Неогранённый топаз
– А потому, что авария какая-то странная, Олег Валентинович, – Василий приложил пропуск к считывателю следующей двери и пропустил начальника вперёд. – Сначала мы все перепугались, когда увидели, что неисправности пошли и связь с СОПами на объектах посыпалась. Но когда начали разбираться, стали заходить на оборудование по удаленке, поняли, что всё не так просто, но и причин для паники особых нет. Если вкратце, то системы на всех объектах по факту работают, а отвалилась только связь СОПов с ЦУСом. То есть послания на подстанциях продолжают детектироваться, персонал на местах своевременно видит уведомления и может получать послания. И только мы не в курсе, что там у них происходит.
Тем временем они дошли до двери с табличкой «Аппаратная» и Василий снова приложил свой пропуск, жестом пригласив Олега зайти в открывшуюся дверь. Пройдя в помещение, мужчины оказались в просторном зале, своим наполнением напоминавшем серверную в каком-нибудь крупном центре обработки данных. Большой буквой П вдоль стен расположились стойки с различным оборудованием, весело перемигивающимся разноцветными индикаторами. В центре зала стояли четыре стола, за двумя из которых с напряженными лицами работали инженеры дежурной смены ОСОПа.
– Влад, проверил железки на Чагино? Она же последняя отвалилась? – спросил Василий, подходя к одному из инженеров. – Рус, а предыдущие как, без изменений? – это было адресовано второму сотруднику, сидящему напротив.
ОСОПовцы были настолько погружены в работу, что даже на заметили, что их начальник вернулся не один, а в сопровождении высокого руководства. Олег решил, что раз его появление осталось незамеченным, можно пока не вмешиваться и послушать, что будут отвечать сотрудники Василия.
А послушать там было что (тут и далее приведён литературный перевод с русского на русский, дабы не шокировать читателей непередаваемой игрой слов, которая присуща любому инженерному коллективу, несущему на себе тяжкий груз ответственности за работу с высоко технологичным оборудованием, так или иначе задействованном в обеспечении безопасности государства):
– Вася блин, это какой-то капец, – начал отвечать инженер, к которому начальник обратился как Рус. – Я полез в логи оборудования на всех подстанциях МЭКа, вытащил их сюда, свёл вместе, и вот, что получается. По факту связь СОПов с диспетчерскими пунктами отвалилась практически одновременно на всех объектах. Сразу мы этого не поняли, ведь с нашей стороны оборудование само определяет факт пропадания объекта со связи, а там свои приколы, и у нас не получилась такая чёткая картина. А если сравнить метки времени из логов, записанных по месту, то разница между отвалами со связи будет в несколько миллисекунд от подстанции к подстанции! Это вообще укладывается в погрешность синхронизации времени между объектами! – Руса явно переполняли эмоции по поводу добытой им информации.
– Мне особо нечего добавить к рассказу Руслана, – подал голос второй инженер, которого видимо звали Владом. – На Чагино картина такая же, как и везде. Ничего не предвещало беды, а потом бах и всё, передачи на ЦУС нет, – Влад сопроводил свой рассказ хлопком в ладоши, после чего развёл руки в стороны.
«А вот это уже хреново, не похоже на случайный отказ», – подумал Олег и решил вмешаться в процесс обсуждения проблемы.
– Доброе утро, господа инженеры! – поприветствовал он сотрудников бодрым голосом.
И господа инженеры аж подпрыгнули на своих местах от неожиданности. Оторвав взгляды от многочисленных мониторов, висящих над столами, они наконец обнаружили, что их начальник вернулся вместе с самим директором ЦУСа. И теперь этот директор обращается непосредственно к ним.
– Доброе утро, Олег Валентинович! – ответил Влад.
– Здравия желаю! – присоединился Руслан.
– То есть вы хотите сказать, что это не случайные отказы оборудования СОП, а целенаправленное и одновременное выведение из строя сразу всего детектирующего комплекса Московского Энергетического Кольца? – высказал Олег мысль, которая пришла ему в голову во время отчёта инженеров о расследовании инцидента. – И с чем тогда, по-вашему, может быть связан вот этот вот «бах и всё»?
