Творец миров: воссоединение

Уже темнеет. Мы начали расходиться. Муслим как всегда навеселе рассказывает о том, как прошел его день, а я, как обычно, погрузился в размышления: «Быстро же пролетело время… Лэмбо успел сдружиться со многими из нашей компании. Он оказался довольно любопытным собеседником… Неужели еще один друг? Было бы здорово… Вот только он много интересовался мной. К добру ли это? Хотя, чего это я?! Все, хватит! Не все вокруг желают тебе зла, Малд. Я впервые кому-то так подробно рассказывал о себе… Довольно приятное ощущение. Аж полегчало. Давно хотел поболтать обо мне. Эгоистично, конечно, но я тоже человек. Так еще и парочку идей от него получил. Если б не он, то мне бы в голову вообще не пришла идея узнать о прошлом своего рода… Может, я действительно просто везучий с точки зрения генетики? Например, кто-то в роду был так же силен, как я, а способности с поколениями уснули? Хочу знать!..», – меня выдергивает из чертогов разума Муслим своим возгласом: «Малд! Малд! Давай в магазин зайдем!?». Недолго думая, я соглашаюсь. Ну, вернее он меня так затряс и убеждал, что отказ был бы равносилен приговору себе же. Зайдя внутрь, нас поприветствовал продавец, которому наш отец когда-то помог в своем фонде, поэтому он всегда дружелюбен к нам, невзирая на разные новости касательно нашей семьи. «Чего хотите на этот раз, ребята?» – интересуется он, облокотившись об стойку кассы. «Все и много!» – в наглую радостно восклицает Муслим. Продавец усмехается, разрешает ему взять только что-то одно, и обращается ко мне: «А ты, как обычно, ничего не будешь брать? Или все-таки удивишь меня?». «Взял на понт! – понимаю я и отвечаю, подыграв, – А я сейчас возьму столько, сколько не брал за все предыдущие разы!».Он удивился и в то же время одобрительно закивал головой: «Действительно неожиданно. Хорошо, бери, так уж и быть». «Эй, так не честно! – подслушав наш разговор, ворчит из-за прилавка Муслим, – Я тоже так хочу». «Ну как же нечестно? Очень даже честно. Раньше ж только ты брал всегда что-то. Теперь настала его очередь. Да и к тому же догонять пора тебя, а то шикуешь по полной» – улыбчиво отвечает продавец. Муслим замешкался. Промолчав, он пошел дальше искать себе что-нибудь, открыто показывая свое возмущение. Ну и я не стал стоять на месте. «Так, и что же мне выбрать?..» – проходя мимо полок, задаюсь таким вопросом. Никогда не мог себе позволить взять что-то бесплатно. Так еще и несколько штук разом!..

В итоге я так и не выбрал ничего… А Муслим идет довольный с банкой газировки. На улице уже темно. «Что ж… Буду считать, что я просто порядочный, да и все… Но все равно обидно! Я не смог себе выбрать даже банальный банановый сок… Ну конечно! Я ж мог взять именно его! В следующий раз так и сделаю тог…» – звонит отец. «Да…, – отвечаю я, – Не волнуйся, мы в порядке, уже домой идем… Просто Муслим захотел в магазин пойти, да и задержались мы на прогулке… Хорошо, извини, что заставили волноваться. Скоро будем дома, да. Так точно, сэр!». «Ругается? – спрашивает Муслим. Я киваю в ответ, – Ну… Ладно». И заливает в себя газировку. «Могу попробовать?» – спрашиваю я. «Моя прелесть!» – отводя от меня банку, отвечает он. Если бы после этого он мгновенно не рассмеялся, я б точно неправильно понял его и посчитал бы жадиной.

Мы пришли домой. Отец нас встретил, я с Муслимом извинился перед ним и все, уставшие от сегодняшнего дня, легли благополучно спать.

