Неогранённый топаз

Предисловие

Эта книга, с благодарностью и любовью, посвящается:

Маргарите – спасибо тебе за безоговорочную поддержку всегда, везде и во всём.

Жанне – спасибо тебе за привитую любовь к чтению и веру в силу печатного слова.

Максвеллу – спасибо тебе за твою жертву и за то, что жизнь разделилась на до и после.

Глава первая

Подстанция сверхвысокого класса напряжения 500 кВ

№509 Пахра, Московское энергетическое кольцо

Домодедово, Московская область

17 августа 2017 года, половина первого ночи

«Давно пора было уволиться с этой дурацкой работы» – такая мысль промелькнула в седой голове у позволившего себе задремать дежурного электромонтера примерно за минуту до того, как начали происходить события, которые кардинально изменили жизнь не только пожилого Петра Ильича, но и жизнь целой страны.

Вроде бы обычная смена, такая же, как и тысяча других, которые он провел на этой подстанции за годы службы, сразу началась не по плану. А план на начало каждого дежурства у Петра Ильича был простой: не нарушать традиции.

Традиции эти он, конечно, не придумывал специально, но за без малого сорок лет они сложились сами, а ещё и прошли хорошую проверку временем, только укрепив в сознании постулат, что так правильно.

Правильно было приезжать на работу за час до начала смены, но в этот раз он опоздал, пришлось отстоять пробку на полчаса из-за растянувшегося на все лето ремонта дороги.

Правильно было улыбаться охране на пропускном пункте, но вечерняя духота и давно барахлящий, а тут наконец отбывший в мир иной кондиционер в уже немолодом французском седане не оставили сил на улыбку.

Правильно было сделать себе и коллеге, сдающему смену по чашке кофе, но сегодня на дне жестяной банки едва можно было наскрести одну ложку растворимой бурды и пришлось заварить жиденький кофе молодому сменщику, а самому довольствоваться чаем.

Правильно было услышать от уже выпившего свой кофе и избавившегося от надоевшей спецодежды коллеги традиционное пожелание «лёгкой смены». Но в этот раз, вместо дежурного пожелания, молодой с озабоченным видом выдал:

– Сегодня комп весь день чудит. То выскочит предупреждение о каких-то странных проблемах с телемеханикой, то уйдет. То выскочит, то снова само через 5 секунд уйдет, – сменщик нахмурился и продолжил. – Я связисту сказал, он посмотрел, но ничего не нашел. Велел телемехаников вызывать. Я им позвонил, но они сегодня где-то по системной заявке работают и только завтра смогут к нам приехать. Так что ты давай, старый, следи. Если снова вылезет и не уйдет, то диспетчеру доложи.

– Без сопливых разберусь, Никитка, – снисходительно улыбнувшись ответил ему Пётр Ильич. – Я о такой фигне докладывал, когда ты ещё не родился. Так что разберусь уж как-нибудь.

Молодой Никита вышел в дверь, ничего не ответив и забыв о простом пожелании, тоже нарушив их негласную традицию. И ничего по отдельности не значащие мелочи, сложившись вместе, заставили Петра Ильича разделить с молодым сменщиком угрюмый настрой.

Спустя четыре с лишним часа дежурства, сходив на обход и не выявив никаких проблем в работе оборудования, пожилой электромонтёр плюхнулся в уютное, в этот раз неприятно скрипнувшее, старое кожаное кресло. Кресло, стоявшее за столом дежурного на главном щите управления столько, сколько Пётр Ильич себя помнил, было уже затёрто до дыр, но хуже от этого не стало. И плюхнулся он в него с ощущением, что что-то сегодня всё-таки не так.

Прокрутив в голове события последних часов, он пришел к выводу, что, наверное, это просто усталость. Усталость, которая накопилась за эти годы и заставляла обращать внимание на всякую чепуху, которую раньше бы и не заметил. «Пора на пенсию. Вот дотяну до конца года и можно на покой», – решил про себя старый дежурный.