– Не знаю насчёт целенаправленного, но точно одновременное, – стал отвечать Руслан. Он в этой паре явно был более общительный. – Но и следов инородного вмешательства нет никаких, мы это дело сразу проверили, как только на железки по удалёнке зашли. Как будто само оно отвалилось, – инженер виновато развёл руками.
– Само с такой точностью не бывает, Рус, ты же понимаешь, – вмешался в разговор Василий. – А в чудеса в нашем деле принято не верить.
– С производителем тоже не связались, как и со мной? – задал вопрос Василию Олег.
– Так время ночь было, Олег Валентинович. Да и сейчас ещё раннее утро, – у Василия сделалось виноватое лицо. – Как будет восемь утра, так сразу позвоним нашему дражайшему инженеру поддержки, обрадуем его по полной программе.
– Что-то мне кажется, что нет у нас этого времени до восьми утра, господа инженеры. Думаю, что надо прямо сейчас звонить…
«Уууиииииииуууууу» – прервала Олега на полуслове сирена из динамиков мониторов, висевших над столом инженера по имени Влад. Тот быстро дёрнул мышкой и мерзкий звук, не сулящий хороших новостей, прекратил терзать уши присутствующих.
– Докладывай, Владислав! – у Василия сделалась морда кирпичом. – Что там ещё случилось?
И Владислав, всё это время не прекращавший активно щелкать мышкой, доложил:
– Писец, мужики. Двести двадцатка тоже посыпалась…
В аппаратном зале повисла напряженная тишина, в которой только мышка Влада продолжала бодро щёлкать.
– Ну что, ребята, – к Олегу, как к самому опытному участнику процесса, быстрее всех вернулось самообладание. – Учитывая наш предыдущий опыт, в самом ближайшем будущем мы не будем знать, что происходит и на всех объектах класса напряжения двести двадцать киловольт тоже.
– Да, Олег Валентинович, судя по логам с первых двух подстанций, картина повторяется, – ответил ему не прекращающий щёлкать Владислав.
– Тогда, возвращаясь к нашим баранам, думается мне, что теперь самое время звонить производителю, – усмехнулся Кочагин. – И что-то мне подсказывает, что даже самый умный их сервисный инженер нам в этой ситуации не особо-то и помощник. Будем звонить сразу их шефу…
Глава четвёртая
Район Арбат, г. Москва
17 августа 2017 года, около шести утра
Андрей Игоревич сегодня проснулся за час до будильника. Это дурацкое состояние, когда ты вроде бы и выспался, а вроде бы и можно спать ещё целый час. Что выберешь? Остаться спать и проснуться от будильника, но скорее всего разбитым? Или перебороть леность и пожертвовать этим часом, но взамен быть бодрым весь день и только к вечеру ощутить нехватку этого утреннего часа, когда тебя рано потянет ко сну? Андрей решил сегодня выбрать второй вариант.
Бесшумно выбравшись из кровати и стараясь не разбудить жену, он дошел до двери ванной комнаты и уже потянулся к дверной ручке, но передумал. «Если он воспользуется санузлом их спальни, то жена услышит шум воды и проснется. А не выспавшаяся мать семейства – злая мать семейства», – с этими мыслями Андрей выбрался из хозяйской спальни, тихонько закрыл дверь и пошлёпал к общей ванной комнате на этаже. Идея сделать на спальном этаже ещё один общий санузел несмотря на то, что каждая из шести спальных комнат была оборудована собственной ванной комнатой, принадлежала конечно же его жене. И этой идеей она себе только что спасла целый час сна. А Андрей выиграл себе потенциально спокойное утро.
Воспользовавшись утренним гостеприимством столь удачно предусмотренного помещения, Андрей как был, в одних трусах и захватив с собой только телефон, спустился на этаж ниже и замер. Спускаясь по мраморной лестнице, он услышал тихий звон посуды. Видимо ещё на этаж ниже, в столовой, прислуга уже начала накрывать на стол к завтраку. Вдогонку за звуком до Андрея донесся запах свежей выпечки. «Ага, и кухарки уже тут», – понял хозяин дома. – «Зайти к ним за кофе и стащить свежий круассан?» – сам себя спросил он. Но понял, что ни кофе, ни круассан он сейчас не хочет. А хочет он курить, причем сильно. И направился в свой кабинет, как раз располагавшийся на втором этаже.