***

«Значит… – Марткуллов берет паузу, обдумывая свои слова, – Он тебе рассказал, что с самого младенчества способен осознанно мыслить?». Лэмбо кивает. Лордслайер вздыхает, проговаривая: «Ну… Это, конечно, полезная информация. Объясняет, почему он так спокойно относился ко мне при встрече и почему моя сила никак не повлияла на него…». «Вы уже виделись с ним лично?!» – с удивлением и громко спрашивает Лэмбо. «Не ори. – холодным и монотонным голосом требует покровитель. Мальчик аж вздрогнул от этого. Маркуллову эта реакция устроила, так что он отвечает на возглас своего собеседника, – Да, виделся. Судя по всему, двое лилипутов из моего отдела…». «Лилипутов?» – в недоумении Лэмбо. «Да, я так называю двух братьев-карликов. Могу себе позволить. К тому же, когда один из них слышит такое обращение, он так забавно злится на меня. Безбашенный одним словом. – Лэмбо понимающе и вдумчиво кивает, что вполне устраивает покровителю, – А теперь снова к делу. Они ему предложили… Вернее исполнили мое поручение: дали выбор этому мальчику, и сообщили мне о его решении. Из всевозможных предложений после турнира он выбрал непосредственно меня. – он на мгновение заулыбался. За такими диалогами Лордслайер смягчается и открывается собеседнику. Вероятно, связанно это с тем, что он давно не общался со своими ближними, а тут выдался случай. Так еще и беседа дельная, что тоже не может не радовать. – Причем, по словам, лилипутов, выбор он сделал самостоятельно и без решения родителя. Это было довольно интересно…». «А… Вы можете рассказать о том, как прошла встреча?», – аккуратно спрашивает Лэмбо. Марткуллов смотрит на часы, задумывается и со вздохом отвечает: «Ну-с… Времени у меня полно, могу и поведать. – Лэмбо прислонился поближе к столу, – Так-с… Приходит он, значит, в этот штаб…».

***

«Малд, посмотри! – резко дергает меня Муслим, показывая в окно, – Как же тут красиво!.. Пап! – обращается он к нему, подскочив вперед, – Это тут живут… Как их там?.. Малкулов и Лорсайер?». Я еле сдерживаю смех, чтоб не обидеть его, и поправляю, уже успокоившись: «Это один человек, а зовут его Марткуллов Лордслайер». «А-а-а… – вдруг осознает он, – ну, ладно, не важно». «Важно, Муслим, важно. Он достиг высокого статуса, значит хоть что-то да представляет из себя. К тому же о нем многие отзываются хорошо, а это значит, что он достоит хотя бы чуточку уважения к себе» – объясняет отец. «Вот оно как… – призадумавшись, реагирует малой, – Ну, я его не знаю, значит все равно не важно». Бросив осуждающий взгляд в его сторону и отрицательно закачав головой, я отворачиваюсь в сторону окна, уперевшись подбородком об руку. «Сейчас на улице так зелено. Люблю лето за это. Правда жарко… Интересно, какой он? Злой дядька или добрый человек? Как любопытно-то!».

