллегами. Узнаю, где сегодня выгодные коэффициенты. Пью имбирный эль, который на эль не тянет.
– Употребляете алкоголь за рулём? – осуждающе спрашивает «ироничный».
– Только безалкогольные напитки. Если, конечно, пассажиры не угостят в нерабочее время, – парирую я. – А в чём, собственно, повод для столь душевной беседы? Нарушил что-то?
Они переглядываются. Крайне неохотно. «Ироничный» достаёт из складок своего строгого плаща плоский планшет и кладёт его на столик. Экран оживает, показывая десяток фотографий.
– Взгляните. Нет ли знакомых лиц?
Пролистываю. Вот снимки с камер наблюдения, вот размытые кадры с какого-то терминала. Я откладываю пару фотографий в сторону.
– Эту тварь с мордой бульдога и крыльями, – тычу я пальцем в изображение гаргульи, – видел. Гналась за мной сегодня, палила из автомата. Претензии к ней не имею, после «Бенгальского облака» стала пеплом.
Затем я отодвигаю вторую фотографию. Чёрно-белый, нечёткий снимок. Женщина в плаще, лицо почти не разглядеть. С очень характерным строгим лицом.
– А эту даму… как бы помягче… кажется, именно она проломила мне вчера верхний люк.
– Почему «кажется»? – тут же вставляет Сухарь. – Лицо не рассмотрели?
– Видите ли, – терпеливо сообщаю я, – дело было вечером. Освещение в салоне я выключил – зачем зря ману сжигать? А когда в тебя палят из автоматов с трёх сторон, как-то не до разглядывания женских прелестей. Запомнился в основном плащ и ствол, упёртый в затылок.
Я подробно, с чувством, тактом и расстановкой, рассказываю им, как оторвался от погони, как вёз незнакомку, и как, обнаружив перегруженность участка дружинников, высадил её на заброшенной куче гравия.
– Если вам нужны детали поездки – маршрут, хронометраж – можете запросить логи у моего такси. Она всё фиксирует.
Весёлый хроник издаёт короткий, сухой звук, похожий на смешок.
– Мы уже пытались. Ваша… подруга отказалась с нами беседовать. Сослалась на право не свидетельствовать против владельца. А законы об ответственности искусственного интеллекта, – он разводит руками, – пока, к сожалению, слишком слабо проработаны, чтобы мы могли настоять.
В его тоне сквозит неподдельное раздражение. Похоже, «Малышка» устроила им настоящий экзамен по корпоративным регламентам. Я изо всех сил стараюсь не улыбнуться.
Сухарь медленно поднимается. Беседа окончена.
– Свяжитесь с нами, если эта женщина снова выйдет на вас. С любым заказом.
– Непременно, – так же вежливо отвечаю я. – Если будет готова снова чинить люк.
Ох уж эти хроники. Словно прогулка по минному полю в туфлях на размер меньше. Я иду к своей «Малышке», припаркованной в тени, и чувствую, как напряжение медленно отступает, сменяясь привычной усталостью. Сажусь за руль, захлопываю дверь. Гул антиграва успокаивает нервы лучше любого зелья. И тут же на хронкоме всплывает сообщение. Лиадан. Снова предлагает работу.
Я набираю короткий ответ, не вдаваясь в детали. «Тебя, милочка, ищут хроники».
Больше ничего. Пусть сама разбирается. У меня своя битва за время впереди. Глубоко вздыхаю, откидываюсь на спинку кресла и тыкаю панель, принимая первый за смену заказ. Зелёный значок загорается, и таксометр начинает свой безжалостный отсчёт.
– По коням? – весело спрашивает Малышка, уличив момент.
Глава 6
Дружинники сметают сон лучше, чем химия Мичурина и двойная доза кофеина. Первые заказы улетают, как ковёр-самолёт от бабок с выбивалками пыли. А чуть позже и вовсе иду на рекорд: из шести заказов замят всего в двух!
Конечно, без щепотки везения не обходится. Ни один клятый лодочник не увозит мой заказ и не перехватывает под предлогом большей безопасности. Я же закрепляю успех: балагурю, рассыпаю шутки и присказки, даже Малышка в кои-то веки принимает участие в «обработке» пассажиров. Час, другой, третий – и мой счёт на хронокоме пополняется семью часами.
– Хорошо идём, – замечает такси.
– Темп приличный, – киваю я, – Но я не уверен, что после твоего обслуживания у меня останется нормальная сумма времени, а не все те же жалкие пара недель.