Вообще, Андрей не курил. Раньше, на рассвете становления его империи, и пил, и курил он много. Регулярные попойки с деловыми партнёрами, постоянный стресс от управления растущим не по дням, а по часам бизнесом, всё это требовало завидной крепости как от его печени, так и от лёгких. Но в один момент пришло осознание, что дальше так не пойдёт. Всё, баста. С тех пор прошло много времени, но он неуклонно соблюдал придуманное для себя самого правило: пить можно три раза в год, курить так же. И делать это можно исключительно без поводов, типа праздников или удачно заключенной сделки. Только когда захочется самому, душа попросит. И сейчас был как раз такой случай.
Зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь, Андрей положил телефон на край большущего дубового стола и направился к шкафу из красного дерева, стоявшего посередине стены напротив стола. Шкаф этот приметила жена во время их прошлогоднего отпуска в Италии.
Зайдя в какой-то маленький магазинчик, торговавший милыми безделушками на одной из улиц Неаполя, она сразу заметила его. Быстрый разговор с владельцем магазина, милым седым старичком, позволил узнать, что шкаф этот вышел из-под руки какого-то широко известного в узких итальянских кругах мастера-краснодеревщика. И, разумеется, расставаться с ним старичок не планировал. Но Андрей уже давно разучился принимать отказы, а расстраивать жену, когда у неё так загорелись глаза, точно не входило в его планы. В итоге его счёт полегчал на сумму, эквивалентную стоимости какой-нибудь очень приличной европейской машины, и спустя месяц шкаф прописался на самом видном месте его кабинета.
Открыв дверцы столь дорогого сердцу супруги предмета интерьера, Андрей уставился на коробку эксклюзивных сигар, подаренную кем-то из желавших подлизаться партнёров. Нет, идея крепкой сигары с утра пораньше его явно не привлекала. Ещё варианты?
Месяц или два назад старший сын вернулся из поездки в Японию, откуда он привёз отцу в качестве сувенира пачку сигарет Marlboro местного производства. Мол держи, отец, попробуй настоящий табак, а не то дерьмище, которое производят у нас. Тогда Андрей поблагодарил сына, но пробовать не стал, ибо что? Правильно, не по зову сердца. А теперь, кажется, представился отличный повод угоститься подарком, привезённым его отпрыском из страны восходящего солнца.
Порывшись немного в верхнем ящике стола, Андрей нашел заветную пачку. Пачка была мягкой, тоже «не как у нас». Там же он откопал простую рыжую зажигалку производства одной небезызвестной французской компании. Искренне обрадовавшись успешному исходу поисков, Андрей подошёл к окну, открыл его и полной грудью вдохнул воздух летнего московского утра. Вместе с неожиданно жарким для столь раннего часа воздухом, в кабинет ворвались звуки уже отходящего от ночного сна Нового Арбата.
Наслаждаясь моментом одиночества и какой-то не совсем ясной ему, но всё же очень приятной свободы, Андрей достал из пачки сигарету, поджёг её и вдохнул густой дым крепкого табака. Давно отвыкшие от таких издевательств лёгкие приняли в себя порцию отравы, и голова приятно закружилась, а ноги стали слегка ватными. «Вот это кайф», – подумал создатель и единоличный владелец одного из уникальнейших предприятий в стране и уселся на подоконник. «Как школьник за гаражами курю первую сигарету», – усмехнулся он про себя и затянулся ещё раз.
Мусорить ни в кабинете, ни на улице не хотелось, и Андрей заозирался в поисках давно не используемой хрустальной пепельницы с выгравированным на дне самолётом, привезённой ещё из родительского дома. «Наверное тоже где-то в столе», – решил он, слез с подоконника и стал обходить стол, чтобы добраться до его ящиков.
В момент, когда цель была уже близка и оставалось только наклониться, чтобы дотянуться до нижнего ящика, телефон, оставленный на краю стола, решил завибрировать, а засветившийся экран продемонстрировал надпись: «ЦУС Кочагин».
– Вот и покурил в тишине бл…, – вслух выругался Андрей.