И хотя в целом, конечно, спать на ночной смене нельзя, но грустные мысли, отсутствие кофе, вечерняя духота и уютно жужжащая под потолком муха, сделали своё дело. Откинувшись в старом кресле, Пётр Ильич позволил себе немного покемарить. «Полчасика, не больше. Чтобы успокоить расшалившиеся нервы», – пообещал он себе и закрыл глаза.

И в момент, когда в его ускользающем сознании промелькнула мысль про «давно пора уволиться», на щите управления раздался громкий, отчаянно привлекающий к себе внимание звук. «Пииип» – настырно пропищал монитор.

Пётр Ильич подскочил в кресле и уставился осоловевшим взглядом перед собой, пытаясь спросони осознать откуда исходил звук. Ещё один навязчивый «Пииип» вывел его из оцепенения. Натянув на нос сползшие и повисшие на веревочках очки, старый дежурный посмотрел на большие плоские экраны компьютера, которые в начале года поставили на замену старому и такому знакомому пузатому монитору, к которому он давно привык.

В правом верхнем углу основного экрана мигал желтый индикатор предупреждающей сигнализации. Под ещё один раздражающий «Пииип» дежурный взял мышку, тыкнул на иконку с изображенной на ней тетрадью, и уставился в открывшийся журнал событий. «Неисправность системы телемеханики», – гордо гласила последняя запись в журнале.

«Да чтоб тебя, железяка. Не шутил молодой», – подумал разозлившийся Пётр Ильич и повёл указатель мыши к колокольчику, находившемуся рядом с мигающим жёлтым индикатором, чтобы отключить раздражающее пищание. Но нажать на спасительный колокольчик он не успел.

«Ууууууууууииииуу» – оглушительно заревела сирена аварийной сигнализации, давя на барабанные перепонки и заставляя пожилого дежурного вскочить на ноги. Мельком глянув на экран, он увидел, что последняя запись в журнале событий сменилась на «Авария на подстанции». С неожиданной для самого себя прытью, Пётр Ильич в три прыжка оказался у панели центральной сигнализации, и под непрекращающееся истошное «ууиииииииууу» вдавил кнопку «Сброс».

Но, к его удивлению, ничего не произошло. Пытаясь одной рукой зажать уже ноющее от громкости ухо, другой рукой дежурный раз пять со всей силы продавил спасительную кнопку. Безрезультатно. Лихорадочно пытаясь сообразить, как бы утихомирить неожиданно взбунтовавшуюся систему оповещения об аварийных ситуациях, Пётр Ильич скорее на автомате, чем осознавая свои действия, подошёл к столу дежурного, снял телефонную трубку и нажал на кнопку с подписью «Диспетчер ЦУС основной».

Поднеся телефон к чуть лучше слышащему левому уху, которое он зажимал рукой стоя у панели центральной сигнализации, и пытаясь абстрагироваться от голосящей со всей мочи сирены, Пётр Ильич услышал одинарный гудок и такое привычное:

– Диспетчер Алёхина, слушаю вас.

А потом уже вовсе непривычное и крайне раздраженное:

– Что там у вас происходит? Почему сирена орёт? Алло?

– Здравствуйте, Ирина Санна, это Галкин, Пахра, – прокричал в трубку дежурный. – У нас тут авария. Ревун надрывается, а кнопка сброса не работает. На компьютере два сообщения: «Авария на подстанции», а за минуту до этого было «Неисправность телемеханики».

– Принято, Пахра. «Авария на ПС», дежурный электромонтер Галкин, ноль-ноль тридцать одна, семнадцатого августа, зафиксировано. Прошу подтвердить: штатными средствами сброс аварийной сигнализации выполнить не удаётся?

– Так точно, Ирина Санна, я её раз десять тыкал, никак не выходит!

– Принято, Пахра. Дежурный электромонтер Галкин, отказ квитирования центральной сигнализации.

– Чего-чего, Ирина Санна? Отказ чего? У меня кнопка не работает, ревун орет, плохо вас слышу.

– Ожидайте, Пахра. Поднимаю схему вашей центральной сигнализации, сейчас мы её с вами отключим.

Минута, за которую диспетчер Алёхина нашла в архиве базы данных Центра Управления Сетями старые схемы релейных цепей, выбрала том центральной сигнализации, и опознала на ветхом жёлтом листе, ещё в прошлом веке выполненной от руки схемы (спасибо, что в этом веке отсканированной) автомат, который отвечает за питание средств оповещения, показалась Петру Ильичу вечностью.