– Пока не думай об этом. Кстати, Гадаур там прислал какое-то сообщение.
– Выводи.
СООБЩЕНИЕ от: Таксисты Востока
Автор сообщения: Гадаур Аб-Рагэн
Текст сообщения: Между 12 и 13 деловыми атоллами долбит магичка. Побочный эффект – скрученное пространство. Категория – опасно. Братья, они РЕАЛЬНО скручивает всё, что попадает внутрь. Дружинники сейчас какую-то птицу вытаскивают из упавшего мобиля. Видок там прямо так себе.
Приложения: отсутствуют
Тэги: ха-ха
– Комментарии есть?
– В основном междометия. Ещё Венул вспоминает про похожие аномалии. Все сходятся, что давненько не припомнят подобного.
– Ну, это как с солнечными бурями, мне кажется. Солнца тут вроде как нет, если маги не ошибаются, только источник их этой велииикой магии…
– Глянь, ещё один плывун, – прерывает голос Малышка и притормаживает. – На одиннадцать часов, подсвечиваю его фарами.
Действительно. Молодой парень машет рукой, плавая в тёмных водах океана. Прожектором-искателем я указываю ему на берег и сажусь рядом. На панели загорается табло о прогреве пассажирского салона – моя напарница уже готова к неожиданностям.
– На этот раз, кажется, настоящий, – ворчу я.
– Зачастили они что-то.
Я приземляюсь прямо на песок под возмущённые причитания
– Что, парень, только выплыл в незнакомом мире? – иронично спрашиваю я, не особенно надеясь на ответ. Амёбу-переводчика подселяют в мозг только при официальной регистрации. К слову о том фальшивом «плавуне», который прекрасно понимал, что я ему несу.
– По мне так видно? – удивлённо поднимает брови мужик.
Ох ни черта себе. Русский!
– Рыбак рыбака, как говорится, видит издалека. Я тебе включу жопогрейку, как будет припекать – скажи. Летающие авто видел когда-нибудь?
– Только на открытках Эйнема. Которые к Рождеству выпускают.
Кого? Ну ладно, сомневаюсь, что кто-то смотрел такие шедевры, как «Тёмный город», «Шоссе смерти» или первого «Терминатора». Вот и я максимум что слышал похожего – Эминем, но не Эйнем. Что поделать – что имеем, того не ценим.
– Ну, тут они вполне реальны.
– Пожалуйста, пристегните ремни. Наш полёт продлится неизвестно сколько, даже на заднем сиденье, – елейным голоском оповещает Малышка.
– Не пугай нашего гостя, – грожу я пальцем инфопанели. – Мужик, как звать-то?
– Виталий. Слушай, а где мы вообще? Похоже на Макао – вот только там поменьше воды и архитектуру местный альгвасил бы не пустил такую-с.
– Иван, можно просто Ваня, – просовываю руку куда-то назад для рукопожатия. – Ты в местечке, называемом местными жителями Междумирьем. Междумирье оно – потому что висит где-то в пустоте между миров, создано неведомо кем и магнитом притягивает себе из других миров вещи, людей, землю. Если повезёт – то не смешивая их между собой.
Виталий размашисто крестится, озираясь. А увидев Башню Молний – крестится ещё разок. Ещё б не перекреститься! Такую здоровенную уродину и видеть-то спокойно невозможно.
– Это что, наших сюда массово выкидывает?
– Вроде того. Но не только наших, – я решил пока не рассказывать ему про других обитателей города. Иногда орки казались образцом грациозности по сравнению с каким-нибудь слогтом. – Тут всё чужое. Возможно, увидишь что-то знакомое или найдёшь привычное местечко. Но по себе знаю – первое время будешь в пермаментном шоке. Тебе привинтят вот такие часики на запястье. Это – время твоей жизни, а заодно и главная валюта.
– Пополнять хоть можно? – быстро ориентируется мужичок.
– Разумеется. Главное – не допускай снижения счётчика времени. Он натурально показывает, сколько тебе жить.
Виталий качает головой. Да, к такому подготовиться тяжело. Как и к гильдейским сборам, хоббиту-хозяину жилкомплекса и чёртовому сочетанию тумана и дымки, прибитому к нашему проклятому городу.
– А ты откуда сюда попал?
– Из России, откуда ещё, – усмехаюсь я. – Как она там, стоит? Путешествие в Аляску чем закончилось?
– А что с ней станется. Чем обычно. Встреча с делегацией Кадьякской думы да совместный молебен с туземцами.
Кадьякской думы? Что за чертовня?