Всё ощущение лёгкости и свободы моментально улетучилось. Засунув сигарету в зубы, а телефон прижав к уху, Андрей отправился назад к окну.
– Самойлов слушает, – процедил он в трубку.
– Андрей Игоревич, доброе утро. Кочагин беспокоит. Не разбудил? – раздалось из трубки.
– Да какое же оно теперь доброе, Олег, после твоего-то звонка, – Андрей затянулся и стряхнул пепел в окно. – Говори за каким лядом ты звонишь мне в такую рань.
– Я прошу прощения, Андрей Игоревич, но вопрос срочный, не терпит отлагательств, – словно оправдываясь начал собеседник. – Сегодня ночью на всех подстанциях пятисот киловольтного кольца одновременно пропала связь вашего оборудования с ЦУСом. А сейчас и двести двадцатки стали отваливаться. Если так пойдёт дальше, то к началу рабочего дня вообще вся Москва останется без систем обнаружения посланий, – собеседник в трубке замолчал, как бы предлагая Андрею самостоятельно сделать выводы из сказанного им.
И выводы были сделаны. В ответ на Кочагина из телефона полилась такая, вот уж действительно не передаваемая игра слов, что Олег всерьёз подумал, а не стоит ли положить трубку. В какие только места ни посылали его инженеров, у которых руки росли явно не из плеч. Каких только эпитетов ни удостоился персонал СОПВБ на объектах, у которых тоже были проблемы, как с руками, так и с функционированием других частей тела, в том числе головы.
В целом, если отбросить эмоции, то всё сводилось к тому, что и его сотрудники, и персонал на местах, не умеют нормально пользоваться вверенным им уникальным оборудованием. Но спустя примерно минуту накал страстей в монологе господина Самойлова стал стихать, и закончился он следующим вопросом:
– И что ты мне предлагаешь, Олег?
Ожидая подобного вопроса, Кочагин дипломатично ответил:
– Андрей Игоревич, я предлагаю отправить ваших сотрудников, компетенции которых в обращении со столько уникальным оборудованием гораздо выше наших, на самые приоритетные объекты для совместного расследования причин произошедшего и скорейшего восстановления полноценной работоспособности этого драгоценного оборудования.
– И как будешь приоритеты расставлять, Олег? – Самойлов усмехнулся в трубку. – Монетку подбросишь или закроешь глаза и будешь пальцем в карту тыкать? На сколько мне известно, все объекты сверхвысокого класса напряжения построены в местах максимальной вероятности обнаружения посланий, и разница в плотности вероятностного поля между этими местами укладывается в пределы погрешности измерений.
Кочагин проглотил издёвки, направленные в его адрес, и спокойно ответил:
– Андрей Игоревич, у нас есть внутренние списки с приоритезацией объектов на случай различных внештатных ситуаций. И текущая ситуация как раз попадает под определение внештатной. Так что с этим проблем не будет, – пообещал он.
– И сколько объектов у тебя имеют высший приоритет, Олег? Или, вернее сказать, сколько моих людей ты хочешь?
Самойлов почувствовал, что пальцам правой руки, в которой он держал сигарету, стало горячо и посмотрел на неё. Пока он разговаривал с этим придурком Кочагиным, сигарета успела истлеть и уже прогорела до фильтра. С сожалением Андрей щёлкнул бычок в окно. Настроения искать пепельницу уже не было совершенно. Мда, настолько дерьмово он ещё не тратил свои редкие возможности покурить.
– Половина, Андрей Игоревич. Четыре штуки, – озвучил Олег своё предложение. – Но я думаю, что для начала расследования будет достаточно отправить ваших людей на два из них. Если мои сотрудники правы, то симптомы будут везде абсолютно одинаковые и разницы быть не должно, а по двум объектам мы сможем сверить выводы, которые получите вы, – Кочагин сделал паузу, обдумывая своё следующее предложение. – Но если у вас получится привлечь ещё двоих, то я бы предложил отправить их на те объекты, куда авария ещё не распространилась. Если от первой группы появится какая-то содержательная информация, то люди на ещё не затронутых подстанциях возможно смогут предпринять какие-либо действия для предотвращения усугубления и так непростой ситуации, – закончив свой продолжительный монолог Олег замер в ожидании ответа, но тишина в трубке затянулась, и он решил спросить. – Что скажете, Андрей Игоревич?