– Пахра, Галкин, слышите меня? – повышенным голос уточнила диспетчер.

– Так точно, Ирина Санна, слышу вас, – прокричал в трубку дежурный.

– Внизу, на задней стороне панели центральной сигнализации должны быть четыре автомата. Вам нужен второй справа, с подписью «КуЭф три». Как поняли меня?

– Принято, Ирина Санна, автомат «КуЭф три», на панели ЦС, – пытаясь перекричать сирену ответил Пётр Ильич. – Разрешить выполнять?

– Выполнение разрешаю, – подтвердил голос в трубке. – Диспетчер ЦУС Алёхина, ноль-ноль тридцать три, семнадцатого августа, выдана команда на отключение цепей питания системы оповещения. После отключения сирены провести осмотр основного оборудования подстанции и доложить о выполнении. Как приняли, Пахра?

– Принял вас, Ирина Санна, отключаю и на осмотр. До связи.

– До связи, Пахра.

Пётр Ильич бросил трубку и хваля небеса за то, что они послали ему Ирину Александровну в эту дурацкую смену (если честно, она нравилась ему больше других диспетчеров, нормальная была баба, своя), поковылял к панели центральной сигнализации.

Обойдя ряд выстроившихся плотной стеной панелей, на которые было вынесено оборудование, позволявшее быстро диагностировать состояние вверенного ему огромного объекта, пожилой дежурный, громко крякнув, сел на корточки у обратной стороны панели центральной сигнализации.

Вычислить нужный автомат было не сложно, он был третьим по счёту и предпоследним в небольшом ряду. Пётр Ильич протянул руку и указательным пальцем потянул тумблер на автомате вниз. «Щёлк», – отозвался автомат, и на главном щите управления повисла звенящая тишина.

«Пииип», – напомнил о себе компьютер системы мониторинга подстанции.

– Ничего, железяка, потерпишь, никуда не денешься, – буркнул компьютеру электромонтер. – Сначала надо найти, что у нас тут действительно сломалось, а потом и с тобой разберемся, – пообещал Пётр Ильич, поднялся и пошел к выходу из помещения ГЩУ.

***

Пожилой дежурный изрядно выбился из сил. Это был один из самых тщательных и долгих обходов оборудования за всё время его службы, без малого два часа. Но на сколько обход был тщательным и подробным, на столько же он был и бесполезным. Всё оборудование работало штатно, все показатели были в пределах нормы. Локальные панели диагностики по всей подстанции издевательски подмигивали зелёными индикаторами и в целом были абсолютно единодушны и непреклонны. Всё было в порядке.

Весь взмокший, Пётр Ильич добрался до помещения главного щита управления, смахнул тыльной стороной ладони пот со лба, и снова плюхнулся в любимое кресло.

«Надо звонить Ирине Александровне, вдруг у неё будут умные мысли», – подумал дежурный. Но уже успевшую потянуться к телефонной трубке руку остановило недовольное «пииип». Дежурный уставился на так и оставшийся открытым журнал событий. «Неисправность системы телемеханики», – всё ещё гордо гласила никуда не девшаяся предпоследняя запись в журнале.

«Серверная. Точно, вот что я забыл», – сказал про себя совершенно вымотавшийся Пётр Ильич и нехотя встал из кресла.

Набегавшийся за эту ночь, дежурный тяжело дошёл до предпоследней двери в коридоре и принялся искать в связке нужный ему ключ. Но ключ никак не хотел находиться, и Пётр Ильич с тяжелым вздохом и твердым намерением послать свою работу ко всем известной матери, запрокинул голову назад и закатил глаза.

Но послать «любимую» работу он не успел. Ведь как только его взгляд поднялся от связки ключей, в глаза бросилось кое-что, чего Пётр Ильич не видел ещё никогда в своей карьере. Явление это было настолько редким, что за почти сорок лет работы он не встречался с ним ни разу. Даже упоминание о нём он, тогда ещё молодой, последний раз слышал только на внеочередном инструктаже лет двадцать назад.