– А Дональд Фредович чего там? Наместник всё так же?
– Да всё так же, жалуется на англичан, которые через границу лезуть.
"Лезуть". Англичане какие-то, Кадьяк (и явно не "Шкода Кадьяк"). Кое-какие подозрения есть, так что я пускаю контрольный вопрос:
– А царь-то у нас тот же хоть?
– Владимир, конечно, да храни его…
– Надеюсь, у тебя есть вопросы поумнее, Ванька, – тихо язвит Малышка, но мой соотечественник всё рано слышит и прерывает комплименты в пустоту.
– Ты, Виталь, не обижайся, но помнишь, говорил тебе «не только» наши?
– Ну? – настороженно хмурит брови тот. – Я, если что, заморские блажи не приветствую.
Я натурально хохочу в ответ.
– Да я не о том. В общем, тоже я с России, только вот у нас царя-батюшки больше нет. Да и Аляску продали.
– Продали? Да кто посмел?
– Ээээ, Екатерина, кажется, – мнусь я в ответ, вспоминая соответствующую строчку в песне про два берега. – Но это не точно. Давно уже было. Да и если по чесноку – мало кому интересно. Тут не только люди, но и бесова гора разумных гуманоидов и зверят. Тебе повезло, что я тебя подхватил – хоть поболтаем.
– Да, сомневаюсь что у них есть толмачи.
Виталька приуныл. И есть с чего! Одно дело – когда в месте находишь «своих». Неважно, земляков, одноверцев или знакомых знакомых. Другое дело – когда бес знает где и даже. Надо бы его приободрить.
– Не волнуйся, тебе соплю в ухо зальют и начнешь понимать сразу. Бес знает, что оно такое, но помогает. Постепенно освоишься.
– Глупо спрашивать, кто владыка в городе, да?
– Бес их знает. Точнее – даже бесы не знают. Поговаривают, что это один из длинноухих снобов, чей нос пробивает чердак мира от высокомерия.
– Альвы?
– Ну да. Альвы, эльфы, нолдор, как их только не называют. Хрен лысый отличит их племена с первого раза, но каждое очень обижается, если его перепутать с двоюродным коленом из параллельного мира.
Некогда у меня обломался из-за этого очень и очень перспективный подкат к весьма очаровательной эльфке.
– Все думают, что уникальные, – усмехается парень.
– Смекаешь на лету. А теперь подумай – почему именно они хозяева?
– Из-за происхождения?
– Мимо, – качаю головой я. – Подумай, вот ты будешь платить мне чем?
– Своим временем. Правда, у меня его нет, да и вряд ли много… ааааа, – усмехается пассажир. – Альвы бессмертны.
– Технически – нет. Просто у них десяток тысяч лет уже заложен Первосоздателем или бес знает чем ещё. Поэтому могут позволить себе тратить его и планировать прибыль вдолгую. К тому моменту, как альв должен пойти по нулю – его фирма приносит бешеную прибыль.
Виталий кивает и остаток поездки до Бухты прибытия тихо молится. Не вышло у меня чего-то его приободрить. Ну да ладно. Свои пару недель за него я получил, так что можно и немного выдохнуть.
– Проложи место в самую лучшую кофейню на западной окраине центрального Архипелага, – весело прошу я, когда инспектор по новоприбывшим догружает мне последние минуты.
– Не догружу. Тебе важное сообщение пришло.
– Прям настолько важное?
– Прям настолько.
СООБЩЕНИЕ от: Консорциум Сангвиум
Автор сообщения: Дефо
Текст сообщения: 18 атолл. Встреча в твоих интересах.
Приложения: скан_расписки.pdf
Тэги: деньги, кровь
Что ж. Я рассчитывал, что встреча с Дефо будет попозже, когда месяцы долга начнут задерживаться. Видимо, до него начали доходить слухи, что его лошадь пашет как не в себя – и он начинает подозревать, что Иван Иванович умудрился где-то прогореть.
– Не стоило мне брать ту нору, – морщусь я. Основа наших взаимоотношений с кровососом – взятые взаймы тридцать лет, которые я выплачиваю по два месяца в месяц. Их я взял ради модульного бунгало на одном из живописных атоллов восточного архипелага.
– А если сдашь обратно, может тебе вернут хотя бы часть потраченных лет?
– Именно что часть. А пока мы с тобой уверенно работаем на выплату. И ладно бы просто работали – уже отработали девять лет. – Я молчу, плавно выворачивая уходя в поворот над очередным проливом. Мне грозят кулаком с лодки, и в ответ я только газую, поднимая водяную пыль с поверхности океана. Брызги окатывают и лодку, и лобовуху «Малышки».