Приехали. Муслим незамедлительно вылетает из машины, а я с отцом выхожу не спеша. «А… Куда идти?» – обратно прибежав, спрашивает Муслим, поняв, что не знает дороги. «Если честно, я и сам не знаю… На посту сказали, вроде бы, просто зайти в какую-то кабинку, через которую мы и окажемся рядом со стойкой регистратуры… Да, пап?» – спрашиваю я. Он осматривает местность, проговаривая: «Да, именно так нам и сказали». «Может, спросим у кого-нибудь?.. – предлагает малой и так же начинает осматриваться, – Нашел!», – вдруг восклицает он и бежит в сторону какого-то незнакомого человека. Я мигом помчался за ним. «Здравствуйте!» – обращается Муслим к какому-то мужчине. «Я его узнаю!» – вдруг приходит ко мне воспоминание из самого первого дня, когда я поступил в школу. Судя по его взгляду, в котором отражалось замешательство, на мгновение расширившимся глазам и зрачкам., он тоже меня вспомнил. «Скажите, пожалуйста, как нам можно зайти к… М-м-м… Мартскуллову Лордсаеру?» – в лоб спрашивает он. «Ты дурак?! – мыслено ругаюсь я на него, – Этого человека тут знают чуть ли не все, наверное, считают его очень важным и значимым, может даже и великим, а ты вот так вот напрямую спрашиваешь у него?! Ты либо полоумный, либо отважный…». Мужчина, понятное дело, впадает в легкое замешательство, но быстро приходит в себя, как только подошел отец. «Простите, что побеспокоили. Я уже услышал, что мой сын неправильно обратился к Марткуллову Лордслайеру, прошу прощения за него». Мужчина по-доброму улыбается и успокаивает отца: «Не волнуйтесь вы так. Он такой же человек, как и вы, и я, и ваши дети. Высокий статус не делает нас какими-то богоподобными существами. А что касательно его местоположения, то он у себя в кабинете уже, ждет как раз вас». «А откуда вы…» – недоговаривает отец, ибо его прерывает мужчина: «Знаю? Я его заместитель». Неожиданная встреча, однако… Увидев на наших лицах смущение и смятение (вернее, только на моем и отцовском лице) он неловко засмеялся. «А как вас зовут?» – спрашивает Муслим, как только заметил, что атмосфера стала какой-то неловкой. «Можете просто по имени – Габриэль» – отвечает наш новый знакомый. «Приятно познакомиться, вы тоже можете звать меня по имени – Ферант. – протягивая руку, представляется отец, – А это, как вы уже могли догадаться, два моих сына: Малдай и Муслим». «Что ж… Раз уж мы познакомились, давайте тогда я проведу вас к Марткуллову Лордслайеру» – сказав это, Габриэль направляется в нужную нам сторону.

Спустя время мы доходим до какого-то домика: ухоженный, деревянный, который можно встретить во многих деревнях, селах и мелких городках. Но что он делает тут – посреди участка штаба Мирового союза? «Я правильно понимаю, что это что-то вроде кабинки телепорта?» – интересуюсь я. Габриэль, не глядя в мою сторону, отвечает: «Нет, не угадал. Как зайдем внутрь, так сразу все поймете. Даже больше скажу – вы сильно удивитесь возможностями наших ученых, строителей, архитекторов и еще многих других деятелей». Заинтриговал так заинтриговал… Мы уже стоим напротив двери. «Ребята, кто из вас хочет первым ощутить шок?», – обращается он к нам. Я не рискну. А вот Муслим с радостью. Он и выходит вперед меня. «Малдай, не стесняйся, тоже проходи» – подбадривает меня отец, слегка подталкивая в спину. «Если ты ему доверяешь, то, так уж и быть, я тоже доверюсь», – проговариваю я про себя. Муслим уже открывает дверь и заходит внутрь, а я поспешно залетаю вместе с ним, столкнувшись с ним. «Ай! Малд, аккуратнее!», – ворчит Муслим. Я ему ничего в ответ не говорю, так как разглядываю «домик» изнутри. «Как они это сделали?! Снаружи ведь простой домик, в разы меньше нашего, а изнутри такая громадина! Откуда эти колонны взялись? Почему внутри все так по-современному: серебристые стены с серыми узорами, белые колонны, с серебристыми полосами на них?.. Тут у входа даже пункт пропуска есть с работниками на местах…» – я испытываю сейчас самый настоящий шок… Видимо, про это и говорил Габриэль, когда предложил нам первыми войти. «Малд, слезай!» – ругается Муслим, лежащий все еще подо мной. Извинившись, я встаю. Вдруг неожиданно говорит сам Габриэль: «Вот таки чудеса способны делать наши люди. Скоро это все станет обыденностью. А сделано все с целью сохранить природное пространство». Взглянув на отца, видно, как он тоже… Удивлен, мягко говоря. Про Муслима я уже молчу. Он ликует, как обычно. Но в этот раз по-особенному. Оно и понятно. «Как вы это сделали?» – не удержавшись, спрашиваю я у Габриэля. «Буду честным, я сам точно не разбираюсь в этом… – неловко рассмеявшись, отвечает он, – хотя точно знаю, что это манипуляции с пространством. То есть, каким-то образом часть пространства из какого-то искусственного измерения смешивается с нашим, получая такие вот искажения. Этой идеей со мной поделился сам Марткуллов Лордслайер, а я уже передал моего давнему другу, который в свою очередь поручил своим подчиненным воссоздать технологию, довести ее до ума и… Итог вы видите сами». «Поразительно… – комментирует отец, услышав все это, и задается логичным вопросом, – А откуда ресурсы у вас на такие проекты?». Муслим вдруг вмешивается в разговор: «Малд, папа, посмотрите! Там у тёти тоже есть крылья, прям как у Широ!». На том месте и вправду видно проходящую вдалеке женщину с внушительными крыльями. «Действительно. Интересно, а я смогу когда-нибудь такие же сделать?» – проносится мысль. Муслим не стал дожидаться моего ответа и продолжил наблюдать за людьми. Ему хватило и моего оценочного покачивания головы. Тем временем Габриэль уже в процессе разъяснения: «Если обобщить, то, да, вы верно поняли, ресурсы мы берем из самого пространства вселенной, собирая необходимое количество какого-либо вида энергии и материи». Наконец, закончив все эти объяснения и прелюдия, мы направляемся к главному лицу нашего дня. Показав свой пропуск, Габриэля вместе с нами пропустили внутрь. Мы зашли в очередную кабинку телепортации. Наш путеводитель вводит какие-то комбинации цифр. Завершив дело, он сразу становится напротив выхода и мы тут же оказываемся на нужном этаже. «Кстати, я только сейчас понял вот что: разве по новостям не показывали как мы перестраиваем штаб Мирового союза, как нам пытались мешать, как наши приверженцы поддерживали нас? До вас даже слухи не доходили?» – неожиданно спрашивает Габриэль, проходя через открытую дверь кабинки, все так же провожая нас. «Видимо, в это время я особо за новостями не следил, а дети уж тем более» – пожимая плечами, спокойно отвечает отец. Габриэль понимающе кивает и останавливается: «Пришли. Вам сюда. – мы уже хотели зайти, как вдруг он преграждает путь, отчего я тут же настораживаюсь, – Просто совет от меня: он человек вспыльчивый и серьезный. Учитывайте это при общении с ним, как это сделал я по отношению к вам, договорились?». Я с отцом слегка в замешательстве от этого, а Муслим быстро реагирует: «Так точно, сэр!», отдав при этом честь. Габриэль усмехается: «Ну, раз уж ты понял, тогда все точно пройдет гладко», и пропускает нас. Мы входим.