В длинном подстанционном коридоре было много дверей, которые вели в различные технологические помещения. На каждой двери висела табличка с номером и указанием принадлежности этого помещения. И только последняя дверь в торце коридора выделялась из этого общего, единообразного списка. На ней не было никаких табличек или иных надписей, по которым можно было вычислить, что находится в этом помещении. Даже ключа от этой загадочной двери в большой связке дежурного не было. И только одинокая лампочка маячка, висящая на стене над дверью, цветом сливающейся со стенами, выделялась на общем фоне.

И сейчас, впервые на памяти немолодого Петра Ильича, проблесковый маячок крутился и горел красным светом. На этот случай у оперативного дежурного была всего одна инструкция: немедленно удалить весь персонал с территории подстанции и срочно доложить диспетчеру.

С первым пунктом плана в два часа ночи на пустом объекте проблем не возникло, Пётр Ильич тут был в гордом одиночестве. Разве что охранник мирно спал на контрольно-пропускном пункте, но это уже была как будто и не совсем территория подстанции. Поэтому охраной дежурный решил пренебречь и сразу бросился назад на щит управления к телефону.

Добежав до стола на щите, Петр Ильич проигнорировал своё любимое потрёпанное кресло и сходу вдавил на телефоне кнопку вызова диспетчера по основному каналу связи. Из трубки донеслись гудки: первый, второй, третий. Через пять секунд в голову к дежурному закралось подозрение, что что-то тут снова не в порядке. Через десять гудков он решил положить трубку и попробовать резервный канал связи с диспетчерским центром. Но и по нему ответа не было.

Выждав томительные пять минут, Пётр Ильич решился попробовать ещё раз. Гудок, второй. У Ирины Александровны явно были дела более важные, чем фантомная авария на его подстанции. Ведь если бы случилось что-то серьёзное, например, отключилась линия или погас трансформатор, она бы сама обрывала ему телефон. Но проблема была в том, что последнее, что дежурный успел доложить, относилось к заевшей кнопке сброса сигнализации, что по общим меркам было фигня фигнёй. Вот только теперь ситуация изменилась и причём радикально. На его подстанции, в его смену, горела сигнальная лампа над той самой дверью. В этой ситуации, когда центр управления сетями не отвечает, ему оставалось только одно: докладывать выше, в московское управление.

Терзаемый тяжелыми думами, Пётр Ильич снял трубку второго телефонного аппарата, стоявшего на столе, и нажал кнопку «Московское РДУ основной». В трубке гудки начали отсчитывать секунды. После пятого гудка в голове дежурного повисла мысль: «Не уж-то всё так плохо, что и РДУ не может ответить?» Кажется, он остался один на один со своей абсолютно невозможной ситуацией…

Но в этот момент в трубке раздалось спасительное:

– Московское РДУ, диспетчер Романов, слушаю вас, – отчеканил твёрдый, уверенный в себе голос.

Слава Богу, он спасён!

– Добрый вечер! – стараясь не сорваться на крик заговорил Пётр Ильич. – Это дежурный электромонтёр Галкин, подстанция пятьсот девять, Пахра. У меня тут критическая ситуация, а диспетчер ЦУС не отвечает!

– Докладывайте, дежурный электромонтёр Галкин, – спокойно ответил ему голос в трубке.

– В половину первого на ПС Пахра произошло срабатывание аварийной сигнализации, – сбивчиво стал докладывать дежурный. – За минуту до этого система диагностики выдала сообщение о неисправности системы телемеханики. Штатными средствами сброс сигнализации выполнить не удалось. По указанию диспетчера ЦУС Алёхиной был отключен автомат питания цепей сигнализации. После чего в результате обхода было выявлено…

Пётр Ильич замялся, не зная, как корректно под запись сформулировать то, что он увидел в коридоре пять минут назад.

– Дежурный Галкин, не молчите, что было выявлено в результате обхода? – потребовал диспетчер.

– Прошу прощения, диспетчер, – собрался с силами Пётр Ильич. – В результате обхода была выявлена сработавшая аварийная сигнализация над дверью безымянного помещения в конце технического коридора ГЩУ подстанции пятьсот девять Пахра.