– Обязательно было так делать? Морская соль вызывает коррозию, ты в курсе?
Я смеюсь в ответ.
– Вообще не обязательно. Зато хоть настроение себе поднял перед встречей с зубастиком.
Атолл № 18 – это шрам на лице океана. Не остров, а свалка, куда магией сметают весь хлам центра Междумирья. Миры выбрасывают из себя куски земли, асфальта, людей и нелюдей, но кроме полей, сёл и лесов иногда вываливается полный хлам: старые заводы, трущобы и куски малоэстетичного камня. Всё это сметают в кучку и называют атоллом. Через лет пятнадцать какой-нибудь «Кристалл» или «Нибулон» вытащат всё ценное руками пройдох, магией смешают почву и воткнут очередной жилой массив, но сейчас это дыра, на которой из жизни только спасательный пост для «плавунов», выкинутых посреди глухомани.
Будь я побоязливее, то предложил бы встретиться где-нибудь в более цивилизованном месте. Но Дефо пиететен в деловых вопросах, хоть и не очень любит освещение – и встречаться в дырах стало делом привычки. Так что я веду «Малышку» низко над свинцовыми волнами, и она ворчит на каждом порыве, ненавидя каждую секунду этого рейса. Впереди вырастает его силуэт: не башни, а гнилые зубы ржавых вышек и полуразрушенных доков. Бр-р, тоска
Воздух здесь, прямо скажем, не как в Кавминводах и даже не на Лаго-Наки. Смесь соляной взвеси, вони чего-то топливного и сладковатого душка остаточной магии. Холмы «Восемнадцатого», ощерившиеся какими-то обломками стен, скрывали в себе много иномирного дерьма – и мало кто желал посещать такое место. Ну, по крайней мере без костюма химзащиты. И дальше вооон того квадрата ржавого железа – посадочной точки.
– Только не говори, что нам нужно садиться именно там, – тоскливо стонет «Малышка».
– Могу вбить посадочное задание клавиатурой, чтоб ты села на голую землю и откинуться назад.
– Вариант с посадочной просто прекрасен! – с подчёркнутым энтузиазмом отзывается такси.
– Целься, дорогая. Поболтаем со старым приятелем, хряпнем «на ход ноги» и разбежимся работать.
Садимся. Удар. Вибрация. Тишина, нарушаемая только воем ветра и далёким скрежетом металла.
– Гостеприимно, – говорит Малышка, глуша двигатель.
– Ага. Прямо как в Суворовском жилмассиве.
– Сканеры говорят, что в тени фигура. Выдать тебе что-то из конфиската?
– Серебро есть?
– Я бы сдала его в ломбард, если бы нашла, – язвит такси.
– Тогда забей. Дефо, вылезай! – кричу я в открытое окно и вылезаю следом. – Не ел я чеснок в этот раз, мамой клянусь!
Фигура в хреново подогнанном костюме-тройке неохотно, мелкими шажками, вылезает в полумрак. В отблесках фар становятся видны острые уши и бильярдная лысина.
– Мирра и фмы фебе, Ифан.
[– Стандартная формула приветствия тебе, Иван.]
– Мира и тебе, старый хрыч, да любви в гробу и после него.
Дефо – самый, что ни есть, вампир. Точнее – носферату. Понятия не имею, в чём они отличаются от обычных кровососов физиологически, но в этой реальности они в триста раз уродливее стереотипных принцев из романтических саг, а их дикция хуже обычной раз в пятьсот. С торчащими частоколом зубами не выговоришь «шерше ля фам» или там «Гжегож Бженчишчикевич». Даже «рыбка» вынуждена подумать, прежде чем перевести его обороты.
Мы не ручкаемся. Не к месту. Когда пришла в голову безумная идея о тихой гавани – пришлось обращаться к кредиторам. А носферату одни из лучших кредиторов. Если бы в залог не брали кровь. Причём, скотины этакие, берут по хитрой схеме – при несдаче месяцев обязуешься сдавать кровь несколько лет, пока не откинешь копыта.
– Я сфыфаф, фто у фебя мнохо рафоты. Пррррофлемы?
[– Я слышал, что у тебя много работы. Есть какие-то проблемы?]
– Дефо, брат, я рад что ты беспокоишься о моём здоровье. Но проблемка только одна и она стоит передо мной.
– Уфку ефвф фто ли? – дергается лысая башка.