Буду честным, я ожидал какого-нибудь просторного кабинета. Либо чего-то сверхнеожиданного и навороченного. Все-таки это известнейший человек в мире, которого я не знаю, правда, но все же факт остается фактом. К тому же еще именно он дал такую безумно гениальную идею об искажении пространства на таком уровне. Но в итоге кабинет его столь непримечателен, что он даже как-то неестественно в ней смотрится. Это обыкновенное помещение размером с мою комнату, если не меньше. Напротив нас располагается сам Марткуллов… Нет, так его сложно называть. Теперь он просто дядя Марти. Мне простительно, я ж еще ребенок. А за ним какая-то футуристическая стена серого цвета, как и все стены кабинета, но в отличие от них она выстроена градиентом оттенков и каким-то образом рассечена линиями, образующими шестиконечные звезды. Ну и кулер, вода в котором заполнена до краев. Он ее вообще не пьет, что ли? Либо же недавно заменили… «Приветствую вас, гости, – почти безразлично встречает он нас, – Присаживайтесь, – проговаривает он, не указывая на какое-либо место. Видимо, мы сами должны догадаться, – Итак, не стану томить вас. Малдай, мне уже доложили о твоем решении. Скажи честно: ты сам захотел ко мне прийти?». «Почему остальные молчат?.. Муслим особенно тихий. Я даже не заметил этого», – во мне постепенно начинает пробуждаться тревога. «Не беспокойся, с твоими близкими все в порядке. Просто в этом кабинете разговаривать могут только сильные. Сильные сознанием», – слышится в голове. От неожиданности мое тело вздрагивает. Я сразу гляжу на него. Он оценочно закивал. Это какая-то проверка?.. «Дядя Марти, – максимально по-детски начинается мой с ним разговор, – вы знакомы со Светланой Адольфовной?! Она тоже умеет говорить со мной в моей голове!» – с радостным и ребяческим возгласом спрашиваю я, на что Марткуллов сурово отвечает: «Не строй из себя незнайку. Мне известно, что ты способен мыслить по-взрослому (это слово он жестом выделил в кавычки). Кроме этого я знаю, что твое сознание в разы сильнее, чем у твоей учительницы. Мне интересно, сильнее ли оно моего. А еще ты так и не ответил на поставленный вопрос». «Что ж… – с наигранной безмятежностью начинаю я, – Если вы знаете, что мое мышление так развито, тогда ответ очевиден – да, это было мое решение». Если быть честным, я чувствую, как энергия негатив копится во мне в виде ощущений страха. Но тренировки Светланы Адольфовны не должны пройти даром. Иначе мне придется терпеть еще более тяжелые испытания от нее… Нет уж, воздержусь! «Ну да, логично,– слегка даже виновато проговаривает Мартуллов. Понятное дело, что это игра, – но мне было просто принципиально узнать ответ… – стоит мне попробовать перебить его, как вдруг он затыкает мне мысли легким шипением в реальности, прикрывая рот пальцем вверх, – Не перебивай. – спокойно и даже как-то устрашающе просит Лордслайер, – У меня следующий вопрос: о первородном слышал?». «Конечно! О нем не слышал разве что только ребенок какой-нибудь, я думаю. Это ж одна из теорий происхождения у нас способностей контроля». Ровно до последнего предложения дядя Марти аж загорелся, обрадовался. Конечная фраза стерла напрочь все его счастье с лица. «Ясно… – досадно и вдумчиво отвечает он. Я не рискую его перебить. Тревога все-таки еще никуда не делась. – Так-с, тогда последняя проверка». Ничего не объяснив мне, Марткуллов встает со своего места в направлении ко мне. Боковым зрением я вижу, что ни отец, ни Муслим до сих пор не шелохнулись. Он их взял под контроль. К-как?.. «Смотри на меня», – мысленно приказывает Лордслайер. Я перевожу внимание на него. Чувствуется какое-то напряжение в голове. Или в мозгу? Или буквально в мозге? Сложно определить… «Твою ж мать!» – вдруг схватывается за голову Марткуллов. «А мать-то тут причем?..», – пробегает мысль в этот миг непонимания происходящего. «Да… Помолчи! Сейчас… – более-менее успокоившись, отвечает он мне. Окончательно придя в себя, я слышу в голове с помехами, – Все-таки ты Падший… Только ничего о себе не помнишь. Проваливайте отсюда!». Муслим с отцом резко приходят в себя после его приказа. А я… А что я сделал-то?..