– Твою мать… – явно не сдержался диспетчер.

– Прошу прощения, диспетчер, не расслышал. Можете повторить? – неуверенно произнёс дежурный.

– Дежурный электромонтёр Галкин, я правильно вас понял? – уточнил восстановивший своё спокойствие голос. – В результате осмотра помещений, после получения диагностического сообщения о неисправности системы телемеханики и срабатывания аварийной сигнализации на подстанции, которую не удалось квитировать штатными средствами, вами был обнаружен активный аварийный индикатор над последней дверью в технологическом коридоре ГЩУ подстанции Пахра, всё верно?

– Так точно, диспетчер, всё верно, – на одном дыхании выпалил Пётр Ильич.

– Дежурный Галкин, вам известно о присутствии на подстанции кого-либо помимо вас? Была ли вами выдана команда покинуть территорию?

– Так у меня тут только охрана на КПП, товарищ диспетчер. Время ночь, некому тут больше быть кроме меня.

– Принято, Пахра. Семнадцатого августа две тысячи семнадцатого года в два часа тринадцать минут на подстанции Пахра зафиксировано срабатывание аварийной сигнализации в помещении СОПВБ. На объекте помимо персонала СОПВБ присутствуют дежурный электромонтёр и охрана. Диспетчер Московского РДУ Романов.

– Простите, диспетчер, как вы назвали это помещение? И что мне делать дальше? —с надеждой спросил дежурный.

– Ожидайте дальнейших указаний, Пахра. До связи, – ответил ему голос и отключился.

Трубка грубо запикала гудками. Положив её на ложе телефонного аппарата, Пётр Ильич устало плюхнулся в кресло. «Ну и смена. Точно пора увольняться», – твёрдо решил он и принялся ждать звонка, но буквально в эту же секунду звонок раздался снова. В этот раз звонил первый аппарат. Дежурный схватил трубку и поднёс её к уху.

– Дежурный электромонтёр Галкин, ПэЭс пятьсот девять Пахра, – отозвался он.

– Диспетчер ЦУС Алёхина, – представился голос в трубке. – Слушаю вас дежурный Галкин, вы звонили четыре раза.

– Да, Ирина Санна, – спохватился он. – В результате осмотра помещений подстанции было обнаружено срабатывание аварийной сигнализации у помещения СОПВД или как-то так. Вы телефон не брали, поэтому я доложил аж в Московское РДУ.

– Ольга Геннадьевна, ещё и Пахра! – крикнула кому-то Ирина Александровна. – Пётр Ильич, откуда вы узнали о назначении данного помещения?

– Да я и не знаю его назначения, Ирина Санна, – стал оправдываться дежурный. – Диспетчер МосРДУ назвал его как-то так, когда подтверждал приём сообщения, я просто повторил за ним, – сбивчиво закончил Пётр Ильич.

– Принято, Галкин, Пахра. До связи.

– Что с этим делать-то, Ирина Санна? – крикнул дежурный, пока диспетчер не успела положить трубку.

– Ожидайте дальнейших указаний, Пахра. И не подходите к двери. До связи, – и в очередной раз за вечер трубка отозвалась гудками.

– Да чтоб вас всех… – бросил вслух усталый Пётр Ильич. —Ещё и к двери этой проклятой не подходить! Это моя подстанция! Я тут главный! – злобно буркнул он себе под нос и резко встал с кресла.

«Не дождётесь», – подумал про себя дежурный и на удивление бодрым шагом направился в коридор.

Глава вторая

Центр Управления Сетями Московского региона, г. Москва

17 августа 2017 года, половина третьего ночи

Ночную смену в центре управления сетями знатно лихорадило. За почти два часа они потеряли со связи уже шестой объект Московского энергетического кольца. Шесть из восьми объектов сверхвысокого класса напряжения пятьсот киловольт. А значит и шесть объектов высшего класса вероятности обнаружения посланий. Тоже из восьми. Выходит, семьдесят пять процентов оборудования находятся в неизвестном состоянии. Это было плохо. Очень плохо. По словам начальника смены, Ольги Геннадьевны Тарковской, такое случилось впервые.