[– Какая именно? Никак не могу взять в толк.]
– Я не вижу у тебя шеврона «Налоговая служба». Или «Патруль времени». Или «Кристалл». В принципе ты не относишься ни к одному из тех кланов, которые извращённой волей местного первосоздателя имеют право залезать мне в карман.
– А фы ффафныф мафыф. Я фы фефя пофафиф команфофаф рафами. Но фофк эф фофк.
[-Выражаю великое почтение к твоим финансовым талантам. Но вынужден настаивать на независимом аудите твоих задолженностей.]
– Я вроде бы уже оплатил что нужно было. Следующий платёж только через месяц. Есть подозрения, что не смогу платить больше?
Дефо разводит сцепленные руки в стороны и жмёт ими. Видать, подсмотрел в одном из наших фильмов.
– Я фолфжен дифефффициффровать риффиски. Я фелофой вампир, а не фкафкой-фто фтам Фкаллен.[– Я обязан распределить угрозы по разным корзинам. Я вампир-предприниматель, а не какой-нибудь представитель клана Калленов.]
– Какая тебе, острозубый, разница? Месяцы капают, проценты крутятся. Все довольны, правда?
Носферату вздыхает, словно имеет дело с маленьким ребёнком. Впрочем, с его высоты все мы такие. Даже эльфы.
– Фоюффь я, Ифан, фто фругие фредифтофры фдоберутффся фдо фтебя.
[– Страшусь я, уважаемый и досточтимый Иван, что иные собиратели долгов доберутся до твоего горла раньше меня.]
– Мне хватает и твоей киношной рожи. Это всё, о чём хотел потолковать?
Дефо кивает. Спасибо, предупреждение принято.
– Еффли фоиффьфся профффрочить фолг – проффто привефи фо мне однофо из «плыыфунофф», и мы буфем ф рафчоте!
[– Если трепещешь перед грядущим сроком платежа – просто доставь ко мне одного из попаданцев, и мы сочтемся!]
– Скорее я тебя напою чачей, кровосос.
– Фруфо! – ворчит носферату. Впрочем, я не назвал его «кровосисей» – вот это было бы уже по-расистски.
В дурном настроении друг от друга мы расходимся. Надо спросить у залётных магов, всегда ли так бывает после деловых переговоров.
– Он кровопийца, не так ли?
– У всех свои недостатки, женщина.
– Дефо… Дефо… де-фо, – посмаковала имя Малышка разными синтезированными голосами. – Это имя, оно звучит как-то не по-вампирски. Не задумывался об этом?
Я усмехаюсь.
– Ну почему же, задумывался и даже спрашивал. Стараюсь понять, кому закладывать душу, прежде чем брать кредит. Его не всегда так звали. Мне шепнули, что лет так сто назад к ним попал какой-то древний вампирский фильм – чуть ли не первый во всех мирах, который сняли именно об их племени. С тех пор они охотятся за образцами фильмов из моей вселенной.
– Вряд ли у них это получается часто.
– Не скажи. Незадолго до моего приезда выплыл магазин DVD с продавцом. Так они за него неделю за него дрались на аукционе с эльфами.
– За продавца?
– За магазин. Представляешь, сколько там вампирской шелухи? Наверное, со времён популярности дисков и остались…а, тебе не понять.
– Это не отменяет вопроса о Дефо.
Какая настойчивая малышка. Особенно заслуженные кровососы получают вампирское имя из культовых фильмов. Менее заслуженные – из обычных. Рядовые, вроде Дефо, разбирают актёров. Правда, даже при всём этом есть какая-то система исключений, но мне никогда не было интересно её разбирать.
– А почему их главу зовут Шрек? – осведомляется Малышка, словно просматривает параллельно базу данных. – Это какой-то особенно известный вампир?
– Ээээээ понятия не имею, – смущаюсь я, вспоминая зеленокожего огра из мультика. Вроде бы, вампиром он не был. Может, когда меня выкинуло, вышло что-то новенькое? Кроссовер с «Реальными упырями», например.
– Подозреваю, что он просто не моф фыхофорифь сфоё имя, – смеётся такси и восемнадцатый атолл окончательно теряется в ночи.
Глава 7
«Малышка» плавно парит в потоке машин, а я чувствую себя так, будто меня пропускают через мясорубку, а потом собирают обратно, забыв пару деталей. Глаза слипаются, руки слегка подрагивают, и только запахи салона помогают держать мне концентрацию. Ну, и потенциал пойти по нулю.