После продолжительной паузы, видимо решая, послать собеседника подальше или нет, Самойлов произнёс:
– Хорошо, Олег, я отправлю к тебе своих людей. Говори куда ехать первым двоим. И как будешь решать куда отправлять вторую двойку?
Кочагин, стоя посреди аппаратного зала на минус третьем этаже ЦУСа, победоносно сжал кулак и ответил:
– Первых двоих прошу отправить на Пахру и Белый Раст. Они и сбоить стали первыми, и приоритет у них высший, – Олег снова сделал паузу, раздумывая над ещё не до конца сформированной идеей. – А по вторым двоим предлагаю следующее: раз двести двадцатка уже посыпалась, то разницы с пятисоткой быть не должно. Поэтому предлагаю попробовать спасти сто десятку, которая потенциально будет следующей. Пусть ваши люди выберут два объекта, куда они быстрее всего смогут добраться, например внутри МКАДа. А я сейчас предупрежу диспетчеров, так что пусть сообщат им куда направляются, и к ним отправят выездные бригады, если выбор падёт на подстанции без постоянного персонала.
– Договорились, – утруждать себя дальнейшими разговорами Самойлов явно не планировал. И так утро было испорчено.
– Спасибо, Андрей Иго… – но Андрей Игоревич уже тыкнул кнопку отбоя и искал в списке последних вызовов контакт начальника сервисной службы своего предприятия.
Найдя нужную строку, Самойлов нажал на вызов. Несмотря на ранний час, спустя три гудка из трубки раздалось нарочито бодрое приветствие. Да, в его конторе звонки от начальства принимали в любое время, без исключений.
– Доброе утро, Андрей Игоревич, – собеседник на другом конце линии старательно пытался спрятать зевок.
– Да них… оно не доброе, Валера! – Самойлов был зол и ему было не до вежливых расшаркиваний. – У нас СОПы по всей Москве отхлебнули, какая тут доброта. Мне нужно, чтобы ты прямо сейчас поднял четырёх человек. Двое отправляются на Московское кольцо: один на Пахру, второй на Белый Раст. И мусорам звякни, скажи, что у нас авария. Пусть сопровод выдадут, чтобы пацаны с мигалками доехали. Результаты обследования нужны срочно, а то этот мудак Кочагин хочет на нас всё свалить, мол опять наши железки говно, а не у него дебилы криворукие работают.
– Принято, Андрей Игоревич. А вторые двое куда? – Валера был толковый мужик, не зря своё место в конторе занимал. Лишних вопросов не задавал, делал всё быстро и чётко. Андрей был им даже доволен, хотя конечно не говорил этого вслух. Нечего сотрудникам расслабляться.
– А ещё двое должны срочно материализоваться на сто десятках, пока они ещё живы. Ты же знаешь кто у тебя где живёт? Выбери тех, кто ближе всего к подходящим объектам, и отправляй. Если подстанции без людей, то пусть запросят ОВБшников, диспетчера должны быть в курсе.
– Принято, Андрей Игоревич, – быстро согласился Валера. – Только я под это дело одного подниму. Вторым будет Сергей Рецепин, который уже должен быть как раз на подходящей подстанции, он там сегодня в ночь по заявке работает.
– Хорошо, Валера, давай так, – только необходимый минимум вопросов и наличие у его людей сходу готовых решений явно успокаивали шефа. – И ты тоже давай в офис подтягивайся, надо держать руку на пульсе. А то чую я, что этот хрен моржовый Кочагин просто так с этой темы не слезет…
– Принято, Андрей Игоревич, – третий раз сказал Валера и отключился.
***
Подстанция высокого класса напряжения 110 кВ
№815 Люблино
Район Марьино, г. Москва
Подстанция была маленькая и дурацкая. Ну вот кто додумался впихнуть целую подстанцию на маленький пятачок внутри гаражного кооператива, когда буквально в ста метрах через дорогу находится огромный пустырь? Хоть обстройтесь.