Первая о проблемах с телемеханикой доложила Пахра. Но, к сожалению, тогда ещё не понимая к чему всё идёт, она, диспетчер центра управления сетями Алёхина, отправила дежурного на обычный обход. Рядовая в подобной ситуации процедура. И вроде бы её ошибки тут нет, что она не распознала уникальность ситуации. Ирина закусила губу от напряжения, вспоминая начало сегодняшней цепочки событий. По всему выходило, что, когда сегодняшний балаган закончится и начнётся разбор полётов, ей от Ольги Геннадьевны влетит.

Второй была подстанция номер пятьсот одиннадцать Белый Раст. Повторившийся почти слово в слово доклад дежурного, как будто он подслушивал их разговор со своим коллегой с Пахры, очень насторожил диспетчера Алёхину. Отправив дежурного с Белого Раста дожидаться дальнейших указаний, она сразу пошла к начальнику смены.

– Ольга Геннадьевна, разрешите? – Ирина постучала в открытую стеклянную дверь кабинета руководителя.

– Входи, Ира. Что-то случилось? – начальник смены оторвалась от чтения документа, который лежал перед ней на столе, и озабоченно посмотрела на Алёхину.

– Мне кажется, что да, Ольга Геннадьевна, – произнесла Ирина, делая шаг внутрь кабинета.

– Садись, – пригласила её начальница. – Что значит кажется? Обычно у диспетчера довольно чёткие критерии для определения происшествий, – Ольга Геннадьевна слегка прищурила глаза, глядя в лицо своей подчинённой, явно пытаясь при этом понять, что та пытается до неё донести.

– Я не уверена, что обыкновенные критерии применимы в этот раз, – Ирина села на офисный стул напротив стола начальницы и сцепила руки в замок, опустив их на колени. – Вроде бы обыкновенные доклады о неисправностях оборудования на объектах, но мне кажется, что они как-то связаны и… – Ирина замялась.

– Я слушаю тебя очень внимательно, Ирина Александровна. Что и? – Алёхина вздрогнула от того, что начальница назвала её по имени-отчеству. У них в коллективе сложилась достаточно дружеская атмосфера и все обращались друг к другу на «ты», включая обращение руководства к подчинённым. И только к начальнику смены все обращались на «вы», стараясь продемонстрировать уважение к руководству. И кажется это смешанное обращение от Ольги Геннадьевны на «ты», но по имени-отчеству, не сулило ничего хорошего.

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос формально, Ольга Геннадьевна. Мне кажется, что там что-то не чисто. Предчувствие или что, я не знаю. Извините… – Ирина совсем смутилась от того, что не смогла чётко сформулировать свою мысль в слова, чего с ней обычно не случалось.

«Сейчас сочтёт меня дурой и отправит работать дальше. Да ещё и добавит, что не надо нести чушь», – подумала Ира и опустила взгляд на колени. Но кажется Ольга Геннадьевна решила не считать её дурой, ну или по крайней мере решила не демонстрировать такое своё решение. Подумав пару секунд, она сказала:

– А теперь чётко и по порядку, Ира. Кто звонил, откуда, и что докладывал? И почему ты решила, что ситуация выходит за рамки обыденности и надо сообщить об этом мне, да ещё и интуицию сюда примешать?

Такой подход руководства приободрил Ирину, и она пересказала суть двух принятых докладов.

– Та-а-ак? – Ольга Геннадьевна слегка потянула гласную «а» в своём вопросе, явно намекая на то, что теперь требуется резюмировать вышесказанное – И в чём уникальность ситуации? В том, что однотипное оборудование стало сбоить на двух объектах примерно в один временной промежуток? Подозрительно, конечно, но вроде бы не криминально. Это могут быть проблемы с оборудованием связи, причём на стороне провайдера или даже у нас. Сообщим дежурному связисту, пусть разбирается. Так что ещё тебя смутило?

– Я думаю… – начала Ирина, но закончить эту фразу она не успела.

Из диспетчерского зала донёсся крик:

– Ира, иди сюда! У тебя тут Ногинск телефон обрывает! – кричала одна из её коллег диспетчеров. Видимо та, которая сидела за ближайшим, соседним с ней столом.