Подслушав разговор Муслима и отца, а также поучаствовав в нем, мне стало ясно, что Марткуллов Лордслайер изменил им воспоминания. А точнее создал ложную беседу с ним. Я даже пытаться не буду их переубеждать. Воспоминание уже в них. А мое поведение для них будет истерическим. «Кто же он? Марткуллов Лордслайер… Фамилия Марткуллов, а имя Лордслайер? Какое у него отчество тогда? О каком первородном он говорил? Если о теоретическом, то не значит ли это то, что он что-то знает о прошлом… А сколько он живет уже? От него исходила давящая сила. Если он такой могущественный, то почему ему стало так же плохо, как и Светлане Адольфовне? Получается, она тоже долгожитель?! Интересно… Первородный… Почему при его упоминании у меня тогда всплыл именно тот сон, в котором какой-то голос сожалел об утрате матери?.. Как много я еще не знаю… Падший. Я? Впервые слышу о таком… Где мне найти информацию обо всем этом?..» – бушуют вопросы одни за другим, пока мы ехали домой. «Малд-Малд, как ты сам думаешь?!» – вдруг обращается ко мне Муслим. Я на миг растерялся. Он повторяет свой вопрос, поняв, что его старший брат как всегда витал где-то в облаках: «Как ты думаешь – этот дяденька, с которым ты и папа общались, добрый или плохой?». «А… Ну… Он будет поспокойнее тебя, это уж точно, – подкалывать младшего дело святое, – но… Добрый ли он?.., – дилемма… Соврать или честно сказать?, – Наверное, да». Муслим резко подскакивает вперед: «Ага! Говорил же, что он добрый! Даже Малд согласился!». Отец рассмеялся и подыгрывающе признал свою ошибку.