Но справедливости ради, они и обстроились. Через перекрёсток, метров триста отсюда, была ещё одна подстанция. Причём здоровенная, полноценная. А если метров триста в другую сторону вдоль улицы, то там стояла третья подстанция! На кой хрен их тут было целых три? И почему эту решили впихнуть между гаражей? Серёга не понимал.
Но, честно говоря, она ему чем-то нравилась. Был в ней какой-то особый уют, которого не было в других, больших и масштабных объектах.
Закончив работу, Серёга закрыл ноутбук, отключил его от серверной стойки и стал собираться, оставив оборудование перезапускаться. Покидав вещи в рюкзак, он вышел на улицу, оставил его на верхнем пандусе сетчатой металлической лестницы, без которой не обходился ни один современный промышленный объект, и спустился вниз, на отсыпанную гравием землю. Пора было пойти разбудить мужиков дежурных, которые уже давно, ещё в районе полуночи, ушли спать в свою машину. Надо закрыть с ними наряд, отчитаться диспетчеру и двигать домой, отсыпаться.
Но перед тем, как нарушить сон коллег по несчастью, а работать на подстанции в ночную смену та ещё радость, поверьте, можно было выделить пять минут на себя и покурить.
Где, спросите вы? Ведь на подстанции курить нельзя. Да вот прямо тут, фактически на территории ОРУ. ОВБшники мирно дрыхнут в своей газельке, а больше никто ему замечание сделать не сможет, так что грех не воспользоваться подвернувшейся уникальной возможностью.
Уже было шагнувший по направлению к калитке в заборе, Серёга развернулся и двинулся в обратную сторону, к краю открытого распредустройства. Дойдя до крайней линии, где было относительно безопасно, он остановился и залюбовался. В небе между двумя опорами линий электропередачи недавно взошло солнце и под его лучами утренние сумерки стремительно таяли.
Серёга достал из кармана форменных брюк пачку, сунул в рот сигарету и поджёг её. Выпустив в небо струйку дыма, он понял, что что-то тут было не нормально. «С чем была эта сигарета?», – успела промелькнуть в голове Сергея мысль, прежде чем он понял, что он видит. А видел он удивительную картину: в небе над ОРУ, примерно над трансформатором, повис в воздухе огромный бриллиант, весь состоящий из крупных, ярко светящихся голубых точек. Бриллиант был примерно метров шесть в высоту и пять в диаметре. Каждая входящая в его состав точка всё чаще пульсировала голубым светом и увеличивала яркость свечения. «Только не бриллиант, а топаз, раз голубой», – сформировалась в голове Сергея одна единственная мысль. Все остальные оттуда каким-то чудесным образом испарились.
Сергей Рецепин стоял на краю открытого распределительного устройства, смотрел на совершенно не реалистичную картину, и не мог пошевелиться. Огромный пульсирующий в воздухе топаз притягивал к себе взгляд, заставляя концентрироваться только на нём и вводя Сергея в какой-то транс. Сил сопротивляться ему уже не было, а в голове начал проявляться голос. Сначала тихий и неразборчивый, но с каждой секундой, с каждой следующей вспышкой граней огромного, пульсирующего самоцвета, голос становился всё сильней, превращаясь в набат, бьющий громом в ушах.
И если бы в этот момент на подстанции присутствовал кто-то ещё, он бы успел увидеть, как тает в воздухе россыпь голубых вспышек, а у молодого мужчины подкашиваются ноги, и он падает навзничь. Этот случайный наблюдатель наверняка бы порадовался, что на голове у мужчины была каска.
Но этот наблюдатель бы совершенно точно не понял, что здесь произошло, если бы не заглянул в металлический вагончик пункта управления, где на экране компьютера системы мониторинга подстанции мигало сообщение, со следующим текстом внутри:
––
СИСТЕМА ОБНАРУЖЕНИЯ ПОСЛАНИЙ О ВОЗМОЖНОМ БУДУЩЕМ
––
ВНИМАНИЕ!!! ВНИМАНИЕ!!! ВНИМАНИЕ!!!
––
ОБНАРУЖЕНО ВХОДЯЩЕЕ ПОСЛАНИЕ:
КАТЕГОРИЯ ВАЖНОСТИ ПОСЛАНИЯ – ВЫСОЧАЙШАЯ