***

«Значит, вы способны подслушивать мысли, даже его и на огромном расстоянии?!», – восхищается Лэмбо. «Тебя только это удивляет?», – разочарованным взглядом смотря на собеседника, спрашивает Маркуллов Лордслайер. «Ну… Если честно, да. Я сейчас вспомнил, что он мне рассказывал о встрече с вами, когда вместе со своими друзьями в очередной раз вышел погулять. Ну и меня тоже взяли с собой, конечно же. С того самого момента я точно убедился в том, что он тот самый Падший, о котором услышал от вас», – отвечает наследник фамилии династии Брестери. Лордслайер начинает уже раздражаться: «Сколько ты еще будешь повторять одно и то же? Я ж могу и стереть у тебя это воспоминание прямо сейчас». Лэмбо ехидно улыбается и проговаривает: «Тогда будут большие нестыковки в воспоминаниях о последующих нескольких лет». Лордслайер усмехается от такой наглости: «Вот же говнюк!.. Ладно, я промолчу о том, что это не проблема для меня. Ты заслужил больше уважения, чем я думал. Поздравляю. Но не зазнавайся». Последнюю фразу он выделил от остальных и проговорил ее крайне угрожающе. «Я тогда продолжу? – разведя руками в стороны и подав голову вперед, спрашивает Брестери. Марткуллов уступательным жестом дает согласие, – Так вот: он мне сказал, что вы ему показались каким-то злым, неприятным, что от вас можно ожидать беды, если перейти вам дорогу. Также он упомянул про Падшего. До него дошло, что вы считаете его таким, но он так и не понял, что или кто это, почему вы его считаете таким и так далее. После той беседы я стал строить план действий. Искренне хотел помочь вам с ним, чтобы хоть как-то отблагодарить за помощь моей семье в возможности избежать краха династии. Ну и заодно подняться по карьерной лестнице, конечно же. Относительно недавно меня посетила одна дельная, даже гениальная, но ужасная с точки зрения морали и этики, идея. Она ко мне пришла после того, как я вспомнил, что говорил мне Падший. Для него нет ничего и никого дороже отца и младшего брата. До сих пор он цепляется за них, дорожит ими…», – Брестери умолкает, давая Марткуллову осмыслить и додумать его слова. «Я понял, к чему ты клонишь… Хочешь, чтобы он потерял контроль над собой, когда они погибнут… – собеседник Лэмбо замолкает. Он начинает строить план действий. Однако ему нужен подходящий момент, – Но когда это сделать?». Брестери усмехается: «Наконец-то вы спросили об этом! Через неделю у них будет выпускной, на котором будут все ребята из его класса, ну и он сам. А несчастная родня останется дома, потому что школа возьмет на себя всю ответственность за детей и ее же сотрудники развезут их по домам. Как говорится, все для удобства. В данном случае для нашего», – последняя фраза даже Лордслайеру кажется жестокой и ужасной. Его на миг бросает в дрожь от мысли, что условия, направленные на удобство жизни населения, удобны и для таких, как Лэмбо – безжалостных, корыстных, не брезгующих умертвить человека для достижения желаемого. Марткуллов хоть и сам не сильно отличается этим, но у него есть рычаги сдерживания: он не трогает невиновных, непричастных, самых обычных и ни о чем не подозревающих людей. Только конкретные цели, только виновные, только его противники. За то время, которое он провел в этом уровне, этой цивилизации, рядом с этими смертными, которых он когда-то считал ничтожествами, у него появились такие черты, как привязанность и сострадание к ним. Он стал более человечнее и благороднее. «Ну? Что скажете?» – сбивает с потока мыслей его собеседник. «Тебя не мучает мысль о том, что ты хочешь убрать невиновных?» – интересуется Лордслайер, не показывая свое беспокойство. Ему самому не ясно, откуда это чувство и что оно значит. У него есть догадки, но ему не хочется склоняться к ним. Он пытается их сразу отсеять. «Нисколько. Они – мой шанс к лучшей жизни. Не станет их – Падший придет в ярость, станет рвать и метать всех, кого он посчитает виновными, вы его упакуете, возможно, с потерями, что еще больше усугубит и так невыгодное для него положение. Дальше и казнь, немного всемирного траура, и то не в честь его утраты, ну и мое восхождение параллельно с этими событиями. Все равно о нем все забудут спустя года. А может и год», – совершенно безразлично и беззаботно отвечает Брестери. «Он определенно не человек, а монстр. Нет, не так. Даже монстры бывают более человечными. Он хуже… Но только так и можно его побыстрее умертвить с наимень… Нет, потери все равно будут большие. Но уж лучше так, чем втягивать в это его друзей и их семей. », – размышляет Лордслайер. «Кстати, – сбивая с мыслей, дополняет Брестери, – я уже за вас могу сделать все. У меня есть друзья с разных династий. Они мои единомышленники. Для них Падший… Нет, для них он еще Малдай. В общем, этот мальчик угроза обществу. Они убеждены в этом, поэтому очень хотят своими руками избавиться от угрозы всего человечества. А еще им не нравится, что он является главой нового клана, который создали по указаниям Совета Пяти». «Я даже спрашивать не стану, как тебе удастся заставить их совершить убийство без влияния на сознание». «Могу расска…», – недоговаривает бесчеловечный парнишка. «Мне не интересно! Давай-ка ближе к делу и сути!» – приказным тоном затыкает его Марткуллов. Лэмбо уже и позабыл о силе своего собеседника, а это восклицание напомнило ему об этом, и он тут же стал чуть более покладистым: «Да, простите. Я хочу предложить вам вот что…»

***

«Тун-тун-тун-тун-тудун-тун-тудун! – напевает какую-то космическую мелодию любитель брани, – Слушайте, я уже не раз вам повторяю – мне надоело тут висеть! У меня даже ноги, которых нет, затекли! Вот до чего довели вы меня! Вроде смертные, а уважения к высшему созданию ровно ноль! Уроды…». Скука его уже постепенно лишает рассудка. Он становится более нервозным, агрессивным, вспыльчивым. В общем-то, все оттенки и спектры негатива в одном и разом. «Все готово уже к его отправке в тюрьму смертников?», – спрашивает один из исследователей, по совместительству научный руководитель данного исследовательского центра, куда перевезли данные два парных меча. Дело все в том, что они выявили нестабильное поведение оборванца. В то время, когда у одного меча откачивали энергию с материей, другой перестраивался и дестабилизировался, отчего им приходилось высасывать из него понемногу, чтобы не привести к потере ценного оружия, ну и к потенциальному взрыву. По их расчетам, взрыв может снести целый город. Однако они ошибаются. Он разнесет как Океанию вместе с их планетарной системой, так и всю галактику с половиной их вселенной. Это в случае, если они сильно истощат мечи, доведя их до минимально допустимого количества энергии с материей. Так что все правильно делают исследователи сейчас. «Да, готово! – отвечает подчиненный, – Мы готовы уже сейчас это сделать одним нажатием!». «Делайте», – спокойно приказывает руководитель. Подчиненный вместе с остальными, услышавшими этот короткий диалог, встают у своих позиций и, начиная с пяти, ведут обратный отсчет. «Э! Не понял! Вы меня куда отправить хотите?! Оно хоть исправно работает?! Меня ж разнести может, если все настроено неправильно! Идиоты! Стойте!» – протяжно восклицает последнее слово любитель брани. Он прав. Несмотря на то, что они довольно хорошо развились в области телепортации, его перемещать таким образом без его спутника жизни не стоит. Это может с небольшим шансом привести к частичному выбросу опасной для окружающих энергии и материи. При избытке этих частиц пространства в определённой области живые существа, что окажутся в данных пределах, могут дестабилизироваться и расщепиться.